Онлайн чтение книги Новеллы
Новелла 77

Два человека ведут дело у неких должностных лиц; один из тяжущихся дает одному из них быка, другой дает ему же корову. И тот и другой жертвуют своим добром напрасно

В одном из городов Тосканы… Из уважения к нему я не скажу, какой это был город, не скажу также, какие это были должностные лица, ни вообще, ни в частности. Существовала некогда, а может быть, существует еще и сейчас, некая крупная должность, занимаемая почтенными гражданами, которые обладают огромной властью решать тяжбы, возникающие как между горожанами, так и между крестьянами. Случилось однажды, что у двух богатых торговцев скотом было между собою дело на триста лир или больше. И дошло оно до названной инстанции; а так как решение там не могло быть принято скоро и в том смысле, как этого хотелось одному из тяжущихся, причем он даже опасался, как бы ему не проиграть дела вовсе, то он решил сделать подарок одному из названных должностных лиц, которое было старшим и могло скорее помочь ему. Он обдумал получше то, что ему пришло в голову. У того человека было имение, превосходное и большое, но не было средств, чтобы завести, сколько нужно быков. И надумал торговец пойти к нему, открыться перед ним и, заручившись его поддержкой и покровительством, подарить ему быка, которых у самого торговца было много. И как он надумал, так и сделал. Дружок не заставил себя долго упрашивать, и взял себе быка.

Та же самая мысль пришла в голову другому истцу, у которого была тяжба с тем, что подарил быка, и он сказал: «Такой-то самый большой человек на этом месте; я хотел бы сделать ему какой-нибудь хороший подарок, чтобы он поддержал меня в моем праве». Он учел его положение и то, что он владеет отличным имением, где можно держать крупный скот, но не держит его потому, что не имеет денег. Поэтому он отправился к нему, чтобы поручить себя его попечению, и подарил ему корову, сказав при этом. «Я хочу, чтобы вы держали ее в своем имении ради меня».

Тот взял ее себе, и получил, таким образом, корову и быка, причем ни один из тяжущихся не знал ничего о том, что сделал другой. Так или иначе, через несколько дней после этого оба торговца явились по своему делу в названное место. Тяжба стала оборачиваться не в пользу того из них, который подарил быка, а так как торговцы заявили старшему по должности: «Каково будет твое мнение, таково будет и наше», а он, между тем, молчал и не произносил ни слова, – то, подаривший быка «немому», ожидая от него поддержки и видя, что тот не говорит ни слова, не мог, наконец, удержаться и сказал: «Или у тебя языка нет, бык?»

А тот отвечает: «Корова не дает мне говорить».

Присутствующие оглядываются по сторонам: «Что значит то, что он сказал?»

Когда человека, подарившего быка, спросили об этом, то он уверил, что говорил это самому себе, а должностное лицо, которое сказало о корове, ответило, что это поговорка, которою постоянно пользуются торговцы скотом, когда у них есть между собой тяжба, причем они называют быком того, кто имеет перевес в деле, а того, кому приходится хуже, коровой. Затем случилось, как бы там дело ни шло, что подаривший корову выиграл тяжбу. Быть может, причиной этого было то, что корова в ту пору, когда ее дарили, была стельной, а когда постановляли приговор, она принесла теленка.

И вот, часто неразумные животные соблазняют разумных к стыду многих коммун, где нельзя добиться права, если только на сцене не появляются зайцы, или козы, или кабаны. Видя этот ревниво оберегаемый обычай, я предпочел бы сделать своего сына скорее охотником, чем законоведом. А то, что следует далее, я расскажу не для того, чтобы похвалиться тем, что я сказал слова эти по своей величайшей добродетели, но потому, что я сказал их как человек, которому в этом деле помог великий синьор, ибо слова эти не мои, а его.

Я был правителем одной области,[197][197] Саккетти был подеста в Биббьене (13.85) и в Сан-Миниато (1392). Где именно происходили события этой новеллы – сказать нельзя. где писал вышеприведенные новеллы. В эту пору приходит ко мне поселянин этого края и просит об одной вещи, которая если бы только я ее сделал, была бы моим несчастьем и стыдом. Я отказал ему.

Когда поселянин ушел от меня, кто-то сказал: «Мессер подеста, вы потеряли зайца, потому что тот, кому вы не оказали услуги по его просьбе, хороший охотник, и, если бы вы услужили ему, он был готов послать вам зайца».

А я ответил: «Если бы он дал мне зайца, я бы его съел и переварил; но стыда я не переварил бы никогда».

Все это сущая правда, и я сознаюсь, что в этом отношении грешен, как и другие. Но велико несчастие, если малая вещь, удовлетворяющая желание, которое длится минуту и сразу же исчезает, подкупает и побеждает доводы чести, которые имеют вечное существование. И пусть случится со всеми ними так, как это случилось с торговцем, подарившим быка. Что касается того, кто из скупости или ради тщеславия забывает о разуме, то пусть его постигнет участь Красса.[198][198] Имеется в виду наказание, постигшее римского полководца Марка Лициния Красса, которому в глотку влили расплавленное золото (115–153 гг. до н. э.). См.: Данте. Чистилище, XX, 116.