Онлайн чтение книги Оборотни Его Величества
Глава 6

Лучший способ скоротать долгий зимний вечер – это забраться в кресло перед камином, обернуть ноги пледом, нацедить из кувшина горячего грога с корицей и сыграть партию-другую в шахматы. Или в шашки. Можно книгу почитать. На худой конец, взяться за мемуары. Но тащиться в зарождающийся снегопад с ноющей девчонкой – развлечение для тех, кто сам себя не любит, не уважает и готов сжить со света по особо изощренной методике.

– Дан?

– Да.

– Эта дорога наезженная.

– Да.

– Значит, скоро мы выйдем к жилью?

– Да.

И так последний час.

Сначала беглецов вытряхнуло на опушке Сумеречного леса. Задерживаться не стали и телепортировались дальше – прямиком в берлогу. Неизвестно, кто изумился больше: сонный хозяин или залетные путешественники, свалившиеся ему на хребет. Мерить саблю с медвежьими когтями не рискнули. Третий портал распахнулся на развилке, откуда открывался чудесный вид на большую деревню, утопленную в низине. Там решили разжиться теплой одеждой. И разжились бы, а то и переночевали бы в тепле, не будь принцесса такой высокомерной привередой. Раскритиковала вполне сносную доху, да еще заявила, дескать, «тулуп медяшки гнутой не стоит», не замечая того, что скорняк и двое его сыновей начинают багроветь. Какой мастер потерпит критику от заносчивой двадцатилетней девчонки? Когда им указали на дверь, Дан был благодарен уже за то, что не пытались побить.

Четвертый прыжок стал последним. Силы либра хватило на то, чтобы перенести беглецов куда-то на восток. Сейчас над Равенной только-только занималось утро, а здесь солнечный диск уже коснулся горизонта. Полсуток без отдыха. Усталые, продрогшие, затерянные неизвестно где. Впрочем, через пару часов можно будет справиться об их местонахождении. У волков. Пока хищники только следили из-за опушенного снегом кустарника, но стоит сгуститься темени…

– Шильда! – ободрившись, Ирэн поковыляла вперед, к указателю, ловко орудуя кривоватым суковатым посохом. То ли позерствует как обычно, то ли впрямь с ногой полегчало. То ли отморозила и не чувствует.

Дан мысленно выдохнул. Яркая, недавно поновленная надпись прямо-таки манила заглянуть в городок Ветлюгу, где обязательно должен найтись хотя бы один постоялый двор. Может, и шахматисты отыщутся.

Он нагнал Ирэн, взял под локоток.

– Я тебя об одном только прошу – не провоцируй местных. Хорошо? – попытался вложить в это убежденность, настойчивость, чуть эльфийского очарования… Да что угодно, лишь бы услышала, а не послушала.

– О чем мне говорить со смердами? – высокомерно фыркнула девушка.

Просто уму непостижимо, откуда в туче может скопиться столько снега! Тяжелый, мягкий, пушистый, совсем не похожий на хрупкий иней ледяного дворца, как-то под Новый год наколдованного Одаренными. Он падал целыми горстями, прилипая к шапке, волосам и меховому воротнику. Сейчас, в паре шагов от постоялого двора «Три яблони», любоваться снегопадом было одно удовольствие. В сумерках за деревянной стеной осталась волчья стая, но прочные ворота Ветлюги сулили безопасность.

Из распахнувшейся двери пыхнуло дымом и жаром, да так, что глаза заслезились; на улицу вырвался чей-то сиплый, нетрезвый смех. Дан по-прежнему отмалчивался, но взял Ирэн под руку, наглядно демонстрируя местным их отношения. И не зря. Красные рожи сильной половины обратились к девушке, распутные подавальщицы уставились на Дана. С кем-нибудь другим Ирэн и не сунулась бы в подобное заведеньице, но на что способен аватар, она знала. Притом и без клинка, исключительно за счет силы слова и природного обаяния.

– Добрый вечер уважаемым дамам и господам! А погодка-то сегодня как под Ярицу – лютует! – Дан потоптался, стряхивая снег на грязную тряпку, расстеленную у порога. Судя по плачевному состоянию пола, он был первым, кто ее не проигнорировал, но хозяин жест оценил.

– И вам вечо́р добрый, коль не шутите, – густым басом степенно отозвался чернобородый мужчина, в данный момент намывающий пивные кружки. – Что, чуток не замело?

– К счастью, до вас добрались. – Дан подтолкнул Ирэн к столику возле окна.

Пока раздевались, подошла по-деревенски спелая блондинка в зеленой шапочке с забавными треугольными ушками, загнутыми наверх, и переднике с вышитыми яблонями. Еще два алых плода красовались как раз на самом пикантном участке корсета.

– Неудачно вы выбрали время для путешествий, – посочувствовала подавальщица вроде бы искренне.

– Значит, у вас поживем, местный фольклор послушаем. А потом вас в столице прославим.

– Так вы менестрель?!

– Все мы в душе немного поэты. Просто голодные и не согреты, – всерьез пошутил Дан.

– Тогда угощайтесь и согревайтесь! – подавальщица со смехом протянула меню.

Дан выбрал верную тактику. Ирэн уже поняла, что неверрийцы относятся к бардам с не меньшим уважением, чем скадарцы. А если певец собрался не только выступать, но и платить, так его еще и напоят за счет заведения. Две чарки горячего вина с травами уже достались в подарок. Винцо было ничего. Для захолустного городишки в самый раз.

– Ты чего опять морщишься? Муха в чарку попала? – недовольно спросил Дан. – Так давай я допью, если брезгуешь.

Ирэн оцепила чарку ладонями и залпом выпила, исподлобья глядя на ушастого. И чего он так взъелся из-за той дохи? Кэссиди всего лишь захотелось поторговаться. Нянюшка Лемма рассказывала, что удовольствие от процесса не сравнимо ни с чем. Сперва жуликоватый лавочник (а то, что все торговцы – жулики, неоспоримо) взвинтит цену раза в три. В ответ клиент должен хорошенько с ним разругаться, убеждая, что лишь по доброте душевной готов отдать за эту трухлятину (или дохлятину, ветошь) в четыре раза меньше. Потом будет шум, споры до покраснения, хлопанье по рукам до посинения, и снова – спор. Главное правило: хоть медяшку, но выторговать надо обязательно.

Пока Ирэн согревалась и осматривалась, Дан успел снять комнату, отнести туда вещи и заплатить половину за ночь. Почему-то парень очень удивился, когда получил кошель в полное распоряжение. Но расплачиваться должен мужчина – так учила нянюшка. Иначе примут за одну из тех, кто каждый месяц «покупает» себе симпатичного фаворита. И нередко очередная игрушка хладнокровно травит благодетельницу.

Вернулся Дан с тарелкой серого малоаппетитного студня и, потерев руки, стал мазать хлеб резко пахнущей кашицей.

– Что это такое?

– Холодец с хреном. Хочешь? – Дан вонзил зубы в ломоть и внезапно задышал чаще, на глазах выступили слезы. Печальный опыт пришелся ему по вкусу и, хлебнув из чарки, второй раз кусал еще жаднее.

– Спать будешь на другой кровати! – пригрозила девушка, наблюдая, как приличный внешне парень с наслаждением давится жгучей гадостью.

– Я и так собирался.

– Могу предложить свою, – подмигнула быстроглазая блондинка, ставя перед Ирэн тарелку с жареной подошвой. Причем подошва отвалилась сама, в луже, и ее даже вымыть поленились.

Табачный дым. Духота. Гнусный жар от немытых смердов. Дан, выходящий из-под контроля и цепляющийся к каждому слову. Горелое мясо, поданное нарочно. Белобрысая подавальщица, нагло строящая глазки чужому аватару. Негодяйка догадалась, что «барды» в ссоре, и решила своего не упускать. Все опротивело в один момент!

Ирэн не желала подчиняться правилам чужестранных скотоводов и землепашцев, тем более делиться с ними чем-либо своим .

– Ты ошиблась столиком. Принеси мне мясо и крабовый салат, а это – отдать собаке. И поживее.

Подавальщица поджала губы, обиженно глянула на аватара, но тарелку унесла без возражений. Кто платит – тот всегда прав, так говорила нянюшка.

– В чем опять дело? – Дан невозмутимо промокнул губы салфеткой.

– В том, что мясо горелое. И она это сделала нарочно. – Ирэн покосилась на четверку амбалов в углу. Теперь они смотрели на кэссиди, как на подошву в тарелке.

– Нет, это я попросил вывалять мясо в сухарях. Думал, тебе понравится. А крабов здесь не подают, извини. Даже для раков не сезон. – Дан подался ближе и перешел на шепот: – Давай ты просто поужинаешь и уйдешь спать. Ты устала, у тебя ножка болит…

Только сейчас, разомлев в тепле, Ирэн поняла, что действительно вымоталась страшно, однако пару часов потерпеть еще можно. Нога не болела, а жалобно охала при неосторожном движении, но это ерунда по сравнению с приступами головной боли, к которым девушка привыкла сызмальства. Вдобавок уступать Дану нельзя ни на шаг. Как тут говорят: стоит дать палец понюхать – оттяпают по ляжку!

– Я не устала… А что, аватар по себе судит?

– Иди спать.

– Ты мне приказываешь, аватар? – на грани слышимости прошипела Ирэн.

– Цыц, наследница. Пока что я прошу вас по-хорошему…

– По-хорошему отвечаю – нет.

Долгий внимательный прищур из-под соболиных бровей наверняка свернул с пути не одно затрепетавшее сердце, но Ирэн сама пользовалась такой методикой. За безмолвным поединком следил весь зал – вот-вот начнут делать ставки. Противник приподнял бровь, будущая ксарица позиций не сдала, вскинула обе. Внезапно она поняла, что полукровка ворожит. Только не действовало. Дан, похоже, сам удивился и сморгнул.

– Ладно, – положил ладони на стол.

Поднялся. И нагло совершил государственное преступление, за что любой другой остался бы без головы!

Он схватил будущую кэссарицу поперек талии, плюхнул животом на плечо и так, практически вверх тормашками, потащил вон. Висеть было неудобно, унизительно, вдобавок волосы лезли в глаза и забивали рот. Ирэн фукнула прядью и попыталась лягнуться. Тщетно. Дан засвистел нечто легкомысленное – послышались возгласы одобрения.

– Как ты смеешь…

– Цыц, женщина.

– Пусти, сме-ерд…

– Цыц. Угомонить тебя будет непросто, но я постараюсь. – Дан звонко шлепнул по монаршей ягодице, кэссиди пискнула и обмякла. Так и пришлось болтаться кишкой под улюлюканье чужестранных скотоводов и землепашцев.

В комнате Ирэн поставили на ноги, и голова на несколько мгновений закружилась. Перед глазами поплыли разноцветные кольца, в ушах зазвенело. Равновесие удалось удержать самой, даже успеть отпихнуть протянутые руки. Хотелось бы размахнуться да как следует приложить в ухо этого отпрыска ламии, кровососа ушастого, но… мало ли. Настроение пьяненько ухмыляющегося парня совсем не нравилось.

– Что ты себе позволяешь? – Тон был в меру спокойным.

– Поступил, как поступали твои предки. Скажи спасибо, что не оглушил табуретом. А теперь я сделаю то, на что ты сама напросилась.

– Только посмей! – Ирэн лихорадочно огляделась в поисках оружия поувесистей, но в пределах досягаемости была лишь подушка. Бросок в сторону – но вместо подушки пальцы скользнули по краю покрывала, а ноги зависли в воздухе. Ирэн брыкалась, как могла, схваченная на подлете к кровати.

– Я поставлю тебя в угол! – Голос негодяя пылал торжеством.

Что?!!

Перед носом оказалась паутина. Сбросив нахальные лапищи, Ирэн обернулась.

– Ты мандрагоры объелся?! – От изумления она не смогла даже толком выругаться.

– Нет, а вот с тобой все время что-то не так. Те четверо парней за столиком – братья девушки, которую ты оскорбила у них на глазах.

– С чего ты взял, что братья?!

– Она сказала. Между прочим, обещала помочь нам с одеждой.

– Ничья помощь нам не нужна!

– Перестань нарываться, Ирэн. Они – местные, а мы – пришлые. Разницу видишь?

– Разницу со смердами? Да, вижу! – Ирэн топнула ногой.

Глаза полуволка налились опасной желтизной, заставив отшатнуться в самый угол.

– А я вижу заносчивую невоспитанную девчонку! Увы, меня рядом не было, пока ты лежала поперек лавки, но ничего. Надеюсь, еще не все потеряно. Постоишь часик, подумаешь над поведением. Выйдешь – проблемы твои. Я еще гороха в угол насыплю.

– Какого…

– Сушеного.

Ирэн захлопала ресницами, решив, что аватар бросит придуриваться и уйдет. Он действительно ушел, заперев дверь снаружи. Вот мерзавец! Стоило оказаться в Неверре, как тут же возомнил себя хозяином положения. Да, решил, что может указывать, потому что сильнее. Потому что уже не валяется на кровати пластом. А кто вытаскивал его из тюрьмы для смертников? Кто побег спланировал?! Теплоход чужакам предоставил?!!

Кэссиди злилась, тупо разглядывая занозы на досках обшивки. В комнате что-то скреблось, и понятно, что не белые кролики. А у нее дома остался крокодильчик Коша, маленький, безобидный, и защитить его может только нянюшка, которую саму надо защищать. Лемма сказала, что знает надежное место, где смогут укрыться оба.

И отец остался совсем один, такой же беззащитный перед Одаренными. А потом, когда все закончится, кэссарице придется сказать: «Прости, отец. Ты низложен». Тяжело ли будет или слова сами сорвутся? Только боги знают. Но придется, да. Впрочем, кэссарь поймет только то, что теперь почти все время сможет экспериментировать с механизмами. Для него так будет лучше.

А сколько плах плюнут искрами, сколько костров загорится у подножия Танатийской скалы? И этот приказ должна будет отдать ксарица.

Дворец рассыпается изнутри, и придется безжалостно выбивать ненадежные камни, заменяя их новыми и цементируя кровью.

Столько дел предстоит, которые хочется отложить. Хоть на год, хоть на месяц. Но время… Тик-так, тик-так. Оно не остановится, чтобы подождать.

Ирэн села, обхватив колени. Снизу донесся гитарный перебор и довольно низкий, невероятно чарующий голос Дана. Он пел по-эльфийски, но упрощенный перевод на межрасовый только испортил бы «Лебединую верность». Аватар хочет знать всю правду. Хочет раскусить алмазный орешек. Хочет, чтобы будущая правительница расцветающей державы уступала слугам, простолюдинам, нищим с улицы…

Слишком многого хочет. Народ силен единством, а кэссари превыше всех.

– Я подумала, – усмехнулась Ирэн и решительно встала. Бежать ей некуда, довериться некому, но можно просто подышать воздухом. Пора заставить аватара поволноваться, пока не пристрастился к такой методике воспитания.

В зазоре между окном и ставнями обнаружился крысиный скелетик. Все бы ничего, но он вяло перебирал костями лапок, невесть чем скрепленных между собой, и мелко подрагивал хвостом. Так это он скребся?! Тьфу, пакость! Ирэн смахнула нежить на пол, где та раскатилась на запчасти.

Выбраться оказалось плевым делом. Или клевым? Как тут говорят?..

За пару часов снегопад утих, туча увела бойцов на запад. Там схватка между небом и землей расстелилась беспроглядной молочной завесой. А здесь догорали в воздухе отставшие от воинства медленные снежинки. Все так: ослабевших бросают на милость судьбы. А жизнь любит сильных, умеющих постоять за себя и за свои принципы.

Надев варежки, кэссиди побрела по чужому городу. Прохожих было совсем немного. Изредка ветлюжане кивали ей, кое-кто приподнимал шапку, и эта приветливость удивляла. Вообще неверрийские городишки были чудны́ми. Лес здесь не экономили, строили из дерева дома, сараи, собачьи будки, сложенные поленья лежали на улице просто так, под охраной снежных шапок. Макушки большинства крыш оканчивались резными головами – лошадиными или петушиными. Ставни были расписаны тем же зверьем, птицами. Очень любопытно.

Ирэн неприязненно посмотрела на гороховую плеть, украсившую чей-то ставень.

Далеко зашла, надо возвращаться. Полюбуется на аватарье отчаяние из-за ближайшего к трактиру дома.

Кэссиди развернулась. На дороге в столбе лунного света сидело грязно-белое существо, склонив набок ушастую голову. С широкой морды, отдаленно похожей на кошачью, с любопытством таращились апельсины глаз. Тварь растянула пасть в умопомрачительно дружелюбном оскале.

Ирэн обругала себя за то, что не взяла арбалет. Но было поздно.

– Красивая девка, но стерва, – солидно заявил Тит.

– Да нет. – Пожав плечами, Дан перекусил рыбий хвостик.

– Тебе виднее, тока на твоем месте я б удрал от нее, пока деньги не промотала. Транжирит без меры, как королевна. Собаке, вишь ли, вырезку отдай…

– Кхе.

Дан задумался. У него за душой как раз не было и сколки, но Ирэн это не смущало. Сама отдала кошель, драгоценности, назначила казначеем и полностью доверилась в финансовых вопросах, не спрашивая, сколько на что пойдет. А стервы любят демонстрировать полное превосходство, и в деньгах особенно. Только ребятам всех перипетий не объяснишь: если девка при всем честном народе поперечничает своему мужчине, значит, стерва, и точка. А он – размазня. Таким подкаблучникам частенько правят характер кулаками, считая нравоучительный мордобой делом полезным и правильным. Можно сказать, богоугодным. Вот и пришлось устраивать концерт с выходом из-за печки, а точнее, – торжественным уходом с «барыней» поперек плеча под овации…

Н-да, грубовато вышло, да что поделать. В няньки аватар не нанимают.

– Эй!.. «Про коня» слабаешь? – Рус по-дружески пихнул локтем в бок.

– Ой, не надо! – запротестовала Марийка. – Ты ж потом с вешалкой плясать пойдешь – опять все столы посворачиваешь.

– Цыц, женщина! – высокомерно прикрикнул на сестру Тит.

– Что, для будущей жены тренируешься? – весело поинтересовалась подавальщица. – Так лучше б петь научился!

Дан рассеянно пощипал струну. На девяносто девять процентов была уверенность в том, что Ирэн вылезет в окно сразу же, как повернется ключ. Поэтому сперва сам покараулил, а когда женатые Васка с Миткой засобирались по домам, попросил их подежурить недолго. Развеселым от вина парням идея так пришлась по душе, что план решили усовершенствовать: за углом корчмы в темноте беглянку поджидали бы двое «разбойников» с мешками из-под крупы на головах. Прошло уже минут сорок. Значит, единственный шанс, отведенный благоразумию кэссиди, оправдался. И в комнате зреет крупная пакость.

Дан решил обождать до победного. Но вскочил намного раньше.

«Разбойники» – красные, окутанные паром, точно дымом, нарисовались на пороге.

– Профукали, ага… Звиняй, дружище! – по дороге каялся Митка.

– Главное, не пишшит, отбивается молча, – с уважением рассказывал Васка. – Чудом заметили. Идем, а на заборе что-то скачет, крылами машет. Ну, решили, что для петухов рановато…

…Ирэн сидела на заборе, поджав ноги в шерстяных носках, а внизу слаженно орали шушели, деля сапог. Трофей был один, тварей пятеро, и каждая тянула добычу на себя. Проказливая нечисть опасной не считалась. Только скадарчанка об этом не знала. Второй сапог заборная воительница занесла в мучительном раздумье, а не станет ли и он безвозмездным подарком? Это раздумье отражалось и на лице.

Зрелище было настолько феерическим, что аватар схватился за живот:

– Помочь?

Ирэн одарила Дана таким демоническим взглядом, что парень зашелся в повторном приступе хохота. Второй сапог, предназначенный шушелям, полетел ему в голову. Но угодил прямиком в руки.

– Собралась станцевать на морозе? Тогда двигайся энергичней!

– Смерд!

– Барынька!

– Да бросьте вы ерошиться – домой пора. Моя небось не дождалась, так теперь обворчится, покуда растолкаю. – Васка, махнув рукой, зевнул.

Аргумент был солидным. В ход пошел весь подручный арсенал: снежки, сапог, тяжелые рукавицы. Бросившую трофей и позорно бегущую нечисть закидали шапками.

Дан подошел к забору, надел на Ирэн оба сапога и радушно протянул руки:

– Ну что, пойдем греться в угол?

Девушка надулась как мышь на крупу.

Уже от дверей «Трех яблонь» Дан оглянулся на поле битвы. Странным казалось то, что шушели сбились в стаю. Хотя такое наверняка и раньше бывало. Когда-то и мать шушеля считали мифом, а брат видел.

Дан был бы не прочь посидеть с ребятами еще часок-другой, но кабак уже закрывался, а Ирэн клевала носом. Он знал, что девушка не заснет одна на новом месте, тем более что впечатлений ей хватило. Урок пойдет на пользу. Нельзя переть в чужой храм со своим уставом, если хочешь остаться цел. Пока Дан взбивал постели, Ирэн зачем-то переставила свечи так, чтобы свет образовал круг в центре комнаты, и повязала вокруг бедер только что аккуратно сложенное покрывало. Лицо у нее стало хитрющим.

– Э-э? – Дан вопросительно развел руками.

– Что? Ты сам хотел, чтобы я станцевала. Таларика устроит?

– Ты умеешь?! – искренне удивился аватар. А он-то считал, что принцесс обучают вальсу, а не танцам живота!

– О да! – девушка встала в позу, положив одну руку на бедро, другую воздев над головой и выпростав ногу из разреза «юбки».

Кэссиди не была профессионалкой, но уже через несколько секунд Дан с изумлением сбросил сапоги и развалился на кровати. Уж если получать удовольствие, то по всем пунктам сразу! В голове бродил легкий хмель, почти примиряя с зыбкостью нынешнего положения. За беглецами наверняка отправили погоню. Магов, которым также необходим отдых, сон и еда. И все-таки надолго задерживаться в гостеприимной Ветлюге нельзя, а с утра же надо раздобыть теплую одежду и карту. И снова в путь. К Поднебесной Цепи – сейчас самому безопасному для Ирэн месту.

А девушка все танцевала под ей одной слышимую музыку. Взмах руками и поворот, волосы взметаются подобно огненным крыльям. Кожа кажется облитой янтарным медом, в кошачьих глазах пляшут искры. И вновь на ум приходит сказка о схватке рыси и совы. Но сейчас наследница престола танцует для бездомного полукровки и бывшего раба. Такое тоже бывает лишь в старых красивых легендах. Жестом Ирэн заставила Дана подняться, и на пол стекла его рубашка, а чуть погодя штаны. Но девушка со смехом вывернулась из раскрывшихся объятий и толкнула восхищенного зрителя в грудь, опрокидывая обратно. Бесподобно. Ведь может быть такой милой, когда хочет!..

И тут Ирэн в очередной раз подтвердила коварство хорошеньких женщин. Когда соблазнительных губ коснулась загадочная полуулыбка, Дан настроился на совсем иное завершение танца.

А не на то, что девчонка додумается выкинуть в окно его штаны!

– Да как у тебя рука поднялась на святое?! – возмутился аватар, подскочив с кровати как ошпаренный. Любимые штаны с распиханной по двенадцати карманам всякой всячиной распластались в центре светового пятна, но хоть свидетелей их вылета не нашлось.

– А теперь лезь на мороз. Только двигайся энергичней!

– Хотел бы я видеть самоубийцу, который на тебе женится.