Глава 6

Онлайн чтение книги Одна женщина и много мужчин
Глава 6

12 сентября, пятница

Я была вынуждена резко затормозить и открыть переднюю дверцу со стороны места пассажира.

– Ты совсем спятила! – заорала я на младшую сестрицу, которая с невозмутимым видом плюхнулась рядом со мной. – Жить надоело? И меня в тюрьму засадить хочешь?

– Жить мне совсем не надоело, а очень даже нравится, – заявила Светочка со своей обычной змеиной улыбкой, – да и в тюрьму тебя, Сашенька, тоже засаживать не хочется – пользы от тебя на свободе гораздо больше. Хотя острог по тебе давно рыдает. Или острог, или девять граммов свинца.

Я молчала, мысленно убеждая себя не заводиться. Вот такие прекрасные отношения у нас с младшей сестрой. Насколько хороши со старшей, настолько плохи с младшей. Иногда я просто готова ее убить. Светка всегда действовала на меня, как красная тряпка на быка. Она была любимым ребенком нашей матери – как же: младшенькая! – чем мы с Лариской были не очень довольны, да это еще мягко сказано. Светку страшно баловали, прощали ей то, что никогда не спустили бы нам. Независимо от того, как мы с Лариской относились к Светке – игнорировали ли ее, лупили ли, делали ли гадости, – нам всегда доставалось от матери, вечно принимавшей сторону своей любимицы. А это, в свою очередь, отнюдь не способствовало возникновению любви к младшей сестре.

– Вы должны понимать, что она маленькая! – орала в свое время мамаша.

Но теперь Светочке было двадцать восемь, и за эти годы она успела наломать немало дров. А также сделать пакости массе людей. Она неоднократно влипала в различные истории, из которых ее вытягивали родители, привлекая к акции спасения и нас с Лариской. Кто бы только слышал семейные скандалы, возникавшие в связи с очередной выходкой Светочки…

Наконец отцу надоело постоянно заниматься решением проблем младшей дочери и он сказал, что умывает руки.

Светочка всегда быстро соображала, с какой стороны дует ветер, и поняла, что отец не шутит. Следует отдать ей должное, дорогая сестрица стала вести себя потише, а также начала прибиваться к богатым мужикам (раньше-то папочка подкидывал младшей доченьке приличные суммы на «мелкие расходы»). Правда, мужики эти вскоре отчаливали. Как я догадываюсь, быстро сообразив, с кем свела их судьба.

Светочка не гнушалась тем, чтобы увести мужа или любовника у подруги, – и в самом скором времени растеряла всех подруг. Кто же будет водиться с такой стервой? То же самое она проделывала в отношении сослуживиц, которые очень часто менялись в связи с переходами с работы на работу. Расставшись с очередным мужчиной, Светка ехала к какой-нибудь из приятельниц, плакалась на судьбину, потом просила имевшегося в доме мужчину проводить ее до остановки, а дальнейшее было делом техники, отработанной годами. Имелись и вариации. Почему-то на Светку клевали почти все мужики, с которыми она пересекалась по жизни, что долго оставалось для нас с Лариской великой загадкой.

Мы с Лариской пытались быть объективными, но факт есть факт: Светку нельзя было назвать не то что красивой, а даже симпатичной, однако мужики сбегались к ней, как кобели к течной сучке. Значит, было в ней что-то, чего не было в нас. Миниатюрная, худая (это у нас семейное) и несимпатичная. Но было что-то, было! Правда, как я уже говорила, подолгу у нее никто не задерживался.

Как-то по пьяному делу согрешивший в свое время со Светкой Сеня, мой генеральный директор, пояснил мне причину такого ее успеха у мужчин.

– Секс-машина, – сказал он. – Просто секс-машина, но нормальному мужику это долго не выдержать. Установишь свой сексуальный рекорд – и достаточно. Но только не каждый день…

Вот так – все объясняется сексом, на нем держится мир…

Я посмотрела на Светку уголком глаза. Что ей надобно на этот раз? Просто так она никогда не интересовалась ни моим, ни Ларискиным здоровьем, если прорезалась – значит, что-то случилось.

Осознав в свое время, что на отца больше рассчитывать не приходится, она пыталась подмазаться к нам с Лариской, в чем ей помогала дорогая мамочка, но мы оказались «бесчувственными тварями». Иногда она все-таки обращалась к нам, но мы особо не напрягались, хотя кое-какую помощь оказывали – сестра родная все-таки. После того как Андрей Храповицкий ушел к Лариске (в связи с чем я позлорадствовала), мы практически прервали общение, но вот дорогая сестричка появилась опять.

Я заехала в один старый двор в центре города, где, как мне было известно, растет несколько больших тополей. Я иногда ставила под ними машину, если требовалось обсудить с кем-то важный вопрос, а встречаться в офисах или в ресторанах с этим человеком было неудобно. Именно так я поступила и на этот раз, тем более везти Светку к себе домой не возникло ни малейшего желания. Ехать к ней – тоже.

Я повернулась к Светке и спросила:

– Ну, во что ты еще вляпалась?

Дорогая сестрица усмехнулась:

– Не я вляпалась, а вы с Лариской.

Я удивленно приподняла одну бровь, достала пачку сигарет, угостила сестрицу. Мы закурили, а я поинтересовалась, во что же, по мнению Светки, вляпались мы с Ларисой.

– Слушок прошел, что вы чужие денежки прикарманили. «Лимончик» «зеленью». А кое-какие серьезные дяди этим недовольны.

Я снова вопросительно приподняла бровь, а сама тем временем судорожно прикидывала, откуда Светка вообще может знать про эти деньги. И почему-то все говорят о миллионе баксов. Но видел ли его кто-нибудь?

– Ой, только не надо притворяться, что ты ничего не знаешь, – ядовито заметила Светка.

– Я знаю, в чем Храповицкий обвиняет Ларису, – ровным тоном отчеканила я. – Но все его обвинения не стоят и гроша ломаного.

– Когда вас заставят компенсировать украденную сумму, запоете по-другому. Продаст Ларочка свою квартирку, ты – свою, да еще и эту машину, чтобы помочь дорогой сестре, – вот посмотрю я на вас. А ведь еще и не хватит.

– Света, о чем ты?

Откровенно говоря, я начинала немного беспокоиться. Ведь не докажешь всем, что этот кретин Андрюша ошибся квартирами и оставил «дипломат» у Маринки? И совсем не с миллионом баксов. Вот если только подкинуть в ее квартиру пару банковских бандеролей… Нет, я не пойду еще раз к ней домой, тем более что труп вскоре начнет разлагаться. Нет, нет и еще раз нет! Носа туда не суну!

Я заявила совсем не дорогой мне родственнице, что, по-моему, она что-то перепутала.

– Ха! Перепутала! Сашенька, ты должна мне быть благодарна до гробовой доски за то, что я вообще сейчас с тобой разговариваю. И предлагаю свою помощь. Не бескорыстную, конечно.

Я молчала, ожидая продолжения.

– За одну треть. – Света улыбнулась своей улыбкой кобры. – Триста тридцать три тысячи баксов.

Мое лицо оставалось бесстрастным, и я подумала, как хорошо, что Светка все-таки выловила меня, а не Лариску. Или не додумалась позвонить мне домой, где сейчас та безвылазно сидела, зализывая раны. А просто решила говорить о делах с бизнес-леди, то есть со мной. Лариска могла бы себя выдать, вернее, выдать нас, я же научилась вести переговоры, не выражая никаких эмоций. Да, изучение японской культуры, традиций и обычаев пошло мне на пользу.

– Ты все сказала? – поинтересовалась я.

Света неопределенно пожала плечами.

Я пошла ва-банк: завела мотор и спросила, куда ее отвезти.

– Подожди! – занервничала Светка. – Сашка, давай поговорим. Сашка, ты должна меня выслушать! Мы же все можем на этом неплохо заработать.

– Света, – снова повернулась я к сестре, – я ни разу не видела денег, о которых ты говоришь. И, кстати, видеть их не желаю: чужие деньги – это всегда лишние проблемы. У меня своих хватает, в смысле проблем, зачем брать на себя чьи-то еще? Лариса этих денег тоже не видела. У нее разворошили всю квартиру, твой Храповицкий накинулся на нее с кулаками…

– Он не мой, – заметила Светка.

– Это уже детали, но можешь забирать его себе назад со всеми потрохами. Лариске это добро больше не нужно.

– Он и так сам ко мне приходил, – потупилась Светка. – Плакался на жизнь.

Оказалось, что Андрей Витальевич не на шутку занервничал – денежки-то были не его, а принадлежали очень серьезным людям. В связи с тем, что ему следовало срочно выехать в Финляндию – в хельсинкский порт приходило судно с товаром, – потребовалось положить эти деньги на хранение. Он решил не оставлять их в своей квартире, где проживал в одиночестве, в фирму тоже их заносить не следовало, в банк опять же не пойдешь с «дипломатом», полным наличности, и Андрей спрятал их в Ларискиной квартире. Так он сказал Светке. Но ведь это не означало, что все происходило именно так? Все могло быть совсем иначе…

– Почему у Лариски? – не могла понять я.

– Решил так, и все, – огрызнулась Светка. – Я не спрашивала. Он же их на пару дней только оставлял. Или там на три. Кто подумает, что у Ларки такая сумма в квартире лежит? Живет баба скромно, ни там тебе евростандарта, ни мебели приличной. Войдешь в квартиру и понимаешь: что тут брать? Мне Андрей объяснил, что воры, если идут не по специальной наводке, обычно просто заглядывают в холодильник – и все становится понятно. А Лариска вечно одними бутербродами и супами из пакетов питается. Тем более лифт у нее постоянно не работает. Какой же грабитель туда попрется? На восьмой-то этаж?

– Это ты про случайных. Но его знакомые? Или те, кто знал про деньги?

– Про них никто не знал, – заметила Светка.

Я пояснила, что никто – это когда действительно никто не знает, а когда знают по крайней мере двое – это уже информация. Здесь же как минимум двое про существование денег знали изначально – Андрей и тот, кто ему их передал. Возможно, этих людей было больше.

Светка задумалась, закурила еще одну сигарету.

– Значит, его выследили? – спросила она.

Я пожала плечами. Такую версию вполне можно было бы принять, если бы я собственноручно не нашла деньги у Маринки. Правда, суммы – названная Храпом и лежавшая у моей бывшей секретарши, – не совпадали, но я не обращала внимания на этот факт, считая, что Андрюша про миллион долларов врет. Но денег, которые прихватили мы с Лариской, – тоже немало.

– То есть его выследили, – повторила Светка и продолжила свою мысль: – Выяснили, что в том подъезде живет его любовница, подождали, пока она уйдет, вломились к ней в квартиру и забрали деньги.

– Выходит, что так, – пожала я плечами, – если, конечно, Андрюша не дует всех, прикарманив денежки.

– Или если их не прикарманили вы с Лариской, – добавила Светка.

Я посоветовала ей не судить о людях по себе, подумав, что все мы одинаковые: ну кто же откажется прихватить оставленный без присмотра «дипломат», полный наличности, на которой не написано, кому она принадлежит.

– Лариска одна не смогла бы, – продолжала Светка. – Ей одной не потянуть. И я одна не смогла бы. Это ты у нас самая умная. И нервы у тебя железные, если они у тебя вообще есть. Без тебя не обошлось, Сашенька. Поэтому я сейчас тут сижу и разговариваю с тобой. С тобой, не с Лариской. Потому что Лариска сделает все, что ты ей скажешь. И я готова тебя слушаться. Подумай, Сашка, а? Вместе, втроем, мы эти деньги отмажем. Наши будут. Ты – наш мозговой центр, я возьму всех мужиков на себя, а Лариска будет на подхвате. Так сказать, черновая рабочая сила. Прикинь. Мы же сестры все-таки. Разбогатеем.

– А сколько там все-таки было? – невинно спросила я. – Неужели миллион долларов?

Андрюха сказал Светке, что в самом деле «лимон» баксами. Хватит нам на наши дамские расходы.

Я твердо заявила, что у меня этих денег нет.

– Не ври, Сашка. Кроме вас с Лариской, их никто прихватить не мог.

– Мог твой дорогой Андрюшенька! – заорала я. – А теперь пытается отмыться. Можешь передать ему: для него же лучше вернуть деньги тому, у кого он их взял, пока башку не оторвали. А если потерял – этого я тоже не исключаю, – пусть собирает по друзьям, по знакомым. И чем раньше, тем лучше для него. Все, Светка. Мне домой пора. Куда тебя отвезти?

Сестрица помолчала несколько секунд, что-то мысленно прикидывая, потом попросила подкинуть ее до ближайшей станции метро, что я и сделала.

Выходя из машины, она наклонилась ко мне и сказала:

– Подумай до понедельника, Сашенька. Без меня тебе на этот раз не справиться. Мы нужны друг другу. А не то…

– Что?

– Я передам, кому следует, что это ты прихватила денежки.

– Ну ты и стерва, сестричка! – заметила я, трогаясь с места.

* * *

Но вечерние встречи на этом не закончились. Стоило мне высадить сестру, как рядом с моим «БМВ» нарисовался шубаковский джип «Опель Фронтьера» и из ближайшего ко мне окна высунулась Мишанина физиономия. За рулем сидел один из его телохранителей.

Мишаня улыбнулся своим волчьим оскалом, прищурив и без того узкие глаза, и предложил вместе поужинать.

От подобных предложений, как я знала, отказываться не рекомендуется, поскольку все Мишанины пожелания видеть меня рядом с собой во время обеда или ужина означали необходимость серьезно поговорить о делах.

– Поехали, – сказала я. – Я пристраиваюсь сзади.

Когда мы уселись за столик и сделали заказ, я вопросительно посмотрела на Шубакова. Откладывать разговор до десерта не хотелось, вообще желательно было побыстрее закончить с этим делом и попасть домой. Мы с Мишаней сидели за столиком вдвоем, его телохранители пристроились за соседним. Еще какие-то люди расположились на другой стороне небольшого зала, но все они, как я предполагала, были из команды Шубакова, потому что мы находились в одном из курируемых нашими «красными шапочками» заведений, где для обычных посетителей предназначается первый зал (или два первых), а для хозяев – дальний. Мы, естественно, сидели в дальнем.

– Не будем тянуть, Сашенька? – воззрился на меня Шубаков.

– А зачем? Мы же с тобой не первый день знакомы. Выкладывай, зачем позвал. И по возможности без долгих вступлений.

– Обычную физиологическую потребность с моей стороны исключаешь полностью?

Я расхохоталась.

– Не понимаю, чего тебе так смешно, – заметил Шубаков. – У самой-то, насколько мне стало известно, новый партнер наметился.

Я отставила стакан с апельсиновым соком в сторону и твердым голосом потребовала не лезть в мою постель.

Неужели Виталий Сергеевич все доносит Шубакову? – тем временем проносилось у меня в голове. Ну ничего себе фирмочка! Теперь еще оправдывайся перед Шубаковым. Какого черта я сегодня вообще рот открывала? Трахнулась бы разок с Расторгуевым – и, возможно, мне больше не захотелось бы. А может, и вообще ничего не получится, а неприятностей себе уже нажила.

– А я и не лезу, – невозмутимо ответил Шубаков. – Просто предлагаю деловое сотрудничество. Еще по одному направлению. Взаимовыгодное.

– Сколько? – спросила я.

Теперь пришла очередь Шубакова расхохотаться.

– Вот это другой разговор! Вот это я понимаю! Как приятно иметь дело с бизнес-леди. Я всегда знал, Сашенька, что ты больше всего любишь деньги. Причем большие деньги. Вначале спрашиваешь, сколько получишь, потом уже за что. Отвечаю: триста тридцать три тысячи долларов. Дальше разговаривать будем?

– Будем, – сказала я.

Это за что же Мишаня мне такие бабки отстегнуть готов? Мне стало просто интересно. И который раз за последнее время я слышу именно эту сумму – как предлагаемую мне часть? Вначале Лариска миллион делила на себя, меня и Маринку, час назад – Светка, теперь Шубаков, что, его же делит?!

– Я так понимаю, Сашка, ни о какой любви к Расторгуеву с твоей стороны речи не идет? – тем временем рассуждал Мишаня. – Тебе просто надо плоть потешить, как я люблю выражаться.

Как любит и умеет выражаться Шубаков, я уже знала и молчала, ожидая, что за этим последует.

– Ты уж прости за откровенность (это Мишаня-то извиняется?), но у таких баб, то есть женщин, как ты, с личной жизнью обычно не очень ладится. Если бы твоего не убили, ты бы с ним все равно вскоре рассталась.

Я разозлилась и потребовала оставить моего мужа в покое, но вынуждена была признать, что Мишаня прав: дело тогда шло к разводу. Благоверному надоело терпеть мои вечные задержки на работе, домработницу, а не жену в доме, ну и прочие детали быта, с которыми сталкивается муж деловой женщины.

Мишаня продолжал говорить, словно и не слышал меня. Мужиков – домашних хозяек я не уважаю, с деловым мужиком, как сама понимаю, жизнь у меня скорее всего не получится, если мы вообще сойдемся, что маловероятно. Деловые-то – они домашних баб хотят, ну или моделек – кто как, но только не бизнеследи. И мне муж на постоянку не нужен, если уж быть полностью откровенной хотя бы с самой собой. Что я буду с мужем делать, который каждый день дома, причем все один и тот же? А я усталая, замотанная после работы, мне не до мужа – только бы все от меня отстали. Я привыкла быть сама по себе. Хозяйкой и матерью-командиршей. Решения в доме сейчас все принимаю я, а остальные пикнуть не смеют.

Я усмехнулась. Следует отдать должное Шубакову, мою натуру он понимал весьма неплохо, но личных симпатий у меня не вызывал. Ни как человек, ни как мужик.

Дети у меня есть. Больше, наверное, заводить не буду – и двух хватит.

– Кстати, это твое слабое место. Пожалуй, единственное, которое я вижу, – заметил Шубаков.

Работа у меня есть. Кое-что меня, конечно, не устраивает, но я прекрасно понимаю, что бабе в бизнесе, тем более в нашем, современном российском, не так-то и сладко. Приходится прогибаться. И я готова это терпеть – ради того, что имею с этого бизнеса. Но не исключаю, что в дальнейшем моя роль в фирме – ну как бы это выразиться? – усилится. Не будем исключать такого варианта.

– Я, как куратор…

Тут мы оба расхохотались. Подобранное Шубаковым для себя определение явно соответствовало его прошлым занятиям – в доперестроечные времена.

– Сам-то ты все-таки изначально откуда? – поинтересовалась я. – Приоткрой завесу над великой тайной. А то про Березу знаю, про Кондрата знаю, про Виталия Сергеевича – и говорить нечего, а вот про тебя только, что в Афгане успел побывать. Чего скрывать-то? Или до сих пор на свою контору работаешь?

– А не все ли равно? – уклонился от ответа Шубаков. – Ваша фирма подо мной. Вопросы решаем, вам помогаем, себя не забываем.

Шубаков говорил что-то еще, но мне быстро надоело слушать это словоблудие, и я прервала «куратора»:

– Мишань, а ты в президенты никогда не думал баллотироваться?

– В какие президенты? – не понял Шубаков.

– Как какие? России. Или, по крайней мере, в губернаторы.

– С чего бы это?

– Да тебя послушать, такого словесного тумана напускаешь… Депутаты бы тебя сразу за своего приняли. Госдума бы умилялась. А то подумай как-нибудь на досуге. Я за тебя проголосую.

Мы еще немного посмеялись, но быстро стали серьезными. Поскольку Шубаков не был ни губернатором, ни депутатом, ни президентом и становиться ими в обозримом будущем не собирался, он быстро перешел к делу, поинтересовавшись, слыхала ли я про исчезновение некоего миллиона баксов, изначально находившегося в собственности Юрия Леонидовича Цыганова.

Я кивнула. Чего ломать комедию и притворяться девочкой-ромашкой, когда тебе давно место на панели?

– Предлагаю осуществлять поиски совместными усилиями.

Ах, значит, вот какие идеи посетили Шубакова после того, как он узнал о моей возможной связи с Расторгуевым. У кого как мысль работает.

– Почему ты считаешь, что я могу тебе в этом помочь?

– А ты сама на него нацелилась? На миллион в смысле. Думаешь единолично справиться?

– Не думаю, – честно ответила я. – Я вообще не думала, как я могу его прибрать к рукам. Не вижу возможности.

Шубаков предложил пояснить. Я заметила, что если он имеет в виду выуживание информации из Расторгуева в постельке, то ему следует подложить под Олега какую-нибудь свою телку – специально обученную, естественно. Наверное, у команды шубаковских есть на примете такая. А я уж с кем-нибудь другим плоть потешу, как выражается Мишаня.

– Саша, ты помнишь, сколько я тебе предложил за работу?

Я кивнула.

– Ты думаешь, я тебе это за описанное тобой отстегнуть готов?

Я воззрилась на Шубакова.

– Саша, – Мишаня покрутил в руке стакан с виски, – я считаю, что этот миллион находится у вас в офисе.

– Что?!

Объяснять, почему он так считает, Шубаков не стал и велел даже не спрашивать. Но у него было достаточно оснований так думать. Просил поверить на слово. Если узнаю от Расторгуева что-то дополнительно – прекрасно. Но речь шла не о нем и не о наших возможных с ним отношениях. Хочу с ним трахнуться – да было бы только на здоровье. (Ну просто второй Виталий Сергеевич – какая забота о моем здоровье!) Но миллион-то «зеленью» важнее, правда?

Мы прекрасно понимали друг друга.

– Я бы, может, Олега сегодня вообще не вспомнил. Так, к слову пришлось.

– Ничего себе к слову! – заметила я.

Шубаков продолжал говорить, словно меня не слышал. Без чьей-либо помощи в нашей конторе вытащить этот миллион он не сумеет. Мишаня обычно старается трезво оценить ситуацию и не заявляет, что он – господь бог и может все. Если может, значит, может, если нет, значит, нужно думать, что сделать, чтобы добиться того, чего он хочет. На этот раз он понял, что без кого-то из нашего руководства – или приближенных к августейшим особам – ему не обойтись. И он выбрал меня.

– Значит, ты подозреваешь Виталия Сергеевича? – сделала вывод я.

– Разумное заключение, – заметил Шубаков. – Но я не отвечу ни да, ни нет. Может быть. И ты, естественно, не считаешь, что я тебе доверяю на все сто? В особенности когда речь идет о «лимоне» «зеленью»?

Я усмехнулась. Конечно, он мне не доверяет полностью, как и я никогда не поверю ему.

– Треть будет твоя – если, конечно, удастся до него добраться. Захочешь вместо него акции вашей фирмы – пожалуйста.

– Из своих, что ли, выделишь?

– Зачем из своих? – искренне удивился Шубаков. – Уж найду как-нибудь, откуда тебе добавить.

Добавлять можно было только от Семена Григорьевича, имевшего шестьдесят процентов, не по одному же забирать у Виталия Сергеевича, Березы, Кондрата и еще двоих шубаковских молодцев? Значит, подозревает и генерального. А мне-то как вести себя при такой постановке вопроса? М-да, положеньице.

– Ты согласна? – посмотрел на меня Шубаков.

– В принципе да. Конкретно ты чего от меня хочешь-то? Сейчас, на данный момент?

Шубаков хотел, чтобы я просто подумала. Обмозговала ситуацию.

– Ты в курсе, что я в воскресенье улетаю в Японию?

– Слышал чего-то краем уха. Надолго?

– Дня на четыре, может, пять.

– Вот и подумай на досуге, а потом поделимся мыслями друг с другом. Может, и не только мыслями. Если повезет.

На прощание мы твердо, по-мужски, пожали друг другу руки.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Мария Жукова-Гладкова. Одна женщина и много мужчин
Глава 1 19.03.16
Глава 2 19.03.16
Глава 3 19.03.16
Глава 4 19.03.16
Глава 5 19.03.16
Глава 6 19.03.16
Глава 7 19.03.16
Глава 6

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть