Онлайн чтение книги Огненный факультет
Действие 3

Когда я вошел в «телепорт» вслед за Ромиусом, наступила уже вторая половина дня. Мы просидели у него в кабинете, по меньшей мере, два часа, попивая чай и вспоминая и перебирая наших родственников. Что уж говорить, их оказалось великое множество. Все Великие Дома были переплетены между собой сложными родственными связями, и считалось, что все они ведут свое начало от самой первой правящей династии. Все они гордились тем, что несут в себе кровь и наследие древнейших королей. Хотя, если честно, мало кто из нас в это действительно верил.

Мы прошли по уже знакомому мне коридору, и вышли через огромные деревянные ворота на площадь. Тут царило все такое же столпотворение, процесс приема еще не завершился и как раз в тот момент, когда мы вышли из башни, запомнившийся мне странный голос заканчивал уже знакомую мне речь.

– …Если же нет… то попытайте счастья в следующий раз.

В тот же момент, люди засуетились и начали метаться по площади из угла в угол. Я все это уже видел, но теперь было весьма интересно посмотреть со стороны.

Только через несколько секунд я обратил внимание на то, что Ромиус остановился рядом и с интересом смотрит на меня. Я сначала не мог понять, что его так заинтересовало, а в следующий миг до меня дошло. Я же наверняка должен увидеть свою призму, если, конечно, ее не убрали! Или новую призму?

Я ответил на вопросительный взгляд Ромиуса пожатием плеч.

– Ничего не видишь? – для верности уточнил он.

– Ничего, – разочарованно, и в то же время облегченно, ответил я.

Уж очень мне не хотелось вновь испытать ту боль…

– А если включить музыку? – предложил он. – В качестве эксперимента.

– Я бы с радостью, но кто-то взял «музыкалу» из моих рук, перед тем, как отвести в башню, – спохватился я.

– Сейчас заберем твою «музыкалу», – отмахнулся Ромиус.

Мы прошли через толпу, которая послушно расступалась перед Ромиусом, и подошли к Ремесленникам. Они были сильно увлечены какой-то дискуссией, потому что даже не сразу заметили, как мы подошли. Громче всех верещал какой-то пухленький Ремесленник в красной ливрее, он что-то доказывал двум другим учителям Академии, а стоящие рядом ученики увлеченно слушали, иногда шепотом переговариваясь между собой, но не смея перебивать Учителей.

Когда мы подошли вплотную, на нас тут же обратили внимание ученики, среди которых были уже знакомые мне красивая девушка, ее парень, и Ник. Они приветливо помахали мне, не решаясь подойти, пока рядом со мной стоит Ремесленник.

Однако спорящие учителя нас заметили не сразу.

– …Вы не понимаете, она не может проходить испытания, как обычный человек, – распинался толстячок. – Она же… не человек… она… – тут он заметил Ромиуса. – Вот! Здравствуйте Мастер Ромиус, вас-то я и жду.

Ромиус с удивленно приподнял одну бровь.

– Меня? Еще недавно вы говорили, что в жизни не знали такого неуча как я, и сомневались в моих умственных способностях, а теперь говорите, что ждете меня? – наигранно изумился Ромиус.

– Ну… – смутился толстячок. – Когда это было…

– Не далее, чем вчера, – услужливо подсказал Ромиус.

– Это был обычный спор, – быстро проговорил толстяк, – мало ли чего наговоришь с горяча, но право же вы были не правы, только совершенный неуч мог предположить, что… – тут он опомнился. – Простите еще раз, сейчас разговор совсем не об этом, тут все намного серьезнее. Это попирание правил Академии, которых из покон веков придерживались все Ремесленники…

Я уже начал скучать, стоя за спиной Ромиуса, когда заметил, что девушка машет мне рукой, подзывая к себе. Я тихонько, стараясь не мешать Ремесленникам, подошел к стоящей отдельно от других учеников девушке.

– Ну что? – взволнованно спросила она. – Ты себя нормально чувствуешь?

– Да, все в порядке, – махнул рукой я.

– Что тебе сказал Мастер Ромиус?

Вот тут я немного задумался. Мы с Ромиусом договорились, что я никому не буду рассказывать о том, что произошло, а просто скажу, что прошел испытание. Но что делать с ней? Я же ей уже успел рассказать о том, что смог выделить все четыре стихии, а это уже само по себе весьма знаменательное событие.

– Ну… ничего особенного, просто слегка переутомился, переволновался, а когда увидел этот сгусток красок с непривычки испугался, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня.

– Сейчас ты еще скажешь, что не выделял всех четырех стихий?

– Да… то есть нет. Одну я выделил стихию, уж и пошутить нельзя, – слегка натянуто улыбнулся я.

– Ну да… – задумчиво протянула она. – И что же?

Я изобразил радость, что, если честно, было не трудно.

– Меня приняли.

– И что, без испытаний на адекватность, соответствие, память, и прочих? – с явным недоверием в голосе спросила она.

– Нет, почему же, я прошел испытания, – уже более уверенно ответил я.

– А как же…

Договорить она не успела, потому что ее прервали подошедший Ник, и, шедший вместе с ней днем по площади, широкоплечий ученик.

– Ну что? – повторил вопрос девушки Ник. – Приняли?

Я радостно кивнул.

– Кто бы мог подумать, – лукаво протянул широкоплечий блондин. – Захотел и поступил. Не удивлюсь, если ты еще и темно-синюю ливрею заслужишь, – подмигнул он мне. – Лет через десять.

– Так что с испытаниями? – не обращая на парней внимания, продолжила допрос девушка.

– Что ты к нему пристала Анна? – сказал здоровяк, обнимая ее за плечи. – У человека радость, а ты к нему с расспросами, он небось еще в себя-то прийти никак не может.

Я благодарно посмотрел на него, радуясь тому, что не придется больше врать.

– Да, конечно Серж, – вымучено улыбнулась Анна. – Слишком я любопытная.

– И не говори, – серьезно сказал Ник, и, не выдержав испепеляющего взгляда девушки, рассмеялся. – Ну ладно, ладно. Шучу я так. Пойдемте лучше посмотрим, что там решили наши сиятельные господа Ремесленники.

– А о чем они так ожесточенно спорили? – поинтересовался я, когда мы пошли в сторону все еще спорящих Ремесленников.

– Не поверишь, – почему-то шепотом сказал Ник. – Тут такое было…

– Ага, – поддакнул Серж. – Примерно час назад во двор Академии зашел человек в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Все началось как обычно, приветственная речь, начало первого испытания. Этот человек прошел его, присоединившись к стихие огня, и в последствии прошел все испытания.

– И что же тут необычного? – спросил я.

– Да ничего, не считая того, что когда в конце всего этого дела, его попросили открыть свое лицо, и это оказался…

– Вампир, – перебила Сержа Анна.

– Да, вампир, – продолжил Серж, – более того, весьма милый вампир женского пола.

Я удивленно уставился на Сержа, пытаясь переварить то, что услышал. Вампир вышел средь бела дня на улицу и отправился не куда-нибудь, а на поступление в Академию. Это просто невероятно, они же не имеют права выходить на улицы города до полуночи. И уж тем более, не было ни одного случая поступления вампира в Академию. Дело даже не в том, что у вампиров не бывает способностей к Ремеслу, потому что им свойственны свои собственные уникальные способности, а в том, что ни один из этих кровопийц просто не посмел бы явиться сюда, в Академию.

– И как же он открыл свое лицо, если это был вампир, а солнце еще не село? – поинтересовался я, скорее по инерции, нежели из любопытства.

– А! – поднял указательный палец вверх Серж. – А вот это вторая странность. Эта вампирша была из клана Ноос, достоверных сведений о котором нет не только у нас, но даже, насколько мне известно, у самих Ремесленников.

– А… – Я собрался продолжить расспросы, но на меня шикнул Ник, потому что мы приблизились к спорящим Ремесленникам.

– Это возмутительно! – верещал толстяк. – Мы не можем допустить такого надругательства!

– Она прошла все испытания, – спокойно проговорил Ромиус. – Она имеет полное право обучаться в Академии, и ни в одном правиле, на которые вы так любите ссылаться мой дорожайший коллега, не написано ничего такого, что могло бы воспрепятствовать ее поступлению.

Двое других Ремесленников согласно кивнули.

– Но… но… – обреченно пробормотал толстяк. – Так же нельзя…

– Ничего не поделаешь, друг мой, – неожиданно дружелюбно произнес Ромиус, кладя руку ему на плечо. – Не мы создали эти правила, но мы обязаны им следовать.

Толстяк махнул рукой и пошел в сторону башни, что-то бормоча себе под нос.

– Бедный Шинс, – вздохнул Ромиус. – А ведь у него есть причины для возмущения. Это действительно серьезная проблема. Ну ладно, об этом потом, у меня еще есть кое-какие дела, – он повернулся к ученикам. – Кто взял на сохранение «музыкалу» молодого человека, когда он получил солнечный удар?

Серж, опомнившись, вытащил из за пазухи мою «музыкалу», и протянул мне.

– Слушай, хорошая музыка. Ты где ее взял? – спросил шепотом.

– Это мое, – в некотором смущении ответил я, принимая из его рук круглый, диаметром сантиметров десять и шириной сантиметра в два, предмет, в простонародье именуемый «музыкалой».

– Дашь потом переписать, – шепнул он мне и отошел к остальным ученикам.

Ромиус поманил меня за собой, и мы отошли к дверям башни.

– Включи ту же мелодию, что ты слушал, когда увидел… то, что увидел, – сказал он.

– Ладно, – с готовностью ответил я и включил «музыкалу».

Она послушно заиграла приятную музыку.

– Ну что, видишь что-нибудь? – нетерпеливо спросил Ромиус.

Я отрицательно покачал головой, внимательно оглядывая весь, уже почти опустевший, двор.

– Смотри туда, где собрались люди, проходящие испытание, над ними должны быть свободные призмы, – подсказал он.

Я еще пару минут смотрел по сторонам, но никакого толка от этого не было. Я пожал плечами, потом в последний раз окинул весь двор усталым взглядом и выключил «музыкалу».

– Не вижу. И как я до этого умудрился увидеть? Может, мне все это показалось, и у меня и в правду был солнечный удар? – грустно спросил я, молча стоящего рядом дядю. – Может не стоит мне идти учиться в Академию? Нет у меня никаких способностей.

– Посмотрим, – ничего не выражающим голосом ответил он. – А пока иди домой, и сегодня вечером будь в «Золотом полумесяце». Кстати, «музу» твою я на время конфискую, надо разобраться, что у тебя там за музыка такая…

Я послушно отдал Ромиусу «музу» и, пожав ему руку, повернулся в сторону выхода.

– Да, и вот еще что, – произнес Ромиус. – Поменьше распространяйся о том, что произошло. Все Ремесленники видели произошедшее, ведь мы видим все призмы, находящиеся на площади, но о нашем разговоре им знать не обязательно. С ними я сам разберусь. А остальным говори, что ты с горем пополам выделил сферу огня, а потом от перенапряжения тебя хватил удар. Нервишки, вроде как, шалят.

Я удивленно обернулся, но он уже пошел в сторону одной из четырех групп, стоящей в дальнем углу двора.

То есть, старшие ученики не видели того, что я выделил все четыре цвета. Тогда понятен интерес девушки, и совершенно не понятно полное равнодушие двух других Ремесленников, находившихся в этот момент во дворе. И Ромиус не выглядел особенно заинтересованным… странно…

Мне ничего не осталось, кроме как махнуть рукой на прощанье ученикам, которые так же начали расходиться по группам, видимо, помогая Ремесленникам следить за прохождением испытаний, и пойти домой.

Только пройдя через ворота, и оказавшись на Площади Семи Фонтанов, я почувствовал, как невероятно устал и проголодался. И не мудрено, ведь уже вечерело, а я не ел с самого утра.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрасив красным заревом безоблачное небо. Собственно, над нашим городом небо всегда безоблачное, факультет воздуха внимательно следит за погодой.

На площади все так же толпился народ, раздавались крики продавцов, предлагающих пирожки, булочки и прочую снедь. Я невольно облизнулся, но с покупкой все же повременил, решив купить что-нибудь в более дорогом квартале. Положение обязывает, да и привычка к дорогой и вкусной пище культивировалась во мне еще с детства.

Настроение толпы, как я и думал, кардинально изменилось. Если когда я проходил тут днем, люди напряженно стояли, ожидая своей очереди, то теперь, в основном, люди просто толкались у башни, либо в ожидании кого-то, либо просто ради интереса и из-за скуки.

Как правило, принятие заканчивалось еще до захода солнца. Конечно, весь город не мог пройти испытания в Академии, это была прерогатива Великих или богатых семей, живущих в центре города. Остальным приходилось проходить испытания в филиалах Академии, расположенных на окраинах. Всего их было около десяти. Собственно, именно благодаря Академии, город Лита и стал самым богатым и самым большим городом мира. Чего стоит одно «озолочение» нашего города. Кстати, на принятие в Академию приезжали люди из других городов, и даже из Приграничья.

Я огляделся по сторонам, в надежде найти Чеза или тетю с девочками, но никого из них не было в поле моего зрения, и мне пришлось направиться домой в гордом одиночестве.

Голод напоминал о себе, и я купил несколько пирожков с мясом у проходящего мимо торговца. В последнее время стараниями Императора все труднее было найти мясные продукты, и все блюда из мяса стали стоить немалых денег, автоматически становясь пищей избранных.

С наслаждением жуя и дыша свежим (не без помощи Ремесленников) воздухом, я брел по улицам города. Из головы выветрился весь туман, прихватив с собой заодно и все мысли. Так я и дошел до дома, не утруждая себя мыслительными процессами и ни на чем не фокусируя своего внимания.

Самое удивительное, что дома еще никого не было. Об этом я узнал, простояв под дверью десяток минут, и выжимая звонок до отказа. Тетя и ее племянницы то ли еще не вернулись, то ли ушли на один из светских приемов, которые я терпеть не мог. Ключи от дома я, конечно же, забыл, и поэтому мне по привычке пришлось залезать в дом через окно второго этажа. Вообще-то, защитные заклинания должны были охранять дом от вторжений, но я вычислил, что если оставить окно второго этажа открытым, то и защитные заклинания на втором этаже не будут действовать. Поэтому обычно я оставлял окно своей комнаты открытой, просто на всякий случай.

Я подпрыгнул до подоконника и, подтянувшись, встал на него двумя ногами, держась за едва заметные трещины в стене. Окно я, как обычно, оставил приоткрытым, и мне не составило труда открыть его до конца и запрыгнуть в свою комнату.

Повернувшись, чтобы закрыть за собой окно, я услышал тихий голос за спиной.

– Стой.

Поскольку я вроде бы и так стоял, я решил продолжать в том же духе.

– Медленно закрой окно и повернись, – все так же тихо приказал голос.

Я закрыл окно и очень медленно повернулся.

На моей святая святых постели, сидело нечто. Нечто было одето в коричневый балахон и направляло на меня небольшого размера арбалет.

Признаюсь, впервые я был настолько удивлен, что даже не знал что сказать.

– А… удобно? – наконец спросил я.

– Что ты здесь делаешь? – раздалось из-под капюшона.

– Живу… – слегка хрипловато ответил я, бегло окинув комнату взглядом.

Никаких следов обыска или ограбления не наблюдалось, весь мусор, который вечно валяется на моем полу, так там и валялся. Единственный стол все так же был заложен разными «музами». Вот только на кровати все еще сидело это странное нечто.

– Живущие в доме, как правило, через окно в него не лезут, – подметило нечто.

В чем-то оно конечно право.

– А я ключи забыл, – уже уверенней ответил я.

– Ну конечно, все вы ключи забываете, вот сейчас отведу тебя к страже, ты это им расскажешь, – насмешливо произнесло нечто в балахоне.

Тут мне стало смешно. Оно сидит в моем доме, в моей комнате, на моей кровати и угрожает мне стражей, при этом направляя на меня арбалет, от стрел которого учат уклоняться еще на первом году обучения Искусству. Я не смог удержаться и захохотал.

– Ты что, псих? – спросило нечто.

– Ага, – радостно ответил я. – И я очень не люблю, когда на меня направляют арбалеты.

С этими словами я быстро прыгнул вперед наискосок и, увернувшись от стрелы, выбил арбалет из рук незваного гостя.

Гость от неожиданности опрокинулся на спину и с него слетел капюшон. Я быстро напрыгнул на барахтающуюся в балахоне фигуру и прижал ее к кровати, цепко схватив руки и для верности зажав своими ногами его ноги.

Взглянув, наконец, в лицо своему врагу, я от неожиданности чуть не выпустил ее руки. На меня смотрела невероятно красивая девушка с испуганными глазами и очаровательными длинными клыками. Ее красные глаза и столь же красные губы очень мило смотрелись на фоне белой кожи и темных длинных волос.

– Э, да со мной такое впервые, – как можно очаровательней улыбнулся я. – Девушка сама ложится в мою кровать, при этом, не потрудившись даже представиться.

Немного расслабившись, я чуть не получил коленом в весьма нежелательное место. Хорошо, что не один год отрабатываемые рефлексы меня не подвели, и я успел увернуться.

– Девушка, как вам не стыдно? – все таким же сладким тоном спросил я. – Я вас не трогал, зачем же стрелять, вы, между прочим, испортили мою любимую картину, – добавил я, уголком глаза заметив, что стрела попала прямо в середину упомянутого произведения искусства. На картине была изображена лодка, плывущая по речке вдоль зеленого берега одного из древнейших садов города. Вот прямо в лодку-то стрела и попала.

На очаровательном лице застыл страх, и мне даже стало стыдно.

– Ну что вы, я ничего вам делать не собираюсь, – успокаивающе сказал я, – вы милая леди обещаете вести себя хорошо?

Она согласно кивнула.

– Тогда я вас сейчас отпущу, и мы спокойно поговорим, – произнес я, спрыгнув с кровати красивым сальто назад. Надо же перед девушкой покрасоваться.

Девушка присела на кровати, все еще испуганно поглядывая то на меня, то на откинутый мной в другой угол комнаты арбалет.

– Что же вы забыли в моей комнате? – нарушил молчание я.

– Так это все-таки ваша комната? – на удивление спокойно уточнила гостья.

– Еще сегодня утром была моей, – улыбнулся я.

Моей радости девушка явно не разделяла.

– А почему через окно? – поинтересовалась она, незаметно подвинувшись на кровати в сторону арбалета.

– Я же сказал, ключи забыл, – ответил я, подняв с пола арбалет, чтобы не искушать гостью. – Так что же вы тут забыли милочка?

Гостья закусила губу, что довольно страшненько смотрелось, с ее-то клыками.

– Я пряталась, – наконец ответила она.

Я вопросительно приподнял бровь.

– … Меня искали мои… мои родственники.

– Ага, и вы от них арбалетом отстреливалась, – вставил я.

Она осуждающе посмотрела на меня.

– Нет, просто таким как… как я, лучше не выходить из дома без оружия. Нас, знаете ли, не очень любят…

Тут я с ней совершенно согласен. Вампиры и прочие ночные обитатели города и его окраин отнюдь не пользуются популярностью, скорее наоборот. Если кто-нибудь пристрелит ночью вампира, его не то что не казнят, ему даже плохого слова не скажут. Это не считается преступлением. Вампиры, оборотни и прочие существа существуют как бы отдельно от города, хотя и рядом с ним. Все стараются даже не упоминать о них в обычной жизни, пока дело не касается убийств и прочих преступлений. Тут уж на бедных изгоев падают все подозрения и обвинения. Хотя такие ли они бедные и ни в чем не виноватые?

– … Просто… я не хочу быть изгоем, как другие! – неожиданно зло закончила она.

– Это понятно, – протянул я. – Если вы не против, то будьте моей гостьей. Пока вам нужно, вы можете оставаться здесь, – подмигнул я ей.

– Не стоит, – неожиданно твердо сказала прекрасная незнакомка. – Если вы не возражаете, я лучше пойду.

Я насмешливо посмотрел на нее.

– И как же Вы пройдете мимо меня?

Вдруг внизу послышались шаги, и звучный голос тетушки прокричал:

– Зак, ты уже дома?!

– Дома! – крикнул я, на секунду отвернувшись от девушки.

Когда я повернулся, ее уже не было на кровати. А точнее, ее не было в комнате. Единственное, что напоминало об очаровательной гостье – это открытое окно и арбалет в моей руке. Я пожал плечами и пошел обрадовать тетю новостью.

Я поступил в Академию!