Онлайн чтение книги Оловянные солдатики
24

Сэр Прествик Ныттинг был на проводе и вызывал Нунна. Эта истина не требовала дальнейших доказательств.

— С вами будет говорить сэр Прествик Ныттинг, мистер Нунн, — сказала мисс Фрам в приемной.

— Мистер Нунн? — сказала секретарша сэра Прествика. — С вами будет говорить сэр Прествик Ныттинг, мистер Нунн.

— Нунн? — тревожно осведомился сэр Прествик. — Нунн? Это вы, Нунн?

— Доброе утро, сэр Прествик, — сказал Нунн.

— Это Нунн у телефона?

— Собственной персоной, сэр Прествик.

— Ага. Так вот, послушайте, это Ныттинг говорит.

— Приветствую, сэр Прествик.

— Доброе утро, Нунн.

Наступила пауза: оба собеседника собирались с силами после первого шока и пытались сообразить, кто же кому звонит и с какой целью. Непосвященного эта пауза ввела бы в заблуждение. Во всяком случае, она ввела в заблуждение телефонистку Объединенной телестудии — абонентов разъединили.

Минут через пять телефон Нунна зазвонил снова.

— С вами будет говорить сэр Прествик Ныттинг, мистер Нунн, — сказала секретарша сэра Прествика.

— С вами будет говорить сэр Прествик Ныттинг, мистер Нунн, — сказала мисс Фрам.

— Нунн? — подозрительно выспрашивал сэр Прествик. Нунн? Нунн? Это Нунн? Кто у телефона? Нунн? Нунн?

— Слушаю вас, сэр Прествик.

— Это опять Ныттинг, Нунн. Нунн, что случилось? Что-то случилось. Я вас не слышал. Нас прервали?

— Должно быть.

— А вы, Нунн, вы меня слышали?

— Ни словечка, сэр Прествик.

— Значит, вы пропустили мои слова о том, что Ротемир страшно обеспокоен?

— Да.

— Слыхали?

— Нет, пропустил.

— Ну, так слушайте, я повторю все сначала. Ротемир страшно обеспокоен.

— Грустно слышать.

— Да. Ну, обеспокоен, знаете ли, возможными последствиями. Как я вам уже объяснял — только, может, вы не слышали, — он никоим образом не желает посягать на традиционные академические свободы института. Он считает — и я с ним, конечно, полностью согласен, — что они нерушимы. Абсолютно нерушимы.

— Ценю ваши чувства, сэр Прествик.

— Но надо же помнить о возможных последствиях. Вы улавливаете мою мысль?

— Да, вполне.

— Я выражаюсь ясно?

— Да, предельно, сэр Прествик.

— Значит, мы друг друга понимаем?

— По-моему, да.

— Не обижаетесь?

— Отнюдь.

— Вам долго разжевывать не нужно, а, Нунн?

— Никогда, сэр Прествик.

— Ну значит, мы с вами поладим. Надеюсь, вы не находите, что я веду себя, как надутая старая дева, Нунн. Вы ведь знаете как оно бывает. Ротемир взвился до потолка. Винит меня в том, что я сам ничего не знал и ему не сообщил, и я теперь в неловком положении. Он говорит, что не понимает, для чего я торчу в правлении, если ему самому приходится собирать сплетни на званых вечерах, выясняя, куда уходят его деньги. Разумеется, по-своему он прав, его можно понять.

— Собирать сплетни на званых вечерах?

— Да, о последней заварухе он прослышал на каком-то званом вечере. Так он и узнал. Особенно обидно, что в Би-Би-Си кто-то осведомлен о делах Объединенной телестудии лучше, чем сам Ротемир.

— Понимаю.

— Само собой, он взбесился.

— Само собой.

— По-моему, законно.

— Да, вполне.

— Нас беспокоят только последствия, Нунн.

— Именно.

— Я к тому, что лично мы не против, чтобы машины отправляли церковные службы…

— Машины отправляли церковные службы?

— Неужели вы вообще ничего не слышали из того, что я говорил?

— По крайней мере, насчет машин, отправляющих церковные службы, ничего.

— Так ведь это-то и обеспокоило Ротемира. Ваши, очевидно, собираются установить такие машины в новом корпусе отдела этики.

— Разве?

— Да, по словам этой дамы из Би-Би-Си. Она говорит, вы там намерены заставить машины молиться…

— Молиться? Машины — молиться? До чего только не дойдут эти заумные чудаки!

— Она говорит, вы заставите машины причащать и выслушивать исповедь.

— Правда? Что ж, я этим займусь тотчас же, сэр Прествик.

— Я к тому, что нас беспокоят только последствия.

— Устраним, сэр Прествик. Положитесь на меня.

— В нашей области приходится проявлять особую осторожность насчет всяческих последствий.

— Конечно, конечно.

— Надо полагать, это опять штучки вашего Мак-Интоша. Не из числа здравомыслящих этот Мак-Интош, да будет мне позволено заметить.

— Вот тут вы, по-моему ошибаетесь. Мак-Интош довольно-таки здравомыслящий.

— Он-то? Здравомыслящий?

— Вполне здравомыслящий.

— Да, пожалуй, могу сказать, на вид он достаточно здравомыслящий.

— Между нами, сэр Прествик, у меня есть веские основания подозревать, что виновником окажется Голдвассер.

— Голдвассер, вот как?

— Боюсь, он прирожденный смутьян.

— Должен признаться, мне он всегда был не по душе. Есть в нем что-то отталкивающее.

— Он, боюсь, непорядочный человек.

— Совсем непорядочный.

— Вы не беспокойтесь, сэр Прествик. Я уж постараюсь раскусить Голдвассера.

— По рукам. Вы расслышали, как я передавал лучшие пожелания вашей славной супруге?

— Откровенно говоря, нет.

— В таком случае, лучшие пожелания вашей славной супруге.