Онлайн чтение книги На крыльях орла On Wings of Eagles
III

Росс Перо взял такси из далласского регионального аэропорта Форт Ворт до штаб-квартиры «ЭДС» в здании № 7171 на Форест-лейн. У ворот «ЭДС» он опустил боковое стекло, чтобы охранник увидел его лицо, затем вновь откинулся на спинку заднего сиденья, пока машина катилась с четверть мили через парк. Этот участок некогда принадлежал загородному клубу, и именно это место служило полем для игры в гольф. Впереди возвышалась штаб-квартира «ЭДС», восьмиэтажное офисное здание, а рядом с ним – устойчивый к разрушительным воздействиям торнадо бункер, в котором содержались огромные компьютеры с тысячами миль магнитной пленки.

Перо расплатился с шофером, вошел в офисное здание и поднялся в лифте на шестой этаж, где проследовал в угловой кабинет Гейдена.

Гейден восседал за своим столом. Этот человек всегда ухитрялся выглядеть неопрятно, невзирая на дресс-код «ЭДС». Он сбросил пиджак. Узел его галстука был ослаблен, воротник застегнутой на все пуговицы рубашки расстегнут, волосы всклокочены, а из уголка рта свисала сигарета. Когда Перо вошел, он встал.

– Росс, как чувствует себя твоя мать?

– Она в хорошем настроении, спасибо.

– Это здорово.

Перо сел.

– Ну, как продвинулись наши дела по Полу и Биллу?

Гейден снял телефонную трубку, промолвив:

– Дай-ка вызову сюда Т. Дж. – Он набрал номер Т. Дж. Маркеса и произнес: – Росс здесь… Да. В моем кабинете. – Он положил трубку и продолжил: – Он немедленно придет. Ух… Я позвонил в Госдеп. Начальника иранского отдела зовут Генри Пречт. Сначала он не соизволил ответить на мой звонок. В конце концов я предупредил его секретаря: «Если в течение двадцати минут он не позвонит мне, я позвоню в «Си-би-эс», «Эй-би-си» и «Эн-би-си», а еще через час Росс Перо даст пресс-конференцию, на которой заявит, что с двумя американцами в Иране приключилось несчастье и наша страна не желает помогать им». Пречт позвонил через пять минут.

– Что он сказал?

– Росс, основное отношение здесь таково, что, раз Пол и Билл угодили в тюрьму, они, должно быть, совершили нечто противоправное.

– Но что они-то собираются делать ?

– Связаться с посольством, изучить этот вопрос, бла-бла-бла.

– Ну, тогда мы подсунем под хвост Пречту шутиху, – со злостью выпалил Перо. – Вот, это сделает Том Люс. – Люс, агрессивный молодой адвокат, был основателем далласской юридической фирмы «Хьюгс энд Хилл», которая занималась большей частью юридических проблем «ЭДС». Перо вот уже несколько лет пользовался его услугами в качестве советника «ЭДС». Он делал это в основном потому, что чувствовал сродство с молодым человеком, который, подобно ему самому, покинул крупную компанию, чтобы начать собственное дело и из кожи вон лез, дабы оплачивать собственные счета. Фирма «Хьюгс энд Хилл», как и «ЭДС», очень быстро выросла. Перо никогда не пожалел о том, что нанял Люса.

Гейден сообщил ему:

– Люс сейчас где-то здесь в здании.

– Как насчет Тома Уолтера?

– Он тоже здесь.

Уолтер, рослый уроженец Алабамы, с приторным как патока голосом, был главным финансовым директором «ЭДС» и, возможно, чисто с точки зрения мозгов самым умным в корпорации. Перо отчеканил:

– Я хочу, чтобы Уолтер засел за работу над залогом. Я не желаю платить его, но придется, если мы будем вынуждены это сделать. Уолтер должен обдумать, каким образом нам следует действовать по оплате. Можешь держать пари, что они не возьмут «Америкэн экспресс».

– Ясное дело, – отозвался Гейден.

Голос из-за спины Перо произнес:

– Привет, Росс!

Перо оглянулся и увидел Т. Дж. Маркеса. Т. Дж. был высоким стройным мужчиной с приятной внешностью испанца: кожа оливкового оттенка, короткие вьющиеся черные волосы и широкая улыбка, обнажавшая множество белых зубов. Будучи самым первым работником, который поступил к Перо по найму, он являл собой живое свидетельство того, что Перо обладал сверхъестественным чутьем подбора хороших кадров. Теперь Т. Дж. вырос до вице-президента «ЭДС», а его личная доля в акциях компании оценивалась в миллионы долларов.

– Господь добр к нам, – имел обыкновение изрекать Т. Дж.

Перо знал, что родители Т. Дж. натуральным образом пускались во все тяжкие, чтобы послать его в колледж. Их жертвы были вознаграждены сторицей. Одной из лучших сторон в стремительном успехе «ЭДС» для Перо было делить триумф с людьми вроде Т. Дж.

Т. Дж. сел и тотчас же затараторил:

– Я позвонил Клоду.

Перо кивнул. Клод Чэппелиэр был адвокатом, работавшим в компании.

– Клод в приятельских отношениях с Мэтью Нимицем, советником государственного секретаря Вэнса. Я подумал, что Клод сможет уломать Нимица поговорить с самим Вэнсом. Нимиц перезвонил лично немного позже. Он хочет помочь нам и собирается послать телеграмму от имени Вэнса в посольство США в Тегеране, чтобы они стали на уши. И еще он собирается написать личную докладную Вэнсу о Поле и Билле.

– Хорошо.

– Мы также связались с адмиралом Мурером. Он в курсе по ускорению этого дела, поскольку мы консультировались у него по проблеме паспортов. Мурер собирается поговорить с Ардеширом Захеди. Дело-то в том, что Захеди не только посол Ирана в Вашингтоне, но также и свояк шаха, и теперь он возвратился в Иран – некоторые говорят, что для управления страной. Мурер попросит Захеди поручиться за Пола и Билла. Прямо сейчас мы составляем телеграмму для Захеди, чтобы послать ее в Министерство юстиции.

– Кто составляет ее?

– Том Люс.

– Ясно, – подвел итог Перо. – Мы задействовали госсекретаря, начальника отдела Ирана, посольство и посла Ирана для работы по этому делу. Это неплохо. Теперь давайте поговорим о том, что еще мы можем сделать.

Вклинился Т. Дж.:

– Том Люс и Том Уолтер завтра встречаются в Вашингтоне с адмиралом Мурером. Мурер также предложил нам связаться с Ричардом Хелмсом – он служил послом в Иране после того, как покинул ЦРУ.

– Хелмсу позвоню я, – решил Перо. – И я позвоню Элу Хейгу и Генри Киссинджеру. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на вызволении наших людей из Ирана.

Гейден осторожно промолвил:

– Росс, я не уверен, что это необходимо…

– Мне не нужны дискуссии, Билл, – отрезал Перо. – Давайте провернем это дело. Сейчас Ллойд Бриггс должен оставаться там и работать над заданием: поскольку Пол и Билл в тюрьме, шефом будет он. Все должны вернуться на родину.

– Ты не можешь заставить их вернуться, если они не желают, – заметил Гейден.

– Кто хочет остаться?

– Рич Галлахер. Его жена…

– Знаю. О’кей, остаются Бриггс и Галлахер и ни одним человеком больше. – Перо поднялся. – Я начну с этих звонков.

Он поднялся в лифте на восьмой этаж и прошел через приемную своей секретарши. Салли Уолсер сидела за столом. Она проработала с ним многие годы и была привлечена к кампании по военнопленным и организации вечеринки в Сан-Франциско. (Салли вернулась с этого уик-энда в сопровождении участника налета на Сон Тей, и теперь капитан Удо Уолсер был ее мужем.) Перо сказал ей:

– Соедини меня с Генри Киссинджером, Александром Хейгом и Ричардом Хелмсом.

Он прошел в собственный кабинет и сел за стол. Этот кабинет со стенами, обшитыми панелями, дорогим ковром и полками, забитыми антикварными книгами, больше смахивал на викторианскую библиотеку в английском загородном доме. Перо здесь окружали сувениры и любимое искусство. Для дома Марго покупала произведения импрессионистов, но в своем кабинете муж предпочитал американское искусство: оригиналы Нормана Рокуэлла и бронзовые статуэтки из истории Дикого Запада Фредерика Ремингтона. Окно кабинета выходило на склоны бывшей площадки для игры в гольф. Перо не знал, где проводит праздники Генри Киссинджер: у Салли должно было уйти некоторое время на его поиски. У него было время подумать о том, что же сказать ему. Киссинджер не принадлежал к числу его близких друзей. Ему придется призвать на помощь все свое искусство сбытовика, чтобы завладеть вниманием Киссинджера и за короткое время одного телефонного разговора пробудить в нем сочувствие.

Телефон на столе зажужжал, и Салли известила его:

– Вас вызывает Генри Киссинджер.

Перо поднял трубку:

– Росс Перо.

– Я соединяю вас с Генри Киссинджером.

Перо ждал.

Киссинджера как-то назвали самым могущественным человеком в мире. Он был лично знаком с шахом. Но насколько хорошо помнил он Росса Перо? Кампания по освобождению военнопленных была важной, но проекты Киссинджера принадлежали к разряду намного более крупных: мир на Ближнем Востоке, сближение между США и Китаем, окончание войны во Вьетнаме…

– Киссинджер слушает. – Это был знакомый низкий голос, его выговор представлял собой любопытную смесь американских гласных и немецких согласных.

– Доктор Киссинджер, – говорит Росс Перо. – Я – бизнесмен из Далласа, Техас, и…

– Черт возьми, Росс, я знаю, кто вы такой.

Сердце Перо подпрыгнуло. Голос Киссинджера звучал тепло, по-дружески и неофициально. Это было великолепно! Перо начал рассказывать ему о Поле и Билле: как они добровольно отправились посетить Дадгара, как Госдеп бросил их на произвол судьбы. Он заверил Киссинджера, что его сотрудники были невиновны, и подчеркнул, что им не было предъявлено обвинение в каком-либо преступлении, к тому же иранцы не выдвинули против них ни малейшей улики.

– Это – мои люди, я отправил их туда и должен вернуть их, – закончил он.

– Я подумаю, что смогу сделать, – пообещал Киссинджер.

Перо возликовал.

– Безусловно, я оценю это!

– Направьте мне короткую пояснительную записку со всеми подробностями.

– Мы доставим ее вам сегодня.

– Я позвоню вам, Росс.

– Благодарю вас, сэр.

Перо чувствовал себя просто потрясающе. Киссинджер помнил его, проявил дружелюбие и готовность оказать помощь. Он хотел получить пояснительную записку: «ЭДС» может выслать ее сегодня же.

Внезапно Перо поразила одна мысль. Он представления не имел, откуда Киссинджер разговаривал с ним, – это мог быть Лондон, Монте-Карло, Мексика…

– Салли?

– Да, сэр?

– Вы узнали, где находится мистер Киссинджер?

– Да, сэр.

* * *

Киссинджер находился в Нью-Йорке, в своей квартире, расположенной на двух этажах, в эксклюзивном жилом комплексе «Ривер-хаус» на Восточной 52-й улице. Из окна он мог любоваться Ист-Ривер.

Он отчетливо помнил Росса Перо. Перо был необработанным алмазом. Он помогал в делах, к которым благосклонно относился Киссинджер, – обычно связанным с военнопленными. Во вьетнамской войне кампания Перо была отважной, хотя временами он даже раздражал Киссинджера своей энергией, выходящей за пределы возможного. Теперь какие-то из сотрудников Перо сами стали пленниками.

Киссинджер охотно верил, что эти люди были невиновны. Иран пребывал на грани гражданской войны: правосудие и надлежащий процесс теперь не имели там никакого значения. Его мучил вопрос, в состоянии ли он вообще оказать какое-то содействие. Киссинджеру хотелось помочь, ибо это было благое дело. Он уже больше не состоял в своей должности, но у него остались друзья. Киссинджер решил, что позвонит Ардеширу Захеди, как только из Далласа поступит пояснительная записка.

* * *

После разговора с Киссинджером Перо пребывал в отличном настроении. «Черт возьми, Росс, я знаю кто вы такой». Это стоило дороже денег. Единственным преимуществом быть знаменитым являлось то, что иногда это помогало обстряпывать важные дела.

В кабинете появился Т. Дж.

– Твой паспорт у меня, – сообщил он. – В нем уже стоит иранская виза, но, Росс, я не думаю, что тебе следует туда лететь. Мы все можем работать над этой проблемой, но ты являешься ключевым человеком. Самое последнее, что нам необходимо сейчас, так это потерять связь с тобой – в Тегеране или где-то в самолете – в тот самый момент, когда нам придется принимать критическое решение.

Перо начисто забыл все о поездке в Тегеран. То, что он услышал за последний час, настроило его на мысль, что такой необходимости не возникнет.

– Возможно, ты прав, – изрек он. – У нас столько дел в области переговоров – и только один вариант может сработать. Я не поеду в Тегеран. Пока.