Онлайн чтение книги Ось времен
10. Музей

Она ослепительно улыбнулась мне. И я сразу понял, кто она и почему мои глаза так долго задержались на лице доктора Эссен, стараясь разгадать ее загадку.

Я встретился с пронзительными сияющими глазами девушки и понял, что смотрю сейчас в глаза Летты Эссен.

Но мгновение полной уверенности прошло. Глаза девушки изменили цвет со светящегося голубого – в серый, длинные ресницы опустились – и вся моя уверенность сразу прошла. Однако подобие осталось. Эта девушка – Летта Эссен.

Мой смятенный мозг сначала пытался найти хоть какое-нибудь объяснение тому факту, что сейчас доктор Эссен стояла передо мной молодая и красивая. И только ее пронзительный взгляд остался прежним.

Видимо, подумал я, это все же доктор Эссен, проснувшаяся до меня и оставившая своего двойника в пещере. Конечно, это доктор Эссен, превратившаяся в молодую девушку для каких-то своих целей. Сейчас она заговорит со мной и обо всем расскажет…

Но нет, это же не маска. Это была именно девушка, молодая, прекрасная. Черты ее лица были именно такими, какими были они у доктора Эссен, будь она на двадцать лет моложе и посвяти она себя служению своей красоте, а не науке.

Но затем я снова уловил вспышку проницательных серых глаз и понял, что это все же Летта Эссен – не похожая на нее девушка – а она сама. Ведь мозг человека уникален, он не может воспроизвестись в другом человеке: я смотрел в глаза Летты Эссен, каким бы невозможным мне это ни казалось.

– Доктор Эссен? – осторожно спросил я. – Доктор Эссен?

Она рассмеялась.

– Ты еще спишь, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь? Лорд Пайтнер, старый дурак, ждет нас. Мы должны поторопиться.

Я только разинул рот. Что я мог сказать? Если она не хочет ничего объяснять, как я могу заставить ее говорить? И все же я был уверен…

– Я здесь, чтобы приветствовать тебя, – сказала она. Она говорила так, как будто я был иностранцем, с которым она должна быть вежлива, но реального интереса я для нее не представлял. – Меня учили делать такую работу: помогать людям обрести себя и чувствовать себя спокойнее. Все это большая тайна – но Лорд Пайтнер все объяснит тебе. Я только посредник. Но хороший. Очень хороший.

– Лорд Пайтнер вызвал меня, когда понял, что ты просыпаешься. Он думал, что его страшная физиономия тебя так перепугает, что ты не ответишь ни на какие вопросы. – Она хихикнула. – Во всяком случае, мне кажется, что он именно так и думал, – она помолчала, глядя на меня проницательным испытывающим взглядом, какой я часто ловил на себе, когда передо мной была доктор Эссен. Затем она пожала плечами.

– Он расскажет тебе ровно столько, сколько тебе нужно знать. Для меня это все слишком сложно, – она посмотрела на экран, где были видны неподвижные фигуры, лежащие на полу, и мне показалось, что я заметил замешательство на ее лице, когда она переводила взгляд с одного лица на другое. Затем она снова пожала плечами.

– Нам нужно идти. Если мы задержимся, Лорд Пайтнер меня побьет, – казалось, она была очень обеспокоена такой перспективой.

– И пожалуйста, не задавай вопросов, – добавила она. – Мне запрещено отвечать тебе. Даже если я знаю, что сказать.

Я смотрел на нее так пристально, что глаза мои заболели от тщетных попыток увидеть больше, чем они могли увидеть и проникнуть в глубины ее мозга. Я был уверен, что это был мозг Летты Эссен. Она беззаботно улыбнулась мне и отвернулась.

– Идем, – сказала она.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Очевидно, я должен играть в ту же игру, в какую играет она. С некоторой иронией я спросил ее:

– Ты можешь сказать мне свое имя?

– В эту неделю я Топаз, – сказала она. – На следующую неделю буду кем-нибудь еще. Но пока можешь называть меня Топаз.

– Благодарю, – сказал я сухо. – А в каком году ты живешь, Топаз? И в какой стране? Где я?

– Лорд Пайтнер скажет тебе. Я не хочу, чтобы меня побили.

– Но ты говоришь по-английски. Значит, я где-то недалеко от дома.

– О, английский знают все, – ответила она. – Это язык Матери-Планеты. Во всей Галактике говорят по-английски. Это общий язык… О, меня побьют. Идем!

Она повернулась и потащила меня за руку. Она тащила меня к стене, на которой виднелась кнопка, и то, как она двигалась, как тянула руку к кнопке, было похоже на танец.

В стене открылся проход. Топаз повернулась ко мне.

– Это Город, – сказала она.

Я видел зачатки такого Города и в наше время: Чикаго, Манхеттен, Детройт. Но тогда все это выглядело уродливо, грубо. А этот Город был Городом машин, металлическим Городом, по жилам которого струится невидимая энергия.

Безобразный Город? Нет, скорее пугающий.

Топаз провела меня к какому-то устройству в виде чаши, обитому изнутри подушками. Мы сели в него, и этот кар стартовал. Не знаю, были ли у него колеса. Он мог двигаться в трех измерениях, поднимаясь в воздух, чтобы преодолеть препятствие на своем пути. Он по причудливой траектории мчался по этому звучащему городу.

Самым странным в Городе был звук. Я смотрел по сторонам, чисто автоматически отмечая те достопримечательности, о которых следовало бы упомянуть в будущих статьях, которые я никогда не напишу. В Городе звучал один звук, чистый, протяжный и громкий. Это был, конечно, не звук музыкального инструмента, но он постоянно менялся по частоте.

Я спросил Топаз о нем. Она посмотрела на меня взглядом Летты Эссен и сказала:

– О, это для того, чтобы переносить шум. Нельзя избавиться от звука, не ослабив эффект, поэтому звук преобразуется в гармонический, приятный для слуха. Это частотная модуляция. По-моему, так это называется. Единственная возможность избавиться от этого шума в Городе – это накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но это сильно ослабило бы эффект, как ты, наверное, знаешь.

– Я не знаю, – сказал я. – Что за эффект? Она повернулась ко мне и тут же испугалась.

– О, я вижу, ты не понимаешь. Тогда я не буду ничего говорить. Пусть это сделает Лорд, это будет для тебя неожиданностью.

Я не стал спорить с ней. Я был слишком занят наблюдениями за городом. Я не могу описать его, даже не буду пытаться. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность, совершенство линий, функционализм, одна всемогущая машина, состоящая из множества других.

В Городе не было видно людей. Под куполом серого неба были только мы двое. Серый свет дня был чистым и каким-то компактным, сгущенным, и в этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим миром и находился не в моем времени.

Где же кроваво-красный закат конца этого мира? Где Лицо Эа? Откуда донесся крик о помощи?

Может, тот мир находится где-то вне Города? С осью времени произошло что-то странное. Но стоп! Если я начну об этом думать, то сойду с ума от страха. Все происходящее вышло из-под контроля, и мнЈ ничего не оставалось, как плыть по течению.

Мы приблизились к зданию из стекла и стали. Топаз легко выскочила из кара и взяла меня за руку. Она подвела меня прямо к низкой двери. Дверь пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в ногах и в желудке, быстро поднимался вверх.

Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате, подобной той, где я проснулся.

– Ну вот, – с облегчением произнесла Топаз, – мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов. Так что прежде чем покинуть тебя, я покажу тебе кое-что.

Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий ветер ударил нам в лицо. Я затаил дыхание и прильнул к окну.

Мы находились где-то высоко над Городом, так что передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на которых тут и там виднелись желтые цветы, живописные ручьи, сверкающие в лучах солнца. Мне кажется, что я слышал даже пенье птиц.

– Это мир, – сказала Топаз. – Мир, в котором мы живем. А Город – это музей.

– Музей? – переспросил я. – Какой музей?

– Город. Он только один, у нас. Здесь одни машины и роботы. Разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда так строили города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше. Вот почему нельзя закрыть его колпаком: тогда пропадет весь эффект воздействия на зрителя. В Городе никто не живет. Сюда только возят студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.

– Но где же живут люди? Не в деревне же?

– О, нет. Мы живем не так, как в темные времена. Теперь у нас есть передача. И нам не нужно скопляться всем в одном месте.

– Передача?

– Это передатчик, – она обвела рукой комнату, где мы находились. – А та комната, где ты проснулся – приемник.

– Приемник чего? Передатчик чего? – я чувствовал себя Алисой в Стране Чудес.

– Материи, конечно. Гораздо проще, чем передвигаться пешком, – она снова нажала на кнопки, и панель со стеклом вернулась на место, скрыв от меня прекрасный пейзаж. – А теперь, – сказала она, – нам нужно идти. Правда, я не знаю куда. Лорд Пайтнер…

– Знаю, старый дурак.

Топаз хихикнула.

– Приказ Лорда Пайтнера уже на пленке. Сейчас узнаем, – она снова нажала на кнопку. – Идем.

В голове у меня завертелось. Звук этого древнего, чудесного, ужасного Города замер вдали.