Онлайн чтение книги Основатель
Глава 2. Опасный гость

1 марта

В центре просторной шестиугольной комнаты горел огонь. Он был заключен в круг и с шелестом бился об ажурную решетку, пытаясь вырваться и лизнуть ноги сидящего.

Верховный магистр клана Асиман смотрел на пламенный символ солнца и грел о его тепло холодные ладони. Огненные змеи, танцующие на длинных хвостах, тянулись к нему и плевались красными искрами. Особо резвые касались рук Амира, но не обжигали его. Их жар не мог уничтожить холод, давно живущий в теле мага.

Будь на то воля асимана, он бы сменил символ клана – корону и скипетр – на раскаленный диск солнца. Но вряд ли кто-то из учеников в состоянии понять иронию магистра. Древний страх перед светилом глубоко вошел в их кровь и требовал почитания других символов.

Невозможно безнаказанно изменить одному божеству, уйдя на службу к другому.

Религия юности Амира была проста. В мире в равных мерах существует добро – свет и зло – тьма. Между ними идет постоянная война, и человеку дозволено встать на любую сторону. Каждый поступок, каждое желание и мысль смертного может оказаться брешью в броне противника. Можно жить в бедности и гармонии, а можно в роскоши и пороке. Но первых божество поведет к свету по широкой дороге, а вторых – по узкому лезвию.

Душа молодого человека по имени Амир разрывалась. Одна ее часть, та, что просыпалась ночью, желала всех удовольствий этого мира. Ему отчаянно не хватало знаний, которые давали в храме, и ради большего он был готов даже убивать. Другая половина стремилась к свету и гармонии…

Он увидел ее во время чтения утреннего гимна. Молодой жрец призывал солнце, но на его зов из волн вышла прекрасная женщина.

Она изменила его жизнь, судьбу, предназначение. Показала дорогу, по которой он шагал уже не одно столетие и ни разу не пожалел и не усомнился.

– Ты боишься расплаты. – Киа сидела на ковре напротив смущенного юноши. Лазоревый полог над ее головой трепал ветер. Немигающий взгляд серых глаз, густо подведенных сурьмой, впивался в его глаза…

Однажды он попытался прочитать ей стихи знаменитого поэта, но она лишь снисходительно покачала головой: «Это пустое. Не трать время». И с тех пор он произносил их лишь мысленно.

– Ты боишься расплаты.

Волны с шелестом набегали на берег. Ветерок касался ее черных локонов, выбивающихся из-под повязки, расшитой жемчугом. Мелодично позвякивали колокольчики, вплетенные в длинные косы.

– Я ничего не боюсь, – процедил он сквозь зубы, оскорбленный подозрением в трусости.

Киа улыбнулась яркими прохладными губами, сняла с пояса узкий ножичек и протянула его Амиру:

– Тогда пойди и заколи моего раба.

Жрец посмотрел на оружие, потом перевел взгляд на невольников, стоящих поодаль, и отвернулся. Ярость и стыд заливали лицо ядовитым жаром. Уже не в первый раз ему хотелось задушить красавицу, смеющуюся над ним. Но без ее позволения он не смел даже подумать о том, чтобы прикоснуться к ней.

– В страхе нет ничего постыдного. Я тоже боюсь… – Она протянула руку, дотронулась до гладко выбритого подбородка Амира, заставляя смотреть на себя. – Боюсь скуки.

Утреннее солнце леопардовым узором лежало на ее коже. Одеяние, которое дозволялось носить лишь египетским царицам, охватывало стройное тело, оставляя обнаженными грудь, руки и ноги ниже колен.

– Ты запираешь себя в клетке своей беспомощности. Тебе нет места среди людей. Я могу помочь тебе изжить свою слабость. Отведу к тем, кто освободит твою темную суть. Если ты хочешь этого.

Она была старше его на двадцать пять лет. Но ее лицо и тело оставались молодыми. Будучи великолепным алхимиком, Киа могла творить маленькие чудеса над своей плотью.

Умная, образованная, решительная, равнодушная к своей и чужой боли.

Она привела Амира в клан Асиман, глава которых доверял этой смертной женщине так же, как себе самому, если не больше. Ведь она была так умна, бескорыстна, стремилась к познанию истины и давала столько ценных советов.

Несколько десятилетий новый ученик магистра послушно выполнял волю господина. Сумел стать его доверенным лицом. А потом убил его с помощью прекрасной человеческой советницы, чтобы занять место верховного магистра. Без жалости и сожаления, в тот миг, когда учитель не ожидал нападения…

Амир был болен этой женщиной еще целых десять лет. Она приходила к нему, новому главе клана, на закате, пахнущая морской солью и раскаленным песком, а уходила утром. Удержать ее было невозможно так же, как солнце.

Амир, предлагал ей бессмертие, но Киа отказывалась, смеясь.

– Единственное, что примиряет меня с этим миром, – купание в морских волнах на рассвете. Я не хочу лишиться последней радости.

Лунный свет обливал ее полуобнаженную фигуру белым шелком и застывал в глазах двумя лужицами расплавленного серебра.

– Обращение не обязательно. Есть другие пути.

Из темного сада долетало невнятное журчание ручейка и вздохи ветра в вершинах деревьев. Тихий голос женщины тонул в шелесте и шепоте ночи:

– Стать твоим гемофагом? Мне уже скучно. Как ты думаешь, смогу ли я пережить вечную жизнь?

Все свои знания и силы Амир направил на то, чтобы ее тело как можно дольше оставалось молодым. Но удержать дух в этой прекрасной оболочке мог лишь один Ахура-Манью.

Киа умерла на рассвете. Ее золотой саркофаг магистр приказал опустить на дно моря, которое она так любила…

«Кому бы мы ни поклонялись, – прошептал Амир, наклоняясь к огню, – мы все равно поклоняемся солнцу».

Пламя дохнуло жаром в его лицо в ответ на мысль, которую большинство братьев посчитали бы кощунственной.

В комнату бесшумно вошел Кайл, почтительно преклонил колено и заговорил, не поднимая головы.

– Прошу прощения, магистр, учитель просил передать вам… – он сделал паузу, резко вздохнул и закончил неутешительную новость, – опытный образец погиб. И мы пока не знаем почему.

Амир медленно повернулся к нему. Шею молодого человека все еще окольцовывал широкий красный рубец – след от наказания тридцатилетней давности так и не прошел. «А ведь колдун был почти у меня в руках…» Магистр перевел взгляд на стену, где пламенела фреска, изображающая силуэт женщины, погружающейся в океан. Навстречу ей из воды поднималась заря…

– Передай учителю, я сейчас буду.

Кайл торопливо вышел. Верховный маг еще раз коснулся лепестков огня, тянущихся к нему сквозь решетку. Поднялся, обеими руками огладил складки тяжелого одеяния и, не торопясь, направился к выходу. Массивная дверь захлопнулась за его спиной, закрыв в комнате воспоминания прошлого.

Лаборатория была практически пуста. Хмурый Якоб записывал результаты последнего эксперимента.

Во внешности второго помощника Амира причудливым образом смешивались римские и франкские черты. Светлые, холодные северные глаза, в которых иногда начинали светиться отсветы безумия берсерка, под сросшимися у переносицы черными бровями. Нос благородного патриция, одного из тех, что так любили изображать на античных памятниках. Кожа, сохранившая матовую смуглость южанина, тяжелая квадратная нижняя челюсть.

В зависимости от душевного состояния асимана в нем ярче проявлялся образ одного из предков, заглушая другой. Сейчас перед Амиром сидел благородный житель Великой Империи, поглощенный научной работой.

Ученик Якоба упаковывал остатки опытного образца в черный полиэтиленовый мешок. Увидев магистра, второй помощник начал приподниматься, но Амир жестом велел ему оставаться на месте и не прерываться. Подошел к Кайлу.

– В чем цель человеческой медицины?

– Добиться бессмертия. – Не поднимая взгляда, тот рывком застегнул молнию.

– А наша цель?

– Добиться бессмертия, – устало повторил Якоб вместо воспитанника, закрывая журнал. – Оставьте его, магистр. Он немного… расстроен. Сегодня мы пытались воплотить в реальность его идею. Мой ученик возлагал на нее много надежд. Но, к сожалению…

Кайл навалился на стол обоими кулаками и с ненавистью уставился на пластиковый мешок, скрывающий итог его опыта.

– Не понимаю. Ошибки быть не могло. Эксперименты на животных показывали такие хорошие результаты! Магистр, взгляните.

Он бросился к столу, схватил с полки папку и поспешил к Амиру.

– Вот. Эта молекула. – Ученик торопливо перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в длинную формулу. – Она очень большая, и ее поверхность… – он замолчал, подбирая нужное слово, – шероховатая, покрыта выступами. Она буквально притягивает воду. И…

– …на животных это действует великолепно. – Амир бегло просмотрел записи.

– Да!

Теперь Кайл смотрел на мага взглядом, горящим вдохновением и нетерпением. Ожидал, когда ему укажут на ошибку, и можно будет броситься резать новых «пациентов».

– А когда ты ввел свой препарат человеку, начался некроз тканей.

– Да, – уже с меньшим энтузиазмом подтвердил ученик.

– Он по-прежнему считает, что магия и медицина несовместимы, – сказал Якоб с усмешкой, хотя в его голосе слышалась гордость за ученика. – Современные специалисты. Не понимают, что в наше время любая наука была магией.

– Я покажу, в чем твоя ошибка. – Амир вынул карандаш из нагрудного кармана Кайла и подчеркнул несколько слабых мест в записях. – Обрати внимание на эти соединения.

– Значит, я могу продолжать?!

Нетерпение воспитанника позабавило магистра.

– Можешь. Но не сегодня. У меня есть для тебя и для твоего учителя персональное задание. И оно связано с магией.

На лице Кайла появилось недоверчиво-настороженное выражение. Якоб устало потер переносицу и поднялся.

– Идемте за мной.

Длинный коридор, выложенный гранитными плитами с красными прожилками, изгибался широкими концентрическими кругами. Он вел в нижние лаборатории. Часть из них были открыты всегда, но самая нижняя отпиралась лишь по личному приказу Амира. Кое-кто из асиман называл эти помещения кругами ада. И только идиоты могли считать, что там подвергаются пыткам люди. Какой смысл доводить опытный материал до смерти от болевого шока.

Вчера магистр слышал разговор двух лаборантов:

– Где ты работал сегодня?

– В третьем.

– Повезло.

– Повезло?! У нас трое с отравлением. Едва не передохли. Мы работаем, как каторжные, а толку? Я не вижу смысла…

Он замолчал, увидев Амира, и оба асимана поклонились магистру. А тот пристально вгляделся в лицо недовольного, запоминая. Магом становится лишь адепт, который доходит до самого нижнего круга, не обращая внимания на повреждения, ожоги, травмы, усталость и периодические разочарования. А этот юнец так и останется на подсобных работах. Потому что не видит смысла…

Магистр взглянул на Кайла. Ученик оглядывался с жадным любопытством, и его глаза горели нетерпением.

Коридор закончился. Амир остановился у последней двери, приложил руку к косяку. Контур ладони обвело огнем, вход открылся. Но в это мгновение к магистру подбежал запыхавшийся Рэдрик. Похоже, он мчался бегом с верхнего уровня.

– Господин ар Рахал, прошу прощения. К вам пришли.

– Кто? – отрывисто спросил Амир, недовольный тем, что его отвлекают.

Маг замялся, быстро огляделся по сторонам и произнес отчего-то шепотом:

– Дарэл Даханавар.

Кайл тихо свистнул, Якоб покачал головой. Удивляться было чему. Похоже, бывший телепат мормоликаи сошел с ума, если решил явиться в убежище к асиман.

– И что, позволь узнать, ему надо?

– Он хочет побеседовать с вами. Говорит, это очень важно.

– Хорошо. Я поговорю с ним. Проводи его в мой кабинет.

Даханавар вольготно расположился в кресле перед плазменным телевизором.

Телепат не обращал внимания на троих охранников, глядящих на него как голодные кошки на мышь, и с предельно заинтересованным видом смотрел на экран, нажимая кнопки пульта и перебирая телевизионные каналы. Но, едва только заметил появление магистра, стремительно поднялся, лучась широкой улыбкой.

– Уважаемый Амир. Счастлив видеть в добром здравии.

Асимана передернуло от подобного приветствия.

– Ты отрываешь меня от работы, – процедил он сквозь зубы. – Что тебе надо?

– Видишь ли, в чем дело… – Дарэл бросил пульт на кресло, подошел ближе и произнес доверительно: – Мне нужно убежище. А твой дом подходит для этой цели как нельзя лучше.

Подобной наглости нельзя было ожидать даже от Миклоша. Асиман желчно рассмеялся и спросил:

– Некроманты больше не нуждаются в твоих услугах? Решил поменять покровителя?

Дарэл смерил его раздражающе снисходительным взглядом:

– Ты не понял. Я пришел сюда не для того, чтобы предлагать тебе услуги телепата. Мне нужен ты и весь твой клан. Я не собираюсь работать на вас. Я хочу, чтобы вы поработали на меня.

Амиру осталось лишь ошеломленно покачать головой. Его первое предположение оправдалось – даханаварский сопляк действительно безумен. Магистр чуть шевельнул ладонью, и в сторону Дарэла полетела стая раскаленных искр.

Он не собирался убивать глупого, нахального щенка. Тот мог пригодиться живым. Но телепат неторопливо шагнул в сторону, и тут же воздушная волна смела огненные капли и швырнула их на пол, превращая в жалкие хлопья сажи.

– Не думаю, что это верное решение, – сказал он.

Магистр почувствовал мощную магическую вспышку и застыл, потрясенный.

В руках Дарэла появились два коротких огненных жезла с кривыми лезвиями на концах. Он лениво крутанул их, превращая в размытые круги пламени. Высшая магия асиман. «Тенеты огня».

Охрана, наконец, очнулась от шока и бросилась на защиту магистра.

Огненные лезвия легко выскользнули из ладоней телепата и, шипя, врезались в двух магов, рассекая их пополам. Третий успел швырнуть клубок пламени, но красный диск распылил заклинание и отсек асиману голову.

Амир, не помня себя от ярости, вскинул руку. Пламенная волна хлынула на убийцу, скрыла его фигуру, сжигая дотла. Должна была сжечь, но в ту же секунду магистр увидел два сверкающих ледяных лезвия, пронзающих огонь. Мощнейшее заклинание разорвало в клочья. Пламя зашипело, испаряясь, потекло на пол потоком черной грязи. А невредимый Дарэл стоял, усмехаясь, и небрежно поигрывал двумя короткими ледяными клинками.

И, прежде чем Амир успел ответить новой магической атакой, один из мечей полетел в его сторону, превратился в ослепительно сверкающую сеть и опутал с ног до головы. Изумленный асиман почувствовал, что не может шевельнуться, более того, даже не может призвать магию. Пламя, всегда послушное ему, как будто превратилось в едва тлеющие угли.

Телепат вдруг обернулся к выходу, размахнулся и швырнул второй клинок в сторону двери. В ту же секунду она распахнулась, и в кабинет вбежал Якоб. Синяя молния пронзила его, вздернула в воздух и пригвоздила к стене, словно тряпичную куклу. Ученик магистра дернулся и безжизненно уронил голову на грудь. По рукояти меча, торчащего из его тела, побежала струйка крови. Дверь захлопнулась сама собой.

– Вся беда в том, что своей магией победить меня вы не можете, – любезно пояснил Дарэл, наблюдая за яростными попытками Амира освободиться. – А другой не знаете.

Даханавар махнул рукой, меч вылетел из груди Якоба, и телепат легко поймал оружие. Ученик тяжело рухнул на пол. Потом пошевелился и застонал.

– Жив, – равнодушно заметил Дарэл. – Я ценю полезных мне людей и не людей.

Задыхаясь от бешенства, магистр пытался собрать ускользающую от него силу, все еще уверенный, что она вернется через мгновение. И в то же время в глубине души он чувствовал, как начинает разрастаться в нем тончайшая паутинка неуверенности. Привычный мир, в котором Амир Асиман считался непобедимым, был готов дать трещину.

Где даханаварский ублюдок мог обучиться сложнейшей огненной магии?! Заклинаниям, доступным лишь верховным огненным магам? И как он сумел воспользоваться давно забытыми заклинаниями леарджини?!

– Ты сам научил меня, – отозвался телепат, явно прочитав его мысли, и сел в кресло, воткнув оружие в пол рядом с собой.

– Ты не выйдешь отсюда живым, клянусь! – прохрипел магистр. – Нет, ты не умрешь быстро. Я прикажу поджаривать тебя на медленном огне, пока ты…

– Хватит, – произнес Даханавар спокойно, однако что-то в его голосе заставило асимана замолчать. – Ты же не глуп, Амир. Мы могли бы договориться, а ты заставляешь меня проделывать все эти бессмысленные трюки и убивать твоих слуг.

В коридоре у кабинета послышались торопливые шаги, тревожные голоса. В дверь постучали.

– Магистр! Господин ар Рахал! Магистр, ответьте!

Глава клана молчал, не отрываясь глядя на Дарэла. На коленях даханавара засветился красный шар, медленно принимающий форму ящерицы с высоким острым гребнем. Огненная саламандра, пока еще маленькая и безобидная, лениво зевнула, переползла на плечо к телепату и потерлась заостренной мордой о его скулу. Амир застыл, чувствуя, как по его виску течет капля пота.

– Невозможно, – прошептал асиман. – Дух Огня не подчинялся никому… никогда… кроме…

– Кроме Основателя, я знаю, – небрежно отозвался Дарэл.

Голоса у кабинета стали громче. Видимо, обеспокоенные ученики собирались выбить дверь.

– Ответь им, – предложил телепат, поглаживая саламандру. – Впрочем, ты можешь пригласить их войти. Эта зверушка очень голодна. И я с удовольствием скормлю ей весь твой выводок.

Амир помедлил секунду и крикнул:

– Уходите! Я занят.

Голоса стихли, чтобы тут же зазвучать снова:

– Но магистр, мы слышали…

– Убирайтесь все! Живо! Когда будет нужно, я позову.

Никто не хотел испытать на себе гнев ар Рахала, поэтому асиманы поспешили удалиться.

– Мудрое решение, – улыбнулся Дарэл. – Может быть, теперь поговорим спокойно?

– Хорошо, – выдавил из себя Амир. – Чего ты хочешь?

Сеть растаяла, выпуская его. Магистр сделал несколько нетвердых шагов к дивану и тяжело опустился на него.

– Сначала, позволь, я расскажу тебе одну легенду. Про Основателя и клан Кадаверциан. – Даханавар осторожно снял саламандру с плеча и пересадил на подлокотник кресла. – Располагайся удобнее. Рассказ будет долгим.