Онлайн чтение книги Остров доктора Фу Манчи
ГЛАВА XXVII. ПРЕПОДОБНЫЙ АМБРОЗ

Отец Амброз, священник-иезуит, прибыл сразу же после завтрака. Отца Амброза рекомендовал Смиту Кеннард Вуд как человека, знающего о Гаити больше, чем любой другой белый островитянин. Это был тучный, добродушный с виду церковник, в очках, с толстой тростью из терновника. У него был приятный мелодичный голос профессионального оратора, а немного сонные глаза выдавали в нем знатока людей и их поступков. Встреча произошла в комнате Смита, поскольку она была самой просторной в нашем номере. Смит сердечно приветствовал священника, задав сразу неожиданный вопрос:

— Вы знакомы, отец Амброз, с суевериями, связанными с зомби? Мертвецами, которых откапывают и вроде как оживляют?

— Разумеется, — ответил священник своим глубоким звучным голосом. — Это не предрассудок, это факт.

— Вы не шутите? — усомнился Бартон.

— Не шучу. Видите ли, мертвые на самом деле не мертвы: их хоронят живыми. Эти люди, я имею в виду приверженцев вуду, знают какой-то яд, или нечто подобное, который вызывает каталепсию. В таком состоянии жертву предают земле, и она лишается самосознания. Затем ее тайком выкапывают снова и придают облик этого ужасного существа, зомби. Личность уничтожена, душа, можно сказать, погибла. Зомби пребывают во власти жреца, шамана или вуду.

— Вот видите, Кэрригэн, — заметил Смит, — доктор Фу Манчи — не единственный человек, посвященный в эту странную тайну.

— Я слышал о докторе, — сказал священник, — но, насколько мне известно, на Гаити он никогда не бывал.

— А вот это мы как раз и постараемся выяснить, — ответил Бартон.

— По-вашему, выходит, — продолжал Смит, — что зомби — это не просто негритянский вариант традиции вампиров, а научный факт?

— Несомненно. Зомбированием тут занимались еще совсем недавно, возможно, занимаются и сейчас. — Лицо священника омрачилось. — Увы, среди моих многочисленных прихожан немало ревностных католиков, которые одновременно тайком исповедуют вуду — он покачал головой, — и я бессилен бороться с этим.

— Это культ змеи, — проворчал Бартон. — Это ведовство, это неизвестные яды и лекарства, это гипноз. Сюда вуду пришло из Западной Африки, а туда — из Древнего Египта. Частая повторяемость символа Ра и почитание змеи подтверждают мою точку зрения.

— Полностью с вами согласен, — ответил отец Амброз. — Это еще не доказано, но я надеюсь доказать. — Он порылся в кармане и протянул что-то Смиту, добавив: — Это я недавно отнял у одного человека на исповеди.

Держа вещицу на ладони, Смит с любопытством разглядывал ее. За распахнутым окном порхали с ветки на ветку пестрые птицы, кроны пальм причудливо колыхались, ночные барабаны молчали. Я встал, чтобы получше рассмотреть предмет, который достал священник. Это была фигурка змеи, грубо вырезанная из мягкой древесины и окрашенная в зеленый цвет.

— Этому придается какое-то особое значение? — спросил Смит.

— Да, — священник мрачно кивнул. — Видите ли, этот отвратительный культ, средоточие которого в наши дни находится, по моему мнению, здесь, на Гаити, подразделяется на две ветви. По сути дела это просто языческая религия. Каждая из сект имеет свой знак. Зеленая змея — знак той группы или ложи, к которой принадлежал мой кающийся. Я заставил его поклясться, что он никогда больше не пойдет на их сборища.

— Но как используются эти вещи? — спросил Смит.

— Как паспорта! — отвечал Бартон. — Они используются как средства опознания. Аналогия может показаться вам богохульственной, святой отец, но крест служил первым христианам для той же цели. Другие ложи, разумеется, имеют иные символы. У меня есть некоторые из них, прихватил с собой на всякий случай.

— Ясно, — пробормотал Смит. Он задумчиво положил амулет на стол перед собой. — Судя по вашему опыту, все эти люди чистые африканцы?

— Не все. — Священник покачал головой. — Многие люди, в которых очень мало негритянской крови, тоже следуют вуду. А есть и такие, в жилах которых вовсе нет африканской крови.

— Вы меня удивляете! — воскликнул я.

Он мягко посмотрел на меня и грустно сказал:

— Вуду — это, несомненно, сила и власть, а ради власти нечистоплотные люди пойдут на что угодно.

— Совершенно с вами согласен, — сказал Смит. — Кажется, я знаю одного человека, поступившего таким образом. Еще вопрос, святой отец. Помните, недавно люди умирали от Щелкающих Пальцев?

— Прекрасно помню.

— Как вы полагаете, это вуду?

Священник заколебался. Он вытащил громадную резную трубку из тыквы-горлянки, Смит протянул ему свой кисет. Отец Амброз показал рукой на большую чашечку трубки.

— Я предупреждал вас, и, надеюсь, у вас достаточно табака в запасе. Да, вы задали мне трудный вопрос, сэр Дэниз. Почти все негры приписывают эти смерти вуду. Сам же я всегда считал, что они вызваны какими-то естественными причинами.

— Вы имеете в виду какое-то существо? — предположил Смит.

— Да. — Последние несколько волокон табака исчезли в чашечке трубки, вмещавшей едва ли не пол-унции. — Тут водятся весьма странные твари. А поскольку Гаити еще толком не изучено, тут могут быть и вовсе неизвестные животные.

Смит принялся расхаживать взад и вперед, потом вдруг сказал:

— Вы только взгляните на эту карту.

Он разложил на плетеном столике крупномасштабную карту Гаити. Голубые глаза Бартона забегали от любопытства; он тоже встал, когда священник склонился над картой.

— Да, — сказал отец Амброз, — это хорошая карта. Узнаю большинство дорог.

— Вы обратили внимание на красное кольцо, которым обведена одна точка на севере?

— Да. К сожалению, эту часть Гаити я знаю не очень хорошо. На севере работает мой собрат, отец Люсьен.

— И тем не менее вы, безусловно, знаете его лучше, чем я, — сказал Смит. — Я хочу спросить вас, отец, слышали ли вы когда-нибудь легенды или предания о большой пещере на северном берегу?

— Пещер там много, — отвечал священник, выпуская огромные клубы табачного дыма. — Это изрезанное побережье изобилует ими, как ульи сотами. Возможно, вы имеете в виду пещеру Кристофа, которую пыталось найти столько людей, но которая, как я склонен считать, не более чем миф.

— А-а! — протянул Бартон.

— Мне дали понять, — отец Амброз улыбнулся, — что на сей раз вы приехали сюда в поисках сокровищ Кристофа, сэр Лайонел. Я помню, вы были здесь год или два назад, хотя тогда мы не встречались. Однако хочу вас предостеречь. Не знаю уж, какие у вас сведения, и это не мое дело, но за последние сто лет поиски пещеры поглотили немало золота и унесли много человеческих жизней. У пещеры Кристофа почти такая же дурная слава, как у Кокосового острова.

— Вы меня удивляете, — пробормотал Смит, ткнув указательным пальцем в какую-то точку внутри красного круга на карте. — Но здесь, как меня информировали, находятся развалины часовни времен французского владычества. Я прав?

— Еще неделю назад были бы правы.

— То есть?

Бартон и Смит во все глаза смотрели на священника.

— В часовню либо ударила молния ночью в прошлый четверг, либо ее взорвали люди. От нее, можно сказать, не осталось камня на камне. Отец Люсьен подробно написал мне об этом.

Смит и Бартон переглянулись.

— Возможно, теперь вы понимаете, Бартон, — сказал Смит, — почему однажды утром в Нью-Йорке доктор Фу Манчи позаботился о том, чтобы сверить свою карту с вашим оригиналом. Руины часовни, теперь разрушенной, отмечали вход в пещеру Кристофа!

— Вы спрашивали о Владычице Мамалуа, — тихо сказал Амброз. — Да, такая особа, увы, существует.

— Это не мифологический персонаж?

— Вовсе нет, а жаль. Кто и что она такое, я сказать не могу: ее видели только избранные посвященные. На Гаити о ней никто слыхом не слыхивал примерно до 1938 года, наверное. Это какая-то необычная ведьма. Возможно, ее привезли из Африки.

— Вы знакомы с кем-нибудь, кто видел эту женщину? — спросил Смит.

— Знаком. — Отец Амброз указал на амулет на плетеном столике. — Владелец этой штуки видел ее, потому-то я и стращал его преисподней и изъял этот амулет.

— Он вам ее описал?

— Я полагаю, тогда он был слишком возбужден. Эти сборища подобны оргиям, там не найти надежного свидетеля. Но одно мне известно доподлинно: она не негритянка.

— Что?! — Глаза у Смита заблестели от возбуждения. — Вы в этом уверены?

— Совершенно уверен.

— Белая женщина?

Отец Амброз развел своими пухлыми руками.

— Возможно, полукровка. Некоторые из них, как вы знаете, такие же белокожие, как мы с вами. Я не допускаю, чтобы европейская женщина могла так прибрать к рукам чернокожих. А ее влияние, заметьте, отнюдь не ограничивается Гаити. На великой церемонии Полнолуния…

— Завтра вечером! — бросил Смит.

— Да, завтра вечером будет сборище, множество людей приедут из-за границы, причем, — с грустью добавил Амброз, — не все они будут черные. Хоть мы и боремся с призраками, сэр Дэниз, но в конечном счете мы победим.

— Вы слышали, Бартон? — сказал Смит, набивая свою старую вересковую трубку. — Перед нами два пути. Доктор Фу Манчи в одном верно предугадал наши действия. Я считаю, что нам крайне важно повидать эту женщину.

— А я уверяю вас, — перебил отец Амброз, — что повидать ее совершенно невозможно, неважно, какая у вас причина желать встречи с ней. Гаити — достаточно цивилизованная страна, как вы знаете, — он улыбнулся, — но белым людям, не знакомым с обрядами вуду, так же опасно соваться в то место, как европейцу входить в Мекку.

— Вы говорите «в то место», — заметил Смит. — Означает ли это, что вы знаете, где оно?

Священник замялся, но все же ответил:

— Да, знаю. Но совесть не позволяет мне открыть его вам. Вуду, несомненно, детище сатаны. Я бы не поощрял попыток приобщиться к нему. Это, как вы сами сказали, пережиток языческих верований, которые старше христианства. Это поклонение темной стороне Луны.

Наступило короткое молчание, во время которого Найланд Смит расхаживал взад и вперед, а чашечка трубки священника противно булькала.

— Я не собирался перечить вашим нравственным убеждениям, святой отец. Но позвольте мне объясниться. К вашему сведению, я занимаюсь вовсе не поисками сокровищ, хотя и надеюсь найти пещеру Кристофа. Я действую в интересах правительства Соединенных Штатов и своих собственных. На Гаити существует два рода движений — механическое и психологическое. Моя задача исследовать и то, и другое. Вы сами говорите, что вуду обладает большой силой. Вы, очевидно, много о нем знаете, гораздо больше, чем рассказали нам. Но вот что вам неведомо. Одно очень древнее тайное общество под названием Си Фан…

— Си Фан! — подхватил отец Амброз. — Но какое отношение имеет Си Фан к Гаити? Видите ли, — он виновато улыбнулся, — прежде чем приехать сюда, я четыре года провел в Тибете. Среди тамошних новообращенных было столько же членов Си Фана, сколько здесь приверженцев вуду.

— Несомненно! — согласился Смит. — Корни Си Фана, возможно, и не так глубоки, как корни вуду, но тем не менее это старая организация, причем весьма мощная. Ею руководит один гениальный китаец, а входят в нее представители всех народов и вероисповеданий. Уж и не знаю, как давно в нее влились и вудуисты…

— Что?!

— Си Фан — чисто политическая организация. Не стоит и говорить, что власть над вудуистами означает огромное скрытое влияние. И оно уже ощущается. Реальная угроза интересам США в Карибском бассейне растет не по дням, а по часам. Несколько агентов, которых послали сюда, погибли или пропали без вести.

— Признаюсь, — пробормотал священник, — я и сам был знаком с одним из них.

— Их было много. А эта женщина, Владычица Мамалуа, несомненно, агент Си Фана. Мною движет не праздное любопытство. Моя задача — установить личность этой женщины и разобраться, чем она занимается. Я уже навел кое-какие справки.

Он снова повернулся к карте и ткнул кончиком карандаша в какую-то точку. Похоже, это была горная вершина неподалеку от границы с Доминиканской республикой. Смит вопросительно взглянул на священника.

Отец Амброз кивнул.

— Да, это центр вуду на Гаити, — признал он. — Морн ля Сель. Волшебная гора. Ее видно из окон моего дома в Кенскоффе. Но если вы отправитесь туда во главе большого отряда и с оружием, то никого там не найдете, а если пойдете один, то наверняка никогда не возвратитесь.

Смит снова раскурил трубку и сказал:

— Вы всего лишь исполняете свой долг, святой отец. Мы выслушали ваше предостережение и восприняли его всерьез. Но у меня, как и у вас, есть долг, и я намерен побывать на этом сборище. — Он взял маленькую фигурку змеи. — Могу ли я позаимствовать ее у вас?

Трубка священника забулькала, огромные клубы дыма повалили из чашки. Наконец он сказал:

— Что ж, дело предстает в новом свете, сэр Дэниз. Полагаю, Господь простит меня, если я не стану с вами спорить.