Онлайн чтение книги Увертюра к смерти Overture to Death
Глава 11. Что рассказал Роупер

1

— Как-то неловко получается, — проворчал Фокс после непродолжительной паузы. Затем он повторил последнюю строчку записки: — «Человек, которого вы любите, пострадает». Интересно, кому это писали, женщине или мужчине?

— И то и другое одинаково возможно, — сказал Аллейн.

— Доктор — женатый человек, — вспомнил Фокс.

— Да. Кажется, его жена тяжело больна, не так ли? Возможно, это было написано для его любовницы, или, может быть, кто-то третий, кому угрожают, показал ему эту записку, чтобы посоветоваться.

— Или, может быть, он сам ее написал.

— Да, конечно, и это тоже возможно. Это может быть часть телеграммы, например. Или фраза, получившаяся во время игры, когда из ряда букв вам надо составить предложение. Но вряд ли он носил бы это, как говорится, ближе к сердцу, правда? Проклятье! Боюсь, Фокс, что нам предстоит раскопать какую-то отвратительную историю.

— Как вам показался доктор, господин Аллейн?

— Довольно взвинченный. Слишком беспокойный, чтобы произвести приятное впечатление. Говорил без умолку.

— Точно, — согласился Фокс.

— Нам придется заполнить ордер на обыск, — сказал Аллейн. — Интересно, он спохватится раньше, чем мы придем к нему с этим?

— Он будет производить вскрытие.

— Я знаю. В нашем присутствии. В любом случае, эта леди была убита выстрелом в голову. У нас есть оружие и есть пуля. Вскрытие вряд ли откроет для нас что-либо новое. Эй, Бэйли, что случилось?

Бэйли спустился по ступенькам со сцены.

— Я подумал, что лучше мне вам сказать, сэр. Этот парень, Роупер, опознал оружие. Господин Батгейт свозил его в участок, и они сверили номер.

— Где он сейчас?

— Там, в зале. — Бэйли не смог сдержать улыбки. — Кажется, он страшно гордится собой. Он хочет сам рассказать вам.

— Очень трогательно. Хорошо, Бэйли, я хочу, чтобы вы проверили эту бумагу на отпечатки пальцев. Сделайте это сразу же, хорошо? И когда закончите, положите ее между стеклами. И, Бэйли, сделай снимки чайника. Внутри и снаружи.

— Чайника, сэр?

— Да. А также половинки луковицы на столе. Смею сказать, что это абсолютно несущественно, но это странно, поэтому лучше не упустить ни одной мелочи.

Они вернулись в зал. Там стоял Роупер и разглядывал револьвер с таким выражением, какое обычно бывает у умных охотничьих собак.

— Итак, Роупер, — обратился к нему Аллейн, — мне сказали, что вы кое-что разузнали для нас.

— Да, сэр, это так. Я опознал это оружие, сэр.

— Итак, чье же оно?

— Я сказал себе, когда увидел его, — начал Роупер, — «я знаю тебя, мой друг, я держал тебя в руках». А затем я вспомнил. Это было шесть месяцев назад, когда мы проверяли права на владение огнестрельным оружием. С тех пор через мои руки прошли сотни различных видов оружия, так как у нас одно из самых благодатных мест для охоты, поэтому, я считаю, неудивительно, что я не опознал его с первого взгляда. Однако этот кольт с самого начала показался мне знакомым. Вы понимаете?

— Да, Роупер. Я прекрасно вас понимаю. Кто его владелец?

— Это оружие, сэр, автоматический кольт тридцать второго калибра, является собственностью Джоуслина Джернигэма, эсквайра из Пен-Куко.

— Вот как? — прошептал Аллейн.

— Мистер Батгейт отвез меня в участок, и мне понадобилось не больше пяти минут, чтобы просмотреть бумаги. Вы можете сами на них взглянуть, сэр, и…

— Я обязательно это сделаю. А теперь, Роупер, не могли бы вы дать мне несколько ответов? Коротких и по существу. Когда вы видели этот револьвер? Можете назвать дату?

— Все это записано здесь! — победно выкрикнул сержант Роупер. — Тридцать первого мая текущего года.

— Где это было?

— В кабинете, в Пен-Куко. Это комната в самом конце западного крыла, окна которой выходят на долину.

— Кто показывал его вам?

— Сам эсквайр. Мы проверили все оружие в оружейной комнате — там его достаточно много, — а затем эсквайр провел меня в свой кабинет, сказав: «Есть еще», — и положил руки на деревянную коробку, лежавшую на столе, а затем откинул крышку. Там был этот смертоносный шедевр, лежавший на боку, и была надпись большими печатными буквами: «ЗАРЯЖЕН». «Все нормально, — сказал господин Джернигэм, увидев, что я отступил немного в сторону, когда он вынул кольт из коробки. — Он поставлен на предохранитель». И потом показал мне. И сказал: «Он прошел со мной всю войну, и в нем еще осталась половина обоймы. Я выстрелил из него всего дважды, а потом был ранен, вернулся на родину и с тех пор так его и храню. Пусть будет известно, что в Пен-Куко есть заряженное автоматическое оружие, ожидающее всех, кто захочет там быть незваным гостем». В то время у нас в округе были случаи воровства, похожие на тот, что произошел сейчас. Эсквайр сказал мне, что это оружие двадцать лет пролежало в коробке.

— Коробка была заперта?

— Нет, сэр. Но он сказал, что все горничные предупреждены об этом.

— Кто-нибудь еще был в это время в комнате?

— Да, сэр. Господин Генри был там, и мисс Прентайс тихо сидела у камина и улыбалась своей обычной кошачьей улыбкой.

— Вы не любите мисс Прентайс?

— Да нет, мне все равно. Но моя жена говорит, что она хитрая. Моя жена посещает Женский институт, а мисс Прентайс является его президентом.

— Понятно. Ходят ли какие-нибудь сплетни о мисс Прентайс?

Роупер просто расцвел. Он положил свои руки на ремень классическим жестом полицейского. Затем он, видимо, вспомнил, что находится в обществе более высоких чинов, и принял позу предупредительного внимания.

— Ай! — воскликнул он. — Сплетен полно, сэр. Видите ли, мисс Прентайс приехала сюда три года назад, когда умерла миссис Джернигэм. Мне кажется, что последняя миссис Джернигэм была самой приятной леди в этой части Дорсета. Она родилась и воспитывалась в Дорсете и была истинной леди. Мисс Прентайс лишь наполовину Джернигэм, можно сказать, чужестранка, и не знает здешних обычаев. Миссис Джернигэм были рады везде, в коттеджах и больших домах, и куда бы она ни пришла, она везде была сама собой. Никогда не задавала вопросов, а если и делала это, то очень мило, и не совала нос в чужие дела. А сейчас люди говорят, что мисс Прентайс — это совсем другое дело. Хитрая. Кругом вносит смуту или, во всяком случае, пытается. Вот так! — Роупер провел ладонью по лицу. — А как эта старая дева бегает за ректором! Моя жена говорит… ну, моя жена очень открытая женщина, она воспитывалась на ферме…

Аллейн постарался не концентрировать свое внимание на описании замечательных качеств миссис Роупер и дал себе короткую передышку. Тем временем Роупер продолжал:

— До приезда сюда мисс Прентайс все в своих руках держала мисс Кампанула. Она была дуэньей ректора. Но я полагаю, она стала терять свою власть с тех пор, как появилась вторая леди со своими вкрадчивыми ужимками.

— Как же они обе ладили?

— Их было водой не разлить, — сказал Роупер. — Моя жена говорит, они слишком много знали друг о друге, чтобы вести себя как-нибудь иначе. Кухарка из Ред-хауса считает, что мисс Кампанула страшно завидовала мисс Прентайс, однако была ей не ровня, потому что относилась к тому типу женщин, которые выставляют свой гнев на всеобщее обозрение и открыто бушуют, а такие, как мисс Прентайс, с их лисьими повадками, спокойно делают свое дело. Кухарка сказала моей жене, что покойница с каждым днем теряла свои позиции и была на грани отчаяния.

— Что значит — теряла позиции?

— С ректором.

— Бог мой, — прошептал Аллейн, — сколько беспокойства для ректора.

— Думаю, — продолжал Роупер, — он обычный парень, ректор, но он наш человек и подходит нам. Его отец и дед были ректорами, и он знает наши обычаи.

— Именно так, Роупер, — сказал Аллейн и закурил.

— Но ему попались эти две леди, и просто чудо, что ни одна из них до сих пор не прибрала его к рукам. Похоже, он ведет с ними беседы о Господе, но я много раз видел его затравленный взгляд.

— Понятно, — сказал Аллейн. — Как вы считаете, известно ли другим местным жителям, что господин Джернигэм хранил в своем кабинете заряженный автоматический кольт?

— Пожалуй, да, сэр. Но позволю себе такую вольность сказать, что эсквайр никогда бы этого не сделал. Да, господин Джернигэм вспыльчивый, но я поспорю на последний пенс, что он не убийца. Вспылит и через минуту забывает об этом. Очень открытый. Господин Генри не такой, он более серьезный. Очень милый молодой человек, но немного скрытный. Никогда не знаешь, о чем он думает. Однако у него нет необходимости убивать кого-то, и даже если бы она была, он не стал бы этого делать.

— Кто такая миссис Росс из Дак-коттеджа, Клаудифолд?

— Чужая в этих краях. Приехала сюда только в апреле.

Глаза у Роупера загорелись.

— Молодая? — спросил Аллейн.

— Не могу сказать, что очень молодая. Худая. Светлые волосы, очень изящная и аккуратная. Она одевается не так, как многие другие леди. Похожа на женщин из фильмов, только немного попроще. Элегантная. Она не носит ярких платьев, но вы ее всегда заметите.

Роупер помолчал немного, прежде чем продолжить свои неосознанные, но чисто мужские признания.

— Конечно не мне судить, — сказал он наконец, — но в ней есть то, что инстинктивно чувствует каждый парень.

На мгновение стало тихо. Пятеро мужчин внимательно смотрели на Роупера.

— Во всяком случае, доктор Темплетт уж точно, — произнес он наконец.

— О, — сказал Аллейн. — Еще одна местная сплетня?

— Это все женщины. Вы же их знаете, сэр. Обсуждают все тщательнейшим образом. А также ходит много разговоров по поводу миссис Темплетт. Она ведь инвалид.

— Да, я слышал. Итак, мы поговорили обо всех участниках пьесы, кроме мисс Коупленд.

— Мисс Дина? Она будет иметь успех, я в этом не сомневаюсь. Все ее усилия по подготовке этого представления были сведены на нет, как говорится, в мгновение ока. Но, однако, за ней ухаживают, и, думаю, поэтому ей будет легче прийти в себя. После того как произошла эта трагедия, все видели, как господин Генри держал ее за руки и смотрел на нее. Они прекрасно подходят друг другу, и мы все надеемся услышать вскоре, что это решенное дело. Моя жена говорит, что она будет для мисс Прентайс как бельмо на глазу.

— Почему же, скажите на милость?

— Она не допустит, чтобы в Пен-Куко появилась еще одна леди. Я заметил, с какой тревогой она на них смотрела, даже когда перед нею лежала покойница. Ей повезло, что это была не она. Ей следовало бы благодарить Создателя, что она все еще здесь и может продолжать и дальше мутить воду.

— Похоже, — сказал Найджел, — что мисс Прентайс — очень неприятная особа. Может, ее больной палец — блеф, и это она подстроила все для своей подруги?

— Доктор Темплетт сказал, господин Батгейт, — ответил Фокс, — что это не блеф. Он сказал, она до последнего момента настаивала, что будет играть на рояле.

— Это верно, сэр, — подтвердил Роупер. — Я был в этот момент за кулисами и все видел. Мисс Прентайс заливалась слезами, а на ее палец было страшно смотреть, и мисс Дина говорила ей, что она испортит грим на лице, а доктор говорил: «Я категорически запрещаю. Ваш палец в ужасном состоянии, и если бы сегодня вы не принимали участия в спектакле, — сказал он, — я вскрыл бы нарыв». Да, он, доктор, пригрозил ей ножом. Господин Генри сказал: «Вы внесете смятение в душу восторженного господина Невина». Ее музыку сочинил парень с тем именем, что написано в программках. «Я знаю, как тебе больно, — сказал господин Генри, — потому что ты плачешь». Но нет, она продолжала настаивать на своем, пока мисс Дина не привела своего отца. «Прошу вас, — сказал он, — мы все понимаем, что вы чувствуете, но бывают моменты, когда великодушие лучше, чем героизм». Она посмотрела на ректора и потом сказала: «Раз вы так говорите, отец…» — и тут как тут мисс Кампанула: «Итак, кто поедет за моими нотами? Где Гибсон?» Так зовут ее шофера. Таким образом мисс Прентайс сдалась, хотя и очень неохотно.

— Очень живая картина соперничества, правда? — сказал Аллейн. — Итак, вот и предыстория этого события. Уже скоро три часа. Я думаю, Фокс, мы не будем ждать наступления утра. Что ж, будет еще одна бессонная ночь. Это место должно быть тщательно осмотрено, и похоже, завтра у нас тоже будет тяжелый день. Если вы хотите, Роупер, то ложитесь спать. Кто-нибудь сможет сменить нас в семь часов.

— Вы будете обыскивать помещения, сэр?

— Да.

— Если вы не против, мне кажется, я мог бы помочь.

— Конечно. Фокс, вы и Томпсон должны убедиться, что мы ничего не пропустили в актерских уборных и комнате отдыха. Бэйли, вы можете взять Роупера с собой на сцену. Просмотрите внимательно каждый дюйм. Я займусь залом и, если закончу раньше, присоединюсь к вам.

— Вы собираетесь искать что-то определенное? — спросил Найджел.

— Нет, займусь мелочами. Например, поищу детали от «Игрушки для бездельников». Или водяной пистолет.

— А также не будем забывать о детских комиксах, которые могут валяться где-нибудь поблизости, — добавил Фокс.

— Бедняжки! — вздохнул Найджел. — Назад, в детство. Здесь есть телефон?

— В одной из уборных, — ответил Аллейн. — Но надо звонить через коммутатор.

— Тогда я позвоню в офис из кафе. Я тем временем могу написать целый рассказ.

Он вынул свой блокнот и расположился на сцене за столом.

Полицейское расследование — это в основном глупое занятие. Нет ничего более утомительного, чем поиск каких-то неизвестных предметов. Половина жизни детектива уходит на то, чтобы внимательно рассматривать множество скучных вещиц и, не найдя ничего интересного, возвращать их на место. Аллейн начал свое тщательнейшее исследование от входной двери ратуши. Он полз медленно, как черепаха, по пыльному полу между рядами скамеек. Он был весь в грязи, озяб и поминутно чихал от пыли. Он не мог позволить себе отвлечься и подумать о своих личных делах, о чем-нибудь приятном, о предстоящей свадьбе и о том, что в последнее время он был действительно очень счастлив. Потому что именно в тот момент, когда мысли детектива отвлекаются от того дела, над которым он сейчас работает, он упускает тот единственный нужный знак, который волею судьбы оставлен на его пути. Время от времени те, кто был на сцене, слышали тонкое посвистывание. Не умолкая, жужжал голос Роупера. Через равные промежутки часы на церкви обозначали течение времени. Мисс Кампанула, постепенно коченевшая, тихонько лежала за красной байковой ширмой, и Найджел Батгейт описывал ее уход умелым журналистским языком.

Аллейн осмотрел все скамьи и стулья и, включив электрический фонарик, опустился на пол в углу. Через некоторое время он издал тихое восклицание. Найджел оторвался от своих записей, и Бэйли, державший в руках оторванное сиденье стула, заслонил глаза от света и стал внимательно вглядываться туда, где был Аллейн.

Аллейн теперь стоял слева от сцены. Он держал большим и указательным пальцем маленький яркий предмет. Рука его была в перчатке. Одна его бровь удивленно поднялась, а губы сморщились в беззвучном свисте.

— Есть улов, сэр? — спросил Бэйли.

— Да, Бэйли, я думаю, есть. — Он подошел к роялю. — Смотрите.

Бэйли и Найджел приблизились к рампе. Яркий предмет, который Аллейн держал в руке, был детским водяным пистолетом.

2

— Как вы и сказали, Батгейт, — назад, в детство.

— Что это значит, сэр? — спросил Бэйли.

— Кажется, это подтверждает одну из наших гипотез, — сказал Аллейн. — Я нашел его в каком-то шкафчике под сценой. Его затолкали в темный угол, но на нем почти нет пыли. Все остальное в этом шкафчике просто пропитано грязью. Посмотрите на рукоятку, Бэйли. Вы видите эту свежую царапину? Это первоклассный водяной пистолет, не так ли? И нажимаешь не на какую-нибудь резиновую грушу, а на настоящий спусковой крючок. Фокс!

Фокс и Томпсон появились из комнаты отдыха. Аллейн подошел к небольшому столику, на котором Бэйли разложил остальные вещественные доказательства, поднял материю, которой они были прикрыты, и положил свою находку рядом с кольтом.

— Длина одна и та же, с точностью до десятых долей дюйма, — сказал он. — И отметина на рукоятке кольта очень похожа на отметину на рукоятке водяного пистолета. Я думаю, в этом месте он был зажат между стальными колками там, где натягиваются струны.

— Но черт побери, — произнес Найджел, — какое же у этого всего объяснение?

Аллейн снял перчатки и полез в карман за портсигаром.

— Где Роупер?

— Сейчас подойдет, сэр, — сказал Бэйли, — с новым набором воспоминаний. Его начальнику следует выдавать затычку для этого парня.

— Странное обстоятельство, — проникновенно сказал Фокс.

— Я думаю, Бэйли, — сказал Аллейн, — вы были правы, когда говорили, что эта смертоносная ловушка в рояле была слишком тщательно продумана, чтобы в это можно было поверить. Только в книгах можно встретить столь причудливое убийство. Здесь налицо все характерные признаки мины-ловушки и розыгрыша. Трудно все-таки поверить, что какой-то человек, мужчина или женщина, как уже сказал Бэйли, стал бы обдумывать убийство такого плана. Но что, если человек, с идеей убийства в сердце, наткнулся на эту ловушку, на этот водяной пистолет, целящийся через дыру в этой рваной шелковой тряпке? Что, если этот потенциальный убийца подумал о замене водяного пистолета на кольт? Тогда все не кажется притянутым за уши, не так ли? И еще — здесь есть некоторые преимущества. Убийца может отстраниться от своей жертвы и от самого преступления. Основная работа была уже сделана. Все, что оставалось убийце, это вынуть водяной пистолет, втиснуть на его место кольт и обвязать свободный конец шнура вокруг рукоятки. Он воспользовался чужой идеей.

— Убийце надо было убедиться, что длина кольта совпадает с длиной пистолета, — сказал Фокс.

— Он мог измерить пистолет.

— А потом пойти домой и сравнить со своим кольтом?

— Или чьим-то чужим кольтом, — добавил Бэйли.

— Один из первых пунктов, который мы должны прояснить, — сказал Аллейн, — возможность доступа к военному сувениру Джернигэма. Роупер сказал, что, по его мнению, все об этом знают и, по-видимому, он предназначен для обороны от возможных грабителей. Они все репетировали в кабинете. Они были там вчера вечером, то есть, я имею в виду, в пятницу вечером. Сегодня же воскресенье.

— Если бы доктор Темплетт узнал револьвер, — заметил Фокс, — он не сказал бы.

— Он этого и не сделал.

Задняя дверь хлопнула, и из комнаты отдыха донесся топот сапог.

— Это Роупер, — сказал Фокс.

— Роупер! — позвал Аллейн.

— Да, сэр?

— Идите сюда.

Было слышно, как сержант Роупер споткнулся о ступеньку. Наконец он появился на сцене.

— Идите сюда и взгляните вот на это.

— Конечно, сэр.

Роупер положил ладонь на край сцены и с оглушительным шумом спрыгнул на пол. С многозначительным видом он приблизился к столу и принялся созерцать водяной пистолет.

— Вам знакомо это? — спросил Аллейн.

Роупер протянул руку.

— Не дотрагивайтесь! — резко одернул его Аллейн.

— Ш-ш-ш! — произнесли одновременно Фокс и Бэйли.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Роупер. — Увидев эту пустячную игрушку и узнав ее в мгновение ока, у меня был естественный порыв, как говорится…

— Вы должны научиться подавлять свои естественные порывы, если хотите стать настоящим детективом, — сказал Аллейн. — Чей это водяной пистолет?

— Обратите внимание, — предупреждающе произнес Роупер, — в нашем округе может быть два пистолета такого типа. Или больше. Я не могу присягнуть, что их не больше двух. Но если отбросить эту случайную возможность, я думаю, что могу определить его владельца. И учитывая, что он имел наглость выстрелить в меня из него около гостиницы, когда я был в униформе…

— Роупер, — произнес Аллейн. — До рассвета осталось всего три часа. Не стоит растягивать вводную часть до восхода солнца. Кому принадлежит этот водяной пистолет?

— Джорджу Биггинсу, — ответил Роупер.