Онлайн чтение книги Пандурочка
XIV

Строжайший приказ светлейшего был исполнен нескоро, но в точности.

Всякий день при докладе князь спрашивал у Попова, разыскан ли Девлет-Ильдишев с женой, и каждый раз снова строго приказывал: весь свет насквозь перерыть и перешарить, но чтобы офицер с женой были найдены и доставлены.

И наконец однажды, чрез полтора месяца, Попов доложил, что беглецы арестованы около Риги и уже привезены в столицу…

– Что прикажете с ними?

– Завтра же ко мне пораньше притащи и его, и ее… Я с ними сам разделаюсь, собственноручно. Узнают они меня, да и вы все тоже…

Наутро, много ранее часа, когда обыкновенно начинался съезд и прием у вельможи, в Таврический дворец были доставлены в бричке, с солдатом на козлах около кучера, офицер и маленькая женщина.

Их привезли не в парадные апартаменты, а другим ходом, чрез частные комнаты князя, прямо в его спальню… Но князь уже давно поднялся, умылся и, покинув халат, вышел в кабинет.

Камердинер, любимец князя, явился и доложил:

– Девлет тут в опочивальне.

– Один?

– Нет-с… С женой.

– Со своей, стало быть, дражайшей половиной. Вернее сказать… с своей восьмушкой… И не дражайшей, а поди, теперь, дрожащей, – шутил князь.

– Это точно, ваша светлость. Даже смотреть жалко… Ей-Богу… Лица на них обоих нет… Белые, ошалелые. Просто я не знаю… Я бы вот… Вот пред Богом…

– Что?

– Уж не знаю… А я бы обратил гнев на милость.

– Потому, что ты дурак. А вот погляди, что я сделаю. Давай его сюда, а ей вели ждать.

Чрез несколько мгновений на пороге показался князь Девлет-Ильдишев, сильно изменившийся за малый промежуток времени со своего бегства и до поимки. Он похудел и к тому же был теперь бледен как полотно.

– Подойди, вор, лгун и обманщик, – выговорил князь тихо.

Офицер приблизился неверными шагами, потупившись, глаза были опущены, и он не видел князя, а шел на голос.

– Посмотри на меня.

Офицер поднял глаза, но глядел в сторону, на стену.

– На меня смотри! Прямо в глаза!

Чрез силу глянул несчастный в лицо вельможи и встрепенулся…

– Поцелуемся…

И, обняв офицера, князь трижды расцеловался с ним.

– Честного человека мне не всякий-то день облобызать приходится, Девлетка… Ну, слушай. Первое твое дело, кто из нас вспомянет – тому глаз вон. А за второе дело – отказ от награды я тебе даю теперь чин капитана, а к прежней данной сотне душ накидываю пустопорожнюю землю в Новороссии да беру опять к себе для важнейших поручений, в коих совестливые люди нужны… Ну, вот…

Девлет упал на колени, не имея сил вымолвить ни единого слова.

– Полно. Вставай. Это честно заслужено. Тысячу человек поступили бы не по-твоему. Ты, братец, один на тысячу. Пока я жив, ты будешь при мне и мой самый доверенный… Ну, ступай, обрадуй жену…

Офицер поднялся и от счастья и восторга глядел как безумный…

– Да. Вот что еще… Крохотули твоей я видеть не хочу… Сначала было хотел… А утром ныне куражу не хватило. Все-таки… все-таки все мы грешные, слабые люди, человеки. Вот я и испугался, что меня вдруг завидки возьмут… Вдруг крохотуля опять меня сразу заворожит. Что тогда?.. Ну, стало быть, подальше от греха… И я тебе вот что скажу, ты обожди мне ее показывать… Вот когда она тебе парочку деток подарит, тогда смело кажи ее мне. Матерей семейств я глубочайше уважаю…

– Ваша светлость! – воскликнул наконец Девлет. – Такому золотому человеку, как вы, то есть великодушнейшему в мире, может иной и дорогую, любимую жену уступить. Ну, хоть один на тысячу человек, да пойдет на это.

Князь улыбнулся, а потом рассмеялся.

– Полно. Неправда. По нашим временам такому, как я, то есть Таврическому князю, один на тысячу не уступит. Вот поэтому-то ты рабу Божьему Григорию и люб, что не уступил тогда даже чужую, не только свою…