Онлайн чтение книги Патрик Батлер защищает Patrick Butler For The Defence
Глава 18

Чарлз Грандисон Прентис лениво открыл портсигар, вытащил сигару, срезал кончик серебряными кусачками, висевшими на часовой цепочке, и спокойно вернул портсигар на место.

— Если вы отказываетесь уйти, мистер Батлер, — продолжал он, опять поднимая глаза, — придется кликнуть швейцара, чтобы он выставил вас на улицу. Давайте попробуем.

Батлер вновь излучал улыбки и благожелательность.

— В самом деле, — кивнул он. — Давайте попробуем. Дядя Чарлз дотянулся до кнопки на письменном столе Хью.

Батлер бросил свой кейс в кресло и подошел к столу.

— Сейчас у меня имеются доказательства, — объявил он, — с помощью которых я намерен упечь вас в тюрьму. Хотите услышать их здесь, между нами, или в присутствии офицера полиции?

Подняв брови с хладнокровным презрением, дядя Чарлз снова нажал на кнопку и чиркнул спичкой, раскуривая сигару.

Батлер кивнул, повернулся, направился к двери и широко ее распахнул.

— Инспектор Дафф! — крикнул он в коридор.

Хью в полном отчаянии, не имея понятия, что будет дальше, увидел весь знакомый коридор с дверями по обеим сторонам. Справа из приемной высунулся инспектор Дафф в котелке, с мрачной физиономией.

— А? — крикнул он в ответ.

— Пожалуйста, идите сюда.

Подносивший спичку к сигаре дядя Чарлз погасил ее.

— Минуточку! — бросил он.

Батлер поклонился и снова выглянул в коридор.

— Старый мерзавец, — крикнул он вдаль, — просит вас немного подождать. Хорошо?

Инспектор Дафф кивнул, его голова исчезла.

Пишущие машинки вдруг перестали клацать. Из дальнего чуланчика вышла мисс Огден, с трудом удерживая поднос с покосившимися чайными чашками, и попятилась назад.

Живот дяди Чарлза по-жабьи раздувался и опадал.

— За такие слова вы ответите перед судом, сэр! — рявкнул он.

— Знаю, — сурово согласился Батлер, не закрывая двери. Барристер встал перед дядей Чарлзом, высоко вскинув голову. Левая рука автоматически схватилась за лацкан черного шелкового пиджака — как в судебном зале.

— По-моему, вы знакомы с мадам Сесиль Фаюм?

— Встречался, как вам известно, — отрезал дядя Чарлз.

— Встречались. Очень хорошо.

В полном параличе, охватившем контору, мисс Прюнелле Уоттс, секретарше Хью, понадобилось немало времени, чтобы подняться и ответить на дважды нажатый звонок. Когда она возникла в дверях, Батлер ее приветствовал очаровательной, неотразимой улыбкой.

— Ах, моя дорогая, — проворковал он, дотронувшись до ее подбородка, — до чего я завидую каждому, кто имеет такую прелестную секретаршу! Окажите любезность, попросите присоединиться к нам мадам Фаюм. Она сидит в приемной, моя милая. — И снова ущипнул ее за подбородок.

Мисс Уоттс побагровела — от гнева и негодования, как позже объясняла друзьям и знакомым. Тем не менее вздернула голову и пошла выполнять поручение.

— Славная девушка! — просиял Батлер, закрывая дверь, и снова обратился к дяде Чарлзу. — Итак, сэр, — объявил он. — Вчера вечером, после вашего ухода, мы с вашим племянником расспросили мадам Сесиль в ее гримерной. Судя по всему, вы ей не сильно понравились, правда?

Дядя Чарлз опять чиркнул спичкой, раскуривая сигару, и с тихим злорадством ответил:

— Я не специалист, мистер Батлер, не разбираюсь в симпатиях и антипатиях французских проституток. В отличие от вас.

— Вы мне льстите, — улыбнулся барристер. — Но если еще раз назовете ее проституткой, я обойдусь с вами гораздо круче, чем намеревался. — Он заговорил совсем другим тоном: — Это честная, порядочная женщина. Врать не любит. В основном рассказала нам правду. Лишь в одном солгала — импульсивно. — Он оглянулся на Хью и продолжал с какой-то дружелюбной злостью: — Милый друг, она солгала, отвечая на ваш вопрос. Отводила глаза, говорила вызывающе… Не обратили внимания?

— Обратил! — воскликнул Хью. — Конечно, обратил. Но ничего не понял. Она говорила…

— Минуточку, — тихо остановил его Батлер. Раздался осторожный стук в дверь. Мисс Уоттс ее открыла, впустила Сесиль и поспешно закрыла.

Было очевидно, что сначала Сесиль была страшно испугана, несмотря па ее бравый вид, леопардовое пальто, алое платье и восточную шляпу. Но, увидев Батлера вместе с Хью, сразу приободрилась. Даже более того.

Будучи хорошим тактиком, адвокат просто выжидал. Ошибку совершил Чарлз Грандисон Прентис, вытащивший изо рта сигару.

— Позвольте предупредить вас, милая женщина, — произнес он властным гортанным голосом, — что перед вами солиситор, то есть юрисконсульт. Будьте поосторожнее.

Сесиль остановилась. Пальто заколыхалось на тяжело дышавшей груди, бледное лицо вспыхнуло, пристальные темно-карие глаза гневно загорелись, на лбу выступил пот, ярко накрашенные губы открылись, зубы оскалились.

— Черта с два! — прошипела она.

— Правильно, — улыбнулся Батлер. — Вы же знаете, в присутствии нас с юным Прентисом никто не причинит вам вреда.

— Знаю, черт побери!

— Тогда прошу садиться, — предложил Батлер, указывая на кожаное кресло, стоявшее перед дядей Чарлзом, — и ответить на несколько моих вопросов, как… гм… прошлым вечером.

Хью, тоже улыбаясь, подвел ее к креслу. Опустившись в кресло, она расправила юбку и пальто, а когда Хью уселся на подлокотник ее кресла, схватила его за руку, глядя на него изучающим взглядом.

— Я ведь твоя французская мамочка, да? — со страстным волнением спросила Сесиль. — Правда?

— Правда, Сесиль. Теперь слушайте мистера Батлера.

— Вы когда-нибудь раньше видели этого человека? — спросил Батлер, презрительно ткнув пальцем в дядю Чарлза.

— Я же вам уже говорила!

— Нет! — воскликнул Батлер, словно топором отрубил. — Отвечайте, как на свидетельском месте в зале суда, по всем правилам. Вы когда-нибудь раньше видели этого человека?

— Да. Однажды.

— Когда? Где?

— Вчера вечером. В театре «Оксфорд».

— Это было до или после того, как явилась полиция вас допрашивать?

— Да ведь я вам обоим уже говорила вчера. — Она переводила взгляд с Батлера на Хью. — Он пришел раньше полиции!

— Насколько раньше, скажите, пожалуйста?

— Не знаю… То есть точно не помню. Он…

— Хотя бы приблизительно. За пять минут? За десять? За пятнадцать?…

— По-моему, за пятнадцать. Около того. Поведение Батлера разгорячило Сесиль. Каждым жестом, каждым словом адвокат создавал атмосферу зала судебного заседания, которая действовала на нее, и она соответственно реагировала, трепетала, любуясь собой не меньше, чем улыбавшийся Батлер. Сверкая темно-карими глазами, она возбужденно тянулась вперед, быстро отвечая на быстро задаваемые вопросы.

— Он сказал, — отвечала она, — что его зовут мистер Чарлз Прентис из фирмы «Прентис, Прентис и Воган». Сказал, что очень огорчен, когда услышал от полиции по телефону о смерти моего бедного мужа, Абу, заколотого мавританским кинжалом в кабинете его племянника.

— Минуточку, будьте добры. Мавританским кинжалом?

— Я…

— Продолжайте, мадам. Не бойтесь. Он описал кинжал?

— Нет. Объяснил только, что один их старый клиент, который живет в Касабланке, во французском Марокко, прислал нож в подарок.

— А вы что на все это ответили?

— Я сказала: «О боже». Что я еще могла сказать, услышав о смерти бедного Абу…

Батлер пристально посмотрел на Сесиль. Голова ее была высоко поднята, губы слегка дрожали, но взгляд оставался твердым.

— С вашего позволения, мадам, вернемся к другому вопросу. Муж вам что-нибудь рассказывал о своих отношениях с юридической конторой «Прентис, Прентис и Воган»?

— Да.

— Что именно?

— Рассказывал, что познакомился с ее служащим, большим партнером…

— Большим? Возможно, со старшим партнером? — быстро вставил Батлер. — Вы точно помните?

— Да! Так Абу говорил.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Ну, он рассказывал, что служащий этой фирмы уговорил его тайно вложить шесть тысяч фунтов в крупную англо-американско-иракскую нефтяную компанию. Абу передал ему чек, получил акции.

— Эти так называемые акции сейчас у вас?

— Да. В сумочке.

— Мы их предъявим в качестве первого вещественного доказательства. А пока расскажите, что затем произошло с вашим мужем.

— Абу как-то стало известно — не знаю откуда, — что той самой нефтяной компании вовсе не существует. И он понял, что тот человек его обманул.

— Понятно. И все это вы вчера вечером рассказали мистеру Чарлзу Грандисону Прентису? — Батлер небрежно махнул рукой. — Вот этому человеку?

— Да.

— Правда? И как он среагировал?

— Ох! — чуть не истерически воскликнула Сесиль. — Принялся со мной любезничать, кокетничать… — Изображая дядю Чарлза, взбешенная женщина помогала себе красноречивой жестикуляцией, мимикой и ужимками. — Схватил за руку, говорит: нет-нет-пет, полиции не надо рассказывать. Нет-нет-нет. Велел сказать полиции, будто не служащий конторы обманул Абу. Велел сказать, что какой-то обманщик прикинулся служащим…

— Вы так и сказали полиции?

— Да! — Сесиль беспомощно пожала плечами. — Поэтому соврала потом вам и моему сыночку. Ничего не могла поделать.

— И полиции солгали?

— Великий Боже, а что мне было делать? — вскричала Сесиль. Слезы начали размывать тушь па ресницах. — У меня выхода не было! — Она наставила на дядю Чарлза палец, словно кинжал. — Он мне угрожал!…

— Ах! — стрелой вылетело восклицание из уст Батлера. — Угрожал?

— Да!

— Чем же, скажите, пожалуйста?

Сесиль уронила руки на колени. Голова по-прежнему была гордо поднята.

— Я француженка, — объявила она, — а родилась в Марокко. Вчера вечером я вам рассказывала про своего первого мужа. — Она взглянула на Хью и Батлера. — Он… был грабителем по кличке Лис. Я любила его. Вам даже не понять, как я его любила! Часто помогала скрываться. Когда его застрелили в Ницце, вообще долго жить не хотела. А он, — снова указала Сесиль на дядю Чарлза, — сказал, что все обо мне знает от одного клиента из Марокко. Сказал, Интерпол до сих пор меня ищет, чтобы упечь в тюрьму за помощь мужу. Если я не сообщу полиции то, что он велел, он звякнет в Интерпол, и меня даже через столько лет посадят за решетку.

Запрокинув голову, держась левой рукой за лацкан пиджака, Батлер мягко и успокаивающе проговорил:

— А если я вас заверю, мадам, что Интерпол ни в чем вас не обвиняет?

Она открыла рот, но не вымолвила ни слова.

— От всей души уверяю вас в этом, мадам Фаюм. Английское отделение Интерпола находится рядом с информационным центром Нового Скотленд-Ярда. Благодаря любезности мистера Ли, я нынче утром все выяснил.

Сесиль заморгала, зашевелила губами. Батлер, не дав ей времени на раздумье, снова махнул рукой:

— Значит, этот человек вам угрожал?

— Да!

— Еще кто-нибудь слышал его угрозы?

Он снова и снова подчеркивал слово «угрозы», точно гвоздь вколачивал.

— Да. Посыльный Джонни, он за дверью стоял. Вряд ли жирный насмешник об этом догадывался, а Джонни все слышал.

— Вы согласитесь, мадам, повторить сказанное в суде под присягой?

— Если попросите, соглашусь.

— Мадам, вам полностью понятно значение английского слова «шантаж»?

Сесиль заколебалась.

— Это когда у кого-нибудь деньги выманивают? А если не заплатишь, сильно пожалеешь, о тебе наболтают каких-нибудь гадостей…

— Нет, — поправил ее барристер. — В большинстве своем люди именно так понимают это слово. На самом деле понятие шантажа гораздо шире.

— То есть как это?

— Тот, кто угрозой принуждает кого-то сделать опасное, а тем более ложное заявление, — Батлер скрестил на груди руки, — виновен еще больше, чем если бы выманивал деньги. Шантаж, мадам, — уголовное преступление, влекущее за собой долгие сроки тюремного заключения. Я позабочусь, чтобы наш шутник получил сполна. — Отвесив легкий поклон, Батлер отступил на шаг и развел руками. — У меня все, — вежливо объявил он. — Желаете провести встречный допрос, мистер Чарлз Прентис?

Дядя Чарлз не пожелал проводить встречный допрос.

«Проклятый ирландец» нанес свой знаменитый последний удар — сокрушительный, парализующий.

Дядя Чарлз давно утратил превосходство и властность. Даже идеально сшитый пиджак с гарденией в петлице как-то обвис на нем. Он дрожащей рукой сунул сигару в пепельницу, попытался подняться, скрипя вертящимся креслом, но не сумел и гортанно каркнул, сильно повысив голос:

— Батлер! Вы шутите… Неужели вы серьезно намерены… Неужели действительно собираетесь…

— Хо! Еще бы! — с нескрываемой радостью подтвердил барристер.

Хью, пристроившийся на подлокотнике кресла Сесиль, вскочил.

— Эй, минуточку! — крикнул он. — Я никогда и не думал… никогда не хотел…

Батлер схватил его за плечи и тихо напомнил:

— Дорогой друг, я ведь вам обещал: старый плут сильно пожалеет, что отказался от вас, что не желал впредь вас видеть. Обещал?

— Да! Но…

— Теперь разгадали его игру? — ласково осведомился адвокат. — Он невзлюбил вас с самого детства. Вы ему не подчинялись, не вписывались в его злодейские планы. Отдадим ему должное — он не хотел отправлять вас на виселицу за убийство, он хотел представить дело как непредумышленное убийство, даже самооборону. А дальше он не шел. Его нисколько не волновало, убили вы кого-нибудь или нет. Он считает вас легкомысленным, неуравновешенным и никчемным. Но мошенничество в уважаемой адвокатской конторе полностью погубило бы дело. Он понял, что нельзя обвинить вас в обмане, но можно обвинить в убийстве. По крайней мере, так ему казалось. Слушайте! Когда Абу впервые вошел в кабинет, он, по вашему собственному признанию, спросил мистера Прентиса… Того самого мистера Прентиса?

Хью обхватил руками голову.

— Да… Если вспомнить, именно так он и спросил.

— Объясните, пожалуйста, кого он имел в виду, если не старшего партнера?

— Я…

— Вчера вечером Сесиль сказала, — Батлер кивнул на почти неподвижную женщину, — что Абу несколько дней назад послал письмо мистеру Прентису-старшему. Разрази меня гром, только не уверяйте, будто бы он понятия не имел, что происходит вокруг!

Хью Прентис впервые осознал, что дружелюбие Патрика Батлера бывает страшнее враждебности.

— Не волнуйтесь, мой мальчик, — продолжал ирландец, хлопнув его по плечу. — Он это заслужил в полной мере.

— Но я не хочу…

— Не хотите? Значит, будете отрицать, что ненавидите его всей душой?

— Нет, не буду отрицать! — завопил в ответ Хью. — Ненавижу! И все-таки не хочу видеть его в тюрьме. Может быть, — молодой человек тяжело сглотнул, — он обманул Абу потому, что нуждался в деньгах… Разве нельзя найти компромисс? Пожалуйста, прекратите пускать фейерверк…

Батлер отошел от него на пару шагов и рассмеялся, запрокинув голову.

— Прекратить фейерверк, говорите? Милый мальчик, вы даже начала не видели. Посмотрите, прошу вас.

Он прошел к письменному столу, несколько раз нажал кнопку звонка, вызывая секретаршу Хью. Видимо, любопытная мисс Уоттс подслушивала под дверью, так как открыла ее слишком быстро.

Адвокат мигом разулыбался, источая сплошное очарование.

— Ах, моя дорогая! — приветствовал он ее. — Свет моих очей! Скажите, пожалуйста, не прибыл ли, случайно, лорд Саксемунд?

— Д-д-да, мистер Батлер, он сейчас в приемной…

— Милая, вы оказали бы мне неслыханную услугу, проводив его сюда.

— Х-хорошо, мистер Батлер…

Дверь поспешно закрылась. Лорд Саксемунд?

Хью в душе испустил громкий вздох и начал, фигурально говоря, биться головой о степу в предвидении встречи графа Саксемунд а с Патриком Батлером, находившимся в чертовски воинственном настроении.

Его переживаний нисколько не облегчала Сесиль, которая рукавом утирала слезы, лившиеся из широко распахнутых глаз.

— Жуткий тип, — шептала она, лихорадочно кивая на Батлера, — просто ужас, я тебе говорю, черт возьми! Даже если мой первый муж был бандитом, с ним ему не сравниться. Вызвался проводить меня домой вчера вечером — и, как ты думаешь, до которого часа не давал заснуть?

— Ш-ш-ш!…

— Знаю, черт побери, но скажи, как ты думаешь, до которого?

— Заткнитесь, ради бога!

Возможно, Хью и пришлось бы все-таки услышать исповедь растрепанной Сесиль, если бы мисс Уоттс вновь поспешно не распахнула дверь.

Лорд Саксемунд, казавшийся еще толще и меньше ростом в жемчужно-сером пальто с черными лацканами, шагнул в кабинет с воинственным видом. Эффект усугубляла мягкая серая шляпа, надвинутая на один глаз. В губах дымилась сигарета.

Вместе с ним вошла Пэм, стараясь делать вид, будто ее тут вообще нет.

Прекрасные серые глаза, которые стали еще красивей без всякой косметики, блуждали по сторонам, старательно избегая Хью, преувеличенно интересуясь книжными полками и любуясь камином. На долю секунды ее взгляд упал на Хью и мгновенно уставился в пол. Последний, окаменев, стоял рядом с креслом Сесиль и неотрывно смотрел на Пэм.

Лорд Саксемунд шагнул к подбоченившемуся Батлеру.

Дальнейшее оказалось полной неожиданностью для Хью Прентиса.

— Ну, — буркнул лорд Саксемунд, вытащив изо рта сигарету, — по вашему звонку я нынче утром промчался через всю страну. Значит, мы помирились? — И протянул руку, хоть и с угрюмым видом.

— Помирились, — искренне подтвердил Батлер, пожимая ее. — И отныне добровольно сотрудничаем. Если чем-нибудь могу помочь, я к вашим услугам.

— Ладно, — проворчал лорд Саксемунд, глядя на пуговицы своей жилетки, чтобы не смотреть в глаза адвокату. — Между нами сказать, признаю, лучше, чтобы вы стояли на моей стороне, а не наоборот. — Он раздраженно, нетерпеливо махнул сигаретой. — Гонорар потом обсудим. Я на вас зла не держу. По телефону уже говорил, если со своей стороны что-то смогу для вас сделать…

Тут лорд Саксемунд, стараясь не смотреть на Батлера, покосился направо и увидел Хью.

Пухлые губы широко открылись, глаза выпучились.

— Папуля! — предупредительно крикнула Пэм, но тщетно. Лорд Саксемунд не просто разозлился, а преступил все человеческие и божеские пределы.

Швырнул на ковер сигарету и растоптал. Сорвал с головы серую шляпу, высоко ею взмахнул и бросил на пол.

— Вот этот самый тип, — взревел он, — сбил мою дочь с пути истинного! Накачал коньяком бедненькую овечку, которая никогда раньше ничего не пробовала крепче лимонада. — Тут лорд вспомнил еще об одном преступлении. — Бросил меня в стеклянную перегородку в моей собственной ванне!… Пустил на меня холодный душ, прости господи!…

— Пэм! — крикнул Хью, взбешенный не менее ее отца. Она мельком бросила на него любящий взгляд.

— Пэм!

— Я убью его! — завопил лорд Саксемунд и попытался перейти к действию.

Несмотря на свое душевное состояние, Хью вовсе не собирался допускать повторения утренних недостойных событий. Как только разъяренный пэр замахнулся правым кулаком, от которого увернулся бы даже слепой, он крепко подхватил его под обе руки и вскинул высоко в воздух.

Кулаки лорда Саксемунда замолотили впустую. Проклятия разносились по всей конторе. Хью, по его мнению, более или менее осторожно усадил лорда в кожаное кресло, стоявшее у двери.

— Ну-ну, — хмыкнул Патрик Батлер. — Дорогой друг, мы рассматриваем уголовное дело. Вряд ли сейчас подходящее время…

— Пусть провалятся ко всем чертям обманщик, и обманутый, и старший партнер фирмы! — заорал Хью. — Не это главное. Пэм, пойдем со мной!

Схватив за руку не особо сопротивлявшуюся девушку, он широко распахнул дверь и вытащил ее в коридор.