Онлайн чтение книги Пенденнис
Глава LXVIII, в которой майор не расстается ни с жизнью, ни с кошельком

Наутро ставни в квартире Пенденниса были отворены в положенное время, и Морган появился в спальне, как всегда непроницаемо почтительный, нагруженный кувшинами с водой, одеждой своего барина и сложными принадлежностями его туалета.

— Это вы? — раздался из постели голос майора. — Имейте в виду, назад я вас не возьму.

— А я и не желаю, чтобы вы меня брали, майор Пенденнис, — с достоинством отвечал мистер Морган. — И служить больше не желаю ни вам, ни кому другому. Но пока вы в моем доме, ни к чему вам терпеть неудобства, вот я и пришел все сделать как надо.

И мистер Джеймс Морган в последний раз достал из серебряного несессера сверкающую бритву и стал ее править.

Выполнив же свои утренние обязанности, он с неописуемо торжественным видом обратился к майору и сказал:

— Полагая, что как вам, наверно, потребуется на первое время порядочный слуга, я тут вчера вечером поговорил с одним молодым человеком, он уже дожидается.

— В самом деле? — произнес воин под сенью шатра.

— Он жил в лучших семействах, за порядочность его могу поручиться.

— Вы необычайно любезны, — усмехнулся старый майор.

А Морган после вчерашних происшествий и вправду побывал в своем клубе в "Колесе Фортуны" и, застав там Фроша, лакея и курьера, только что возвратившегося из заграничного путешествия с молодым лордом Кабли и пока свободного, рассказал ему, что у него, Моргана, вышли черт-те какая заваруха с хозяином, и вообще он решил бросить службу, так что, если Фрошу нужно временное место, пусть зайдет на Бэри-стрит, наверно, дело выгорит.

— Вы очень любезны, — сказал майор, — и вашей рекомендации, разумеется, для меня достаточно.

Морган покраснел, почувствовав, что барин его "поддевает".

— Он вам уже прислуживал, сэр, — продолжал он невозмутимо. — Лорд де ля Поль, сэр, уступил его своему племяннику, молодому лорду Кабли, и тот брал его с собой за границу, а сейчас Фрош отказался ехать в замок Фицхерс, потому как у него легкие слабые и в Шотландии для него слишком холодно, вот он и может к вам поступить, если желаете.

— Повторяю, сэр, вы чрезвычайно любезны, — сказал майор. — Войдите, Фрош… Я вас беру… Мистер Морган, будьте так добры…

— Я ему покажу, сэр, что надо делать, и все объясню, чтоб было как вы привыкли. Завтракать изволите здесь или в клубе, майор Пенденнис?

— Если это вас не затруднит, я позавтракаю здесь, а потом мы с вами закончим наши дела.

— Как угодно, сэр.

— А теперь покорно вас прошу, уйдите из комнаты.

Морган удалился, обозленный чрезмерной учтивостью майора не меньше, чем его самой язвительной бранью. И мы из скромности тоже удалимся на то время, что старый джентльмен завершает свой таинственный туалет.

После завтрака майор Пенденнис и его новый адъютант занялись приготовлениями к отъезду. Хозяйство у старого холостяка было несложное. Лишним гардеробом он себя не обременял. Все его литературно-художественное собрание составляли Библия (доставшаяся от матери), путеводитель, роман Пена (в переплете из телячьей кожи), депеши герцога Веллингтона, несколько гравюр, карт, портретов этого прославленного полководца, а также ряда английских монархов и того генерала, под началом которого майор Пенденнис служил в Индии; он всегда был готов выступить в поход, и ящики, в которых он привез свое имущество на эту квартиру лет пятнадцать назад, до сих пор хранились на чердаке и легко могли вместить все его добро. Работавшая в доме молодая особа, которую хозяйка звала Бетти, а мистер Морган — "девка", теперь нарушила покой этих ящиков, стащила их вниз и протерла под наблюдением грозного Моргана. Держался он мрачно и как бы настороже; он еще ни слова не сказал миссис Бриксем по поводу своих вчерашних угроз, но, судя по его виду, намерен был привести их в исполнение, и бедная вдова с трепетом ожидала своей участи.

Старый Пенденнис, вооружившись тростью, проследил за тем, как мистер Фрош укладывал его пожитки, а "девка" жгла ненужные ему бумаги, смотрела, не осталось ли чего в шкафах и чуланах; и вот уже все чемоданы и ящики были увязаны, только пюпитр майора еще ждал последних счетов мистера Моргана.

И тут он явился со своими книгами и сказал, переступая порог:

— Как мне желательно поговорить с вами конфиденцально, сделайте любезность, отошлите Фроша.

— Сходите за кебами, Фрош, — сказал майор, — и подождите внизу, я позвоню.

Морган повременил, пока Фрош спустился по лестнице, увидел в окно, что он отправился выполнять поручение, и лишь тогда представил свои счета и книги, оказавшиеся в полном порядке.

— А теперь, сэр, — сказал он, сунув в карман чек, полученный от бывшего хозяина и поставив в книге размашистую подпись, — а теперь, раз мы квиты, хочу поговорить с вами, как человек с человеком (Морган обожал звук собственного голоса и при всяком удобном случае, будь то в клубе или в лакейской, произносил речи), и вот что я вам скажу: я располагаю некоторой инфамацией.

— Разрешите узнать, какой именно? — спросил майор.

— Инфамация ценная, майор Пенденнис, и вам это известно. Я знаю про один брак, который не брак, про одного достопочтенного баронета, который такой же муж своей жене, как я, а у жены его есть другой муж, и это вам тоже известно, сэр.

Пенденнис сразу все понял.

— Так вот чем объясняется ваше поведение? Вы, как видно, любитель подслушивать, сэр, — надменно произнес майор. — Я забыл заглянуть в замочную скважину, когда был в этом трактире, не то я бы, вероятно, догадался, кто стоит за дверью.

— У меня могут быть свои планы, как и у вас, — отвечал Морган. — И сведения могу я добывать, и понимать могу, какие сведения ценные, не хуже всякого другого. Если ты не джентльмен, а бедный слуга, значит, тебе и счастье привалить не может, так, что ли? Вы лучше бросьте важничать, сэр, да не корчите из себя аристократа. Меня этим не запугаешь. Я англичанин, не хуже вас.

— К чему вы, черт возьми, клоните, сэр? И какое касательство тайна, которую вы узнали, имеет ко мне, хотел бы я знать? — величественно вопросил майор Пенденнис.

— Какое касательство? Смотри, до чего мы важные! А к племяннику она имеет касательство? А к месту в парламенте для племянника имеет? А покрывать двоеженство, к этому она имеет касательство? Вы что ж, хотите, чтобы вы один знали тайну и могли на этом выгадать? А меня в долю не возьмете, майор Пенденнис? Я ведь тоже ее узнал. Я вам вот что скажу: очень вас прижимать мне не интересно. Дадите сколько нужно — и я буду молчать. Пусть себе мистер Артур проходит в парламент, пусть берет богатую жену — я на ней жениться не собираюсь. Но долю свою я получу, не будь я Джеймс Морган. А ежели нет…

— А ежели нет, сэр, тогда что?

— Тогда я все расскажу. Клеверинга я тогда изничтожу — убей меня бог, добьюсь, что и его и жену за двоеженство притянут. И свадьбе не бывать — уж я раззвоню, как вы с племянничком использовали эту тайну, чтобы выманить у сэра Фрэнсиса место в парламенте, а у его жены — состояние.

— Мистер Пенденнис понятия об этом не имеет! — в ужасе воскликнул майор. — И леди Клеверинг тоже, и мисс Амори!

— Рассказывайте! — возразил лакей. — Нашли кого морочить.

— Негодяй! Сомневаться в моем слове?

— А вы полегче на поворотах. Верное ваше слово или нет — мне на это плевать. Я о том толкую, что решил себе из этого недурную ренту сделать. Вы все у меня в руках, и не такой я дурак, чтобы вас выпустить. Пятьсот фунтов в год вы общими силами без труда наберете. Заплатите мне за первый квартал сейчас — и я буду нем, как могила. Выпишете сто двадцать пять — и дело с концом. Вон у вас чековая книжка-то, под рукой лежит.

— Тут и еще кое-что лежит, негодяй! — вскричал майор. В пюпитре, на который указывал лакей, хранился небольшой двуствольный пистолет, когда-то принадлежавший начальнику майора в Индии и проделавший с ним немало походов. — Еще одно слово, мерзавец, и я пристрелю тебя, как бешеную собаку. Назад, или я стреляю. Ты драться? Поднял руку на старика? Подлец! На колени! Молись, настал твой последний час.

Под яростным взглядом майора его противник окаменел от ужаса, но в следующее мгновение с криком "убивают!" ринулся к окну, под которым как раз проходил полицейский.

— Убивают! Полиция! — орал мистер Морган.

К его великому удивлению майор отодвинул стол и, подойдя к второму окну, тоже отворенному, сделал знак полицейскому.

— Поднимитесь сюда, — сказал он, а сам подошел к двери и стал к ней спиной.

— Жалкий трус! — обратился он к Моргану. — Этот пистолет уже пятнадцать лет как не заряжался, и вы бы это знали, когда бы были чуть-чуть посмелее. Сейчас придет полицейский, и я попрошу его пройти наверх и обыскать вашу комнату. У меня есть основания полагать, что вы вор. Я в этом уверен, сэр. И вещи свои опознаю под присягой.

— Вы их мне подарили… подарили! — вскричал Морган.

Майор засмеялся.

— А вот посмотрим.

И нечистая совесть тотчас напомнила лакею некие сорочки с батистовой грудью… трость с золотым набалдашником… бинокль… все это он забыл принести, потому что давно считал своим, так же как и еще кое-какую одежду своего барина, которую тот уже не носил и никогда не требовал.

Вошел полисмен, а за ним — перепуганная миссис Бриксем и ее служанка, — им с великим трудом удалось затворить дверь, оттеснив уличных зевак, которые мечтали поглядть на драку. Майор тотчас заговорил:

— Мне пришлось дать расчет этому пьянице и буяну. Вчера вечером и нынче утром он оскорбил меня и пытался ударить. Я старик, и я пригрозил ему пистолетом. Как видите, он не заряжен, этот трус поднял крик без всякой причины. Но очень хорошо, что вы пришли. Я как раз обвинил его в краже моего имущества и хочу, чтобы в его комнате сделали обыск.

— Тот бархатный плащ вы уже три года не надевали, и жилетки тоже, а сорочки старые, я думал, их можно взять, а бинок… ей-же-ей, я хотел его вернуть, просто не успел! — заорал Морган, корчась от страха и ярости.

— Как видите, он признался в воровстве, — спокойно сказал майор. — Он прослужил у меня много лет и не видел от меня ничего, кроме доброты и доверия. Сейчас мы поднимемся к нему и осмотрим его сундуки.

В этих сундуках были вещи, которые мистер Морган пуще всего хотел бы скрыть от посторонних глаз. Ростовщик мистер Морган ссужал своих клиентов не только деньгами. Молодые моты получали от него табакерки, булавки и перстни, картинки и сигары — все весьма сомнительного качества. Если бы эти предметы попали в полицейский участок, если бы открылся тайный промысел мистера Моргана и были обнаружены вещи майора, не столько украденные, сколько присвоенные им, — это едва ли пошло бы на пользу его репутации. Он являл собою жалкое зрелище — воплощение страха и растерянности.

"Изничтожить меня захотел? — подумал майор. — Я сам его сейчас изничтожу".

Но он вовремя спохватился. Он взглянул на испуганное лицо миссис Бриксем, и ему пришло в голову, что в тюрьме Морган может со зла рассказать такое, о чем лучше молчать: когда человек доведен до крайности, с ним опасно действовать слишком круто.

— Погодите, — обратился он к полицейскому. — Сначала я сам с ним поговорю.

— Вы требуете, чтобы я его задержал? — спросил полицейский.

— Я еще не предъявил ему обвинения, — отвечал майор, многозначительно взглянув на лакея.

— Благодарю вас, сэр, — еле слышно прошептал Морган.

— Сделайте милость, подождите немного за дверью… Ну-с, Морган, эту партию вы проиграли, хотя карта у вас была отменная. Да, милейший, проиграли, и теперь надобно платить.

— Точно так, сэр.

— Мне только на этой неделе стало известно, чем вы промышляете, черт вас возьми. Поручик де Мундир узнал в вас того человека, что приходил в казармы и давал под проценты — треть деньгами, треть одеколоном, а треть французскими картинками. Каков старый грешник, каков тихоня! А из своих вещей я ничего не хватился, дурень, да и не нужны они мне, берите на здоровье. Просто выстрелил наугад и попал — в самую точку попал, ей-богу. Да, сэр, я воевать умею.

— Что я должен сделать, сэр?

— Сейчас скажу. Расписки вы, я полагаю, носите при себе в этом своем большущем кожаном бумажнике? Так вот, сожгите вексель миссис Бриксем.

— Ну уж, сэр, со своей собственностью я не расстанусь, — проворчал Морган.

— Пять лет назад вы дали ей взаймы шестьдесят фунтов. С тех пор она и этот несчастный клерк, ее сын, платят вам по пятьдесят фунтов в год, и у вас еще осталась ее расписка на сто двадцать фунтов и закладная на обстановку. Все это она мне рассказала вчера. Право же, сэр, довольно вы высосали крови из этой бедной женщины.

— Не отдам, — сказал Морган. — Будь я…

— Полицейский! — позвал майор.

— Отдам, отдам, — зашептал Морган. — Но денег-то вы с меня не возьмете? Ведь вы джентльмен…

— Одну минуту, — сказал майор вошедшему полисмену, и тот опять удалился.

— Нет, милейший, — продолжал майор, — никаких денежных расчетов я с вами больше производить не желаю. Но мы составим один документик, а вы потрудитесь его подписать… Нет, лучше вы сами его напишете: за последнее время вы сделали огромные успехи, у вас теперь отличный почерк. Садитесь и пишите… вот сюда, к столу… Ну, с чего же мы начнем?.. Давайте поставим дату. Пишите: "Бэри-стрит, Сент-Джеймс, октября 21-го 18…"

И Морган стал писать под диктовку безжалостного старого майора.

— "Я, Джеймс Морган, поступив бедным человеком в услужение к Артуру Пенденнису, эсквайру, майору на службе ее величества, проживающему по Бэри-стрит, СентДжеймс, свидетельствую, что получал от своего хозяина хорошее жалованье и харчевые в течение пятнадцати лет…" С этим вы, вероятно, согласны?

"В течение пятнадцати лет", — написал Морган.

— "…за каковое время, — продолжал деспот, — я, будучи благоразумен и бережлив, скопил достаточно денег, чтобы купить дом, в котором проживает мой хозяин, а также сделал другие сбережения. Среди лиц, от которых я получал деньги, могу назвать мою нынешнюю квартирантку миссис Бриксем, которая в возмещение за шестьдесят фунтов, данных ей мною взаймы пять лет назад, выплатила мне сумму в двести пятьдесят фунтов стерлингов и еще дала вексель на сто двадцать фунтов, каковой я ей возвращаю по требованию моего бывшего хозяина майора Артура Пенденниса, а также сим освобождаю ее обстановку, на которую имел закладную…" Написали?

— Будь этот пистолет заряжен, я бы вас уложил на месте, — сказал Морган.

— Ничего подобного. Для этого вы слишком дорожите жизнью, милейший. Ну-с, продолжаем. С новой строчки: "И так как я в отплату за доброту моего хозяина крал его вещи, которые в настоящее время находятся наверху в моих сундуках; и так как я позволил себе лживые утверждения касательно его родных и других почтенных семейств, то ввиду его снисходительности ко мне, сожалею об этих лживых утверждениях и о том, что крал его вещи, и заявляю, что недостоин доверия и надеюсь…" Да, да, черт возьми… "надеюсь исправиться". Подпись: Джеймс Морган.

— Будь я проклят, если подпишу, — сказал Морган.

— А это, милейший, все равно вам предстоит, подпишете вы или нет, — сказал майор, усмехаясь собственной шутке. — Ну, вот так. Вы понимаете, я не воспользуюсь этой бумагой, если… если не буду к тому вынужден. Думаю, что миссис Бриксем и наш приятель полисмен засвидетельствуют ее, не читая; а расписку я ей возвращу и скажу, а вы подтвердите, что вы с ней в расчете. Вот и Фрош, и кебы для моих вещей; я пока перееду в гостиницу… Войдите, полисмен. Мы с мистером Морганом уладили свое маленькое недоразумение. Миссис Бриксем, прошу вас, и вас тоже, полисмен, подпишите эту бумагу… Очень вам обязан. Миссис Бриксем, вы и ваш уважаемый домохозяин в расчете. С чем и поздравляю. Позовите Фроша, пусть уложит, что еще осталось.

Фрош с помощью служанки и под наблюдением невозмутимого мистера Моргана снес вещи майора вниз и погрузил их в кебы; а миссис Бриксем, когда ее гонитель вышел из комнаты, призвала благословение божие на майора, своего спасителя, самого любезного, самого спокойного, самого лучшего из квартирантов. Майор протянул смиренной страдалице два пальца, над которыми она склонилась в низком реверансе и уже готова была пуститься в слезные причитания, по он прервал эту напутственную речь, вышел из дому и отбыл пешком в гостиницу на Джермин-стрит, в двух шагах от дома мистера Моргана.

Этот тип, стоя у окна гостиной, проводил его отнюдь не благословениями; но стойкий старый солдат мог теперь не бояться мистера Моргана и, бодро постукивая тростью, бросил ему на прощанье взгляд, полный презрительной насмешки.

Майор Пенденнис всего несколько часов как покинул свое жилище на Бэри-стрит, и мистер Морган, наслаждаясь заслуженным досугом, важно курил на пороге сигару и обозревал вечерний туман, когда к знакомому подъезду подошел Артур Пенденнис, герой нашей повести.

— Дядюшки, верно, нет дома, Морган? — спросил он, так как знал, что курить в присутствии майора слуге строго-настрого запрещено.

— Точно так, сэр, майора Пенденниса здесь нет, — степенно отвечал Морган и поклонился, однако не притронувшись к своему нарядному картузу. — Майор Пенденнис нынче отсюда съехал, сэр, и я уже не имею чести у него служить, сэр.

— Вот как? И где же он?

— Сколько мне известно, он временно поселился у Кокса, на Джермин-стрит, — сказал мистер Морган, а затем, помолчав, добавил: — А вы надолго ли в городе, сэр? У себя на квартире? Не разрешите ли побывать у вас, буду очень обязан, если вы мне уделите четверть часа.

— Вы что, хотите, чтобы дядюшка взял вас обратно? — дерзко и весело осведомился Пен.

— Ничего я такого не хочу. Чтоб он… — Глаза у Моргана злобно сверкнули, но он осекся и продолжал уже мягче: — Нет, сэр, благодарствуйте, я только с вами хотел бы поговорить по одному делу, до вас касаемому. Может, вы окажете мне честь зайти в мой дом?

— Ну что ж, если на несколько минут, я готов вас выслушать, Морган, — сказал Артур, а про себя подумал: "Верно, хочет просить у меня рекомендацию".

Они вошли в дом. На окнах гостиной уже были приклеены билетики о сдаче квартиры. Мистер Морган ввел мистера Пенденниса в столовую, предложил ему стул, сам тоже уселся и сообщил своему гостю некоторые сведения, уже известные читателю.