Онлайн чтение книги Первое дело Флетча
ГЛАВА 13

– Потрясающе!

– Эти мухи меня достали.

– К черту мух! Ты только послушай.

Сидя на пляже в купальнике, Барбара почесывала локоть одной рукой, а спину – другой.

– Флетч, как только солнце скатывается к горизонту, эти мухи оккупируют пляж.

– Разве можно сравнить мух с тем, что ты сейчас услышишь, – Флетч привалился спиной к пляжной сумке Барбары и начал декламировать:

«Юная плоть,

упругая кожа,

натянутая поверх мышц,

гладкая над суставами.

Обнаженная,

Осознанная,

Изученная,

Использованная.

Столь легко

представляется

Оскорбленной,

Восставшей,

Остановленной,

Взорванной.

Острота,

крепость,

блеск

стали

в лезвии,

режущем плоть.

Кровь пузырится, затем

повторяет разрез,

становится линией

крови.

Найдя свой путь,

стекает

густой, красный поток,

заливающий мягкую

розовость кожи.

Коснись языком крови,

Искупайся в ней губами,

Засоси ее сквозь зубы.

Пройдись взглядом по разрезу,

Кожа усыхает, белея,

особенно около раны.

Понаблюдай, как вибрирует

кожа

во все убыстряющемся ритме,

в котором сердце гонит кровь

на воздух,

чтобы она изливалась

багряным потоком.

Чем можно пронзить

теплоту плоти

столь же легко,

как хладостью стали?

И правда,

не созданы ли они

лишь друг для друга?»

Барбара более не почесывалась, хотя над ней попрежнему вились мухи.

– Тошниловка какая-то.

– Написано сильно.

По красному от лучей заходящего солнце телу Барбары пробежала дрожь.

– Мерзопакость.

Флетч провел пальцем по ее бедру.

– Но суть ты уловила.

– Очень уж натуралистично.

– Но не без иронии.

– А что ты мне читал? – Барбара чуть повернула руку Флетча, держащую книгу, чтобы взглянуть на обложку.

– Поэму Тома Фарлайфа «Нож. Кровь».

– Это поэзия? Я-то представляла ее несколько иначе.

– Насколько я понял, услышанное тобой называется Поэзией насилия. Фарлайф – создатель этого направления. Он его и развивает.

– А где ты взял эту книгу? На слете рокеров?

– Возможно, Фарлайф – зять Дональда Хайбека.

– Я бы предпочла в зятья Аттилу, предводителя гуннов.

Флетч перекатился на живот.

– Конечно, у него чувствуется сентиментальность.

– Я бы лучше читала Браунинга <Браунинг, Роберт (1812-1889) – английский лирический поэт.>.

– Во всяком случае, он сумел охарактеризовать и плоть, и нож.

– Сумел. Но почему, Ирвин, ты привез с собой книгу стихов зятя Хайбека в день убийства самого Хайбека?

Флетч потянулся.

– Любопытная поэма.

– Захватывающая! – В голосе Барбары слышался сарказм. – И вся книга такая?

– Я прочитаю тебе еще одно стихотворение. – Он потянулся к лежащему на песке томику.

– Только не перед ужином, – Барбара поднялась. – Мухи и сатанинские стихи. Ты привез что-нибудь из еды?

– Да. В машине есть сухие крендельки с солью.

– Великолепно. А куда ты заезжал по пути сюда? Ты приехал в одних плавках.

– Я знаю, как подают на стол крендельки,

– Да брось ты. Я купила бараньи ребрышки. Уж, наверное, пользы от них больше, чем от крендельков.

– А я пока поплаваю, – Флетч встал. – Смою песок.

– Ты расскажешь мне о своем новом задании? – Барбара держала пляжную сумку под мышкой, словно футбольный мяч. – Оно никак не связано с людьми, умирающими с пулей в виске?

– Обязательно, – рассеянно ответил Флетч и зашагал к воде.

« ..И правда,

не созданы ли они

лишь друг для друга?»