Онлайн чтение книги Подкидыш
Глава 14

Утром в день отъезда герцога из Лондона капитан Вейр был разбужен звуками перебранки, которая происходила за его дверью. Бывший сержант Рэгби громким голосом объяснял, что никому не позволит войти в комнату его хозяина, при этом обвинял неизвестного посетителя в том, что тот напился как сапожник. Затем капитан Вейр услышал голос Нитлбеда, звеневший от беспокойства и страха, и ухмыльнулся. Доверяя Рэгби, который вот уже несколько лет был ему преданным слугой, капитан велел никому не говорить о том, что накануне вечером герцог побывал в Олбени, и так как денщик его в тот день не был на дежурстве, можно было, таким образом, не бояться, что информация просочится. Капитан закинул руки за голову и стал ждать развития событий.

— А ну, дурень, дай-ка мне дорогу, а не то я так тебя угощу, что ты мигом отсюда исчезнешь! — горячился Нитлбед.

— Хо! — кричал в ответ Рэгби. — Хо-хо, да ну, исчезну? Мало нализался, тебе надо еще? Ты, пьяная башка, головорез, да убери же ты кулачищи!

Капитан Вейр подумал, что пришла пора вмешаться, и позвал:

— Рэгби! Какого черта там происходит?

Дверь его комнаты с треском распахнулась, и в спальню ввалились, сцепившись руками, Нитлбед и Рэгби.

— Я должен повидать капитана, и я его увижу! — задыхаясь, выпалил Нитлбед.

— Сэр! Вот человек его светлости, и пьян, как лошадь пивовара, времени-то еще — и девяти часов нет! — сказал Рэгби в праведном гневе.

— Какое нахальство! — проговорил Гидеон. — Нитлбед, как вы смеете?

Нитлебеду удалось освободиться от железной хватки Рэгби.

— Вам же хорошо известно, мистер Гидеон, что я не беру в рот и капли спиртного! — сердито ответил он. — Сейчас не время для ваших шуток! Сэр, его сиятельство не вернулся домой прошлой ночью!

Капитан Гидеон зевнул.

— Ты что, становишься методистом, Нитлбед?

Рэгби издал сдавленный смешок. Это возмутило Нитлбеда до такой степени, что он горячо заговорил:

— Да вам должно быть стыдно, мистер Гидеон, если вы так клевещете на его сиятельство! И не вздумайте говорить, что он бегает за юбками, он этим не занимается и никогда не занимался! Вчера утром его сиятельство ушел из дому, и с тех пор его никто не видел!

— А, он просто оборвал привязь, не так ли? — весело сказал Гидеон. Нитлбед уставился на него.

— Оборвал привязь? Я не понимаю, о чем вы, сэр?

— Принеси мне воду побриться, Рэгби, будь любезен! — приказал Гидеон. — Я говорю, Нитлбед, что меня удивляет, как он этого не сделал раньше? И почему вы пришли ко мне…

— Мистер Гидеон, да ведь у меня была только одна надежда — что его милость провел эту ночь здесь!

— Ну, что же, если он этого не сделал? Я тоже не знаю, где он. Осмелюсь предположить, что он вернется, когда сочтет необходимым.

— Сэр, — проговорил Нитлбед, в ужасе глядя на него, — я никогда не думал, что услышу это от вас — ведь это именно вас так любит его сиятельство!

— А как еще мне следует говорить? Его милость уже не ребенок, а вы и вся свора, что вертится вокруг него, обращаетесь с ним, словно он еще дитя! Надеюсь, вам это будет уроком. И как только он вынес все эти годы — я не представляю!

— Мистер Гидеон, а вам не приходило в голову, что с его сиятельством приключилась беда?

— Мне — нет. Его сиятельство вполне способен постоять за себя!

Нитлбед заломил руки.

— Никогда, за все те годы, что я служу ему, он никогда так не поступал! О, мистер Гидеон, я виноват, это я во всем виноват! Мне ни за что не следовало обижаться на то, что… Но как бы я мог рассказать… И он вышел, и не сказал Борродейлу, когда собирается вернуться, и мы ждали, и ждали, а его все не видно! Борродейл, и Чигвел, и Терви, и я, мы все в эту ночь не ложились, и не знали, что и думать и что нам делать! И тогда у меня мелькнула надежда, что, может быть, он у вас, и я тут же побежал к вам! Мистер Гидеон, ну что же мне теперь делать?

— Вы вернетесь домой и будете ждать там, пока его милость не вернется, что он, несомненно, и сделает, — ответил ему Гидеон. — А когда он вернется, Нитлбед, позаботьтесь, чтобы вы снова не довели его до бегства! Вы и этот Борродейл, и Чигвел, и Терви — и дюжина остальных. Мои кузен мужчина, а не школьник, а вы все так изводите его!

— Изводим его! — воскликнул Нитлбед, и голос его оборвался. — Мистер Гидеон, да я за его сиятельство жизни не пожалею!

— Очень может быть, только какой ему от этого прок? — сказал Гидеон и сел на постели. — А теперь слушайте, что я скажу! — жестко проговорил он и прочитал камердинеру своего кузена краткую, но вразумительную нотацию.

Если Нитлбед и понял его, он этого не показал. Он только рассеянно пробормотал:

— Только бы на него не напали разбойники! Возможно, мне следует отправиться на Боу-стрит, вот только мне не очень-то хочется…

— Если только вы это сделаете, — значительно проговорил Гидеон, — ни его сиятельство, ни мой отец никогда не простят вам этого! И, ради Бога, почтеннейший, прекратите поднимать панику по пустякам!

— Но для меня это не пустяки, сэр, — ответил Нитлбед. — Я, конечно, прошу прощения, что побеспокоил вас, но мне действительно казалось, что его сиятельство мог рассказать вам… или прийти к вам… Но если он этого не сделал, тогда я только теряю время, капитан Вейр. Я ухожу, сэр!

— Отлично! — беспечно отозвался Гидеон. — И постарайтесь запомнить, что его светлости уже минуло двадцать четыре года!

Нитлбед бросил на него укоризненный взгляд и вышел. Рэгби, вернувшийся с кувшином горячей воды, сказал:

— Он все перевернет вверх ногами, вот увидите, сэр, так он и сделает! Будет просто удивительно, если только он не вызовет полицию, вот что!

— Этого он не сделает!

Рэгби покачал головой.

— Он просто спятил от волнения. Я не мог не посочувствовать ему!

— Я это заметил, — сказал Гидеон. — Но ничего, эта история пойдет им всем на пользу!

Нитлбед, поспешивший со всех ног в дом Сейла, обнаружил, что там появился мистер Скривен, который, узнав, что от герцога с прошлого утра ничего не слышно, впал в мрачность и заявил, что необходимо немедленно уведомить лорда Лайонела. Затем Чигвелу пришла в голову удачная мысль — он побежал в клуб «Уайт» и спросил у швейцара, не видели ли герцога в клубе. Швейцар ответил, что не видел герцога с тех пор, как тот обедал в клубе в лордом Гейвудом, и, заметив, что Чигвел, кажется, чем-то сильно расстроен, поинтересовался, что случилось и обеспокоило его? В обычное время Чигвел мог бы отнестись к таким расспросам с надменной нелюбезностью, но его тревога и бессонная ночь лишили его обычного высокомерия. Он сообщил швейцару, что опасается, уж не случилось ли чего с его милостью и не стал ли он жертвой разбойников. Швейцар был поражен и так достоверно выражал свое сочувствие, что вскоре располагал уже всеми подробностями случившегося. Опомнившись, Чигвел объяснил, что от беспокойства едва сознает, что делает, но уверен в надежности швейцара, который не станет распространять эту историю дальше. Швейцар заверил его, что он никому ничего не скажет да и вообще, он не из болтунов. Однако, как только Чигвел ушел, сразу намекнул одному из официантов, что, похоже, юного герцога Сейла укокошили. Затем он принялся спрашивать у каждого из членов клуба, которые входили туда, слышали ли они новость об исчезновении герцога Сейлского, так что прошло на редкость мало времени, как огромное количество людей уже горячо обсуждали эту странную историю — причем, некоторые придерживались точки зрения, что ничего не произошло, другие строили предположения о причинах исчезновения герцога, а третьи с жаром заключали пари, сбежал он или его похитили.

Вернувшись в особняк, Чигвел узнал, что сюда заходил капитан Белпер в надежде застать герцога дома, и, конечно, привратник рассказал и ему новость о таинственном исчезновении. Он выслушал известие — сперва удивленно, потом с отчаянием. Взволнованным голосом он потребовал позвать управляющего. Когда Скривен присоединился к нему в одной из маленьких гостиных на первом этаже особняка, он увидел, как тот в сильном возбуждении расхаживает по комнате. Как только поверенный вошел, капитан Белпер круто повернулся и без всяких предисловий заявил:

— Скривен, это известие очень тревожит меня! Мне кажется, что я знаю ответ на эту загадку!

— Тогда я прошу вас, сэр, — ответил управляющий, — рассказать мне, в чем дело, так как я считаю себя в некотором роде ответственным за благосостояние его сиятельства и — должен добавить — за его безопасность.

— Мистер Скривен, — торжественно проговорил; капитан Белпер, — я был с герцогом, когда он приобрел в галерее Мантона пару дуэльных пистолетов.

Они уставились друг на друга — Скривен с недоверчивым лицом, а капитан — с неким драматическим удовлетворением.

— Я не могу поверить, что его светлость оказался впутанным в какую-нибудь ссору, — произнес, наконец, Скривен. — Более того, в такую ссору, на которую вы намекаете, сэр.

— Эти пистолеты были доставлены в дом? — спросил капитан Белпер. — И если они были доставлены, так где же они, Скривен?

Наступила пауза, во время которой управляющий глубоко погрузился в раздумья. Затем он слегка поклонился и сказал:

— Позвольте мне удалиться, сэр, и я займусь этим делом.

— Да, займитесь! — попросил его капитан. — Потому что у меня на сердце тревога! Я помню, что отпустил в разговоре с герцогом какую-то дурацкую шутку по поводу того, что он покупал дуэльные пистолеты! Господи, прости, я и подозревать не мог и не думал даже, что мои слова, возможно, легли рядом с целью!

Мистер Скривен, не любивший драматических сцен, воздержался от комментариев и вышел из комнаты. Он вернулся несколько минут спустя и волнуясь, проговорил:

— Я не могу признать, что ваше мрачное предположение, сэр, является правильным, но я вынужден доложить, что вчера в дом действительно был доставлен сверток, и что его милость… — он помедлил, рассматривая собственные ногти, — и что его милость… — снова заговорил он невыразительным тоном, — кажется, взял содержимое этого свертка с собой.

Капитан Белпер хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Боже милосердный! — Он прошел несколько шагов по комнате. — И герцог не рассказал мне, зачем они ему. Если бы только он не скрывал этого! Мне показалось тогда, что он не похож на самого себя! В манерах его чувствовалась какая-то скованность. И почему, спрашивается, он решил избежать встречи со мной? Ах, теперь я все понял, но слишком поздно! Он опасался, что я, зная его так хорошо, как никто, — я льщу себя надеждой, что это действительно так! — я сумею отговорить его от этой ужасной затеи. Скривен, если только что-нибудь случится с герцогом я никогда не прощу себе проклятой недогадливости!

— Я не думаю, сэр, что его светлость покинул свой дом именно с такой целью, — сдержанно возразил мистер Скривен. — Но если бы это было так, я бы считал, что его мастерство в обращении со всякого рода огнестрельным оружием приведет скорее к тому, что несчастье паду на голову его недруга!

— Это так! — воскликнул воодушевленный капитан. — В конце концов, ведь именно я обучил его этому мастерству? И все же одна ужасная мысль не дает мне покоя! А что если герцог убил своего соперника и покинул страну, чтобы избежать неприятностей.

Мистер Скривен, который, как и большинство из окружения герцога, испытывал глубокую неприязнь к капитану Белперу, не желал признавать, что тот может оказаться в чем-то прав, однако, по тому, как внезапно он сурово замкнулся, было ясно, что рассуждения капитана произвели на него впечатление. Спустя мгновение он сказал:

— Я предпочитаю не думать о столь ужасном повороте событий, сэр!

— Необходимо тотчас же известить лорда Лайонела! — провозгласил капитан, ударяя кулаком по ладони другой руки. Мистер Скривен поклонился.

— Я уже отправил одного из моих клерков с письмом к его сиятельству лорду Лайонелу, сэр.

— Почта — только ей я доверяю! — быстро ответил капитан.

— Разумеется, сэр.

— Тогда мы мало что можем сделать, пока его сиятельство не приедет в город, а я не сомневаюсь, что он так и поступит. Однако можно не терять времени и навести кое-какие справки. Я немедленно отправляюсь на квартиру капитана Вейра.

Тут мистер Скривен смог ему сообщить, не без удовлетворения, что Нитлбед уже побывал у капитана в Олбени, и что капитан Вейр отрицает, что ему что-либо известно о местонахождении герцога. Когда оявился Чигвел и сообщил, что и визит в клуб «Уайт» оказался столь же безуспешным, вышло, что капитану Белперу нечего делать. Однако он надумал, что неплохо бы вызвать на помощь полицейских с Боу-стрит, но мистер Скривен взял на себя ответственность поручиться, что его сиятельству лорду вовсе не понравится такое поспешное решение.

К тому времени, когда в этот же день капитан Вейр ленивой походкой вошел в клуб «Уайт», история об исчезновении его кузена стала одной из главных тем разговоров. На него тут же набросился лорд Гейвуд, еще не уехавший из Лондона в Бат, куда он кажется, собирался. Лорд Гейвуд, настроенный относиться к этому делу легко, окликнул капитана через всю комнату:

— Эй, Вейр, что это за глупая болтовня насчет Сейла? Кливден рассказывает нам, будто его со вчерашнего утра никто не видел! Это сплетни?

Гидеон пожал плечами.

— Я думаю, он уехал из города. А почему бы и нет?

— Несколько странно, вам не кажется? — проговорил мистер Кливден, поднимая бровь. — Обычно человек не покидает город, не взяв с собой камердинера. Но, судя по тому, что я слышал, никто из слуг Сейла не знает, где он и что с ним приключилось.

— Между прочим, Гейвуд, сегодня в газете я прочитал объявление о его помолвке с вашей сестрой, — заметил худощавый невысокий человек, сидевший у камина. — Весьма странно!

— А какая между этими событиями связь? — вспылил Гейвуд.

Худощавый человек, знавший, что его превосходительство лорд отличается сумасбродным и неровным темпераментом, поспешил заверить его, что сказал это просто так. Несколько секунд лорд Гейвуд сверлил его взглядом, но затем обратил свое внимание на капитана Вейра.

— Выкладывайте! — посоветовал он. — Я готов держать пари, что вы посвящены в этот секрет, Гидеон!

— Кто? Я? — беспечно отозвался Гидеон. — Я ведь не гувернер Сейла.

— Вот как! — воскликнул разочарованный мистер Кливден. — А мы-то ожидали, что вы развеете туман, Вейр! Мы были уверены, что вы в курсе дела. Неужели вы хотите сказать, что не видели своего кузена?

— Нет, — ответил Гидеон, подавляя зевок. — Я его не видел, и я не понимаю, из-за чего поднят такой шум. Может быть, лорд Сейл просто укатил в Бат.

— Как, без камердинера и без всякого багажа?! — возразил потрясенный мистер Кливден.

— О, Господи, да какое это имеет значение? — сказал Гидеон.

— Ну, не знаю, — проговорил Гейвуд. — Обстоятельства складываются довольно странно, не так ли? Швейцар говорил мне, что сегодня утром здесь побывал слуга Сейла, страшно обеспокоенный, и спрашивал, не видели ли его в клубе.

— Очень на него похоже! — ответил Гидеон с довольно сардонической улыбкой. — Слуги обегают весь город, если он хоть на полчаса опоздает, возвращаясь домой.

При этих словах степенный человек у окна осмелился предположить, что герцог, возможно, стал жертвой разбойников, или даже похитителей, и совсем уж был готов разразиться горестной речью о том, в каком ужасающем состоянии находятся теперь улицы Лондона и как невнимательно несет службу ночная стража, если бы Гидеон не прервал его презрительным смехом.

— Ну, конечно, воскресшие мохоки, не иначе! — сказал он. — Через некоторое время тело моего кузена выловят из реки. Или, возможно, он вернется, проведя день на скачках, и это будет слишком грустно и банально, но куда более вероятно.

— Каких скачках? — спросил Гейвуд.

— Господи, не знаю! — нетерпеливо ответил Гидеон.

— Да, и никто не знает! — возразил лорд. — Сейчас же нет никаких скачек, и вы бы знали это, если бы заглядывали в справочник Кокера. Конечно, возможно, что он отправился посмотреть кулачные бои, но он этим не очень-то увлекается, не так ли?

— Все это остается тайной! — заявил мистер Кливден. — Меня очень удивляет, что вы, Вейр, относитесь к этому так легкомысленно. Клянусь честью, мне не нравятся все эти разговоры, и я уверен, что бедняга Сейл столкнулся с каким-то предательством!

В этот момент в комнату вошли еще два члена клуба, и тут же у них спросили, слышали ли они уже новости. Предвидя, что эту тему оставят не скоро, Гидеон лениво вышел из комнаты. Худощавый человек сказал:

— Однако это очень странно! Кажется, его это нисколько не беспокоит, не правая ли? И все же можно было бы подумать, что именно он был бы первым человеком, кто знал бы о намерениях своего кузена. И если он об этом ничего не знает, то признаюсь, я ожидал, что он проявит хоть какое-нибудь волнение. Ведь нельзя же отрицать, что это таинственное исчезновение, разумеется, должно заставить родственников герцога сильно беспокоиться.

Один из только что пришедших доверительно проговорил:

— О, можете мне поверить, он знает, где Сейл. Вчера вечером Сейл ужинал с ним!

Глаза всех присутствовавших обратились к говорящему.

— Ужинал с ним вчера вечером? — эхом откликнулся Гейвуд. — Вы шутите! Вейр не видел Сейла: он сам нам только что об этом сказал!

При этих словах сэр Джон Эйвли открыл глаза.

— Черт возьми, неужели так он сказал? Верно, дело принимает скверный оборот. Вчера вечером я повстречал Сейла, когда он шел на квартиру к своему кузену.

Наступило внезапное молчание. Худощавый человек поджал губы с видом понимающим и мудрым. Гейвуд нахмурился. Спустя секунду он произнес:

— Ну, если это и так, осмелюсь предположить, что у Вейра были свои причины помалкивать. Черт побери, да ведь они же с Сейлом лучшие друзья! Мне надо было догадаться! Ведь я знаком с ними обоими чуть ли не с колыбели!

Худощавый человек кашлянул.

— Именно так, мой дорогой Гейвуд! Нет сомнений, у него были веские причины.

Человек, который вошел в комнату вместе с сэром Джоном, до сих пор был погружен в глубокие раздумья, но при этих словах он поднял голову и воскликнул:

— Боже милостивый, уж не предполагаете ли вы…

— Разумеется, нет! — ответил худощавый человек. — Боже мой, конечно, нет! Только, кажется, очень заметно, что спокойствие Вейра было несколько наигранным.

— Чушь! — сердито ответил Гейвуд. — Десять против одного — Сейл все ему рассказал, и просил его хранить секрет!

— Что опять возвращает нас к этому вопросу, — сухо проговорил мистер Кливден, — а что же такое, собственно говоря, это «все»? Признайте, Гейвуд, что для человека такого положения, как Сейл — да и вообще для любого человека! — исчезнуть внезапно, не оставив никому ни записки, ни намека на свое хотя бы приблизительное местонахождение, — несколько необычно. Если верить этим слухам, он уехал без камердинера, без багажа и без своих лошадей. Может быть, для какого-нибудь простого бродяги это и подходит, но для Сейла — едва ли! Нет! Я должен продолжать придерживаться мнения, что во всем этом деле есть что-то крайне подозрительное. Я вовсе не желаю сказать что-либо предосудительное про Вейра, но чувствую, что в том положении, в каком он оказался, ему было бы лучше объясниться откровенно. — Он протянул руку и вопросительно улыбнулся лорду Гейвуду. — Нельзя не признать удивительным то обстоятельство, что Эйвли встретил Сейла по дороге на ужин с его кузеном, вы согласны?

— Нет не согласен! — злобно ответил лорд Гейвуд и вылетел из комнаты.

Он не нашел капитала Вейра в клубе и, наведя справки, узнал, что не прошло еще десяти минут, как тот не спеша пересек улицу и вошел в клуб гвардейцев. Лорд Гейвуд последовал за ним туда и послал ему свою визитную карточку. Вскоре Гидеон сошел к нему в вестибюль. В глазах у него плясали какие-то бесенята, но лорд Гейвуд был поражен, наблюдая за спускающимся капитаном — вид у того был крайне мрачный. Впрочем, он был так смугл, что, в конце концов, ему не трудно было выглядеть мрачно. Улыбка блеснула на его губах, и он сказал с простодушным удивлением:

— Как, Чарли?!

Лорд Гейвуд пришел за капитаном, находясь в том пылком настроении, которое уже не раз заставляло его поступать опрометчиво и попадать в неловкие ситуации, и теперь он вдруг понял, как трудно объяснить, что за мысли кружились в его голове. Однако было совершенно ясно, что уйти, ничего не сказав, было бы невозможно. Он перевел дыхание и проговорил:

— Мне надо поговорить с тобой, Гидеон!

Вид у капитана Вейра был теперь еще более удивленный. Он забавлялся.

— Разумеется! — ответил он и повел его в маленькую комнату, в которой в это время дня никого не было. Закрыв дверь, он прошептал:

— Знаешь, я ведь убил его, и спрятал тело под пятой ступенькой.

Лорд Гейвуд подскочил и густо покраснел.

— Черт тебя побери, Гидеон, у меня никогда и мысли-то такой не было в голове! Прекрати смеяться надо мной! Но скажи, где Джилли?

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Гидеон.

— Ну, если ты так говоришь, я верю тебе, конечно! Но дело в том, что об этом начинаю болтать, а это вовсе ни к чему! Я думал, мне следует предупредить тебя! Кливден говорит, что ты слишком спокойно к этому относишься, и нельзя не отрицать, что все это слишком странно, как ни посмотри! Естественно, если Джилли доверился тебе, у тебя, ясное дело, не должно быть никаких причин для волнения! Но если нет… — Он помолчал, но Гидеон только покачал головой. — Но, если нет, то не думаешь ли, что он мог попасть в беду?

— Нет. Я придерживаюсь более высокого мнения о способности Джилли постоять за себя.

— Но, Гидеон, что могло заставить его поступить ценно так — внезапно уехать? — спросил Гейвуд.

— Возможно, просто жизнь ему смертельно наскучили.

— Какая чушь! — презрительно заметил Гейвуд. — Скажи на милость, почему это жизнь может вдруг смертельно наскучить человеку с таким состоянием, как у Сейла?

— Мне кажется, что это вполне возможно.

— Я согласен, что нет ни одного человека, который не впадал бы иногда в отчаяние, — согласился Гейвуд. — Но, черт возьми, он ведь только что объявил о своей помолвке с моей с. естрой, и, если ты хочешь сказать, что именно это повергло его в уныние…

— Да замолчи же, Чарли! — посоветовал ему Гидеон. — Джилли никогда не был пустомелей, и совершенно очевидно, что у него были какие-то очень веские причины для того, чтобы оставить город, и он не посчитал разумным раскрывать эти причины никому из нас. Если я что-нибудь подозреваю, так это то, что он уехал в Бат — в настроении странствующего рыцаря!

— Ну, это мы скоро узнаем, — вздохнул Гейвуд. — Я сам туда еду. — Он поколебался, бросив на Гидеона косой взгляд.

— Говори мне самое худшее! — сказал Гидеон.

— Гидеон, Эйвли говорит, что вчера вечером он повстречал Джилли, который шел ужинать с тобой!

— В самом деле?

— Мне показалось, что моим долгом является сообщить тебе об этом, — произнес Гейвуд.

— Я благодарен тебе, Чарли. Но, знаешь, мне нечего добавить.

— Ну и прекрасно! — кивнул Гейвуд. — Я только вот что я тебе скажу! В городе скоро начнут ходить сплетни!

Гидеон расхохотался, и лорд, уязвленный и раздраженный, взял свою шляпу. Гидеон продолжал смеяться — Гейвуд откланялся.

К наступлению ночи лорд Лайонел добрался до Лондона и, войдя в дом Сейла, потребовал объяснить ему смысл письма мистера Скривена, которое он не замедлил обозвать полнейшим и бессмысленным бредом.

— Где, — прорычал его сиятельство лорд, — где его светлость?

Капитан Белпер, который, ожидая приезда сэра Лайонела, заявился в дом Сейла несколько раньше, честно признался:

— Милорд, Бог свидетель, я бы сам хотел это узнать!

Лорд Лайонел так же мало любил драматические эффекты, как и мистер Скривен, и фыркнул:

— Нечего разыгрывать трагедии в стиле Челтенхэма, сэр! — резко сказал он. — Я не сомневаюсь, что все это пустые разговоры! Собственно говоря, я раздумывал, следует ли мне ехать в город, так как был уверен, что к этому времени вы уже все выясните, бегать же по всей стране за моим племянником — это уж слишком!

Все немного опешили при эти раздраженных словах.

— Увы, нам ничего не удалось выяснить, милорд, — виновато проговорил Скривен. — Хорошо, хорошо! — произнес лорд недовольным тоном. — Понятия не имею, почему это вам показалось странным и необычным, что молодой человек решил заняться чем-нибудь сам по себе, не оповещая всех вас о своих планах. Меня только возмущает, что он не взял в собой Нитлбеда, ему следовало бы это сделать, ибо не полагается джентльмену путешествовать без камердинера, я так ему и скажу. Но во всем этом деле нет ничего такого, отчего стоит поднимать переполох!

— Мне кажется, милорд знает не все обстоятельства, — заметил Скривен. — Его сиятельство не мог отправиться в путешествие, так как с собой он не захватил никакого багажа! И Нитлбед может сообщить вам, что все щетки его милости, все его гребенки… собственно говоря, все, что касается его туалета, — все это лежит в его спальне дома!

Его сиятельство лорд, казалось, был громом поражен. Но как только дар речи вернулся к нему, он обернулся, устремил испепеляющий взгляд на Нитлбеда и спросил зловеще, какого черта все это означает? Нитлбед только горестно покачал головой.

— Клянусь честью! — проговорил лорд Лайонел еще более страшным голосом — Неплохо же вы за ним смотрите! Все это кажется мне удивительным — особенно, если учесть, какая уйма людей здесь толчется, и вот ваш хозяин исчезает, и ни один из вас не может сказать мне, куда он подевался!

В этот момент капитан Белпер счел нужным поделиться с милордом своими опасениями, что герцог, вероятно, дрался на дуэли. Лорд Лайонел чуть не задохнулся от возмущения. Не было еще на свете человека, сказал он, менее склонного ссориться с кем бы то ни было, чем герцог. И милорд был бы очень благодарен капитану, если бы тот поведал ему, как это у герцога хватило времени с кем-то поссориться, с тех пор, как он прибыл в Лондон. Милорд сразу же отмел в сторону вопрос о пистолетах: у герцога есть увлечение — собирать оружие и пистолеты куплены с этой целью, и если уж пары пистолетов нельзя приобрести без того, чтобы тебя стали подозревать замешанным в какой-нибудь истории, так хорошенькие же настали теперь времена!

Чигвел осмелился возразить:

— Да, милорд, но… но его милость взял пистолеты с собой. Привратник вручил ему сверток как раз перед тем, как его милость выходил из дома, и он отнес его в библиотеку, и развернул, потому что обертку мы нашли на полу. Но не нашли… не нашли самих пистолетов, милорд!

— Более всего я опасаюсь, что его светлость герцог имел несчастье смертельно ранить своего соперника, — сказал капитан Белпер. — И, возможно, ему пришлось уехать во Францию, чтобы избежать ужасных последствий.

Похоже было, что лорд Лайонел с великим трудом сдерживал себя. Лицо его налилось кровью, и он спустя минуту взорвался:

— Эти фантазии выходят за всякие рамки!

— Заверяю вас, милорд, что чувствую такое же беспокойство от одной этой возможности и так же глубоко переживаю, как и ваше превосходительство, — прямодушно отчеканил капитан Белпер.

— Беспокойство от одной возможности! — рявкнул лорд Лайонел.

— И я прямо-таки заболел от беспокойства с той минуты, как эта мысль пришла мне в голову. Одно только размышление, что я мог бы, возможно, предотвратить…

— Никогда! — прервал его лорд Лайонел. — Никогда я еще не слышал подобного вздора! Я крайне возмущен! И если мой племянник оказался таким болваном, что совершил что-либо вроде этого, — но заметьте — я в это не верю! — то неужели же вы полагаете, его секунданты оставили бы нас в неведении по поводу случившегося? Или, может быть, вы вообразили, что он впутался в подобное дело, и у него не оказалось друзей, чтобы действовать в его интересах? Я без всяких колебаний заявляю вам, сэр, что все ваши опасения — совершеннейшая чушь!

Естественно, капитан был сражен этой откровенной речью. Прежде, чем он успел прийти в себя Нитлбед торопливо сказал:

— Нет, милорд, нет! Только не дуэль! Его милость, должно быть, убили разбойники, самым предательским образом! Я знаю. Мы уж никогда больше его не увидим!

— И он захотел уйти ночью, совсем один! — траурным тоном простонал Чигвел, ломая руки.

Лорд Лайонел пристально смотрел на них и целую минуту ничего не говорил. Белпер был настолько неосторожен, что решил посоветовать:

— Надо обратиться в полицию.

Убийственный взгляд лорда переместился на капитана. Мистер Скривен поспешил вставить:

— Я не мог не чувствовать, что подобный шаг нельзя предпринимать, не уведомив об этом ваше превосходительство.

— Премного вам обязан! — язвительно произнес его сиятельство. — Хорошенький бы шум вы подняли, и все бессмысленно. Где мой сын?

— Милорд, я ходил к мистеру Гидеону, но капитан мне сказал, что он не видел его светлость и ничего не знает о том, где он может находиться! — сообщил ему Нитлбед.

— Хм! — Лорд Лайонел задумался. — Значит, он кузену ничего не рассказал? — предположил он. — Теперь я придерживаюсь мнения, что он что-то замыслил, Скривен! Когда он вышел из дома?

— Это было утром, милорд, мне кажется, довольно рано. Он отправился пешком, хотя Борродейл собирался уже послать за его лошадью.

— Я умолял его милость разрешить мне послать в конюшни, — вмешался дворецкий. — Ведь я видел, что он надел высокие сапоги и бриджи, и я решил… — Так он был в сапогах? Вот как? — сказал лорд Лайонел. — Тогда все ясно! Он собирался в какое-то путешествие, хотя с какой стати ему пришло в голову держать все это в тайне… Однако неважно! Мне кажется, что он собирался вернуться вчера вечером, но в голову ему пришла какая-то фантазия, или, возможно, что-то его задержало. Я ничуть не буду удивлен, если в любую минуту он войдет в комнату. Капитан Белпер, я задерживаю вас, а ведь час уже поздний! Я очень благодарен вам за заботу, но я вовсе не собираюсь заставлять вас сидеть и ждать, чем кончатся капризы моего племянника. Это не годится! Доброй ночи!

Увидев, что его сиятельство протягивает ему руку, капитан Белпер мог только пожать ее, выразить свое пламенное желание оказывать любую необходимую помощь и позволить Борродейлу проводить себя до дверей дома.

— Этот тип — форменный болван! — заметил его сиятельство, как только дверь закрылась за посетителем. — Так же, как и вы, Нитлбед! Можете убираться!

— Я виню во всем себя, милорд! Мне ни за что не следовало…

— Пф! Ерунда! — ответил лорд Лайонел, резко прерывая его. Он подождал, пока Нитлбед выйдет, а затем отрывисто проговорил:

— Его милость не страдал ни от какого расстройства нервов, Скривен? Вам не показалось, что он ведет себя странно?

— Именно так, милорд, показалось — ответил Скривен. — Собственно говоря, его милость сообщил мне одну крайне приятную новость, и пожелал, чтобы я послал для газет объявления о его предстоящем…

— Да, да, я видел объявление! Я ожидал получить хоть слово от его сиятельства, но писем от него мне не приходило. — Он помолчал, вспоминая свой разговор с Джилли о женитьбе.

— Хм, да! Ну, что же! И ничего не случалось такого, что могло бы расстроить его? Может быть, какой-нибудь пустяк? Иногда у него бывают перемены в настроении!

— Нет, милорд, не считая только того, что его сиятельство… как мне показалось, .. не находит очень приятным общество капитана Белпера, — проговорил Скривен, опустив глаза.

— Клянусь честью, я не виню его! — ответил его превосходительство. — Я и не думал, что капитан может оказаться подобным ослом! Теперь я жалею, что известил его о приезде его сиятельства. Но ведь не сбежал бы он из города только из-за этого!

Управляющий слегка кашлянул.

— Прошу прощения у вашего сиятельства, но мне показалось, что его милость не совсем похож на себя. Вечером накануне того дня, когда он… когда он покинул нас, он пожелал уйти один. Милорд, он не желал отправляться в своей карете и не разрешал нам послать за экипажем. Я умолял его разрешить мне послать хотя бы за факельщиком, так он просто выбежал из дома и был не на шутку рассержен, прямо-таки взвинчен — если ваше сиятельство позволит мне употребить это слово!

— Ну, возможно, это могло вывести его из себя, но это не имеет, в конце концов, никакого отношения к нашему делу! Я признаю, что и меня немного беспокоит, что его так долго нет, но вы же знаете, эти молодые люди так беспечны! Завтра, если от него все еще не будет вестей, я сам осторожно наведу справки. Несомненно, капитан Вейр отлично знает, кто его сообщники. Осмеливаюсь предположить, что довольно скоро мы проясним эту загадку!

На этой бравурной ноте он отпустил Скривена. Но, оставшись один, он весьма продолжительное время сидел, держа бокал вина, и глаза его были хмуро устремлены на тлеющие угли в камине. Он вспоминал, что его племянник странно разволновался, когда был поднят вопрос о его женитьбе. Милорд очень надеялся, что мальчик сделал предложение не против собственной воли, и не впал по этому поводу в меланхолию. Он был таким флегматичным, что никогда нельзя было догадаться, что у него на уме. Вдруг лорд припомнил, что у Джилли и раньше были какие-то дурацкие планы отправиться в Лондон одному и остановиться в гостинице. Теперь ему начинало казаться, что с самого начала у племянника его был план сбежать из дома. Но почему он вдруг решил так поступить — этого лорд Лайонел не мог понять. Если бы он был ветреным повесой вроде Гейвуда, можно было бы предположить, что он просто собрался отколоть шутку и поволочиться за кем-нибудь, но заподозрить, что Джилли был способен на такое, — было верхом абсурда. Лорд Лайонел мог только надеяться, что сын его сможет пролить некоторый свет на загадку, которая начинала очень беспокоить его.