Онлайн чтение книги Порыв свежего ветра
Глава 2. Не ошибается только тот, кто ничего не делает; за него ошибки сделают другие

– Знаешь, Вос, в чем-то ты прав, хотя немного преувеличиваешь. Это тоже результат моей ошибки. Каждый может ошибаться, но старики, сделав глупость, всегда огорчаются сильнее молодых. У стоящего на пороге последнего пути мало надежды поумнеть со временем и нет возможности исправить допущенные ошибки. Я не собираюсь оправдываться, но объяснить свои промахи обязан. Ты прав, я вижу в тебе своего преемника, потому что жить мне осталось недолго.

Вос с трудом удержался от вопроса, но Кванно уточнил сам:

– Максимум полгода, я полностью исчерпал резервы своего организма.

Маг поудобнее откинулся в кресле, в задумчивости постукивая пальцами по подлокотнику.

– Прими позицию для медитаций, будешь тренироваться во время рассказа. Не ной, я сам знаю, что поза неудобная, но в ней твои магические каналы полностью открыты.

Я родился в очень неприятном мире. Это ведь в твоем мире есть такое очень емкое определение – ад? Вполне подходит. Изначально Шаркард был просто очень насыщенным магически миром. Магия там полностью вытеснила технологию, достигла невероятного расцвета, а затем была использована во зло. Да, ты угадал, разразилась нескончаемая война.

Есть версия о явившихся из другого мира нелюдях, попытавшихся захватить наш родной дом, но я в это не верю. Слишком уж азартно рвут глотки друг другу сами люди. Сейчас на Шаркарде девять противоборствующих кланов, девять сил, существующих только ради войны. Говорят, вначале их было больше двадцати. Часть уничтожена, часть бежала в другие миры, а эти девять продолжают бесконечную драку за мертвый мир.

Там твердь непостоянна и зыбка, как болото, землетрясения не прекращаются ни на час, текут реки огненной лавы, а воздух так тяжел и насыщен самыми различными элементами, что обычный человек умрет с первым же вздохом. Даже скафандры помогут ненадолго, лишь могучая магия способна защитить хрупкую жизнь.

Старик мечтательно улыбнулся, глаза его возбужденно блестели:

– Ты не сможешь понять, как можно любить такой мир, как можно жить и умирать, защищая кусок опаленного камня! Это мир, где живешь полной жизнью, где бьешь только в полную силу и каждый добытый потом и кровью глоток воздуха слаще, чем чистое и спокойное дыхание других миров, каждая минута заработанного покоя желаннее многих лет неги в роскоши мирного дворца! Я жил там! Я гордился своим кланом и яростно сражался за него, не зная и не желая знать иной жизни!

Кванно откашлялся и вернулся к реальному миру:

– Я не принадлежал к правящему классу клана. Тут немало разных градаций, я упрощу. Были хозяева, слуги и рабы. Хозяева – близкие к совершенству бойцы, зачастую за боевыми модификациями утрачивающие человеческий облик. У них одна страсть – война и разрушение. Слуги заботятся обо всем остальном – возводят крепости, растят детей, добывают пищу. Рабы – это те несчастные, что не способны существовать на поверхности самостоятельно. Обделенные магией. Или похищенные в других мирах, часто под заклятьями принуждения.

Та, что изменила меня, была рабыней. Во время очередного затишья хозяева провели очередной рейд по ближним мирам, похищая всех, кто мог принести хоть какую-нибудь пользу. Лида досталась мне в качестве награды за доблестный труд. Ее достаточно слабые магические способности и приятная внешность предопределили судьбу молодой рабыни: Лида стала гурией, ориентированной на воспроизводство. Тот, кто изучал и подбирал пары по генотипу, не ошибся. Во всяком случае, наш старший сын уже в двенадцать лет был возвышен до хозяев, сменил имя и больше не интересовался родителями. Кому охота вспоминать слугу-отца и рабыню-мать!

Кванно тяжело вздохнул:

– Мне выпало редкое и столь же драгоценное, сколь и губительное чувство для рожденных в клане – любовь. Да, я любил эту маленькую беззащитную рабыню, слушал ее рассказы о родном мире, ее песни и просто ее голос. Баловал, как мог, даже сумел добиться, чтобы двух младших детей оставили ей на воспитание… Наивный глупец! Шаркард, жестокий мир, всегда готов покарать тех, кто забылся, осмелился жить в счастье и мечтать… Во время очередной стычки, когда наша крепость была серьезно повреждена, большинство рабов погибло. Мелочь, расходный материал, легко восполнимый и оттого не особо ценящийся, – но крушение всех надежд для одного тупого слуги, рыдающего над телами дорогих ему людей.

Маг зло ухмыльнулся.

– Я отомстил. Не миру, чей ядовитый воздух прикончил мать и детей, и не хозяевам, равнодушно пропустившим удар, направленный в жилую зону крепости. Я свершил глупую и бесполезную месть тому, другому клану, что атаковал нас в роковой день. Разработал план, получил благословение хозяев, всегда готовых поддержать любую мерзость, ведущую к ослаблению врага, проложил подземный ход – это в нестабильной-то тверди Шаркарда – и обрушил стену вражеской крепости, позволяя нашим бойцам ворваться на территорию врага.

Не знаю, может, в тот день пал еще один клан. Мне было неинтересно. Я занимался работой мясника. Уничтожал детей и женщин Врага. Таких же ни в чем не повинных рабов, в надежде, что их смерть тоже доставит кому-то боль. Сопротивления почти не было, мне встретилось трое-четверо слуг, но они не были мне ровней. Шум боя оставался позади, скорее всего хозяева крепости сумели воспользоваться преимуществом своей территории и вытеснить наших бойцов. Еще немного – и за мной явился бы кто-то из настоящих воинов атакованного клана. Но я встретил их.

Эта женщина ничуть не напоминала Лиду. Старше, не так красива, но она обратилась ко мне на том же языке и протянула маленького ребенка. Она просила убить ее, но не трогать ее маленького сына, а если возможно, забрать его из этого страшного места.

О, эти удивительные женщины, способные на подвиги ради детей, живущие в рабстве десятки лет и не теряющие надежды. Считающие, что их малютки могут быть дороги кому-то еще… Мне было смешно – и больно… Эта глупая женщина так напоминала Лиду, с ее безумной надеждой, что могучий и нежный Кванно однажды вернет ее и детей в родной мир, забудет про клан… в конце концов, просто скажет доброе слово собственному ребенку! А затем рабыня запела колыбельную, ту самую, что пела детям Лида, и я не смог убить их, как и не смог бросить на произвол судьбы.

Я проломил стену мира, переместившись вместе с ними в родной мир Лиды, и ушел, бросив чужих рабов на произвол судьбы. Я дезертировал, не завершив задание, но и не собирался возвращаться. Сотни невинных смертей, рушащееся здание, кровь на руках вдруг утратили значение. Ненависть угасла, оставив пустоту.

Даже спланируй я все заранее, не смог бы лучше выбрать возможности для побега. Хозяева наверняка списали меня со счетов – слуге не выжить на чужой территории, а клан, подвергшийся нападению, не смог достаточно быстро организовать погоню.

Кванно притянул к себе кувшин и сделал несколько жадных глотков. Маг не привык говорить подолгу. Вос воспользовался возможностью слегка размяться. Эти позы для медитаций напоминали ему некоторые издевательские тренировки из китайских «драчливых» фильмов. Только плошек с кипятком на голове и коленях не хватало.

– Не понравился мне твой мир, Вос.

Маг строго погрозил пальцем, заставляя принять исходную позицию.

– Слишком… мягкий, шумный, яркий. Война – только языками. Удобства, мода, права человека, эмансипация, – старик с отвращением сплюнул. – Как можно так жить, просто не понимаю! Шум, суета, телевизоры, машины, все слишком легко и скучно! Я недолго там продержался, только отыскал родину Лиды, ее мать – и не сумел ничего сказать ей. Как рассказать, что исчезнувшая дочь погибла на днях, что я – незнакомый ей зять, старший внук ведет бесконечную войну в другом мире, а еще один внук и внучка отчаянно завидуют ему и мечтают достигнуть тех же высот. Даже их чудной обычай – хоронить в земле или сжигать в печах – выполнен не был. Не мог же я рассказать, что Лида и два ее младших ребенка разложены на элементы, полезные клану.

Я стал искать мир, подходящий мне по духу, но ни пасторали, ни радиоактивные развалины меня не привлекали. Перебрав с десяток миров, я был близок к мысли, что придется вернуться в породивший меня кошмар, какое бы наказание меня ни ждало за долгую самоволку. Туда, где я был нужен, где все решали хозяева, где я был не опасным одиночкой, а частью единого целого.

Не собирался я задерживаться и здесь, где мы с тобой сейчас, – в захолустье, едва ли не самом отсталом мирке этой ветви. Здесь не только магия и технология, даже сами люди не успели развиться как следует – ты ведь видишь сам, предки всех этих лоу и лиму совсем недавно покинули пещеры.

Но в одной из деревенек, в таверне, я встретил удивительную девушку, напомнившую мне Лиду. Бедняжка была родом из дальних мест, с побережья, где люди цивилизованнее и добрее. Но она попала сюда еще ребенком, никому не нужным и беззащитным. Работала тяжелее всех, за еду и обноски, постоянно подвергалась побоям и насилию, – ее экзотичная для этих мест внешность привлекала дикарей, как и полная беззащитность. Ее хозяйка даже не озаботилась дать девушке имя! Еще бы, каждое имя – достояние рода, у безродной бродяжки не может быть имени!

Я назвал ее Лидой. Выкупил у жадного хозяина таверны, одной блестящей серебряной безделушкой оплатив все реальные и надуманные долги. Впервые одел в приличное платье и первым проявил нежность. Ты можешь себе представить, несчастная девчонка считала, что удовольствие мужчины может быть достигнуто только ценой женской боли?

Старик пару минут молча копался в своем бездонном столе, прежде чем извлечь каменную табличку и перебросить ее Восу. Рельефное изображение женщины, как любое произведение мага, поражало мастерством. Тонкая, беззащитная фигурка, длинные волосы и платье, развеваемые ветром, красивое лицо дышит скорбью. Столько было щемящей нежности и нерастраченной любви в этой хрупкой женщине, что слезы наворачивались на глаза. Чем-то эта миниатюра напоминала икону. Пожалуй, в это произведение маг вложил больше души, чем в свой чудовищный замок, способный поспорить размерами с небольшим городом.

– И здесь я начал делать ошибки. Знаешь, не так просто научиться думать и предвидеть, если всю жизнь послушно исполнял приказы. Пусть я не мог забрать Лиду в более благополучный мир – ее магические способности были незначительны, но уж увести подальше от этой гнусной деревушки был просто обязан. На то же побережье, например.

Но она так хотела найти своего первенца, проданного ушлым старостой заезжему лиму. И я уступил. Стал искать, расспрашивать, а вернувшись, застал Лиду в еще худшем состоянии. Как это так, деревенская подстилка и побирушка оделась лучше местных красоток, нашла себе мужа, ест сытно и спит мягко, как заезжие господа! Все мои подарки, украшения и платья разбросали по всей деревне, а сама девушка обнаружилась на последнем издыхании в канаве, так деревенские насильники наивно пытались скрыть преступление. Все издевательства и побои, что она перенесла ранее, были мелочью по сравнению с этим страшным днем. Если бы я хоть немного разбирался в целительстве…

Самое удивительное, что деревенщина вошла во вкус. В то время как я боролся за жизнь бедняжки, местные обдумывали, как ограбить глупого богатого чужака, явившегося без оружия и без охраны. Конечно же, они не нашли лучшего способа, кроме как собраться толпой и выдвинуть идиотские обвинения. Что-то там по поводу нарушения обычаев и оскорбления духов предков, и это перед домом, где при смерти лежала растерзанная ими женщина… То местечко теперь зовут каменной деревней!

Естественно, через пару дней явился хозяин деревушки, местный лоу, которому печальный опыт наглецов во благо не пошел… Его статуя вышла самой эффектной! Если не ошибаюсь, стоит сейчас в компании с прочими красавцами у ворот.

Лиму безвременно скончавшегося землевладельца оказались умнее и не стали мстить, вместо того предложили мне самому стать лоу. Пожалуй, это тоже было ошибкой – осесть в этих диких землях. Ты не представляешь, сколько сил я потратил, разрываясь между битвами с соседями, тут же решившими попробовать на зуб нового владельца, строительством примитивной хижины, которую почему-то назвали замком, лиму, растаскивающими все на свете и не желающими тренироваться, и уходом за больной женщиной, больше не способной ходить.

Я создавал лучшее снаряжение – как-нибудь на досуге сравни доспехи лиму Сидоны и лиму Диша, разработал первые законы в этом диком краю, многому научил крестьян и ремесленников – да ко мне люди бежали от своих хозяев со всех сторон! Мне казалось, что я все сделал, чтобы осчастливить свою женщину и нашего сына. Разве что первого ребенка не смог вернуть Лиде, но я не в силах поднять мертвых, хотя имитировал поиски еще долгие годы, лишь бы не рассказывать, что я обнаружил его труп еще в тот первый страшный день.

Наш сын вырос настоящим бойцом. Пусть ему не хватило терпения обучиться магии до конца, даже тех мелочей, которые он все же осилил, хватило, чтобы стать непобедимым. Немного моей помощи – и новоявленный завоеватель раздвинул границы во все стороны. Умный и безжалостный, храбрый и честолюбивый, уже в шестнадцать лет он стал сахом, а двадцать – риуном. Его войско не знало поражений, он совершал набеги даже на вольные города и народ моря. А в двадцать три, когда он был в шаге от своей мечты – стать первым лером за три столетия, его убили. Ударом в спину, лучший друг, считающий себя более достойным власти.

Поразительно, до чего глупы и жестоки бывают местные! Не знаю, на что рассчитывали заговорщики, явившиеся прямо в замок, чтобы честно разделить земли, оставшиеся без хозяина. Но даже месть не смогла утолить мое горе – и пусть вся крепость дрожала, слушая, как визжат предатели, медленно погружающиеся в камень, но страшная весть о смерти сына стала последней вестью для Лиды…

Мне осталась только Сидона, двухлетняя кроха, незаконнорожденная дочь сына, да разрываемый на части риунат, ненужное и нежеланное наследие. Пожалуй, это была последняя из моих серьезных ошибок. Что стоило покинуть этот поганый мирок, забрав с собой внучку? Или хотя бы переселиться в более цивилизованное место? Но я принял предложение риуна Хеша, свирепого воина и умного правителя. Мы объединили риунаты, создав лерат, а залогом союза стал брак двухлетней Сидоны и новорожденного Диша. Я считал, что обеспечиваю будущее внучки!

Улыбка мага была горькой и беспомощной:

– Скажи, Вос, ты ведь тоже чужак в этом мире… Сидона красива?

Захваченный врасплох ученик некоторое время обдумывал, что сказать. Нет ли здесь подвоха?

– Она самая красивая женщина из всех, что я видел здесь, – Вос тщательно подбирал слова. Вдруг скромному ученику мага не подобает делать комплименты лери?

Кванно просто кивнул.

– Я тоже так считаю. Но бедная девочка несчастлива в браке. Она видит вокруг только местных красавиц, – маг неопределенно взмахнул руками, очерчивая нечто необъятно-громоздкое, схожее по габаритам скорее с контрабасом, чем с гитарой. – Она слышит мнения лиму и черни и сама всерьез считает себя уродливой, смертельно тощей. А этот глупец Диш таскает в свою спальню каждую служанку, не проявляя никакого интереса к собственной жене!

Пожалуй, Диш – самое большое разочарование, постигшее меня и Хеша. Он свиреп, силен, но глуп и доверчив. Лоу ему быть, не лером! А так и будет, случись что со мной. Лерат – огромная территория и ценность, всегда найдутся желающие оторвать кусочек, тем более когда лер – полный кретин!

Маг тяжело вздохнул, аккуратно пряча портрет Лиды в стол.

– Мы с Хешем многим отдавили любимые мозоли. Даже если оставить в покое лерат, почти каждый сосед сможет представить к оплате счет. Землевладельцы, маги, вольные города. И представят, можешь не сомневаться. Хеш погиб в бою, твердо веря, что я сохраню лерат, что я непобедим и бессмертен. Я и сам почти поверил в это: шаркардцы умирали не от старости.

Кванно серьезно посмотрел на Воса.

– Я знаю, что это, возможно, слишком большая ответственность, и не слишком надеюсь, что ты сможешь полностью заменить меня. Враг с ними – с Дишем, лератом и прочим! Я надеюсь, что ты сумеешь сберечь мою девочку. Если я не ошибся в тебе, рано или поздно ты сможешь сломать заклятие. Но к тому времени сам будешь связан незримыми узами этого мира. За десятки лет, проведенные здесь, собственный мир станет для тебя чужим, а здешний пустит корни в твоем сердце. Здесь ты получишь все, на что хватит твоих способностей и наглости. Титул сильнейшего мага, могучее государство с марионеточным лером, а если постараешься, то и самую красивую женщину этого мира.

Маг торжественно кивнул и удалился в лабораторию.

– Старый сводник! – тихо буркнул Вос, приходя в себя после уникального предложения. – Королевы оптом и в розницу, мужья в нагрузку, драконы – самоналетом, враги в рассрочку, в кредит и по долговым распискам! Ну спасибо тебе, сэнсэй, может, еще и пару артефактов подкинешь?!

– Сам изготовишь! Маг сам должен заботиться о своих нуждах.

Вос прикусил язык, вспомнив, что в башне все подвластно старику. Еще раз представил себя повелителем мира и со вздохом вернулся в успевшую надоесть до озверения позу. Пока что он был не способен не то что фаерболом засветить, но даже кролика из шляпы вытянуть.

– Свои лучшие годы я провел в позиции «орел над унитазом», – душевно пожаловался Вос, но Кванно не пожелал прокомментировать очередную шуточку.

Учение продвигалось тяжело, как и положено, но, что обиднее всего, некому было даже выслушать умнейшие мысли, рождающиеся в ходе медитаций.