Онлайн чтение книги
Посох в цвету: Собрание стихотворений
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В ОСНОВНЫЕ СБОРНИКИ
ИЗ СБОРНИКА «СТРАСТНЫЕ СВЕЧИ: СТАНСЫ». СПБ, 1909
СОЛНЦЕ-ЛИРА
Федору Сологубу
Солнце-лира!.. Со струн золотых,
Где зачался хорал мирозданья
И творящий восторг не затих,
Льется песня святого страданья.
И когда в первый час раздались
Под предвечной Рукой эти звуки, –
От огней твоих, Лира, зажглись
Все миры, все обители муки.
Под стенанье пылающих струн
Понеслись круговыми стезями
Сонмы тусклых планет, бледных лун
И комет с голубыми крылами.
И чем громче аккорд, чем больней
Затрепещет под властной Рукою,
Тем свободней, любовней, полней
Мир сольется с надмирной Душою.
«Отведи синие шторы…»
– Отведи синие шторы.
Стукнули. Выглянь немного.
– Чьи-то тяжелые взоры
Смотрят строго.
– Рукой поманил он, стеная,
Согнулся и мягко отпрянул…
– Выйдешь ли?– Ночь ледяная.
– Выйдешь ли? – Канул…
Запахнулись синие шторы.
– Не гляди так больно и строго.
– Ах, не скоро, не скоро
Добредем до Бога…
СЕРЕНАДА
Дробным дождем,
Золотистым дождем освежало меня.
Пел я под милым окном,
На гитаре звеня.
И к окну подошла посмотреть,
Кто поет под дождем.
Розу бросает смеясь,
Пышно зардевший цветок.
Как я запел веселясь!
Вышла ко мне на росистый лужок.
Юноша, строен и смел,
Хлыстиком тронул цветок.
Юноша строен и смел,
Томную деву победно кружил.
Струны щипал я и сладостно пел,
Словно колдун ворожил.
Строфу кончаю – зажгу поцелуй.
Пел – пламенел.
Солнечным пылом возжег
Двое сердец…
Только уж я изнемог –
Песне конец.
Вот оборвалась струна.
Утренний сон мой далек…
Замер последний аккорд.
Птицей взлетел на коня
Юноша, строен и горд.
Хлыстик целует и мчится склонясь…
И, не взглянув на меня,
Тихо к себе поплелась.
Плача, я ждал у окна.
Вот показалась она.
Очи пылают огнем.
Грозно качнула перстом…
— Будь же ты проклят навек! –
Дрогнули ставни окна.
ЗАРНИЦА
Мы вышли к берегу. Темнело. У реки
Был тот же тяжкий зной. Суровыми тенями
Покрылась даль, и черных туч клоки
Неслись разбитыми грядами.
Аллея вязов, словно две стены,
Во мгле ночной теряла очертанья;
А смутный гул ветвей и плеск волны
Сливались в трепет ожиданья.
Как снег бледна, в короне черных кос,
Она глядела вдаль, загадочно немая,
И на груди гирлянда чайных роз
Дышала, тихо увядая.
И к мраморной руке устами я приник.
Я говорил: – Люби меня, царица. –
Она не вздрогнула… Но в этот миг
Синея вспыхнула зарница.
Зарница беглая мелькнула вдалеке, –
И взоры, полные зловещего покоя,
Зажглись, как меч в закованной руке
Непобедимого героя.
СТРАННИК (Восточный мотив)
– Будь господин, – вот лучший лозунг мой.
Спокойно странствуй в пламенной пустыне.
От полдня жгучего укутанный чалмой,
Пей воду из ключей, молись перед зарей, –
Из камня грубого не сотвори святыни!
Будь господин душе своей мятежной;
Иди вперед и благодарен будь,
Когда к тебе, на твой кремнистый путь,
Скользнет красавица, блестя улыбкой нежной;
Люби ее на миг и тотчас позабудь!
Но если, раненый, ты изнемог в пыли, –
Страдай один… Молчи! И не моли
Ты у людей холодного внимания;
Гляди: вот лютый барс. Уже вдали
Он чует кровь твою и полон сострадания!
РОЗА И ЛИЛИЯ
Девушка в белом: «Он любит тебя.
Слышишь, как жалобно струны дрожат?»
Девушка в розовом: «Любит тебя.
Помнишь вечерний зардевшийся взгляд?»
Девушка в белом: «Он ласков со мной,
Чтоб о тебе я шептала ему».
Девушка в розовом: «Ласков со мной.
Только я песен его не пойму».
Об руку шли, отдаваясь судьбе.
Тайну откроет цветок на пути!
Девушка в белом: «Вот роза – тебе!»
Девушка в розовом (тихо): «Прости…»
«Надвое косу свою расчесала…»
Надвое косу свою расчесала.
(Волосы хорошие были.)
Белая ночь твою кожу ласкала,
Сердце иголки язвили.
И ты вздыхала… Ты знала, ты знала…
Косы бессильны, бессильны!
Белая ночь твою кожу ласкала
Словно сиделка – бесстрастно, умильно.
Он не придет: отопри же шкатулку,
Вынь конверт пожелтевший.
Кто-то крадется по переулку…
– «Счастье?» – «Лист облетевший».
ГИМН ЗАРЕ (Ведийская мелодия)
Светлая, вечно прекрасная!
Знамя твое поднялось на горах снеговых.
Мрак, отступая, редеет, – близка ты, всевластная…
Утренний ветер затих.
Вот показалась ты нам из тумана,
Вышла как юная дева из вод голубых.
Ждали тебя мы – и рано,
Рано собрались с молитвой и жертвой своей;
Логос зацвел под лучами, раскрылись тюльпаны…
Кроткая, вечно прекрасная,
Кони твои понеслись всё быстрей и быстрей.
Пылкие кони летят, – покори их, бесстрастная!
ПУБЛИКАЦИИ 1915-1917 гг.
СОНЕТ
Дымок рассеялся, и только рокотали
Вагоны – там вдали… Их красная черта
Влилась в холодный мрак, а мы еще стояли,
Склонясь под тяжестью незримого Перста.
Еще глаза, борясь, из мрака вырывали
Мигнувший огонек, – но даль была пуста;
Лишь звезды в высоте роились и дышали
И ночь струила сон, нетленна и проста.
От золотых полей и смуглоликих жен,
Ракит раскидистых и белых колоколен
В какую даль твой лёт грозящий устремлен,
Над брошенной сохой внезапно вставший воин?
И где твоим святым дерзаниям предел,
Когда в грозе, о жнец, как жатва мир поспел?
НА ВОЙНУ. Сонет
Пусть плачут женщины с пустынными глазами
И капли горьких слез срывают рукавом;
Пусть дети побегут за милыми отцами,
Когда пройдут они, суровы, под ружьем;
Громада двинулась. За хмурыми полями
Уж гулко прогремел и раскатился гром;
Над смертной высотой сплетаются крылами
Железные орлы в объятьи мировом.
Смиряясь, подними, о мать, детей на плечи
И пусть безгрешный взор один глядит туда,
Где дрогнули весы последнего суда;
Где для бессмертия не нужен гроб и свечи,
И шествуют отцы, спокойны до конца,
К воздушной лествице единого Отца.
ЗИМА В ДЕРЕВНЕ
Зима. Что делать нам в деревне?
Пушкин
I. «И вот опять судьба моя упорна…»
И вот опять судьба моя упорна.
Всё кануло. Все громы отгремели…
И вот на нить я собираю зерна
Оборванных бездумно ожерелий.
Пусть там, в полях, гудящая валторна
Скликает вихри к хмельной карусели.
Душа, как степь, пустынна и просторна,
Как степь, где веют белые метели.
Зима, зима… Уж по тропинкам сада,
К устам прижав настороженный палец,
Лукавая не крадется дриада.
Один снегирь, – пурпуровый скиталец, –
Везде, где сердце изошло любовью –
То там, то здесь – сугроб окрасит кровью.
II. «Был разговор. И спор. Но что же?..»
Был разговор. И спор. Но что же? –
Потом был мир… И как всегда,
Но только выспренней и строже,
Твоя мерцала красота.
Твои движенья тише стали
И вдумчивей. И в час разлук
На плечи руки мне упали,
И помню тот хрустящий звук.
И только колющую жалость
Струил мимобегущий час,
Твою смертельную усталость
И пепел отгоревших глаз…
Не приходи. Себя не мучай.
Пусть за блаженством – ничего.
День торжества и скорби жгучей!
День постриженья моего!
III. «Лилово небо, поле бело…»
Лилово небо, поле бело,
Порыв промчится вихревой…
И сердце словно оробело
Затем, что поле слишком бело,
Что вечер близится глухой.
И немы снеговые шири…
Лишь ворона пустынный грай, –
Один удар по вещей лире, –
Уронит от небесной шири
На землю гордое «прощай».
IV. «Зачем зашли мы в этот лог…»
Зачем зашли мы в этот лог,
Куда нас волчий след заманит?
Прощелкнет взведенный курок…
Минута трепетная канет…
Напрасно. В гору тянет след.
Здесь был – прыжок, а тут – усталость…
Раздумье… И, как призрак бед,
На белом проступает алость.
Опять, по грудь в снегу, бредем
Одервенелыми шагами,
А красный месяц над кустом
Грозит склоненными рогами;
И меркнет напряженный глаз…
Ружье тяжеле и тяжеле.
В зените мреющий алмаз
Нам говорит – о лучшей цели.
V. «Вносили смолистую елку…»
Вносили смолистую елку
В овчинах два мужика;
И долго топтались без толку,
Хоть ноша была легка.
Плясала метель распояской,
Снежки бросала в окно;
И жизнь казалась мне сказкой,
Пока я шел на гумно:
И вихрей злая мятежность,
И свист дымящих застрех,
И эта узорная нежность
Звезды, упавшей на мех…
Сегодня холмы и овраги
Снега венцом оплели.
Сегодня восточные маги
К Младенцу путь нашли.
VI. «Здесь много лет, в теплице парной…»
Здесь много лет, в теплице парной, –
Воюй, смиряйся иль тужи, –
Живут семьей неблагодарной
Златоголовые ужи.
И сколько раз из тонких трещин,
Где вилась лента под плющом,
Я был – хозяин – обесчещен
Дразнящим, черным языком!
Но я любил, как уж, – левкои;
Как уж, спешил от георгин;
Сквозь стекла небо голубое
Наш общий побеждало сплин;
А если там курило снегом,
Мы здесь мечтали – о весне
И отдавались долгим негам
В неизъяснимой тишине.
И, тайну древнюю лелея,
Порой я гладил – давний друг –
По банке свернутого змея
Недвижный, светозарный круг.
«Ледяная рука простучала в окошко…»
Ледяная рука простучала в окошко;
Чей-то голос и смех за стеклом:
– «Мой звенит бубенец и как скатерть дорожка,
В санках мчаться отрадно вдвоем».
И с улыбкой пошел ты на зов непреклонный:
– «Дайте шубу. Остынешь в пути».
Тронул конь, и помчались порошей взметенной,
И следов не найти, не найти…
Мы остались. Нам пусто. И зябко. И странно.
– «Слышишь там бубенец вдалеке?»
– «То метель разыгралась. То вихрей осанна…
Разводи же огонь в камельке».
И глядим мы туда, через стекла, на вьюгу;
И нет сил этот сон превозмочь:
Как помчались они, окликая друг друга,
В безысходную, бледную ночь.
ПЕСНЬ НАРОДУ РУССКОМУ
Красную Пасху встречаем.
Пасху пресветлую ждем.
Розой штыки украшаем,
Песню мирскую поем!
Если недели довольно,
Чтобы века искупить,
Если, как птицам, привольно
Сердцу в лазури парить, –
Алой заре возрожденья
Верь благодарной душой:
Рухнули ржавые звенья
Цепи твоей вековой.
Красную Пасху встречаем.
Пасху пресветлую ждем.
Розой штыки украшаем,
Песню мирскую поем!
Ты, не предавший Свободы,
Жертвенной кровью кропил
Буйные юные всходы,
Полные дремлющих сил.
Крепни же в мудрости строгой:
Помни семнадцатый год!
С Богом, широкой дорогой
Шествуй спокойно вперед,
Русский народ!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления