Онлайн чтение книги Посолонь
Ве́щица

1

В Гадояде[300] В Гадояде… — Гадояд — здесь, возможно, имитация характерных для древних рукописей искажений географических названий, имен легендарных героев и т. п. Ср. написание имени библейского Голиафа («Голиядъ») в одном из памятников XV в. (Памятники литературы Древней Руси: 2-я пол. XV в. М.: 1982. С. 68, 591). В Библии упомянут Гад — родоначальник одного из колен израилевых, с именем которого связаны страна и долина «гадовы» и «гадояне», жители этой страны. Там же говорится и о земле и городе, называемыми «Галаад»., в стране стеклянной[301] …в стране стеклянной… — Помимо естественно возникающих ассоциаций с фольклорными медными, серебряными и золотыми царствами, вероятна связь этого образа с апокалиптическим видением «моря стеклянного, подобного кристаллу» (Откровение 4, 6)., царствовал некогда могучий царь по имени Геген с царицею Марогой[302] …царь по имени Геген с царицею Марогой. — Скорее всего, оба имени являются порождением ремизовской фантазии. В рукописи супружеская чета именуется царем Гогом с царицей Магогой, т. е. их имена производятся от таинственных «Гога и Магога» — так зовутся в Библии живущие на окраине мира враждебные народы, полчища которых заполонят землю во время светопреставления.. Родила ему царица Марога шестерых сынов и таких красавцев — загляденье.

Славно царство Гегеново, не сосчитать богатств, золотой казны и скота и тучных нив.

Привольны поля — не окинет глаз.

Там пахали железной сохой до самого моря, вышина борозды — целая сажень. А лес что в небе дыра, нет деревца кривого в лесу. Завернулись золотые бережки по рекам и по светлым озерам.

Дивности исполнена стеклянная Гегенова страна. И было все поживу, подобру да поздорову: ели, пили, кручины над собой не ведали.

И вот в некое время, как снег на голову, нашло на царство страшное войско комариное, ввалилось войско в Гадояд, пошло потоптом: хочет, голодное, крови пососать.

Скликнул царь Геген своих бояр и дружину и всяких людей, ударил всей стеклянною силой и одолел войско комариное. Старого комара, комариного начальника, царя их, в темницу посадил заключенную, в глубокую яму.

И взмолился из темницы старый комар, говорит царю:

— Дай мне твоей крови пососать! Запечется тело твое, что еловая кора, погибнешь сам, и все твое царство погибнет. Дай мне твоей крови пососать!

Слыша такие слова и угрозы, разгневался царь, шлет палачей, велит казнить комара немилостиво.

И день казнят и другой казнят, — выломали руки, выломали ноги, порют грудь по живот, три дня казнят, не могут извести комара. На третьей вечерней заре извели комара, — погиб комар. На третьей вечерней заре из-за холодных гор показалась Ве́щица:

— Эй, Геген, ты выведи детей своих к холодным горам, зарежь детей, нацеди горячей крови их, помажь голову старому комару, эй, царь Геген!

Посмеялся царь словам Ве́щицы, устроил пир и пировал всю ночь.

А наутро не стало царских детей — шестерых сынов.

Схватился наутро царь, посылает в погоню гонцов. И вернулись гонцы, не вернули царских сынов.

2

Всякий день — на молоду и под полн, на перекрое и на исходе месяца[303] …на молоду и под полн, на перекрое и на исходе месяца… — т. е. в ново— и полнолуние и во время других фаз луны, весьма значимых для древней магии. показывалась Ве́щица из-за холодных гор.

И горе тому, на кого упадал ее глаз.

Она смыкала уздою уста, высасывала душу и оставляла одни глаза на немилый свет, на постылую землю.

И горе тому, кто отзывался на ее оклик.

Она входила, ложилась в сердце и щемила сердце неведомой тоской, недознаемой грустью, недосказанной кручиной, и тот кручинный с утра и до вечера кидма кидался из дверей в дверь, из ворот в ворота, из села до села — на погост в могилу.

И горе тому, кто в напущенном сне любился с нею.

Она бросалась в голову, в тыл, в лик, в очи, в уста, в сердце, в ум, в волю, в хотенье, во все тело и кровь, во все кости и жилы. И думать тому не задумать, спать не заспать, есть не заесть, пить не запить. Тот нигде пробыть уж не мог и мыкался всю свою жизнь, ровно червь в ореховом свище.

Стало все с толку сбиваться, настало лихолетье, задряхлело царство Гегеново, расползался Гадояд.

В коробах да амбарах завелись мертвые мыши[304] …мертвые мыши… — Здесь, возможно, отразились народные поверья о том, что в «образе мыши могут являться души умерших» ( Успенский Б. А. Филологические изыскания в области славянских древностей: Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. С. 96)., не рожалось младенцев, — подкатывала рожаницам порча под сердце и лежала там, как пирог.

Призывал царь колдунов.

Страшные колдуны водились в стеклянной стране, в Гадояде.

Знали колдуны порчи временные и вечные: временные, которые отговариваются заговором, и вечные, которые остаются до конца жизни. Знали колдуны, как занимать чертей. Они посылали чертей вить веревки из воды и песку, перегонять тучи из одной земли в другую, срывать горы, засыпать моря, дразнить слонов, которые поддерживают землю. И, зная много чар и заклятий, на такое не могли пойти — не могли колдуны осилить Ве́щицы, — вернуть царских сынов.

Ходил царь по указу колдунов пешком в Окаменелое царство ко Скат-горе, ел там царь пену с заклятых гробов, силы набирался богатырской[305] …в Окаменелое царство ко Скат-горе, ел там царь пену с заклятых гробов, силы набирался богатырской… — Мотив заимствован из былин и сказок о встрече богатырей Святогора и Ильи Муромца. Гробовая пена — источник волшебной силы, которую передает перед своей кончиной Святогор богатырю-преемнику., да только попусту.

Всякой ночью — на молоду и под полн, на перекрое и на исходе месяца укладывала Ве́щица тело свое под ступу и летала бесхвостой сорокой, спускалась в трубы, похищала детей из утробы, а на их место оставляла головню либо голик или краюшку.

Разведет огонек на шестке, там дите и сожрет.

И, до зари налетавшись бесхвостой сорокой, на заре надевала Ве́щица тело и за зарю до белого дня плескалась в море, пела свои вещие песни.

Кто Ве́щицу слышал, навеки становился негодным.

3

Сидел царь с царицею в золотом Гадоядском дворце на двойных запорах, за крепкими стенами да глубоким, вострыми торчами утыканным, рвом. Ночи не спали — не со́билось[306] …не со́билось… — не хотелось, не было намерения. — горькую думу думали. Они тужили о потерянных сынах своих да молили Богу, чтоб дал им Господь еще дите последнее — наследника всему царству стеклянному.

И услышал Господь молитву царскую, исполнил царскую просьбу: в одну из ночей понесла царица Марога.

Не успел царь от радости опомниться, не успел пир отпраздновать, не допил турий рог сладкого вина, как из-за холодных гор показалась Ве́щица.

— Эй, царь Геген, ты выведи живьем к холодным горам царицу твою, эй, царь Геген!

Помертвел царь Геген, невмочь опомниться.

А над дворцом, напырщив перья, красный Птичищ каркал черным граем.

Собрались тут бояре, дружина и всяких людей многое множество. И решили бояре, дружина и люди поналечь всею силой, а не дать в обиду страну — поправиться с Ве́щицей.

И в одну ночь построена была среди поля башня из мрамора. Оковали ее гвоздием железным, залили оловом. Ни снаружи, ни изнутри невозможно проникнуть в башню.

В мраморной башне затворилась царица одна с своей старою нянькой. Старуха ходила за печками, закрывала печки с молитвой и плотно, чтобы, как ненароком, не залетел в трубу нечистый дух злой Ве́щицы.

И все шло хорошо, лучше и не надо в страшное лихолетье.

4

Когда пришло время Мароге, и родила Марога царевича, Сисиний, родной брат Мароги, великий воин, побивший много побоищ, победитель Пора, царя индейского[307] …Сисиний… победитель Пора… — Пор — правитель одной из областей западной Индии, разбитый Александром Македонским в битве при Гидаспе в 326 г. до н. э. Здесь это имя использовано как одно из знаменательных (благодаря популярным повестям об Александре) для древнерусского читателя — как олицетворение могучего воителя., возвращаясь в Гадояд, вздумал навестить сестру.

Ночью подъехал Сисиний к мраморной башне и просит пустить его.

Не хотела Марога пускать брата, боялась, не стряслось бы беды, но Сисиний повторял свою просьбу и молил царицу.

Бурная ночь была, всколыбалась сильная вода, сек дождь до кости, просвистывал ветер все уши, и молния, бреча, клевала землю[308] …молния, бреча, клевала землю. — Бречать (брячать) — звенеть..

И, когда отворились двери башни, поднялась из бури Ве́щица, вошла в горло коню, проникла с конем в башню, и в полночь похитила сына Мароги, — с царским сыном умчалась за холодные горы.

И не стало царевича.

Растужилась, раскручинилась царица Марога, плакала Марога, жаловалась на брата Сисиния. Крепкою тугой печалью ущемленное сердце проклинало. И сотряслась башня от вопля и проклятия.

А над башней, напырщив перья, красный Птичищ каркал черным граем.

5

Ужаснулись царь Геген и воин Сисиний.

Сев на коней своих, погнали они через пропасти за холодные горы.

Вот они гонят три зари без устали, — взмылены кони, не напоены. На третьей заре напал на Сисиния глубокий сон. И едут они врознь: Геген впереди, Сисиний за царем в глубоком сне.

Шагом проехали много длинных верст, стало уж солнце за лес заходить, стала туманами ночь заволакивать пустынный путь, и взбесился вдруг конь под царем, бьет копытом, дрожит, нейдет, и чем дальше, тем бешенее.

И видит царь сквозь туманы старую старуху на болоте, бултыхается старуха, молит о спасении.

Ударил Геген коня, направил прямо на болото, хвать старуху — и вытащил.

А старуха и говорит:

— Я не старуха, я смерть, прощайся с кем хочешь.

И стал Геген просить и молить Смерть пощадить его.

— Было у меня царство и обилье всего, жил я, не тужил, все прахом пошло. Было у меня шесть сыновей, и в одну ночь погибли все, народился последний сын — царству моему стеклянному наследник, не стало царевича…

Не приняла Смерть моленья пустынного, ничего царю не ответила.

Слез царь с коня, стал перед конем на колени. И конь на колени стал. Хотел царь с конем проститься.

Тут надоело Смерти ждать, скосила она голову царю и, взвыв, пьяная от крови, пошла по болоту в поле-поляну, к шелому окатному[309]Шелом окатный. — Шеломя окатное — утес. (АМР) , в свои костяные чертоги.

Проснулся Сисиний, кличет царя. А царь мертв, не может подать голоса. И царский конь в болоте по губы, не может выдраться.

Повздыхал Сисиний, помолился и, боднув коня, один поскакал в путь.

6

Путь полунощный — путь на девять зорь по трем тропам за холодные горы. Там, за холодными горами, под травою красной, белой и черной, под костями детей — бесное гнездо Ве́щицы.

Без отдыха проехал Сисиний на наступчивом верном коне три зари. И видит Сисиний, идет по пустыне Ве́щица. Она шла по пустыне, блеща огнем, длинные до пят волосы крыльями горели за ней, и от всего тела ее пыхало пламенем…

— Кто ты, откуда, и как имена твои? — крикнул Сисиний Дьяволу.

— Я крыло Сатанино, я Ве́щица, — и, захлебнув глазами Сисиния, прожгла его насквозь, так что все золото расплавилось на нем.

Тогда Сисиний, вздернув коня, схватил Ве́щицу за волосы и, сбив в мяч, стал колотить ее, и с каждым ударом давал ей по три тысячи ран, требуя выдать царских сынов.

— Я пожрала их, — воскликнула Ве́щица.

— Так изрыгни, проклятая.

— Ты изрыгни сперва на ладонь матерное молоко, которое сосал ты.

И, помолившись, Сисиний изрыгнул на ладонь матерное молоко, которое грудным сосал он.

Тогда, пораженная чудом, сдалась Ве́щица, — изрыгнула всех семерых царевичей.

Сказала Ве́щица Сисинию:

— Клянусь тебе, святый воин, кто напишет двенадцать с половиною имен моих и будет при себе носить, тот избавится от меня, и не войду я в дом того человека, ни к жене его, ни к детям его, пока будет стоять небо и земля во веки. Аминь. А имена мои суть: Мора, Ахоха, Авиза, Пладница, Лекта, Нерадостна, Смутница, Бесица, Преображеница, Изъядущая, Полобляющая, Негрызущая, Голяда[310] А имена мои суть: Мора, Ахоха, Авиза, Пладница, Лекта, Нерадостна, Смутница, Бесица, Преображеница, Изьедущая, Полобляющая, Негрызущая, Голяда. — Имена Ве́щицы заимствованы Ремизовым частично из одного памятника XVII в., частично из одного из архангельских заговоров от трясовицы (см.: Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 50, 429). Часть из них достаточно прозрачна по своему смыслу, значение других утеряно. Некоторые имеют явственную греческую природу и, очевидно, так же, как и имена с русской основой, обозначают демонов, губящих людей и приносящих им различные болезни. Например, имя «Авиза» объясняется А. Н. Веселовским (от греч. Βυζου — Авизоя) как «высасывающая из человека кровь, силы» (там же, с. 50)..

1906