Онлайн чтение книги Потомки скифов
Глава четвертая

Дорога под землей. — Кони и головы. — Загадка факелов. — Новый завал. — Диана высказывает общую мысль. — Серый газ. — Где искать спасения?

Перед самым входом в пещеру Иван Семенович остановился и осмотрел своих спутников. Спокойно и внимательно он оглядывал каждого, проверяя груз. Именно Ивану Семеновичу пришлось взять на себя непосредственное руководство вылазкой, хотя на этот раз она имела не геологическое, а археологическое направление. Когда он еще перед выходом из дому обратил на это внимание Дмитрия Борисовича и предложил ему возглавить группу, археолог только испуганно отмахнулся:

— Да что вы, дорогой! Путешествие в пещере не археологическое дело, тут вам, геологу, как говорится, и карты в руки. Вот когда посчастливится напасть на какие-нибудь предметы, относящиеся к археологии, тогда, пожалуйста, я со всей душой. А сейчас… Нет, нет, оставим эти разговоры, ведите нас, командуйте!

На этот раз участники похода не обременяли себя снаряжением. Ведь речь шла о короткой подземной разведке. Надо было лишь ознакомиться с общим направлением ходов в пещере, проверить возможные варианты. Если предположения оправдаются, тогда можно будет вернуться в пещеру с подсобными рабочими, со всем необходимым научным снаряжением и инструментами для неспешной исследовательской работы.

— Все чувствуют себя хорошо. Я это и сам вижу. Динамитные шашки у меня и у вас, Артем? Хорошо. Рисунок тоже у вас? Не забыли его?

Юноша широко улыбнулся: забыть план? Разумеется, нет. Иван Семенович, очевидно, шутит!..

— Хорошо. Завтрак у каждого в кармане? Карбидки? Кирки? Все есть? В таком случае пошли. Дмитрий Борисович, пожалуйста, ведите нас первую часть подземного пути. Вы ведь здесь уже были…

День остался позади — яркий, солнечный, знойный. Здесь, в темноте пещеры, всегда была ночь, влажная и призрачная. Лида призналась себе, что немного волнуется. Чувствовала она себя совсем не так, как в тот раз, когда они с Дмитрием Борисовичем впервые осматривали пещеру. Откуда это нервное возбуждение, отчего оно возникло? Ведь что ни говори, а это обычная разведка, мало чем отличающаяся от тех, в которых ей приходилось принимать участие. Неужели все дело в том, что они идут по указаниям исчезнувшего пергамента? Не все ли равно, каким планом пользоваться — древним или современным, геологическим?

Зато Артем был — или так ему казалось? — совершенно спокоен. Он внимательно присматривался к дороге, сверяя ее с перенесенным на бумагу рисунком Прониса. Изредка он поглядывал на Дмитрия Борисовича, на Лиду, на Ивана Семеновича. Геолог шел, как всегда, спокойно. Казалось, он чувствовал себя, как и в обычной разведке. Да и чем, собственно, отличалось от нее это небольшое подземное путешествие? Положительно ничем!

Больше всех был возбужден Дмитрий Борисович. Но и это было вполне понятно. Впервые за все время пребывания на склонах Острого бугра группа двинулась по сугубо археологическому направлению, которое, по мнению ученого, обещало так много нового. Обещало — это так, но какими окажутся реальные итоги? Разве мало приходилось Дмитрию Борисовичу во время его прежних исследований горько разочаровываться в результатах, казалось бы, самых перспективных разведок? Неужели так случится и на этот раз?.. Нет, главное состоит в том, чтобы ни одно обстоятельство, ни одна мелочь не осталась без внимания: все решительно может иметь большое значение, если только рисунок и завещание Прониса не фикция.

Вначале все шли молча. Первым заговорил археолог.

— Вот и голова скифа! — торжественно изрек он, указывая на высеченное в скале изображение суровой головы с резкими чертами лица, повернутого в профиль. Хоть и грубые, но весьма выразительные черты изображения свидетельствовали об умелой руке древнего мастера. Лицо с прямым коротким носом и небольшой бородкой передавало характер воина далеких времен.

Это была та самая голова, в направлении которой шел вчера Артем. Теперь, очевидно, нужно было свернуть в сторону, так как проверенное юношей направление заканчивалось тупиком, в замурованном углублении которого был спрятан бронзовый ларец Прониса. Артем заглянул в план: действительно, путь к замурованному углублению тут же обрывался, и это подтверждало, что план давал правильные указания.

Однако Дмитрий Борисович не колебался. Он тоже хорошо помнил направление. Ход сворачивал влево, затем сразу же начинал спускаться. Под ногами разведчиков уже прощупывалась мягкая почва, резко отличающаяся от каменистого грунта, по которому они шли до сих пор. Но стены по-прежнему были скальными.

— Осадки воды, — вполголоса отметил Иван Семенович. Он на мгновение остановился и занес что-то в свою записную книжку. — Видимо, здесь некогда протекала подземная речка. Гм, любопытно: ведь ее течение было направлено не к поверхности земли, а вглубь…

— Стоп, друзья! — воскликнул Дмитрий Борисович. Он остановился на новой развилке. — Артем, куда поворачивать?

— Вправо, — уверенно ответил Артем, глядя на план.

— А это что? — поднял карбидку вверх Иван Семенович.

Прямо над ними на скале был высечен конь. Небольшой рисунок был исполнен с удивительным мастерством. Конь стоял, присев немного на задние ноги и прижав уши, готовый к прыжку.

— Вот вам первый конь из тех, о которых говорится в тексте Прониса, — победно изрек Дмитрий Борисович. — И мы должны найти еще две лошади. Дальше, дальше, друзья!..

Второго коня увидели на следующем повороте. Артем, сверившись с планом, отметил: дорога поворачивала вправо. И поэтому юноша сделал бесспорный вывод:

— Изображение коня означает, что следующий поворот должен быть сделан вправо. А изображение головы, наоборот — влево. Вот, смотрите, и стрелы под рисунками показывают направление.

И хотя Лида по привычке высказала сомнение по поводу столь поспешных выводов Артема, тем не менее вскоре убедилась в том, что Артем и на этот раз оказался прав. Ибо, встретив третье изображение — на этот раз человеческой головы, — им пришлось повернуть влево. Артем прямо-таки сиял от радости. Он воочию доказал всем, что может быть не только пассивным исполнителем распоряжений, но и активным участником экспедиции. Недаром ему доверили план, недаром именно ему, а не кому-нибудь другому поручили давать все справки по необычной карте.

Менее других был доволен Дмитрий Борисович. Они прошли уже несколько сот метров, но до сих пор не встретили ничего, что имело бы прямое отношение к археологии. Кроме этих изображений, разумеется. Больше того, они до сих пор еще никуда не пришли. Археолог и сам понимал, что пока еще рано, слишком рано делать какие-либо выводы, но не мог удержаться, чтобы не поворчать:

— Вы только представьте себе: здесь, по всем данным, с древних времен не ступала нога человека. Должно же было хоть что-то сохраниться. И вот тебе, ничего!..

Что касается Ивана Семеновича, то его огорчало отсутствие рудных жил в стенах пещеры. Но он решил по крайней мере не лишать молодежь бодрого настроения. «Увидим, что будет дальше, — сказал он себе. — Пока что мы все время спускаемся под землю. Уже теперь над нами, вероятно, слой земли метров в семьдесят…» Иван Семенович сделал новую заметку в записной книжке.

Изображения третьего коня и четвертой головы были найдены так же просто, как и предыдущие. Конь указал, что надо поворачивать вправо, а голова скифа — на поворот влево. Теперь ход спускался еще ниже.

— А куда же текла вода, по пути которой мы сейчас идем? — неожиданно спросила Лида. — Если вниз, так мы, возможно, окажемся в конце концов на берегу какого-нибудь подземного озера. Не так ли, Иван Семенович?

Геолог ответил не сразу. Он внимательно осмотрел стены, потолок, пол подземного хода. Артем с интересом ждал ответа. Подземное озеро — это было бы совсем неплохо!

— Ничего определенного сказать нельзя, Лида, — ответил, наконец, Иван Семенович. — По правде говоря, вначале и я подумал, что эта подземная речка текла вниз, но потом отказался от этой мысли.

— Почему?

— Неужели не понимаете? Ай-яй-яй, а еще будущий геолог! Надо же уметь четко отмечать все признаки залегания пород и слоев почвы! Да не краснейте, Лида, ведь я тоже вначале так подумал. Давайте разберемся. Если вода текла здесь вниз, то откуда же она вытекала? Ведь вход в пещеру расположен на склоне бугра, и до его подножья еще далеко… Можно допустить только одно, что вначале вода стекала вниз по склону, а оттуда попадала в пещеру. Хорошо, но разве по склону могло стекать столько воды, чтобы вымыть этот большой ход в скалистом грунте? Очевидно, нет.

— Тогда получается, что она здесь шла вверх? — окончательно удивилась Лида.

— Вполне возможно. Представим себе большой резервуар внутри бугра, подземное озеро, куда вода по трещинам попадает из верхних слоев. А выхода у нее нет. Тогда она начнет искать дорогу сквозь другие трещины — ведь вода находится под достаточно большим давлением. Следовательно, она постепенно размывает трещины, расширяет их, превращая на протяжении тысячелетий в подземное русло вроде такого, по какому мы идем сейчас. Не так ли поступает нефть или, если взять более близкое сравнение, водяной гейзер?

— Понимаю, — тихо ответила Лида.

— Ну, а потом, значительно позднее, по другим каким-нибудь причинам приток воды может уменьшиться. Тогда резервуар под землей исчерпается. И остается только отшлифованное водой подземное ложе, которое мы называем пещерой. Как видите, в нашем случае вода, думается мне, текла здесь под давлением вверх. Возражений нет?

Ни Артем, ни Лида не успели ничего ответить. Раздалось изумленное восклицание Дмитрия Борисовича. Все бросились к нему, и вслед за тем дружный крик удивления вырвался у всех.

Ход неожиданно оборвался, точно растворившись в пустоте. Как речка впадает в море, так и этот подземный ход впадал в большую пещеру, темную и зловещую. Даже яркого света карбидок не хватало, чтобы отвоевать у темноты хотя бы часть потолка этой гигантской пещеры. Видны были только близкие стены. Дальше непроницаемым и тяжелым пологом свисала густая темнота. Никто не отважился и слова произнести — такое впечатление произвело на всех новое открытие…

— Ого, — медленно протянул, наконец, Иван Семенович, — а это действительно довольно большая пещера… Я никогда не думал, чтобы в этом районе возможны были такие… А вы что скажете, Дмитрий Борисович?

— Что же мне-то говорить? Не моя специальность, Иван Семенович. Странно, но факт. Кстати, никак в толк не возьму, что это за тени? Видите, вон там? Что это такое? Как будто какие-то колонны… Но чересчур уж массивные, как мне кажется… Пойдемте, Артем, посмотрим.

Метрах в десяти Артем заметил первую колонну. Она поднималась высоко вверх и исчезала в темноте, которую бессильны были пробить своим светом карбидки. Казалось, что по мере удаления от основания колонна становится все тоньше. Вдвоем с Дмитрием Борисовичем они освещали подножья этих удивительных сооружений. Артем даже попытался вскарабкаться на одну из колонн. Но нет, куда там!

К ним приближались Иван Семенович и Лида. Света стало вдвое больше, но и теперь его было слишком мало. Впрочем, Дмитрию Борисовичу посчастливилось что-то заметить.

— Смотрите, смотрите туда, вверх! — крикнул он. — Там тоже есть что-то странное!

Колонны поднимались на небольшом расстоянии друг от друга. Они отливали в свете карбидок, играли своей неровной, но сверкающей поверхностью. И там, далеко вверху, может быть, под самым потолком, тоже что-то отливало. Что именно?

— Это поблескивает уже не колонна, — сказал, присматриваясь, Иван Семенович. — Э, да нечего гадать, друзья! Все понятно! И кстати, это дает нам решение последней загадки текста Прониса.

Товарищи посмотрели на него с удивлением. Что хочет сказать Иван Семенович? Дмитрий Борисович даже переспросил:

— Собственно, о какой загадке вы говорите?

Не отвечая на его вопрос, Иван Семенович широким взмахом руки указал на ближайшую колонну:

— Видите эти наслоения? Разве они не типичны? Ну, Лида, какие естественные колонны имеют такие мощные наслоения известняка?

Лида, не колеблясь, ответила:

— Сталагмиты! Ой, как же я раньше не догадалась! Это же так просто и очевидно!

— А если так, то что там отблескивает вверху? — продолжал, уже откровенно улыбаясь, геолог.

Теперь отозвался Артем:

— Ясно, сталактиты. Странно только, что и в самом деле никто из нас не догадался…

— Совсем не удивительно, дорогой мой. Прежде всего никто — в том числе и я! — не надеялся встретиться со сталагмитами и сталактитами в этой пещере. А во-вторых, такая темнота может дезориентировать кого угодно. Стало быть, нечего смущаться. Ну, а кто догадался, о какой последней загадке завещания Прониса шла речь?

Пауза. Никто не отваживался ответить.

— Но ведь это так просто! Вспомните текст. Ну? «За факелами вверх и факелами вниз он найдет…» Факелы вверх — сталагмиты, факелы вниз — сталактиты. Разве не так? Эх, Дмитрий Борисович, вам-то уж следовало догадаться!..

— Сталактиты и сталагмиты не моя специальность, — буркнул тот. — Это геология, между прочим, а не археология.

— Охотно соглашусь, что сталактиты и сталагмиты остаются в сфере геологии. Но я же не это ставлю вам в упрек. Я говорю, вы должны были первым догадаться, что означают «факелы вниз» в тексте, когда мы уперлись в эти колонны. Ибо здесь уже начинается интуиция археолога, Дмитрий Борисович, вот что… Артем, что посоветуете? Укажет ли ваш план, куда идти?

Артем внимательно рассматривал план при свете карбидки. Между нагромождением гигантских сталагмитов, казалось, невозможно выбрать верное направление. К тому же еще эта адская темнота! Однако он сразу убедился, что рисунок Прониса был составлен безупречно. Дорога вдоль большой пещеры проходила перпендикулярно стене, в которой за их спиной зияло устье приведшего их сюда подземного хода. Затем один поворот вправо — и пещера должна кончиться. Линии рисунка наглядно свидетельствовали об этом.

— Ну, тогда пошли, — распорядился Иван Семенович, когда Артем доложил обстановку. — Как будто все правильно. Время не ждет!

Это было интересное путешествие! Фантастические силуэты гигантских сталагмитов выступали со всех сторон. Они вырастали из почвы, поднимались выше и выше, суживались и словно терялись во мраке. Местами потолок пещеры оказывался ниже, и тогда белое пламя карбидок освещало заодно и сталактиты. Причуддиво разбросанные, длинные и блестящие неровные конусы свисали сверху, как бы стремясь навстречу заостренным верхушкам сталагмитов.

Артем не уставал любоваться игр. и щедрой на выдумки природы. Вот только что сверху свисали белые как снег, удлиненные конусы — и вдруг вместо них возникли зеленоватые, сияющие и перекрученные сосульки, как бы покрытые россыпью самоцветов. А еще через десяток метров зеленоватые сосульки исчезали и вместо них очарованный глаз видел огромные полотнища, словно подхваченные сильным порывом ветра и в таком виде застывшие. Только эти полотнища были каменными! Можно было лишь удивляться, как природа умудрилась сделать их такими тонкими, что, казалось, достаточно было малейшего прикосновения, чтобы они рассыпались в прах…

И вновь из темноты выступали ряды сумрачных высоких сталагмитов. Как застывшие воины, стояли они, отливая изменчивыми огоньками под светом карбидок, отбрасывая друг на друга глубокие черные тени, — армия неподвижных известняковых солдат. Тысячелетия стояли они здесь и еще тысячелетия, вероятно, будут стоять, несменяемые стражи веков… И точно так же, как теперь Артем, некогда принимал их величественный парад таинственный Пронис, готовясь написать свое завещание, составить план и вырезать его затем на крышке бронзовой шкатулки, чтобы потом спрятать свою тайну в замурованном углублении пещеры… Для кого он это делал? И кем был этот человек, который осмелился предпринять подземное путешествие в столь мрачный и грозный мир?..

— Какая красота! — взволнованно шептала Лида. — И подумать только, что все это создавалось маленькими капельками воды, которые непрерывно падали сверху, оставляя после себя какие-то почти невидимые глазом песчинки, растворенный известняк… Сколько времени нужно было, чтобы создать это бесчисленное количество гигантов!

Артем понимал Лиду, потому что и сам был взволнован: никогда до сих пор не доводилось ему видеть ничего подобного!

— Завал! — послышался голос Дмитрия Борисовича. — Дальше нет пути!

Снова завал! Снова препятствие! Неужели придется вернуться, ничего больше не узнав?..

Проход, петлявший между сталагмитами, вывел путешественников к противоположной стене и здесь оборвался…

Подземные следопыты молча разглядывали новую преграду. Какой толщины этот завал? Удастся ли преодолеть его? Неужели придется применять динамит? Большие глыбы земли и каменные осколки валялись, словно брошенные рукой неведомого гиганта…

Собака, которая до сих пор спокойно шла рядом с людьми — ведь ей не впервые приходилось бывать с хозяином под землей, — вдруг зло заворчала.

— Диана, что с тобой? — крикнул Иван Семенович.

Собака стояла перед завалом, дрожа от возбуждения. Потом она снова залаяла, грозно и тревожно, и отбежала назад. Только далекое эхо, медленно затихая, еще раз напоминало о таинственном и огромном мире пещеры.

Друзья переглянулись: поведение собаки, всегда такой веселой и приветливой, поразило их. Что бы это могло означать? Иван Семенович, видимо, решил развеять мрачное настроение.

— Да, — сказал он непринужденно, как будто бы ничего странного и необычного не произошло, — мне кажется, Диана высказала нашу общую мысль: завал — наш враг! Не так ли? Только у Дианы нет других способов, чтобы выявить свое отношение к врагу. Кусать такой завал — напрасное дело… Мы с ним еще помучаемся. Что ж, давайте посоветуемся, — продолжал геолог. — Артем, что по этому поводу может нам сказать ваш друг Пронис?

— К сожалению, ничего, Иван Семенович. Должно быть, Проние не предвидел завала. По его указаниям, здесь как будто бы должно начинаться сужение хода… или, возможно, новый подземный ход, насколько можно судить по линиям плана. Мы очень близки к нашей цели. Если, разумеется, не учитывать завала.

— Попробуйте не учитывать, — проворчал Дмитрий Борисович. — Это он, завал, может не учитывать нас, а не вы его, самоуверенный молодой человек!

— Спокойно, спокойно, товарищи! Обсуждение продолжается. Завал, мягко выражаясь, не маленький, — Иван Семенович, подняв карбидку, взглянул на глыбы земли и камня, точно вымеряя их прищуренным глазом. — Раскопать его трудновато. Отсюда — простое и ясное решение. Совершенно бесспорное для любого человека, свободного от исследовательской страсти…

Он сделал многозначительную паузу.

— Какое решение? — не выдержал Артем.

— Возвратиться назад, чтобы потом снова прийти сюда с рабочими, со всяким снаряжением и раскопать завал по всем правилам техники подземных работ. Это наиболее разумное решение… повторяю, если только люди свободны от исследовательского азарта.

— Нет! — в один голос ответили Артем и Лида. Отрицательно качнул бородкой и Дмитрий Борисович. Откладывать путешествие никому не хотелось — это было ясно!

Иван Семенович от души рассмеялся.

— Должен признать, что другого ответа я и не ждал, — лукаво сказал он. — Вот какая отрава эта исследовательская страсть! Впрочем, каюсь, не свободен от нее и я сам. Итак, не будем больше спорить и перейдем ко второму варианту решения нашей проблемы…

Все выжидающе смотрели на него. Повернула голову даже Диана, как бы подтверждая этим неоднократные высказывания Лиды о том, что собака понимает решительно все, только говорить не может.

— Второй вариант следующий: искать продолжение дороги теперь, — спокойно сказал Иван Семенович.

— Но как? — поглядел на него из-за очков Дмитрий Борисович. — Что мы сделаем с завалом?

— Раскопаем сами, — невозмутимо ответил геолог.

— Раскопать завал?! Тысячи тонн земли и известняковых пород! Не имея никаких инструментов, кроме легких кирок? Ну, знаете, это в лучшем случае необоснованный оптимизм! — возмутился Дмитрий Борисович. — Никогда не ждал я от вас, Иван Семенович, таких легкомысленных решений!..

— Что ж, Дмитрий Борисович, по-моему, оптимизм никогда не вреден, — весело отозвался геолог. — В особенности когда он небезосновательный, в чем вам придется вскоре убедиться. Так-то, дорогой мой археолог! Тем более что я вовсе не предлагаю раскапывать тысячи тонн породы. Пожалуйста, посмотрите сюда, проверьте мои… ну, не расчеты, разумеется, а, скажем, некоторые допущения.

Он снова осветил карбидкой завал. Ясно проступили два гигантских сталагмита, которые образовали как бы ворота, основательно засыпанные глыбами земли.

— Если верить плану Прониса, между этими сталагмитами и должен был начинаться второй подземный ход из пещеры. Так, Артем?

— Да, Иван Семенович.

— И я полагаю, что здесь дорога преграждена не тысячами и даже не сотнями тонн породы. Посмотрите: обвалилось, правда, очень много земли. Но ведь и невооруженным глазом видно: вверху, между сталактитами и верхушками сталагмитов, повисла гигантская глыба породы. Видите ее? Вон та самая, в форме пятиугольника. И она, естественно, преградила дорогу земле, которая ссыпалась сверху во время завала. Таким образом, я осмелюсь утверждать, что между этими двумя сталагмитами образовался лишь тонкий простенок из рыхлой земли толщиной, возможно, всего лишь в метр или два. Это все, что отделяет нас от остальной части подземного пути. Вы, кажется, не верите мне, Дмитрий Борисович? Тогда, пожалуйста, убедитесь сами!

Под недоверчивым взглядом археолога Иван Семенович постучал своей киркой о стену. Послышался глухой отзвук. Артем украдкой взглянул на Лиду: такой звук свидетельствовал о большой толщине породы. Но Иван Семенович уже продвигался дальше, все время следя за звуком ударов кирки. Теперь она ударяла уже по самому сталагмиту. Звук был другой — чистый, звонкий, более высокого тона.

— Что ж, и это вполне понятно, — недоверчиво сказал Дмитрий Борисович. — Слышим звонкий звук потому, что здесь кристаллический известняк. Это еще ничего не доказывает, дорогой Иван Семенович… Ведь известняк…

Геолог продолжал свои исследования уже в другом месте. Теперь он стучал плашмя по простенку между двумя сталагмитами, о которых говорил раньше. Звук был новый, не похожий на прежние. Казалось, что там, за земляной стеной, была пустота. Гулкий отзвук отдавал эхом, которое, постепенно замирая, продолжалось несколько секунд.

— Ну, что скажете?

— Как будто бы… как будто бы… — Дмитрий Борисович колебался. — Кто знает, может быть, завал действительно небольшой и есть возможность, преодолев преграду, двинуться дальше. Думаю, вы правы!

— Обсуждение считаю законченным, — торжественно провозгласил Иван Семенович. — За работу, друзья!

Четыре кирки поднялись в воздух почти одновременно. Артем просто извелся от ожидания и с азартом принялся за дело. Работа кипела. Земля отваливалась целыми глыбами, вывороченные камни катились вниз по склону.

— Раз-два… раз-два… — командовал Артем, вкладывая в удары всю свою силу. Другие работали молча. Только кирки размеренно взлетали, врезаясь в землю, и глухое эхо непрерывно отдавалось в пещере.

Лида на минутку остановилась и вытерла со лба капли пота. Ей казалось, что эхо за стеной стало громче. Неужели цель так близка? Скорее, скорее, отдохнем потом!

Вдруг кирка Артема неожиданно провалилась в пустоту. Артем не успел еще ничего понять, как все заволокло серым дымом.

— Стой! — прозвучал встревоженный голос Ивана Семеновича.

Из небольшого отверстия, пробитого последним ударом кирки, выходила струя серого дыма. Он шел словно бы под небольшим давлением и рассеивался в воздухе, медленно оседая вниз. Седыми волнами дым стекал к земле, покрывая ноги оцепеневших людей.

Отрывисто и тревожно залаяла Диана. Она прыгнула на сломанный плоский сталагмит и, стоя там, яростно лаяла на дымовую струю.

— Что это за газ? — испуганно спросила Лида, помешивая киркой густые валы у своих ног.

Этого не знал никто. Безусловно, то не был рудничный газ, он не горел и не взрывался от огня карбидок, которые стояли на камне. Да и откуда было взяться рудничному газу среди известняков? Дмитрий Борисович наклонился, зачерпнул полную пригоршню странного дыма. Археолог вместе с остальными с любопытством следил за тем, как газ, точно жидкость, седой струйкой стекал вниз, округлым облачком катался в ладонях, не расходясь в воздухе, не смешиваясь с ним. Странное явление! Дмитрий Борисович понюхал газ.

— Ничем не пахнет. Но…

Он попробовал еще раз.

— Но дышать им нельзя. Чего-то не хватает. Кислорода, что ли?

Артем тоже вдохнул. Ни запаха, ни вкуса он не ощутил. Только что-то густое и удушливое, словно влажный туман, осело после вздоха в его груди.

— Смотрите! Смотрите! — воскликнула Лида.

Газ медленно струился из пролома. Его уровень все больше поднимался, словно бы это была вода, заливавшая пещеру. Подвижная, неспокойная поверхность газа дошла до карбидок, которые стояли на плоском камне. Седые волны медленно качались вокруг белого языка пламени. И вот одна из карбидок, стоявшая ниже всех, вдруг замигала и потухла! Послышалось шипение, и в воздухе поплыл сладковатый запах ацетилена.

— Что-то похожее на углекислый газ… И непригоден для дыхания… Следовательно, лишен кислорода, — вслух рассуждал Иван Семенович. — Артемушка, прикрутите регулятор карбидки.

В отверстии стены опять что-то затрещало. Под давлением оторвалась и рухнула большая глыба земли. Теперь газ начал бить из стены, как мощный фонтан, его поток описывал в воздухе широкую дугу и, падая вниз бурными волнами, растекался все дальше и дальше.

— Надо отступать, товарищи! Уровень газа все время подымается. Здесь оставаться опасно, — проговорил Иван Семенович и вдруг осекся. Его лицо побледнело. Куда отступать? Ведь для этого надо спуститься вниз, вдоль склона, который привел их к этой стене. Да, да, уровень большой сталагмитовой пещеры сначала повышался, затем понижался, образуя углубление, и снова поднимался уже перед самой стеной. И именно там, в углублении, собралась основная масса газа, и он все время стекал сюда. Обратный путь отрезан! Что же делать?

Сколько было видно, седые волны ритмично покачивались, уровень их неумолимо поднимался. Может быть, забить отверстие в стене, через которое бьет газ? Но это невозможно, слишком оно большое, да и поток все расширяет его.

Иван Семенович оглянулся. Взгляд его упал на товарищей. Дмитрий Борисович был удивительно спокоен. Единственное, что выдавало его волнение, — крепко сжатые губы. Лида утомленно прислонилась к ближайшему сталагмиту. Она очень устала и едва держалась на ногах. Артем был около нее. Большие глаза юноши тревожно оглядывали Лиду и Ивана Семеновича, словно бы ища у него совета, ожидая его приказа. Диана, взобравшись на высокий плоский сталагмит, продолжала лаять на густой поток газа, который все ближе подступал к ней. А-а, вот что нужно сделать — последовать примеру собаки, которая инстинктивно нашла хотя бы этот выход.

— Все на сталагмиты! Будем надеяться, что приток газа прекратится! — крикнул Иван Семенович. — Скорее!

Выше, выше, подальше от седых волн газа! Может быть, он весь стечет вниз, в глубь большой пещеры… Однако Иван Семенович тут же понял — это напрасные надежды. Газ поступал из отверстия быстрее, чем стекал вниз. Подножья сталагмитов уже были покрыты густым туманом. И этот туман прямо на глазах поднимался, его уровень вскоре достигнет людей, взобравшихся на вершины сталагмитов. Нет никакой надежды на то, что его течение уменьшится, газ бьет из отверстия слишком бурно, может быть, даже еще сильнее, чем раньше…

Артем, поддерживая ослабевшую Ляду, едва держался на выступе сталагмита. «Где же искать спасения?.. Мы совершенно беспомощны… Газ льется еще сильнее, чем раньше… Лида совсем отяжелела… Но нет, я не позволю ей упасть! Если бы этот проклятый газ не залил нас. Выше подняться некуда… Мы задохнемся, как собаки в знаменитой Собачьей пещере. А вот Диана не задохнулась, хотя она и ниже нас… и еще даже лает…»

Газ медленно, но неудержимо поднимался. Было что-то невыразимо страшное в этом неумолимом движении. Карбидка, стоявшая на вершине сталагмита, освещала своим ровным, спокойным светом невеселую картину: людей, приткнувшихся к сталагмитам, большую рыжую собаку, которая уже почти вся была облеплена серым одеялом тумана. Время от времени она испуганно лаяла, но чем дальше, тем реже. Волны газа устремлялись выше, отрезая все пути к спасению.