ГЛАВА XXI. КАРНЕГИ-ХОЛЛ

Онлайн чтение книги Президент Фу Манчи
ГЛАВА XXI. КАРНЕГИ-ХОЛЛ

1

Харвей Брэгг сидел за письменным столом в кабинете Дюма — уже одетый подобающим образом для выступления, которому суждено было остаться навсегда в истории Америки. В нише над столом стояла копия знаменитой статуи Бюсси Дюбуа, и сам стол, некогда принадлежавший кардиналу Мазарини, представлял большую историческую ценность.

— Послушай, детка, — Харвей Брэгг поднялся с кресла. — Я готов действовать, но я привык играть лишь за Харвея Брэгга и ни за кого другого. Растолкуй мне правила игры, Айлин. Никто не знает их лучше тебя. Лола — крепкий орешек, но, полагаю, ты — послушная девочка.

Мойя Эдер сидела в кресле у торца стола, подняв глаза на хозяина.

— Что вы хотите знать?

— Я хочу знать… — Брэгг шагнул вперед, оперся руками о стол и склонился над женщиной. — Я хочу знать, не хотят ли меня обвести вокруг пальца, и если да — то храни Господь человека, который собирается это сделать! У меня осталось довольно много денег — частично полученных от этого невидимого Президента. Кажется мне, что Президент бросает деньги на ветер… а я никогда еще не встречал богача, который вкладывал бы капитал в дохлое дело. Этот сумасшедший держатель акций пытается диктовать мне условия игры. Послушай, Айлин: я пойду туда, куда мне прикажут, только в том случае, если я буду знать, куда именно я иду.

Несколько мгновений в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь доносившимся с Парк-авеню приглушенным гулом транспорта.

— Вы поступите глупо, — спокойно ответила Мойя, — если поссоритесь с человеком, который безоговорочно поверил вам и готов финансировать вашу деятельность. Его цель — сделать вас президентом Соединенных Штатов. Он выбрал меня в качестве вашего секретаря, поскольку считает достаточно компетентной для этой работы. Больше ничего не могу сказать вам. Это в высшей степени влиятельное лицо желает остаться неизвестным. Не вижу никаких оснований для ссоры с ним.

Харвей Брэгг наклонился ниже, не сводя пронзительного взгляда с очаровательного лица молодой женщины.

— Я понял много намеков — из тех, которые ты сделала. Но… — Он яростно ударил ладонью по столу. — Я даже не знаю сейчас, появится ли доктор Прескотт на дебатах сегодня!

— Появится.

— Смешно, не правда ли? — Теперь лицо Харвея отделяло от лица Мойи лишь несколько дюймов. — Мой секретарь досконально знает все последние ходы в игре, а я в ней — всего лишь пешка. И еще одно, Айлин. Может быть, ты знаешь, что случилось с Германом Гроссетом? За последний час никому не известно о его местопребывании. А я никогда не выхожу на улицу без Германа.

Брэгг схватил Мойю за плечи. Она отвернула лицо в сторону.

— Возможно, ты умнее, чем кажешься, крошка. Ты знаешь мои силы. Никакой Президент не может помешать мне сейчас. Посмотри на меня. Я хочу сказать тебе…

Раздался резкий стук в дверь.

— Черт! — прорычал Харвей Брэгг. Он отпустил Мойю и обернулся.

— Войдите!

Дверь открылась, и в кабинет с извиняющейся улыбкой вошел Сальвалетти.

— Ну? — грозно рявкнул Брэгг.

— Пора ехать в Карнеги-холл, — звонким беззаботным голосом объявил Сальвалетти.

— Где Герман? Я хочу видеть его!

Молодой человек легко поклонился.

— Естественно, вы волнуетесь. Я тоже. Но он уже здесь.

— Что?

— Появился всего пару минут назад. Он объясняет свое длительное отсутствие несколько… — секретарь пожал плечами.

— Что? Наклюкался в такой день?!

— Не думаю. Во всяком случае с ним уже все в порядке.

— Пусть он поднимется ко мне! — прогрохотал Харвей Брэгг. — Я хочу сказать ему пару ласковых…

— У нас мало времени. Но если вы настаиваете…

— Настаиваю.

Он тихо выругался, глядя в спину уходящему секретарю, и обернулся к Мойе Эдер. Ледяное спокойствие молодой женщины взбесило его.

— Какая-то чертовщина творится кругом. И, полагаю, мисс Брион, вы в курсе происходящего.

— Мне известно не больше, чем вам, мистер Брэгг. Могу сказать вам единственное: в ваших собственных интересах помнить о…

— Ладно! Конечно, я все помню. Я по уши завяз в этой истории. Но после сегодняшнего вечера я выкарабкаюсь.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвался Герман Гроссет с безумным блуждающим взглядом.

— Харвей, — хрипло произнес он, — прости меня. Ты не поверишь, но я весь день и капли в рот не брал. То ли это давление, то ли начальная стадия сумасшествия. У нас же это наследственное, Харвей! Послушай… — Он встретил гневный взгляд брата. — Подожди, дай мне сказать. Чуть больше часа назад я принял очень странный телефонный звонок и решил провести небольшое расследование. Но, разрази меня гром, Харвей! Дальше я ничего не помню.

— Как это понимать? — прорычал Брэгг.

— Я не знаю, что происходило со мной со времени упомянутого телефонного разговора (содержание которого я тоже не помню) до того мгновения, когда пять минут назад я очнулся в кресле в вестибюле — страшно сонный и пребывающий в полном неведении относительно своих перемещений в течение последнего часа.

— Ты пьяная свинья! — прогремел Харвей Брэгг. — Вот кто ты! Пьяная свинья! Ты весь день заливал глаза. И теперь плетешь небылицы, чтобы оправдаться. Марш к машинам! Мы уже опаздываем!

— Мне не нравятся твои слова, — яростно проговорил Герман Гроссет. — Они безосновательны и несправедливы.

— Справедливы — несправедливы! — выкрикнул Брэгг. — Займись своей работой. А я займусь своей.

Спустя две минуты три мощных автомобиля пронеслись по Парк-авеню в сторону Карнеги-холла. В первой машине сидели четыре вооруженных телохранителя, во второй — Харвей Брэгг и Сальвалетти, а в третьей — еще три телохранителя и Герман Гроссет.

Синяя Борода находился под надежной охраной.

2


Во временном офисе Найланда Смита наступило молчание, полное невысказанных мыслей.

Морис Норберт только что перестал говорить и, улыбаясь, переводил взгляд с одного лица на другое. Найланд Смит сидел на краю стола, обхватив худыми смуглыми руками поднятое колено, и пристально смотрел на молодого человека. Сара Лэкин тоже смотрела на него неподвижным, серьезным взглядом.

Незадолго до этого к ним присоединился сенатор Локли — один из наиболее преданных приверженцев Орвина Прескотта, — и его добродушное румяное лицо выражало сейчас крайнее удивление и сомнение. Тишину нарушил Найланд Смит.

— В вашей истории, мистер Норберт, есть несколько странных моментов — но в настоящее время мы не имеем возможности проверить факты. Если мы правильно поняли, доктор Прескотт связался с вами по телефону приблизительно в то же время, что и с мисс Лэкин, и дал вам определенные инструкции, которые вы выполнили. Согласно инструкциям, вы встретили в указанном месте автомобиль, на котором вас отвезли в некую неизвестную вам клинику, где доктор Прескотт проходил курс лечения у некоего неизвестного вам врача.

— Именно так.

Морис Норберт продолжал улыбаться.

— Доктор приказал вам взять его одежду и прочие вещи. Надо полагать, он пришел к какому-то соглашению с похитителями и собирался появиться в Карнеги-холле сегодня вечером.

— Именно так, — повторил Морис Норберт.

Сара Лэкин пристально смотрела на молодого человека, но ничего не говорила. Сенатор Локли откашлялся и заявил:

— Я не понимаю, почему вы покинули Орвина, едва найдя его. Думаю, даже сейчас у нас не может быть уверенности в том, что он приедет.

— Это один из странных моментов, о которых я упомянул… — Найланд Смит встал и принялся расхаживать взад-вперед по офису. Потом вдруг резко обернулся к Норберту. — Я не совсем понимаю вашу роль в этой истории. И, полагаю… — Он бросил взгляд в сторону. — Полагаю, мисс Лэкин разделяет мои сомнения.

— Да, разделяю, — глубоким, спокойным голосом подтвердила Сара Лэкин.

— Извините, конечно, — Норберт поклонился в сторону мисс Лэкин. — Но сегодня все, безусловно, крайне возбуждены и устали. Возможно, завтра факты приобретут иную окраску. Но уверяю вас всех: доктор Прескотт скоро будет здесь. — Он взглянул на часы. — В действительности я должен спуститься вниз и встретить его. Прошу вас сделать все, о чем я просил. Сенатор, не присоединитесь ли ко мне? Доктор Прескотт изъявил желание, чтобы мы находились рядом с ним на помосте.

Сенатор Локли перевел беспомощный взгляд с Сары Лэкин на Найланда Смита и вышел за Норбертом из офиса.

— Как долго он служит у доктора Прескотта? — резко спросил Смит, когда дверь закрылась.

— Морис Норберт служит у моего кузена больше года.

— Хэпберн сейчас поднимает материалы на него. Это оказалось делом довольно хлопотным, но завтра мы будем знать все детали его биографии.

В это мгновение дверь снова распахнулась, и в офис вошел аббат Тернового Венца в облачении простого священника!

За его левым плечом виднелось бородатое лицо Марка Хэпберна. Найланд Смит буквально прыгнул вперед и вскричал:

— Сэр Патрик Донегаль! Славу Богу, вы здесь — целый и невредимый!

Марк Хэпберн вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Мое путешествие в город, мистер Смит, — спокойно ответил аббат, — доказало, что я подвергался определенной опасности. — Он улыбнулся и пожал протянутую руку. — Но я предупреждал вас, что меня трудно удержать взаперти. В этот решающий для страны момент я счел своим долгом присутствовать здесь лично.

— Одна из наших патрульных машин, — сухо сказал Хэпберн, — подобрала аббата двадцать минут назад и доставила сюда под охраной. Хочу заметить, что охрана была совершенно необходима.

— Это действительно так, — согласился аббат. — Угрожающего вида компания в «кадиллаке» преследовала меня на протяжении последних нескольких миль. Но… — Он перестал улыбаться. — Я достиг своей цели. Если практически я продолжаю находиться под арестом, то настаиваю тем не менее на одной вещи, мистер Смит!.. В случае, если мой друг Орвин Прескотт не появится здесь, позвольте мне выступить против Харвея Брэгга сегодня.

Снизу донесся гул, подобный рокоту наступающей бури. Марк Хэпберн кивнул Найланду Смиту и вышел. Сара Лэкин встала с кресла, наконец-то проявляя первые за весь вечер признаки волнения. Смит прошел к двери и выглянул в коридор.

Гул нарастал — тысячи голосов восторженно приветствовали чье-то появление, заглушая музыку военного оркестра. Марк Хэпберн бегом возвратился назад.

— Доктор Прескотт на помосте! — выкрикнул он с несвойственным ему возбуждением. — Только что прибыл Харвей Брэгг!

3


Знаменитые дебаты, вошедшие в анналы американской истории, состоялись в атмосфере крайнего возбуждения, какой не помнил никто из присутствующих. Впоследствии многие вспомнили некоторые странные особенности дебатов: например, то, что Харвей Брэгг читал текст по бумажке, хотя обычно говорил экспромтом (и если был в ударе — многие часы подряд). Кроме того, он часто поглядывал в сторону своего секретаря Сальвалетти, который как будто порой подсказывал ему.

Невидимый для публики сэр Патрик Донегаль следил за словесной дуэлью политических соперников. Не в силах теперь вмешаться в ход событий, он — как и все присутствующие в зале — очень скоро понял, что Орвин Прескотт потерпел поражение.

С точки зрения ораторского искусства выступление доктора, возможно, было лучшим за всю его карьеру: его красивый, благозвучный голос и образованность производили весьма выгодное впечатление по сравнению с грубым ревом и прискорбным историческим невежеством оппонента. Но почти каждым своим высказыванием доктор играл на руку Харвею Брэггу; он попадал в ловушки, которых избежал бы и ребенок. С достоинством и уверенностью, блестящим литературным языком он делал заявления, которые даже самый благорасположенный критик счел бы идиотскими.

Временами казалось, что Орвин Прескотт сам сознает это. Не раз он поднимал руку ко лбу, словно собираясь с мыслями, — и присутствующие заметили, что именно вопросы, заданные Брэггом с явной подсказки Сальвалетти, ввергли доктора в состояние полной беспомощности и растерянности.

Самые ярые его сторонники пали духом. Задолго до конца дебатов Харвей Брэгг предложил стране богатство и процветание. Доктор Прескотт не смог предложить ничего, кроме красивых пустых фраз.

И величайший оратор Соединенных Штатов, аббат Тернового Венца молча слушал — и смотрел! — как его друг Орвин Прескотт каждым новым произнесенным словом сокрушает блестящую репутацию, которую он так долго и так достойно созидал.

Это был триумф Синей Бороды.

4


В заставленной книжными стеллажами комнате высоко над Нью-Йорком доктор Фу Манчи сидел за лакированным столом.

Дебаты в Карнеги-холле транслировались по радио от побережья до побережья. Фу Манчи в желтом одеянии и в шапочке мандарина сидел и слушал с закрытыми глазами. Отраженный свет настольной лампы под зеленым абажуром подчеркивал необычное сходство китайца с фараоном Сети Первым.

Лежащие на столе желтые руки оставались неподвижными по мере того, как Орвин Прескотт все больше запутывался в сетях, хитро расставляемых Харвеем Брэггом. Только иногда, когда последний вдруг начинал колебаться и подыскивать нужные слова, длинные заостренные ногти легко постукивали по полированной поверхности.

Трижды за время этих памятных дебатов желтая лампа зажигалась на пульте.

Продолжая внимательнейшим образом следить за ходом дебатов, доктор Фу Манчи выслушал сообщения Человека с Феноменальной Памятью. Все они исходили от номеров, ответственных за перехват аббата Донегаля. Третий, последний рапорт вызвал легкое постукивание длинных ногтей по блестящей поверхности стола. В донесении говорилось, что патрульная полицейская машина подобрала аббата в нескольких милях от Нью-Йорка и увезла из-под самого носа людей Президента…

Дебаты завершились овацией, адресованной Харвею Брэггу. За один час он продвинулся на много ступенек вперед к Белому дому и вывел из игры единственного оставшегося серьезного соперника. Поскольку аббат Тернового Венца молчал, будущее Америки определялось теперь усилиями правительства и Харвея Брэгга.

Оглушительные аплодисменты еще гремели в зале Карнеги-холла, когда доктор Фу Манчи отключил микрофон. В маленькой, заставленной стеллажами комнате наступила тишина. Костлявые пальцы открыли серебряную шкатулку: доктор Фу Манчи искал вдохновение в опиуме.

Ошеломленный Орвин Прескотт упал в кресло во временном офисе Найланда Смита и закрыл лицо ладонями. Он до сих пор не вполне осознавал, что поставил на себе крест как на политическом деятеле и сделал роковые заявления, которые никогда уже не сможет взять назад.

Сара Лэкин села рядом с кузеном. Сенатор Локли исчез. Найланд Смит взглянул на Марка Хэпберна, и они вместе вышли в коридор.

— Где аббат Донегаль? — спросил Смит.

— Остался на попечении лейтенанта Джонсона, — сухо ответил Хэпберн. — Во второй раз Джонсон не допустит ошибки. Аббат Донегаль не покинет Карнеги-холл без вашего разрешения.

— Орвин Прескотт находится под воздействием либо наркотиков, либо гипноза, — отрывисто произнес Найланд Смит. — Либо того и другого одновременно. Это один из самых хитрых и ловких ходов Фу Манчи. Одним ударом сегодня вечером он расправился с доктором Прескоттом и вывел Харвея Брэгга на первую роль.

— Да. — Марк Хэпберн взъерошил и без того взлохмаченные волосы. — Это было невозможно слышать и видеть. Аббат Донегаль просто трясся от ужаса. Сэр Дэниз! Этот человек — колдун. Я начинаю отчаиваться.

На ходу Найланд Смит порывисто схватил капитана за руку и воскликнул:

— Не отчаивайтесь пока! Еще не все кончено!

Они начали спускаться на первый этаж. Там разгоряченный успехом Харвей Брэгг, уже вкусивший сладких плодов диктаторства и оглушенный овациями огромной толпы, вышел в небольшой вестибюль, забитый привилегированными гостями и репортерами.

Его охрана — сильная и надежная, как ни у кого в Соединенных Штатах, — следовала за ним. Поль Сальвалетти шел рядом с хозяином.

— Люди! — вскричал Брэгг. — Знаю, что вы чувствуете сейчас! — Он встал в свою любимую позу и вскинул руки над головой. — Все вы дышите сейчас воздухом новой, лучшей Америки… Сметено еще одно препятствие на пути к счастью всей нации. Люди! Нет иного плана переустройства общества, кроме моего. Наконец мы можем приступить к построению самых совершенных механизмов государственного управления из всех, какие когда-либо знала Америка.

— Не только Америка, но и любая другая страна! — Чистый музыкальный голос Сальвалетти поднялся над гулом толпы. — Африка, Европа — или Азия.

Когда он произнес слово «Азия», Герман Гроссет, до сих пор красный от возбуждения, вдруг смертельно побледнел. Глаза его засверкали, в уголках губ запузырилась пена. Молниеносным движением он выхватил из кармана пистолет, прыгнул вперед и дважды выстрелил Харвею Брэггу в сердце…

Все онемели от ужаса и изумления. Наступило мгновение тишины, подобной мучительному стону.

Затем верные телохранители, опоздав лишь на секунду, буквально изрешетили пулями тело Германа Гроссета.

Он умер раньше своей жертвы. Простреленный десятками пуль, он бездыханный рухнул на пол, в то время как Харвей Брэгг упал на руки Сальвалетти.

— Герман! Боже мой! Герман… — были последние слова умирающего.


Читать далее

Сакс Ромер. Президент Фу Манчи
ГЛАВА I. АББАТ ТЕРНОВОГО ВЕНЦА 13.04.13
ГЛАВА II. ГОЛОВА КИТАЙЦА 13.04.13
ГЛАВА III. НАД МЕТЕЛЬЮ 13.04.13
ГЛАВА IV. МИССИС ЭДЕР 13.04.13
ГЛАВА V. СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПОЕЗД 13.04.13
ГЛАВА VI. НА УИВЕР-ФАРМ 13.04.13
ГЛАВА VII. БЕССОННЫЙ УГОЛОВНЫЙ МИР 13.04.13
ГЛАВА VIII. ЧЕРНАЯ ШЛЯПА 13.04.13
ГЛАВА IX. СЕМИГЛАЗАЯ БОГИНЯ 13.04.13
ГЛАВА X. ДЖЕЙМС РИШЕ 13.04.13
ГЛАВА XI. АЛЫЕ ПЯТНА 13.04.13
ГЛАВА XII. НОМЕР ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДИН 13.04.13
ГЛАВА XIII. ЗАПУТАННЫЕ НИТИ 13.04.13
ГЛАВА XIV. «АЛЫЕ НЕВЕСТЫ» 13.04.13
ГЛАВА XV. «АЛЫЕ НЕВЕСТЫ». (продолжение) 13.04.13
ГЛАВА XVI. СИНЯЯ БОРОДА ИЗ БЭКВУДА 13.04.13
ГЛАВА XVII. ХОД АББАТА 13.04.13
ГЛАВА XVIII. МОЙЯ ЭДЕР ПОЯВЛЯЕТСЯ ВНОВЬ 13.04.13
ГЛАВА XIX. КИТАЙСКИЕ КАТАКОМБЫ 13.04.13
ГЛАВА XX. КИТАЙСКИЕ КАТАКОМБЫ. (продолжение) 13.04.13
ГЛАВА XXI. КАРНЕГИ-ХОЛЛ 13.04.13
ГЛАВА XXII. ТАЙНА МОЙИ ЭДЕР 13.04.13
ГЛАВА XXIII. РЕЧНЫЕ ВОРОТА ФУ МАНЧИ 13.04.13
ГЛАВА XXIV. ОСАДА КИТАЙСКОГО КВАРТАЛА 13.04.13
ГЛАВА XXV. ОСАДА КИТАЙСКОГО КВАРТАЛА. (продолжение) 13.04.13
ГЛАВА XXVI. СЕРЕБРЯНАЯ ШКАТУЛКА 13.04.13
ГЛАВА XXVII. ЗДАНИЕ «СТРАТТОН» 13.04.13
ГЛАВА XXVIII. ПОЛЬ САЛЬВАЛЕТТИ 13.04.13
ГЛАВА XXIX. ЗЕЛЕНЫЙ МИРАЖ 13.04.13
ГЛАВА XXX. ПЛАН НАПАДЕНИЯ 13.04.13
ГЛАВА XXXI. ПРОФЕССОР МОРГЕНШТАЛЬ 13.04.13
ГЛАВА XXXII. ПОД ЗДАНИЕМ ВУ КИНГА 13.04.13
ГЛАВА XXXIII. БАЛКОН 13.04.13
ГЛАВА XXXIV. СОВЕТ СЕМИ 13.04.13
ГЛАВА XXXV. ЛИГА ИСТИННЫХ АМЕРИКАНЦЕВ 13.04.13
ГЛАВА XXXVI. УРАВНЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ 13.04.13
ГЛАВА XXXVII. ВЕЛИКИЙ ВРАЧ 13.04.13
ГЛАВА XXXVIII. НА ЗАПАД 13.04.13
ГЛАВА XXXIX. ГОЛОС ИЗ БАШНИ 13.04.13
ГЛАВА XL. «ГРОМ ВОДЫ» 13.04.13
ГЛАВА XXI. КАРНЕГИ-ХОЛЛ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть