Онлайн чтение книги Проданный сон.
45. Пять каландаров

Было ли не было, в старые времена в цветущей стране Чандыбиль жил падишах по имени Ахмед-шах. Детей у него не было. Правил он сорок лет и наконец стал молить бога: «Пошли мне ребенка». Семь дней и ночей Ахмед-шах занимался благочестивыми делами, а на восьмую ночь увидел сон, будто у него родится сын. Прошел месяц, и жена падишаха забеременела, а через девять месяцев и девять дней родился у падишаха сын. Ахмед-шах так обрадовался, что созвал к себе всех людей, у которых в этот день тоже родились сыновья, и сказал:

— Раз ваши сыновья родились в один день с моим, пусть они тоже станут моими сыновьями.

А в тот день, когда падишах стал отцом, родились сыновья у четверых бедняков. И вот падишах забрал к себе их сыновей, нанял пятерых нянек и стал воспитывать всех мальчиков вместе. Когда мальчикам исполнилось семь лет, каждого из них стали обучать какому-нибудь ремеслу. Один изучал ремесло художника, другой — ремесло копателя кяризов, третий учился на муллу. И вот братьям исполнилось четырнадцать лет.

Как-то раз сели юноши на своих коней и отправились на прогулку. А падишах в это время был у себя во дворце. Тут какой-то купец принес падишаху сундук.

— Что это? — спросил падишах.

— Сундук продается, — отвечал купец.

— Тогда открой крышку, поглядим, что в нем находится, — сказал падишах.

— Этот сундук не открывается, — отвечал купец.

— Раз так, — сказал падишах, — то я куплю его и открою сам.

Падишах отдал деньги, открыл сундук и увидел внутри шелковую рубашку.

— Увы, купец обманул меня! — огорченно воскликнул падишах.

Он развернул рубашку и тут увидел, что на ней нарисован портрет девушки, да такой, что не ешь, не пей, а только сиди и на нее гляди. Увидал падишах этот портрет и упал без чувств. А когда он пришел в себя, то внимательно разглядел рубашку и заметил под портретом подпись: «Гюльджемиле, дочь китайского падишаха». «Пусть лучше мой родной сын никогда не увидит этого портрета», — подумал падишах. Он спрятал портрет в сундук, а сундук отнес в одну из комнат, запер ее на замок и отдал ключ жене.

Но один из сыновей падишаха, тот, что учился на муллу, был все время рядом с падишахом и видел портрет девушки.

Прошло несколько дней, падишах взял с собой везиров и векилей, поручил дела родному сыну и уехал на охоту.

Теперь послушай о сыне падишаха — мулле.

Пришел он к родному сыну падишаха и рассказал ему про секрет падишаха. Родной сын падишаха, еще не видя той девушки, уже влюбился в нее и потребовал у матери ключ от комнаты, где хранился сундук. Мать не дала ему ключ. Тогда сын падишаха сговорился со своими братьями, и они взломали дверь. Вошел сын падишаха в комнату, нашел сундук, открыл его и увидел портрет девушки. И тут уж он влюбился в нее всей душой и всем сердцем. Не в силах дожидаться возвращения отца, он хотел тотчас же отправиться на поиски девушки, но братья его удержали. Когда вернулся отец, шахзаде стал просить его:

— Посватай за меня эту девушку!

— Ее отец — падишах не отдаст нам свою дочь, а воевать с ним — у нас сил не хватит, — отвечал отец.

Тогда сын сказал:

— Если ты меня отпустишь, я сам добуду девушку.

Получив разрешение отца, пятеро братьев переоделись каландарами и пешком отправились в город китайского падишаха. Пришли они туда и остановились в караван-сарае. Но как увидеть дочь падишаха, они не знали. Наконец посоветовались они между собой и решили: «Надо, чтобы каждый из нас занялся каким-нибудь делом». Тогда брат, который изучал ремесло художника, сделал из бумаги цветок, отдал его сыну хозяина караван-сарая и велел продать, а деньги поделил с ним поровну.

Цветы так хорошо продавались, что братьям вполне хватало на жизнь, и ничем другим они не занимались.

Однажды братья отдали сыну хозяина караван-сарая очень красивый цветок и сказали:

— Не продавай его меньше чем за сто туманов.

— Хорошо, — отвечал юноша, взял цветок и пошел на улицу. А там был страшный переполох. В недоумении юноша остановился. Тут появились ясаулы падишаха и стали разгонять людей. Следом за ясаулами показалась толпа женщин и девушек, лица которых были закрыты покрывалами.

— Что здесь происходит? — спросил юноша.

— Прочь с дороги, дочь падишаха идет гулять в сад! — закричал один из ясаулов.

Юноша отошел в сторону. В это время в карете со стеклянными окнами[63]«…в карете со стеклянными окнами» — деталь, призванная передать богатство и необычность чужеземного быта в сказочном «Китае». мимо проезжала дочь падишаха. Она увидела юношу, который держал в руках цветок замечательной красоты. Дочь падишаха окликнула юношу и спросила:

— Продашь свой цветок?

— Да, — ответил юноша и продал цветок за сто теньге.[64]«…за сто теньге» — по-видимому, рассказчик забыл, что речь сначала шла о ста туманах.

— Кто делает такие цветы? — спросила дочь падишаха.

— Я делаю, — отвечал ей юноша.

— В таком случае, — сказала дочь падишаха, — приноси мне их каждый день.

Юноша обещал, а дочь падишаха даже не пошла на прогулку. Она взяла прекрасный цветок и тут же вернулась домой. С тех пор юноша каждый день стал продавать цветы дочери падишаха.

Как-то раз художник-шахзаде сделал особенно красивый цветок. Потом на листке бумаги нарисовал реку, текущую в пруд, подсунул бумагу под лепесток цветка так, чтобы торчал край, и послал сына хозяина караван-сарая к дочери падишаха. Юноша продал этот цветок дочери падишаха за шестьсот теньге. Этот цветок понравился дочери падишаха гораздо больше, чем другие. Она взяла его, стала разглядывать и вдруг заметила какой-то листок бумаги. «Что это такое?» — подумала девушка и развернула бумагу. Смотрит, а там нарисована река, что протекает возле ее дворца. Тогда дочь падишаха стала расспрашивать сына хозяина караван-сарая:

— Скажи правду, кто делает цветы и нарисовал этот рисунок?

— Я сам делал, — отвечал юноша.

— Ну, если ты их делаешь сам, то сделай цветок у меня на глазах. Принесите ножницы и бумагу! — приказала девушка.

Прислужницы принесли бумагу и ножницы, но юноша так ничего и не сумел сделать. Тогда дочь падишаха спросила снова:

— Скажи правду, кто делает эти цветы?

— Мне было велено не говорить, — отвечал сын хозяина караван-сарая.

Дочь падишаха стала его уговаривать, и юноша рассказал все, что знал:

— У нас в караван-сарае живут пять каландаров. Один из них и делает эти цветы.

Дочь падишаха взяла лист бумаги и калам, написала каландарам письмо и отправила его с юношей. В письме девушка спрашивала: «Откуда вы прибыли? Для чего делаете и продаете цветы?»

В тот день юноша вернулся домой с письмом. Прочитали каландары письмо, обрадовались и сказали своему брату-мулле:

— Напиши ответ, покажи свою образованность.

Тот взял калам и написал: «Наш шахзаде влюбился в вас, поэтому мы здесь». Затем он подробно описал все, что с ними случилось. А художник снова сделал цветок. И на этот раз это был совсем особенный цветок. Потом художник нарисовал портреты шахзаде и дочери падишаха, вложил их в цветок и послал с сыном хозяина караван-сарая. Юноша отнес его дочери падишаха. Та взяла цветок и заметила письмо. Прочитав письмо, девушка заметила еще одну бумагу. Она развернула ее и увидела свой портрет и портрет шахзаде. Взглянув раз на портрет шахзаде, девушка тут же написала: «Устройте нам свидание» — и отправила это послание с сыном хозяина караван-сарая к шахзаде. Тогда был сделан еще один цветок, и брат шахзаде, который изучал мастерство рытья кяризов, оделся в женское платье и отправился во дворец. Он пришел к дочери падишаха и рассказал ей обо всем. Тогда девушка спросила:

— Как же мне встретиться с шахзаде?

А мастер по кяризам ответил:

— Если вы сможете выносить вырытую мной землю, то я начну рыть под твоим покоем кяриз и через пятнадцать дней выйду на поверхность в нашей келье в караван-сарае.

Девушка согласилась, и юноша стал копать кяриз от ее дома. А прислужницы выносили вырытую землю и сбрасывали ее в реку, что протекала возле дворца. Таким образом через две недели брат шахзаде вышел на поверхность в той келье, где они жили, и сообщил об этом дочери падишаха.

— Приведи ко мне шахзаде, — сказала девушка, и шахзаде провели во дворец. Так они встретились друг с другом и стали проводить время в наслаждениях.

Прошло шесть месяцев. Как-то раз до ушей падишаха дошли толки, дескать, в таком-то караван-сарае уже год живут-поживают пять каландаров. Делать ничего не делают, и зачем сюда прибыли, тоже неизвестно. Услыхав эту весть, падишах сказал своему везиру:

— Сегодня ночью мы оденемся каландарами и пойдем все разузнаем.

— Хорошо, о кыбла мира,[65]«…Кыбла мира» (см. Словарь, «кыбла») — почтительное обращение к султану или шаху. Хотя в сказке действие развертывается в Китае, рассказчик оперирует более близкими ему понятиями, не выходя за пределы средневосточного ареала, и поэтому наделяет правителя вымышленного Китая титулом иранских шахов. — отвечал везир.

Вечером, когда все легли спать, падишах и его везир надели одежду каландаров и отправились в путь. Пришли они к келье братьев и увидели, что из-под двери пробивается свет. Они подошли и тихонько заглянули в дверную щель. Смотрят — а там дочь падишаха со своими служанками и шахзаде с братьями сидят и пируют. Едва падишах увидел это, как в нем вспыхнул гнев, он выхватил свою саблю и хотел было ворваться в келью, но везир его удержал.

— Постой, о падишах мира! — сказал везир. — Есть много похожих девушек. Как бы не оказалось, что это жены каландаров. Пойди и проверь сначала покои своей дочери, а я тем временем покараулю здесь у дверей.

— Тогда не трогайся с места и никого не выпускай, пока я не схожу к своей дочери, — приказал падишах и ушел.

А везир тем временем постучался в дверь каландаров.

— Кто там? — спросили они.

Везир вошел в келью и сказал:

— Я пришел к вам с добром, а не со злым умыслом. Мы с падишахом решили о вас все разузнать, но тут падишах увидел у вас свою дочь и ее служанок. Разгневавшись, он хотел было войти к вам, но я ему сказал: «Есть много похожих девушек, проверь сначала покои своей дочери. Если окажется, что ее нет на месте, тогда возвращайся и делай, что найдешь нужным». Он тотчас же ушел, а вы скорей возвращайтесь к себе каким-нибудь коротким путем так, чтобы опередить падишаха.

Девушки сейчас же отправились домой подземным ходом и пришли раньше падишаха. Прибежали они к себе и улеглись, словно давно уже спят.

Пришел падишах и видит: его дочь спит.

— Оказывается, на свете есть девушки, похожие на мою дочь. Я чуть было не пролил напрасно кровь. Аллах уберег меня от этого, — сказал падишах и удалился.

А дочь падишаха со своими служанками тем же ходом вернулась в келью каландаров, и они снова принялись пировать. Тем временем падишах снова пришел к келье и увидел, что везир стоит у дверей с обнаженной саблей. Заглянул падишах в щелку и видит: его дочь развлекается в келье каландаров. Падишах разгневался и сказал:

— Пойду проверю еще раз.

Вернулся он домой, а его дочь спит. Так несколько раз падишах ходил туда и обратно. Наконец везир сказал ему:

— Уж не обезумел ли ты, падишах? Что с тобой? Если твоя дочь спит, так о чем же беспокоиться? На свете много похожих людей.

И везир увел падишаха с собой.

Некоторое время спустя дервиши тайно позвали к себе везира и сговорились с ним бежать из города. Везир притворился больным и попросил падишаха отпустить его на сорок дней. Он собрал свое добро, однажды ночью вышел со своей семьей из города и направился в сторону города шахзаде. О том, что он бежал, не знал никто. А через несколько дней братья сговорились бежать с дочерью падишаха. Они написали письмо, где сообщали, кто они такие, и повесили его возле кельи. Затем каждый из братьев вскочил на прекрасного коня из конюшни падишаха, и, захватив с собой дочь падишаха, они помчались прочь.

Одна из служанок сообщила об их бегстве падишаху, и тот послал ясаула за везиром. Ясаул пошел за везиром, и тут обнаружилось, что везир тоже сбежал. Тогда падишах взял с собой векиля и направился к келье каландаров. Пришли они туда, смотрят, а каландаров тоже нет. Падишах рассказал обо всем векилю, тот выломал дверь кельи, и когда они вошли внутрь, то обнаружили посреди кельи отверстие, в которое мог пролезть человек. А возле кельи — письмо, где было сказано: «Мы не дервиши. Мы приехали сюда, переодевшись дервишами, потому что шахзаде влюбился в твою дочь. С помощью подземного хода он достиг своей цели, и теперь мы уехали, взяв твою дочь с собой. Сын Ахмед-шаха, шахзаде».

Падишах прочитал это письмо и стал спрашивать совета у векиля. Тот сказал:

— Вряд ли мы их догоним. Лучше всего не ехать.

Гнев падишаха утих, и он решил не догонять беглецов.

Теперь послушайте вести о пяти братьях-шахзаде.

Как ветер в песках, как поток в горах, как вихрь и буря, коротко ли, долго ли они мчались — и добрались до источника. Вечером легли они у источника спать, а брата-муллу оставили караулить. Братья очень устали и сразу же уснули. А бедняга мулла отрезал себе бритвой кусочек мизинца, присыпал его солью и накрепко перевязал. От боли он до утра не сомкнул глаз. На заре, в час намаза,[66]«На заре, в час намаза…» — совершение намаза предусматривает пять молитв в течение дня. Первая молитва совершается за некоторое время до восхода солнца, вторая — в полдень, когда солнце начинает клониться к западу, третья — между полуднем и заходом солнца, четвертая — сразу же после заката и пятая — когда наступает полная темнота. прилетели, шумя крыльями, три голубки и уселись на чинару, которая росла у источника. Одна голубка сказала:

— Сестрицы, вы знаете, сегодня к нам прибыли дорогие гости, нужно их одарить.

Тогда другие голубки спросили:

— Чем же мы их одарим?

— Нужно одарить их речами, — ответила голубка и продолжала так:

— Ах, сестрицы, если они спят — пусть проснутся, а если проснулись, то пусть услышат. Одарю-ка я их речами.

А другие голубки повторяли:

— Одари, одари, сестрица.

— Знаете ли вы, сестрицы, — стала говорить голубка, — что, после того как братья уехали из своего города за девушкой, их отец так много плакал, что ослеп,[67]«…их отец так много плакал, что ослеп» — традиционное выражение горя, идущее от коранической легенды о Юсуфе и его отце Якубе, который в разлуке с сыном ослеп от слез (Коран, сура 12). и падишахом стал его брат. Когда дядя шахзаде узнает, что они возвращаются, он вышлет им навстречу коней, чтобы братья въехали в город на этих конях. Но на них садиться нельзя, потому что кони эти созданы колдовством. Если братья сядут на них верхом, то кони вознесут их на небо и оттуда сбросят вниз, так что братья разобьются. Поэтому тем коням нужно отрубить головы. Если братья останутся невредимы и пожелают въехать в свой город, их ждут новые ворота. Эти ворота тоже заколдованы, и въезжать в них нельзя. Если братья приблизятся к ним, их вместе с конями и всем прочим тут же охватит пламя, и они погибнут. Поэтому братья должны въехать в другие ворота. Если братья достигнут своего дворца, им навстречу выйдут сорок мулл и захотят поздороваться. Но здороваться с ними нельзя, потому что в руках у них яд. Если братья станут с ними здороваться, то муллы отравят их этим ядом. Поэтому всех мулл надо убить. Когда же шахзаде ляжет спать, то нужно хорошенько охранять его, ибо с помощью колдовства сделан дракон, который постарается ночью убить шахзаде. Если братья этого дракона убьют, они спасут себя от всех бед. А своего отца они смогут излечить, накапав в его глаза настой листьев этой чинары. Тогда он прозреет. Но если тот, кто нас слышал, кому-нибудь об этом расскажет, он обратится в камень.

Сказав это, голубки улетели. А мулла все эти секреты услышал.

Наутро братья встали, и мулла сказал им:

— Если вы меня отпустите, я уйду куда глаза глядят, а не отпустите, покончу с собой.

Тут братья стали умолять его остаться с ними.

Тогда мулла сказал:

— Братья, пока мы не доберемся до нашего города и не заживем там в добром здравии, сделайте меня шахзаде и, что бы я ни совершил, не удивляйтесь и не возражайте.

— Ладно, — согласился шахзаде и надел на палец муллы свой перстень.

— Тогда едем, — сказал мулла, и они тронулись в путь под предводительством муллы.

Проехали они путь в несколько переходов и приблизились к своему городу. Об их прибытии сообщили падишаху-дяде. И тот, стараясь показать, что хочет обласкать их, выслал им навстречу заколдованных коней: пусть, мол, сядут на этих коней и въедут в город. Коней привели, но мулла велел срубить им головы. Стали братья въезжать в город, и тут падишах-дядя сказал:

— Мы построили для вас ворота из золота, въезжайте через них.

А мулла ответил:

— Не ваше дело! — и братья въехали в город через другие ворота. Подъехали они к своему дворцу, и тут вышла им навстречу толпа мулл в чалмах, и собрались они с братьями здороваться, но мулла им тоже срубил головы. А когда вечером братья улеглись спать, мулла сказал:

— Я буду вас стеречь.

Вот заснули братья, и тут вдруг в окно влетает дракон. Но мулла убил и этого дракона. А наутро мулла накапал в глаза отцу настой из листьев чинары, и тот прозрел.

Падишах-дядя сделал вид, что очень расстроен, и стал жаловаться Ахмед-шаху:

— Твои сыновья сделали из меня посмешище. Зачем они так поступили?

— Спроси об этом у муллы, ведь это он все сделал, — ответил шахзаде.

Стали расспрашивать муллу. Тот не хотел ни о чем рассказывать, но его заставили это сделать. Тогда мулла подробно рассказал обо всем и тут же обратился в черный камень.

Ахмед-шах стал горевать и сказал, что не следовало муллу ни о чем расспрашивать. А шахзаде, рассердившись на своего отца, убежал в пустыню. Там он бродил, грустя о своем брате-мулле, и неожиданно по дороге набрел на тот источник, у которого они ночевали. «А ну-ка, прилягу я у источника. Может быть, здесь отыщется какое-нибудь средство, чтобы помочь моему брату-мулле», — подумал шахзаде и ночью лег спать у источника. На заре он проснулся и лежал с открытыми глазами. Вдруг видит он: прилетели три голубки и сели на чинаре. Одна голубка сказала:

— Знаете ли вы, сестрицы, что к нам прибыл гость? Надо помочь ему в его беде.

На это другие голубки ответили:

— Ты верно сказала, сестрица, ему нужно помочь.

Тогда голубка продолжала:

— Мы-то поможем, а наш гость — если он спит, то пусть проснется, а если проснулся, то пусть услышит. Это ведь наш прежний гость шахзаде, его брат-мулла обратился в камень. Теперь он думает, как его оживить. Нужно набрать листьев этой чинары, растолочь их и сделать настой, а потом полить тот камень настоем. Вот мулла и оживет.

Голубки улетели. А шахзаде, услышав эти слова, набрал полную конскую торбу листьев чинары и пошел в сторону своего города, не отличая дня от ночи. Коротко ли, долго ли шел шахзаде, и прибыл он в свой город. Смотрит, а брат его мулла все так же лежит камнем. Шахзаде не стал ни есть, ни пить, а тотчас же растолок листья чинары, сделал настой и вылил его на брата-муллу. Тот чихнул и тотчас же вскочил со словами:

— Ну и ну, долго же я спал!

Ахмед-шах обрадовался, что его сын снова ожил, устроил пир на сорок дней и ночей и женил всех своих приемных сыновей. Мы тоже на том пиру побывали и изрядно там утомились.

Хорошему — исполнение желания, дурному же — позор в наказание. Хотя зачем ему с ним оставаться, и его пусть исполнится желание.