Онлайн чтение книги Пульс Pulse
У Фила и Джоанны: 2 Апельсиновый джем

В середине февраля стояла такая погода, которая недвусмысленно напоминала британцам, почему многие их соотечественники склоняются к эмиграции. Начиная с октября беспрерывно шел снег, хмурое небо отливало алюминием, в теленовостях сообщали о ливневых паводках, когда детей буквально смывало водой, а стариков эвакуировали на лодках. Мы уже обсудили такие темы, как сезонная депрессия, кредитный кризис, рост безработицы и вероятность повышения социальной напряженности.

– Я считаю, это неизбежно, поскольку иностранные предприятия, действующие на территории Великобритании, завозят сюда рабочую силу из-за рубежа, тогда как в стране полно безработных.

– А по моему убеждению, в Европе работает больше британцев, нежели у нас – европейцев.

– Вы видели, как этот рабочий-итальянец показал репортерам «фак»?

– Если все иммигранты последуют его примеру, я буду обеими руками голосовать за приток рабочей силы из-за рубежа.

– Все, Фил, ей больше не наливать.

– Не хочу повторять вслед за нашим премьер-министром или правыми газетами, которых мы не читаем, но сейчас, по-моему, рабочие места в Великобритании следует предоставлять в первую очередь британцам.

– А европейское вино следует наливать женам британцев.

– Это non sequitur [2]Не следует (из вышесказанного) (лат.) ..

– Это застольный sequitur , что в принципе одно и то же.

– На правах иммигранта…

– Прошу тишины! Слово представителю нашей бывшей колонии.

– Помню, как у вас, ребята, кипели споры, нужно ли соглашаться на введение единой валюты. А я уже тогда думал: тоже мне, нашли проблему. Только что я побывал в Италии, где пользовался единой валютой – имя ей «Мастер-кард».

– Если войти в зону евро, фунт сразу упадет.

– Скажешь тоже – в зону евро…

– Шутка.

– У вас паспорта такого же цвета. Почему бы вам не отвлечься от мелочей и не признать себя европейцами?

– Да потому, что тогда мы лишимся возможности рассказывать анекдоты про иностранцев.

– А это, как ни крути, одна из главных британских традиций.

– Послушайте, вот приезжаешь в любой европейский город и видишь: магазины-то почти везде одинаковы. Иногда даже перестаешь понимать, в какую страну тебя занесло. Внутренних границ фактически не существует. На смену деньгам пришли кредитки, а на смену всему остальному – интернет. Кроме того, сейчас многие говорят по-английски, что значительно упрощает дело. Так зачем же идти против течения?

– Идти против течения – это еще одна типично британская черта.

– Как и двуличие.

– Ох, только не дай ей начать все сначала. Ты уже до смерти заездила своего конька в прошлый раз, дорогая.

– Разве?

– Кто оседлал любимого конька, тот погоняет застывшую метафору.

– Кстати, в чем различие между метафорой и сравнением?

– Апельсиновый джем.

– Кто из вас двоих поведет машину?

– Вы уже сделали заготовки?

– Знаете, в магазине я всегда приглядываюсь к севильским апельсинам, но в итоге никогда их не покупаю.

– А ведь это едва ли не последний по-настоящему сезонный продукт. Пусть бы мир вспомнил: каждому овощу свое время.

– Еще не хватало. Кому охота всю зиму давиться репой и брюквой?

– В годы моего детства у нас в кухне стоял большой такой сервант, с глубокими выдвижными ящиками внизу, и раз в год они вдруг заполнялись банками джема. Как по волшебству. Я никогда не видел, чтобы мама его варила. Прибегаешь из школы домой, чуешь такой аромат, бросаешься к серванту – а там полно банок. Еще теплые. И на каждой наклейка. Считалось, что этих заготовок должно хватить на весь год.

– Фил, друг мой! Это все, конечно, трогательно до слез. Не в те ли времена ты по выходным запихивал в ботинки газетную бумагу и тащился подрабатывать на заводе?

– Отвали, Дик.

– А Клод говорит, сезон севильских апельсинов на этой неделе заканчивается.

– Так и знала. Опять не успею ничего заготовить.

– У Шекспира был такой каламбур, что-то про «севильских» и «цивильных». Только не помню, в чем там суть.

– И тех и других можно при желании заморозить, понимаешь?

– Видели бы вы наш морозильный шкаф. В нем хоть шаром покати – и можно подумать, по моей вине.

– Так ведь истина – в вине.

– Что ж мне теперь, напиться?

– Любимая, вообще-то, я скаламбурить хотел.

– А кто такой Клод?

– Хозяин овощного магазинчика. Француз. Француз тунисского происхождения, если уж быть точным.

– Ну, это не одно и то же. Вот скольких лавочников-британцев вы знаете? В своем районе. Сколько их? Каждый четвертый, каждый третий?

– А кстати, известно ли вам, что недавно, когда я вышел на пенсию и стал официально признанным старпером, наше правительство от своих щедрот прислало мне набор для домашней диагностики рака кишечника?

– Дик, может, не надо?

– Торжественно обещаю не оскорблять ваши чувства, хотя соблазн велик.

– Это потому, что ты напился и тебя понесло.

– Обещаю не нарушать приличий. Буду скромен. А вы уж сами домыслите остальное. Получаешь по почте такой набор с пластиковым пакетом, в котором нужно отправить назад – как бы это сказать? – требуемый материал. По две пробы, взятые в течение трех дней. Каждая – с указанием даты.

– А как… собирать этот материал? Вылавливать?

– Нет, ни в коем случае – он не должен соприкасаться с водой.

– А как тогда…

– Я же пообещал рассказывать об этом на языке романов Джейн Остин. Наверняка уже в те времена существовали бумажные полотенца, картонные палочки и детская игра под названием «Кто ловкий».

– Дик…

– А мне, к слову сказать, однажды пришлось обратиться к проктологу, и он объяснил, что для проверки своего состояния – что это было за состояние, я лучше умолчу – необходимо положить на пол зеркало и присесть над ним на корточки. Но я решил, что лучше плюнуть на свое здоровье, чем так извращаться.

– Наверняка вы спросите, почему я затронул эту тему.

– Да потому, что ты напился и тебя понесло.

– Не спорю, это необходимое условие – но не достаточное. Так вот, объясняю: первый образчик материала я взял в прошлый четверг, а второй запланировал на следующий день, но потом вспомнил: это ведь пятница тринадцатое. Не совсем подходящий день. Поэтому я собрал его в субботу.

– Но это же был…

– Именно. День святого Валентина. Любишь мужчину в соку – люби его прямую кишку.

– Как по-вашему, пятница тринадцатое часто выпадает на канун Дня святого Валентина?

– Я – пас.

– Я тоже.

– Кажется, за все годы детства, отрочества и юности я не послал и не получил ни одной валентинки. Дело в том, что никто из моих знакомых этим не увлекался. Валентинки стали мне приходить только после свадьбы.

– Джоанна, тебя это не беспокоит?

– О нет. Он имеет в виду – от меня.

– Ах, какая прелесть. Кака-а-я прелесть.

– Знаете, я, конечно, наслышан о вашей пресловутой эмоциональной сдержанности, но это просто финиш. Не дарить валентинок до свадьбы.

– Я тут читал, что ученые предполагают наличие зависимости между севильскими апельсинами и раком кишечника.

– Это правда?

– Конечно нет, но почему бы не приколоться на ночь глядя?

– Это было бы смешно, если бы ты не тужился изо всех сил.

– Помню, зашел я однажды в общественный туалет и стал читать надписи на стенах. Одна из них гласила: «Когда тужишься, не перегибай палку». И только через пять лет я допер, что это двусмысленность.

– То есть не слишком усердствуй?

– Ну, палка есть палка.

– Совершенно другая тема: устроился я как-то раз в кабинке, никуда не спешу, разглядываю настенную живопись и вдруг замечаю совсем мелкую надпись сбоку, внизу. Наклоняюсь, чтобы прочесть, – и что я вижу? «Сейчас ты срешь под углом в сорок пять градусов».

– Я бы хотел уточнить, что вспомнил про апельсиновый джем по той причине…

– …что он, возможно, связан с раком кишечника.

– …по той причине, что это типично британская реалия. Ларри утверждал, что мы все теперь одинаковы. В качестве опровержения можно было бы привести нашу монархию или что-нибудь еще, но я выбрал апельсиновый джем.

– У нас в Штатах тоже есть джем.

– Да, есть – расфасованный в наперстки для гостиничных завтраков. Но домашних заготовок вы не делаете, что с вами говорить.

– У французов точно такой же джем. Confiture d’orange .

– Не сравнивай. У них – варенье. Варенье из апельсинов.

– Внесу ясность: ваше традиционное название апельсинового джема, слово marmalade – французского происхождения. Образовано из двух слов: Marie malade . Речь идет о шотландской королеве, у которой были французские корни.

– Мать честная. Неужели французы уже тогда к нам ломанулись, FCUK их?{8} Неужели французы уже тогда к нам ломанулись, FCUK их?  – FCUK (French Connection, United Kingdom) – сеть магазинов модной мужской и женской одежды, использующая намеренно провокационное название.

– Так вот: Мария, королева шотландская, она же Мария Кровавая, занемогла. И для нее приготовили апельсиновый джем. Видите связь? Marie – Мария и malade – по-французски «больная», получается marmalade .

– А я считаю, это мы к ним тогда ломанулись.

– Как бы то ни было, я сейчас расскажу, почему британцы всегда останутся британцами.

– Тебя не раздражает, что теперь все именуют нашу страну «СК»? Ни дать ни взять – акционерное общество…

– Я уверена, Тони Блэр это поощрял.

– Мне казалось, у тебя всегда и во всем виновата миссис Тэтчер.

– Нет, я передумала. Теперь во всем виноват Блэр.

– По-моему, акционерное общество – применительно к нам вполне подходящий термин. Мы всегда были нацией лавочников{9} Мы всегда были нацией лавочников. – Аллюзия к высказыванию Наполеона: «Англичане – это нация лавочников».. Тэтчер всего лишь вернула нас к истокам, напомнила, какой всегда была Англия: страна, которая поклоняется деньгам, преследует корыстные интересы, чурается иностранцев и не приветствует культуру. Так повелось испокон веков.

– Кстати, вам известно, какой еще праздник отмечается четырнадцатого февраля, помимо Дня святого Валентина?

– День прямой кишки?

– Заткнись, Дик.

– Нет. День импотенции.

– Мне нравится твое бриданское чувство юмора.

– А мне нравится твой хорвадский акцент.

– Но это правда. И если меня попросят привести пример британской реалии или, если на то пошло, пример иронии, я расскажу про четырнадцатое февраля.

– Кроваво-красные апельсины-корольки.

– Дай-ка угадаю. Названы в честь королевы Марии Кровавой.

– Вы заметили, что пару лет назад их переименовали в «рубиновые апельсины»? Чтобы люди не думали, что в них содержится кровь.

– Ну да – пусть лучше думают, что в них содержатся рубины.

– Именно.

– Корольки буквально на днях появились в магазинах и по времени совпали с севильскими. Интересно, это такое же редкое явление, как пятница тринадцатое в канун Дня святого Валентина?

– Джоанна, я люблю тебя, в частности, и за это твое поразительное качество. В столь поздний час ты сохраняешь способность направлять наши бредни в единое русло. А нам лестно думать, что мы ведем общую беседу – одно удовольствие.

– В будущем году напиши это на валентинке, Фил.

– Все согласны, что сегодняшний салат из апельсинов-корольков достоин стола королевы?

– А рагу из бараньей шеи достойно стола короля.

– Кто помнит предсмертное желание Карла Первого?

– Чтобы на него надели две рубашки.

– На кого, на Карла Первого?

– В день казни. Погода выдалась холодная, и он не хотел дрожать, чтобы народ не заподозрил его в трусости.

– О, как это по-британски.

– Вспомните любителей надевать исторические костюмы и раз за разом воссоздавать сражения гражданской войны. Мне всегда казалось, что и это очень по-британски.

– В Штатах такое тоже распространено. Да, наверное, и во многих других странах.

– Возможно. Только мы были первыми. Это наше изобретение.

– Да-да, наряду с вашим крикетом, футболом и девонширскими сливками к чаю.

– Нельзя ли на минуточку вернуться к джему?

– Его можно использовать как глазурь для жареной утки.

– Готова поспорить, у всех получается джем разной консистенции.

– Жидкий.

– Тягучий.

– Сью уваривает его до предела, чтобы буквально падал с тоста, если недоглядишь. Совсем не тягучий.

– Если сделать слишком жидким, он будет стекать.

– А косточки нужно сложить в полотняный мешочек и использовать при варке, чтобы получить… как его?

– Пектин.

– Вот-вот.

– Мелко нарубленные косточки.

– Нет-нет, крупно.

– Я измельчаю их в комбайне «Магимикс».

– В жизни не поверю.

– А моя подруга Хейзел использует для джема скороварку.

– Вот я и говорю. Это все равно что варить яйцо. Или, может, жарить яичницу? Опрос общественного мнения показал, что все делают это по-разному и каждый считает, что его способ – самый правильный.

– И какой отсюда вывод, о хранительница общей темы?

– Ларри говорил, что все мы одинаковы. Но это не так. Даже в мелочах мы различаемся.

– Мармеладная теория национального характера.

– Поэтому не бойтесь стать европейцами.

– Не знаю, где находился Ларри – в нашей стране или за ее пределами, – когда уважаемый министр финансов, мистер Браун, который скоро станет бывшим премьер-министром, сформулировал условия для входимости старого доброго британского фунта в болото заграничного евро.

– Не входимости, а сходимости. Признаки сходимости.

– Кто сейчас помнит эти признаки? Хотя бы один?

– Никто. Они и не предназначены для запоминания. Их разрабатывали, чтобы нагнать туману, а потому запомнить их невозможно.

– А почему так?

– Да потому что решение ввести евро было политическим, а не экономическим.

– Мысль понятна – и, возможно, соответствует действительности.

– Но разве можно утверждать, что французы или итальянцы изменились под влиянием евро?

– Французы останутся французами.

– То же самое они говорят про нас.

– Что мы останемся французами?

– Между прочим, севильские апельсины вовсе не обязательны.

– Как славно, что мы вернулись к этой теме.

– Дик в разные годы варил апельсиновый джем из чего придется.

– Зачем ты меня позоришь?

– Однажды он сделал ассорти… из каких же фруктов?.. Севильские апельсины, сладкие апельсины, розовый грейпфрут, желтый грейпфрут, лимоны и лаймы. На этикетке я написала: апельсиновый джем из шести фруктов.

– В Евросоюзе такие номера не проходят.

– Заказывайте, кому что: мятный чай, или ничего, или кофе без кофеина, или все-таки мятный чай?

– Я, пожалуй, сегодня воздержусь.

– Эту же фразу я, вероятно, услышу сегодня ночью.

– Дэвид, голубчик мой…

– Да, Сью, голубушка?

– Раз уж ты все равно об этом заговорил… Хочу задать ВСЕМ совершенно не британский вопрос: в последнее время кто-нибудь из вас, вернувшись домой после застолья у Фила и Джоанны, хоть раз выполнил обязательную программу?

– Она имеет в виду традиционный секс.

– Традиционный – это как?

– Ну все, что связано с проникновением.

– Какое ужасное слово, вы не находите?

– Мне рассказывали историю про леди Диану Купер{10} Леди Диана Купер (1893–1986) – жена британского посла во Франции, актриса и общественный деятель, хозяйка великосветского салона, признанная красавица.. Или, может, про Нэнси Митфорд{11} Нэнси Митфорд (1904–1973) – английская писательница; светская львица, известная своей эксцентричностью.? Ну, не суть – главное, про какую-то гламурную дамочку. В общем, они… то есть она… на борту трансатлантического лайнера переспала со стюардом. На другой день он столкнулся с ней где-то на палубе и вежливо поздоровался.

– Логично.

– Логично. А она ответила: «Интимная близость – не повод для знакомства».

– Ну разве можно не восхищаться нашим высшим светом? Англия на том стоит.