Онлайн чтение книги Звездный лед Pushing Ice
Глава 5

Белла зашла в медицинский отсек и остановилась подле кровати Джона Чисхолма, собираясь поговорить с ним об аварии, но обнаружила, что тот спит прямо в наушниках. Потому она пошла в другое отделение отсека, где Светлана только что прикончила обед.

– Поправляемся?

– Семимильными шагами, – фальшиво заверила Света.

Она выглядела будто после ночи лихорадочной подготовки к экзамену.

– Я думала, тебе захочется узнать, что расчистка продвигается отлично. Через шесть-семь часов встанем на крыло.

– Перри сказал, они собираются усилить баки.

– Неплохая идея, если учесть, что там люди.

– Это если у нас хватит времени.

Дежурный медик, Томас Шен, забрал у Светы поднос с разорванной фольгой, в которую заворачивали еду. Под ним оказался флекси с экраном, забитым графиками и диаграммами. Поверх них Светлана нацарапала формулы и цифры.

– Хватит времени? – повторила Белла.

– Разве задержка не ставит под вопрос наше рандеву с Янусом?

– Возможно, его придется укоротить – но я не получала из дома информацию, что миссия невыполнима.

– Ну, если ты так сказала…

– Света, ты чем-то встревожена?

Та поглядела на подругу с подозрением:

– С какой стати мне тревожиться?

– А, так ты эти графики пересматриваешь просто развлечения ради, – усмехнулась Белла и проворно выхватила компьютер. Капитан повернула его к свету, изучая сложные зависимости и графики, испещренные каракулями. – Это же динамика давления в баках.

– Мне показалось, в одном баке возможна утечка.

– Вряд ли ты встревожена всего лишь возможностью. Света, не пытайся скрывать от меня правду.

Белла подтянула стул, поставила его спинкой к подруге и оседлала его.

– Мне надо знать, что у тебя на уме.

Та долго молчала. Томас Шен вернулся, принялся возиться с диагностической аппаратурой. Белла прикусила губу, глядя выжидающе на подругу.

– Давление в баках, – сообщила Света, когда Шен отошел подальше.

– Утечка есть? – спросила Белла, снова разглядывая графики.

– Нет. Я искала ее и не нашла.

– Тебя тревожит что-то другое.

– Не знаю, – выговорила Барсегян неопределенно, поморщившись.

– Рассказывай.

– Когда толкач ударил в корабль, это напоминало столкновение айсберга с лайнером.

– Мы все ощутили толчок, – согласилась Белла.

– Да. Но где свидетельства этого в данных?

– Не понимаю.

– От удара должно было заплескаться топливо в баках.

– И оно не заплескалось?

– По этим данным – нет. Будто и толчка не было.

– Погоди-ка, – пробормотала Белла, всматриваясь в графики. – Как эти данные сняты?

– Датчиками давления внутри баков.

– И сколько их в каждом баке? Думаю, уж не один, надежности ради.

– Шесть.

– И в разных местах?

– Два на полюсах, четыре посередине.

– Ну вот и ответ, – заявила Белла, пытаясь не придавать голосу менторский безапелляционный тон. – Каждая из кривых – результат усреднения по показаниям всех шести датчиков. Плюс к тому наверняка они обработаны программой, подавляющей случайные погрешности.

– Я предполагала такое. Потому пересмотрела программы, обрабатывающие показания счетчиков. Там нет ничего, что могло бы подавить резкий короткий выплеск. Да и нелогично было бы скрывать такое – ведь выплеск может означать серьезные проблемы. Вдруг бак повредило плещущимся топливом?

– Согласна, но все равно я должна сперва разобраться. Эти кривые отражают реальную выборку измерений в баках?

– Думаю, да.

– Но ты не полностью уверена?

– Нет, – призналась Светлана, вздохнув тяжело. – Конечно, я могу проверить кое-что прямо отсюда, но не достану весь код аппаратуры, обслуживающей баки.

– Послушай, если уж на то пошло, можно спросить совета у базы, – предложила Белла. – Но двинемся мы до того, как получим ответ.

– Однако мне бы хотелось увидеть данные. Очень. А еще больше хотелось бы понять, отчего я не вижу всплеска.

– Я найду ответ для тебя, – пообещала Белла, вставая. – И немедленно отправлю запрос домой. Если кто-нибудь быстро возьмется за дело, ответ ты получишь через полдня.

– А если он не понравится мне?

– Тогда и будешь тревожиться. А пока, пожалуйста, отдохни! Я дам тебе знать, как только появятся новости, – сказала Белла, подхватывая флекси и прижимая его к груди. – А это, если не возражаешь, я заберу.

Светлана заговорила, но Белла уже вышла из комнаты.

* * *

Смерть в скафандре всегда дело скверное, но смерть Майка Такахаси оказалась скверной вдвойне.

Перри предчувствовал беду. Металлический внешний корпус бака завибрировал, потом еще раз, и вибрация все усиливалась. Что-то смещалось – наверное, обломок, не извлеченный при расчистке.

Трое – Перри, Фрида Волински и Майк – укладывали камнепену. Они стояли на внутренней стороне бака, прикрепившись подошвами, упираясь шлемами в центральную колонну, обращенные лицами к щиту в десяти метрах под ними. Всех страховали на леера, закрепленные сверху баков. «Хохлатый пингвин» снова шел под ускорением, выдавая половину g . Искусственное тяготение помогало укладывать камнепену, слои компонентов оседали прежде, чем смешивались и схватывались.

Внезапно Перри кольнуло ощущение опасности, идущей откуда-то сверху. Но шлем блокировал вид назад, а леер не давал развернуться. Перри двинул пальцем, снимая его с рычага пульверизатора. Как же долго движется палец в тяжелой перчатке! Это заняло секунды две, не меньше. Перри раскрыл рот, чтобы скомандовать: «Прекратите подачу!» Но едва успел издать первый звук, как на обзорном экране шлема что-то мелькнуло.

Майк Такахаси исчез.

Его сорвало с корпуса. Кусок мусора вылетел будто прицельно, то ли сбив, то ли потянув того за леер. Гекофлекс держал прочно, но его сделали так, чтобы он поддавался раньше, чем швы скафандра.

Рука Перри наконец отпустила рычаг пульверизатора, поток камнепены прервался. Перри проводил взглядом до платформы под баками последнюю струю. А там заметил то, что, скорее всего, и сшибло Такахаси: сплющенный ком непонятного хлама размером с надувной пляжный мяч, наполовину увязший в камнепене. Рядом лежал Майк Такахаси, раскинув руки и ноги. Во время падения его развернуло на сто восемьдесят градусов – он оказался лицом вверх. Из пены торчали лишь его голова, плечи и верхняя часть груди. Остальное – за исключением части колена и носка одного ботинка – погребла серо-голубая масса.

Такахаси был жив и еще в сознании – в шлемофоне слышались его стоны. Ни удар обломка, ни падение не убили его. Наверное, слой еще не твердой камнепены спас ему жизнь, смягчил падение на металл щита.

Перри выпустил пульверизатор. Кажется, вся остальная команда уже тараторила вразнобой по общему каналу. Все знали: произошло что-то нехорошее, хотя и не могли еще видеть упавшего на экранах.

– Все – тихо! – приказал Перри. – Молчать всем!

Когда они наконец умолкли, он заговорил, заставляя голос звучать уверенно и тихо:

– Эй, Майк? Приятель, слышишь меня?

Тот вдохнул хрипло, ответил:

– Да.

– Лежи спокойно. Главное – спокойствие. Не нервничай, скоро мы вытащим тебя оттуда.

– Ладно…

– Как ты себя чувствуешь?

– Нога не в порядке, – произнес Такахаси уже бодрее. – Болит чертовски.

Перри подумал, что Майк, скорее всего, вывернул или сломал ногу, когда его сбросило с бака либо когда упал. С такими сочленениями, как у «Орлана-19», это запросто.

И снова Перри постарался, чтобы в голосе не слышалось и следа паники или напряжения.

– Майк, мы с твоей болью разберемся, а пока слушай меня внимательно!

– Слушаю, – сказал Майк, выдохнув хрипло.

– Ты лежишь в камнепене. Твоя голова, руки и верхняя часть груди над нею. Остальное – в пене.

– Да уж, замечательно.

– Но мы вытащим тебя, – добавил Перри поспешно. – Обещаем. Железно. Но ты должен помогать мне, хорошо? Важно, чтобы ты сохранял спокойствие. А мы спустимся и тоже спокойно, не торопясь, вытащим тебя. Понял?

– Понял! – выдохнул Такахаси – и в его голосе отчетливо слышался страх.

– Я серьезно.

– Сделай что-нибудь с моей ногой, тогда и поговорим.

– Прямо сейчас я ничего не могу поделать с твоей ногой. Но все-таки мне нужно, чтобы ты сохранял спокойствие. Майк, загрузи музыку. Поищи в файлах, найди что-нибудь расслабляющее.

– Перри, ты что, смеешься?

– Нисколько. Если ты сам не выберешь, я сделаю это и включу через свой шлем. Ты вроде не слишком фанател от оперы?

– Очень смешно.

– Я что, шутил? Давай, а то я и в самом деле оперу включу.

– Да ты рехнулся…

– Выбирай. И включи погромче, чтобы мы все слышали. Если через двадцать секунд не будет, я тебя угощу Пуччини. Скажем, «Турандот». Майк, я же знаю, как тебе нравится «Нессун дорма».

– Шеф, ну ты и сволочь!

– Ага, ну вот. Где наш списочек… хм… Пуччини! Бади, я надеюсь, ты и в самом деле готов для такого. Ах, как оно будет! Как зайдет! Круто!

Может, Такахаси притормозил, или отказала его аудиосистема. Не важно. Вот сейчас выдадим ему дозу Пуччини! Даже если Майк искренне ненавидит всякую музыку, пусть хотя бы задумается и отвлечется.

Позвонила Белла:

– Отключи какофонию! Мне не слышно ни черта!

– Извини! – ответил он, стараясь перекричать Паваротти. – Но какофония – часть плана. Белла пусть остановит двигатель. Майку не нужно давление на ногу, и мы не хотим, чтобы еще один кусок мусора свалился на голову.

– Ладно, – согласилась она, подумав немного.

Тридцатью секундами позже Перри ощутил, как обвис страховочный фал. Невесомость.

– Что еще?

– Нам нужно больше людей здесь и кого-нибудь из медиков.

– Я уже послала Райана.

Перри вывернулся влево, чтобы хоть краем глаза видеть Волински.

– Фрида, ты можешь достать замок моего леера?

– Да, если мой вытравят немного.

Фрида наклонилась к нему и пропала из виду. Он ощутил рывок – Волински взялась за леер.

– Высвободи! – приказал он, отстраняясь так, чтобы она могла дотянуться до страховочного замка.

Единственный раз в жизни Перри обрадовался бы страховке – но фалы и так уже были на пределе длины.

Волински хлопнула его по спине:

– Ну, верзила, свободен. Но поосторожней внизу!

Перри позволил себе опуститься плавно на поверхность камнепены. До того как Майк свалился, бригада уложила полтора метра. Большая ее часть уже затвердела полностью. Такой слой затвердевшей камнепены мог бы выдержать и амортизировать удар сорвавшегося толкача. Тем тяжелее вытаскивать из него раненого человека.

Перри уперся обеими руками в пену. Гекофлекс не лип, не связывался с ней. Ободренный, Перри коснулся пены наколенником, затем подошвой. Снял другую ногу с исцарапанной поверхности бака, поставил на пену. Теперь можно ползти к пострадавшему, увязшему наполовину другу.

Перри дополз на четвереньках и встал на колени, тщательно сохраняя контакт с поверхностью тремя точками. За отражающим стеклом шлема, теперь потускневшим, виднелось перепуганное, ошалевшее лицо Такахаси.

– Ну хватит уже Пуччини, – выговорил он.

– Лучано и я еще не закончили, – отозвался Перри, обследуя пострадавшего и его положение.

Все оказалось куда хуже, чем можно было предполагать. Ранец с запасами воздуха и аппаратурой ушел в пену целиком. Запасы не восполнить, пока не освободишь нижнюю часть ранца.

Но главная проблема сейчас – не воздух и не энергия. Перри слегка приглушил Пуччини.

– Белла, я рядом с Майком.

– Мы видим тебя на камере. Как ситуация?

– Ситуация… – выговорил он и запнулся.

Нельзя же при Майке.

– Он цел. Более-менее. В сознании, мыслит здраво. Но прежде всего следует его стабилизировать, если хотим вытащить.

– Стабилизировать?

– Высвободить его ранец.

– Поняла, – проговорила Белла, и по ее нисходящей интонации, по горечи, прозвучавшей в голосе, Перри решил, что она поняла суть проблемы.

Облепленный камнепеной рюкзак с аппаратурой скафандра не может охлаждаться. Скафандр наверняка уже начал разогреваться. Хотя пока не произошло ничего страшного. Возможно, если шевелиться быстро, еще хватит времени.

– Белла, как насчет подкреплений? Они уже на ходу?

– Трое готовятся выйти через четвертый шлюз. У них спасательное оборудование и резаки.

– А медик?

– Райан уже в пятом шлюзе. Будет снаружи через пару минут.

Перри попытался вспомнит, когда видел Райана Эксфорда в скафандре. Наверное, во время последней тренировки массового выхода из корабля. То есть по меньшей мере полтора года назад.

– Скажи Райану – пусть он поосторожней. У меня предчувствие: он еще не раз понадобится нам.

– Перри, он знает, как управляться со скафандром не хуже тебя. Как пациент? Майк, если можешь слышать меня – говори.

– Я в порядке, – ответил Такахаси. – Но голова болит чертовски.

Перри подумал, что уже начинается гиперкапния – Майк дышит слишком быстро, поверхностно, и углекислый газ в крови накапливается до опасного уровня.

– Э, приятель, ты спокойней…

– Мне что-нибудь для ноги…

– Майк, тебе, скорее всего, придется потерпеть, пока мы не затащим тебя внутрь, – предупредила Белла. – Если б на тебе был мягкий скафандр, мы бы смогли вколоть морфин. Но на тебе «Орлан».

– Белла права насчет средства от боли, – подтвердил Перри. – Придется подождать. Но ты крепкий сукин сын. Ты выдержишь.

– Как скажете, шеф.

– И я знаю, что сломанная нога не убьет тебя. Ты посмотри с другой стороны: травма может освободить тебя от всех опасных работ вблизи Януса.

– Но бонус-то останется за мной?

– Плюс к тому, заметь, деньги за травму. И компенсация за стресс, вызванный тяжелыми дозами итальянской оперы.

Такахаси сумел изобразить одобрительное «угу».

– Ну, может, не так сильно и болит, – заключил он, но затем добавил уже тише, растеряннее: – Погодите-ка минутку…

– Что такое?

– У меня на дисплее…

Он замолк.

– Говори! – приказал Перри.

– Скафандр говорит, у меня беда. Красный свет на теплорегуляции.

– У ранца проблемы с рассеиванием излишков тепла. Но до того как это и в самом деле станет бедой, времени хоть отбавляй.

Перри говорил так уверенно, что и сам себе почти поверил.

Он глянул вверх, заметив, как бежит луч фонаря вдоль бака. Приближалась спасательная бригада. Лучи фонарей на их шлемах скакали: спасатели спускались вниз, к застывшей пене, на четвереньках. К скафандрам было прицеплено ярко-желтое спасательное оборудование.

– Кавалерия прибыла! – сообщил Перри.

Все трое ступили на затвердевшую камнепену.

Несмотря на присутствие Перри, они осторожно проверили камнепену, прежде чем подойти к увязшему. Дисплей шлема показал их имена: Шантеклер, Херрик и Пэджис. Первые двое – подводники из отдела самого Бойса, третий – инженер из подразделения Светланы, спец по реактору. Все трое давно привыкли к наружным работам и стрессовой обстановке.

Сейчас им будет стресса выше крыши.

– Проблему вы видите, – сказал он.

Белинда Пэджис была самой технически подкованной. Сквозь визор Перри разглядел, как она скривилась, оценив обстановку.

– Дело дрянь, – пробормотала она под нос, но слова расслышали все. – У нас будет…

– Какое дело дрянь? – перебил ее Такахаси.

– Майк, спокойней, – посоветовал Перри. – Ты расслабься, и мы…

Он запнулся, не зная, что сказать.

– Надо его вытащить, – заявила Пэджис. – Скафандр начнет поджаривать его заживо где-то через десять…

– Ребята, Майк слышит вас, – сообщил Перри.

– Извини, я думала, ты на другом канале, – пробормотала Пэджис торопливо.

– Я на этом канале, – сказал Такахаси. – Но увиливать, пожалуйста, не надо. Я точно знаю, в каком я дерьме.

– Потому мы тебя вытащим отсюда в самое ближайшее время, – заявил Перри, излучая фальшивую уверенность. – Но ты должен помочь нам. Я хочу, чтобы ты дышал спокойно, глубоко.

– Боишься, что задохнусь? Даже я не боюсь задохнуться! У меня десять часов воздушного запаса в баллоне.

– Проблема не в объеме воздуха. Чем чаще и беспокойней ты дышишь, тем больше работы насосам и газоочистителям. И тепла больше. Вот о чем надо думать. Потому я и хочу, чтобы ты сохранял спокойствие.

– У меня нога сломана.

– Пока ты держишься отлично!

Бойсу хотелось придушить Пэджис. Пока та не раскрыла рот, Перри чувствовал, что ситуация под контролем. Она и была под контролем. Перри взглянул на Шантеклера и Херрика, торопливо снимающих снаряжение, потом снова на Такахаси:

– Мы начинаем выкапывать тебя. Я знаю, ты хочешь выбраться отсюда как можно скорее, но для того есть лишь один способ. Нужно высвободить твой ранец, а значит, копать под тебя.

Такахаси не ответил. Перри уже и решил, что все в порядке: уговорил, успокоил. Он махнул рукой Херрику, чтобы тот передал алмазный резак. Может, эта штука и возьмет не успевшую затвердеть пену. Хотя та застывает чуть ли не мгновенно.

И тут Майк выговорил с обескураживающим простодушием:

– У меня еще один красный свет на системах ранца. Думаю, это насос. Он отказал.

– Мы копаем! – ответил Перри, врубаясь в серо-синюю корку.

– Тут жарко делается, – отозвался Такахаси.

Шантеклер с Пэджис налегли на удлиненные версии инструмента Перри, и на пару обманчивых минут показалось, что все получается. Усаженные алмазами лезвия вошли на несколько сантиметров, и пена откалывалась кусками в кулак. Перри уже позволил себе поверить, что они из этой передряги выпутаются, никого не потеряв. Работалось не быстро, но эффективно, открывалась все большая часть ранца. Где-то с квадратный метр корки без особого труда сковырнули на глубину в пять сантиметров. Затем дела пошли хуже – словно глина сменилась гранитным слоем. Лезвия перестали входить. Следующий сантиметр шли десять минут, и лезвия ощутимо затупились. Они использовали алмазы для резки того, что по твердости мало чем уступало самому алмазу.

– Как вы? Почти закончили? – спросил Такахаси вяло и невнятно, будто боролся с наваливающимся сном.

Перри уложил инструмент на кусок липкого материала, присоединенный к поверхности камнепены. Бесполезно. Следующий сантиметр будет еще тяжелей. Павой рукой он откинул укрепленную крышку на своем левом рукаве. Сжав неуклюжие, одетые в перчатку пальцы, Бойс достал оптоволоконный кабель и протянул его оконечность с контактом Пэджис. Та приняла и сунула кабель в гнездо на своем скафандре.

– Думаешь, мы успеем вытащить его вовремя? – спросила она. – Камнепену такой прочности можно взять только лазером или плазменным резаком. Но если повредим ранец до того, как высвободим ноги, – парень труп.

Перри увидел сквозь стекло ее шлема, как нервно дергается ее лицо.

– Нам нужно больше времени.

– У нас его нет.

– Может, мы соорудим что-то вроде палатки, чтобы держала воздух. Если герметизируем вокруг него…

– Нельзя герметизировать контакт с камнепеной.

– Тогда давайте используем саму пену. Сделаем нечто вроде иглу, запечатаем, потом закачаем воздух.

– Белинда, это непросто даже с гравитацией.

– Ну хоть что-то сделать надо!

– Я думаю, – отозвался Перри.

Он заметил движение: по затвердевшей пене осторожно пробирался Райан Эксфорд с большим ярко-оранжевым чемоданом. Волински с Херриком помогали доктору сохранять равновесие. У того был необходимый минимум тренировки со скафандром – но не легкость и ловкость, какие приходят с месяцами наружных работ. Когда Перри выдернул кабель из скафандра Пэджис и подключился к общей линии, первым, что услышал, было сопение запыхавшегося Эксфорда. Он дышал тяжелей Такахаси. Доктор подошел к лежащему, опустился на колени, прикрепившись клейкими полосами на коленных чашечках, пристроил чемодан и, повозившись, открыл массивные защелки. Внутри рядком лежали блестящие инструменты, уложенные плотно, будто детали головоломки, и три больших синих баллона с газом под давлением. На одном у вентиля был рисунок ангела.

Задний ранец Такахаси был еще в пене, но гораздо меньший нагрудный ранец открылся полностью. Эксфорд откинул пластиковую крышку, защищавшую индикаторы диагностических систем. Райан приставил ладонь ко лбу, закрываясь от света и пытаясь разглядеть змеящиеся графики и дрожащие гистограммы. С удивительным проворством доктор выстучал команды на маленькой клавиатуре под панелью индикаторов, проверяя показания датчиков.

Через минуту остановился, поднял голову, глянул в лицо Такахаси и кивнул. Мол, смотри, работаю, чудес не обещаю, но сделаю что смогу.

Затем Эксфорд повернулся к Перри и ткнул пальцем в рукав. Бойс снова выдернул оптоволоконный кабель, сунул в разъем.

– Этого ему слышать не надо, – сказал Райан. – Ситуация скверная. Он уже страдает от первой стадии теплового истощения. В этом скафандре – будто в Маниле жарким летним днем.

– А будет жарче, – добавил Перри.

– Ведь вы не способны вытащить его, – произнес доктор, глядя на остановленные инструменты и взрезанную пену.

– Похоже, так.

– Тогда мне, очевидно, придется эвтаназировать его.

– Не понял? – Перри не верил своим ушам.

– Если я введу газовую смесь, то быстро отключу его. Он уже мучается.

– Давай простыми словами, – сказал Перри, отчаянно борясь с захлестывающим страхом. – Ты говоришь про его убийство?

– Я говорю про отключение активности центральной нервной системы. Мы сделаем это быстро и чисто, затем вскроем скафандр и накачаем сероводородом.

Эксфорд тронул пальцем синий металлический баллон.

– Когда Майк остынет, мы вырежем его с максимально возможной скоростью. Потом его вернут на корабль, и я промою его сосуды раствором, чтобы убрать из организма оставшийся кислород.

– А после оживишь его?

– Нет. Я не способен сделать это здесь. Придется подождать до возвращения домой.

– Господи, Райан, ты лучше ничего предложить не можешь?

– Если он перегреется в скафандре и сердце его остановится, ишемия уничтожит важнейшие мозговые структуры за четыре-шесть минут. Я даю Майку шанс выжить.

– Ничего себе шанс!

– Это операция высокого риска, спроектированная специально в расчете на подобные ситуации.

– И ты уже все про нее знаешь?

– Она в списке предусмотренных для нас операций. Называется «Ледяной ангел».

– И сколько ты делал уже таких операций? – спросил Перри, когда чуть успокоился и смог выдавить из себя нормальные слова.

– Это первая для меня.

– Ты собираешься опробовать ее на Майке?

– Бойс, не надо изображать такой ужас. Я пытаюсь спасти ему жизнь!

Тот впервые услышал злость в голосе врача. Перри смутился. Нехорошо ставить под сомнение чужой профессионализм, в особенности если сам не разбираешься в предмете. Райан ведь никогда не пытался давать указания насчет бурения ямы под толкач.

– Извини, – проговорил он. – Оно просто так…

– Цинично? Да, в этом и суть.

Перри вдруг понял, что ему самому нужно отрегулировать дыхание, чтобы скафандр не перегрелся в ближайшее время.

– И сколько времени у нас есть, прежде чем ты учинишь с ним… в общем, сделаешь такое?

– Чем скорее это начать, тем лучше. Отключение требует времени. Я не хочу накачивать сероводород, пока Майк еще в сознании… Да, тут есть еще кое-что. Возможно, оно вызовет трудности.

– Что именно?

– Его согласие. В письменном виде.

Перри зажмурился, мысленно желая быть где-нибудь очень далеко отсюда.

– Если это единственный выход – я подпишу.

– Согласие нужно не от тебя, а от Майка. Он должен знать, во что ввязывается.

Доктор полез в чемодан и выудил ламинированную картонку размером в ресторанное меню, раскрыл ее и протянул Перри. Внутри оказался текст жирными крупными буквами и упрощенные медицинские диаграммы в простых контрастных цветах. Она походила на инструкции по выходу через аварийную дверь, какие рассовывают по самолетным креслам. И от картинок на картонке веяло такой же равнодушной неумолимостью. К ней был прицеплен толстый маркер – чтобы удобней было брать в затянутую перчаткой руку.

– О нет! – выдохнул Перри.

– О да. Это его единственный билет домой.

– И что случится, когда его туда доставят?

– Передадут китайцам. Или поместят в холодильник до тех пор, пока мы сами не сможем вернуть его.

– И другого способа нет? – спросил Перри через полминуты мучительных раздумий.

Эксфорд покачал головой.

Перри отключился от медика.

– Майк… ты еще слышишь меня?

– Пока да, – раздался вялый голос. – Райан с тобой?

– Он здесь, – ответил Перри и добавил мысленно, что на этом хорошие новости заканчиваются. А вслух произнес: – Майк, мне нужно сказать тебе кое-что. Райан говорит, слишком опасно вырезать тебя плазменным резаком. Увы, это так. Никто из нас не гарантирует, что пламя не коснется твоего скафандра или ранца. Так что мы хотели бы попробовать другое. Но нужно твое согласие.

Наверное, Такахаси расслышал что-то странное в его голосе.

– А если я не соглашусь?

– Тогда мы попробуем с резаками.

– Расскажи, что за «другое».

– Э-э, другое…

В его руках задрожала картонка.

– Перри, говори наконец.

– Для таких случаев предусмотрена процедура. Райан тебя… ну, в общем, лишит сознания.

– Он должен знать правду, – сказал Эксфорд твердо. – Необходимо четко объяснить, что речь идет не просто о наркозе.

Перри поднес картонку к лицевому щитку Такахаси, потыкал пальцем в изображение человека, чей мозг был нарисован в разрезе, с корой, похожей сгустками извилин на розу. Стрелки и надписи указывали на отсутствие активности в центральной нервной системе.

– Райан использует управление твоим скафандром, чтобы сделать тебе эвтаназию. Безболезненно… ты просто заснешь.

– Нет…

– Послушай, на это есть весомая причина! Когда ты отключишься… в общем, когда ты под… э-э, Райан сможет сохранить тебя. И ты останешься в таком состоянии, пока мы не привезем тебя домой.

– То есть мертвым? – выговорил он тихо.

– В стазисе, – пояснил Райан, вынимая баллон с газом из чемоданчика. – Для меня важно то, что тогда появится шанс вернуть тебя.

– Большой?

– Больший, чем шанс вырезать тебя отсюда живым. Уж в этом я уверен.

– Он прав, – подтвердил Перри. – Майк, так оно лучше. В самом деле.

– Ну хоть что-то можно еще попробовать перед тем, как учинить такое?

– Пробовать нечего, – отрезал Эксфорд. – И времени у нас уже нет. Майк, ты это знаешь. Если бы мы поменялись местами, ты бы решился вырезать меня плазмой?

– Да.

– А я бы не позволил тебе, – вмешался Перри. – Он придвинул свой шлем к шлему увязшего настолько близко, насколько смог. Казалось, там внутри, за лицевым щитком, было жарко и мокро, будто в парнике.

– Райану нужно твое согласие. Прочитай, что на картонке, и подпиши.

– Нет!

Перри сунул фломастер в перчатку Такахаси, сдавил его пальцы, чтобы они сомкнулись вокруг маркера:

– Майк, да подпиши же чертову картонку!

– Не могу, – выдохнул тот, выпустив маркер.

Перри подхватил его и втиснул в перчатку Майка:

– Подписывай, черт тебя дери! Подпиши – и живи!

– Не могу.

Красным мигал уже весь передний ранец. Скафандр отказывал, не в силах защищать человека внутри. Перри обнял своей перчаткой перчатку Такахаси и подвел оконечность фломастера к нужной графе.

Нужна всего лишь пометка… доказательство попытки подписать…

– Майк, для меня! Для наших друзей!

На грудном ранце зажегся еще один красный свет. Затем все огни вспыхнули одновременно – и погасли. В скафандре отказала критически важная система. Перри подтолкнул фломастер к графе и начал выписывать «М», а потом ощутил – или всего лишь вообразил? – что рука Такахаси двинулась, продолжая подпись. Маркер скользнул по картону, оставив что-то похожее на подпись.

Наверное.

Бойс позволил руке Майка выпустить фломастер и обратился к Эксфорду:

– Райан, твоя очередь.

Тот отстранил Перри и принялся выстукивать команды на нагрудном ранце. Огоньки зажглись снова, хотя более тускло. Врач ввел команды – и тут смысл происходящего начал доходить до гибнущего человека. Он попытался оттолкнуть Эксфорда, не подпустить к ранцу. Райан шлепнулся на камнепену.

– Помоги мне, – попросил он Перри. – Подержи его руки.

Тот посмотрел на друга и увидел за запотевшим лицевым щитком перекошенное диким страхом лицо.

– Мне кажется, Майк больше не хочет твоей процедуры, – сказал Перри.

– Не важно, чего он хочет теперь, – отрезал врач. – У меня есть его согласие.