ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ,

Онлайн чтение книги Путешествие на Запад
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ,

повествующая о том, как последователи еретического учения приложили все силы к тому, чтобы обмануть последователей истинного учения, и о том, как беспокойный Царь обезьян проявил мудрость и расправился со злыми духами

Итак, убедившись в том, что Сунь У-кун обладает способностью вызывать драконов и распоряжаться духами, император решил скрепить печатью дорожные свидетельства Танского монаха, чтобы он мог продолжать свой путь. Но в этот момент даосы повалились императору в ноги. Император поспешил сойти с трона и, помогая им подняться, спросил:

– Что заставляет вас совершать такие церемонии, уважаемые наставники?

– Ваше величество, – молвили те, – вот уже двадцать лет, как мы отдаем все свои силы для пользы вашего государства и оберегаем мир и спокойствие ваших подданных. А эти буддийские монахи путем волшебства в один миг зачеркнули все наши заслуги и лишили нас нашей славы. Вы простили убийц только потому, что они вызвали дождь. Разве не является это доказательством несправедливого отношения к нам? Умоляем вас, ваше величество, не спешите скреплять печатью их дорожные свидетельства и разрешите нам еще раз померяться с ними силами.

Выслушав это, император еще больше растерялся. Не имея своего мнения, он прислушивался к тому, что говорят другие, и действительно отложил печать и дорожные свидетельства в сторону.

– В чем же вы хотите с ними состязаться, уважаемые наставники? – спросил он.

– Я предлагаю состязаться в самосозерцании, – отвечал Сила тигра.

– Мне кажется, что вы совершаете ошибку, – заметил император. – Ведь буддийские монахи непременно одержат верх. Если бы они не были совершенны в самосозерцании, их бы не послали за священными книгами. Поэтому я и удивляюсь, как можете вы даже помышлять о том, чтобы состязаться с ними.

– У нас есть свой, особый способ самосозерцания, – сказал на это Сила тигра, – и называется он «проявление мудрости на облачной лестнице».

– Что же это за способ? – поинтересовался император.

– Для того чтобы применить его, нам потребуется сто столов, – сказал Сила тигра. – Нужно соорудить два возвышения, по пятьдесят столов каждое; для этого столы ставятся друг на друга. Затем нужно взобраться по этой облачной лестнице без помощи рук и другой лестницы прямо на облака и просидеть там несколько часов подряд без всякого движения.

Император понял, что даос предлагает довольно трудный способ.

– Ну как, уважаемые монахи, – обратился он к путникам. – Может кто-нибудь из вас принять вызов нашего наставника?

В ответ на это Сунь У-кун пробормотал что-то непонятное.

– Что же ты, брат, молчишь? – тихонько спросил его Чжу Ба-цзе.

– Видишь ли, брат, – отвечал ему Сунь У-кун, – не стану тебя обманывать. Если бы мне предложили устроить заваруху на небе или внизу в колодцах, взбаламутить море, повернуть вспять реку, перенести гору или же прогнать луну, переместить Полярную звезду или созвездия, – все это не составило бы для меня никакого труда. Пусть даже мне сказали бы снять собственную голову, раскроить череп и вытащить мозг, распороть живот и вынуть сердце и внутренности, или совершить еще какие-нибудь необычные превращения, – все это меня ничуть не испугало бы. Но спокойно сидеть и погрузиться в самосозерцание я не смогу и наверняка проиграю. Разве это по моему характеру? Если бы даже меня приковали к верхушке железного столба, я и то не смог бы усидеть на месте и непременно старался бы взобраться либо еще выше, либо спуститься вниз.

– Но ведь я могу погрузиться в самосозерцание, – неожиданно сказал Трипитака.

– Вот и чудесно! – радостно воскликнул Сунь У-кун. – А сколько времени можете вы просидеть без движения?

– Когда я был молод, – отвечал Трипитака, – мне посчастливилось встретить лучших учителей-монахов. У них я и научился погружаться в самосозерцание, я могу просидеть два-три года на грани между жизнью и смертью.

– Если вы будете столько времени сидеть, – заметил Сунь У-кун, – мы никогда не добудем священных книг. Посидите часа три – и хватит.

– Но, ученик мой, – молвил Трипитака, – беда вся в том, что я не смогу взобраться на это возвышение.

– Ничего, – сказал Сунь У-кун, – вы только дайте свое согласие, а об остальном я сам позабочусь.

Тогда Трипитака почтительно сложил ладони рук и, склонившись перед императором, сказал:

– Ваше величество, я обладаю способностью погружаться в самосозерцание.

После этого император велел соорудить два возвышения.

А надо вам сказать, что в этом государстве было очень много рабочего люда. Не прошло и часа, как рядом с залом Золотых колокольчиков выросло два возвышения. После того как все было готово, Сила тигра вышел из дворца и, совершив прыжок, очутился на облачном ковре. Этот ковер доставил его на возвышение с западной стороны, где Сила тигра и уселся.

В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и превратил его в свою точную копию. Этот двойник и остался стоять рядом с Чжу Ба-цзе и Ша-сэном. Сам же Сунь У-кун превратился в радужное облако и поднял Трипитаку на возвышение с восточной стороны. Когда Трипитака уселся, Сунь У-кун из облака превратился в комара и, подлетев к Чжу Ба-цзе, шепнул ему на ухо:

– Смотри, хорошенько охраняй учителя и не вступай в разговоры с моим двойником, который будет стоять рядом с тобой.

– Понятно, – со смехом отвечал Чжу Ба-цзе.

Тем временем даос Сила оленя, восседая на расшитом сиденье, наблюдал за состязанием. Однако, видя, что никто не побеждает, решил прийти на помощь своему приятелю. Он выдернул у себя из затылка волосок, произнес заклинание и, скатав волосок в шарик, подбросил его вверх. Волосок попал прямо на голову Танскому монаху и тут же превратился в клопа. Вначале Трипитака почувствовал зуд, а немного погодя даже боль. Предаваясь самосозерцанию, следует сидеть совершенно неподвижно. Малейшее движение равносильно проигрышу. Через некоторое время Трипитака почувствовал нестерпимую боль и, втянув голову в плечи, почесал место укуса о воротник.

– Плохи дела, – сказал Чжу Ба-цзе, заметив это. – У учителя, кажется, начинается приступ падучей болезни.

– Нет, просто у него голова заболела от ветра, – возразил Ша-сэн.

– Наш учитель – человек необыкновенной честности, – отвечал на это Сунь У-кун. – Раз он сказал, что умеет предаваться самосозерцанию, значит, это так и есть. Если он чего-нибудь не умеет, то всегда прямо об этом говорит. Разве человек высшего порядка может вводить кого-нибудь в заблуждение? Вы не волнуйтесь. Я сейчас поднимусь к учителю, и все узнаю.

Он с жужжаньем полетел вверх и уселся на голову Трипитаки. Тут он увидел, что в голову Трипитаки впился огромный, величиной с горошину, клоп. Сунь У-кун смахнул клопа рукой и почесал место укуса. Не чувствуя больше зуда, Трипитака выпрямился и снова предался самосозерцанию.

«На выбритой до блеска голове монаха даже вошь не удержится, – раздумывал между тем Сунь У-кун. – Каким же образом здесь очутился такой огромный клоп? Это, конечно, проделки даосов, которые задумали погубить нашего учителя. Ха-ха! Напрасно, друзья, стараетесь, ничего у вас не получится. Погодите, сейчас я устрою вам штучку».

Сунь У-кун взлетел на крышу дворца и, встряхнувшись, превратился в сороконожку, длиной в семь цуней. Тут он заполз даосу в нос и изо всех сил впился ему в кожу. Даос утратил все свое спокойствие, дернулся и кувырком полетел вниз. Он разбился бы насмерть, если бы стоявшие внизу чиновники не подхватили его.

Правитель не на шутку перепугался, и приказал отнести даоса в зал Изящной литературы, чтобы привести его в чувство. Между тем Сунь У-кун на облаке опустил Трипитаку вниз и поставил его перед троном. Трипитака был признан победителем.

После этого правитель решил отпустить путников. Но тут вперед выступил даос Сила оленя.

– Ваше величество, – молвил он, – у моего брата скрытая болезнь, и вот, когда он очутился наверху и его прохватило ветром, болезнь вспыхнула с новой силой. Только поэтому буддийский монах смог одержать верх. Прошу вас, не отпускайте этих монахов. Пусть посостязаются с нами в «отгадывании того, что находится за досками».

– А что это значит? – спросил правитель.

– Я умею узнавать, что скрыто за досками, – отвечал даос, – и хочу посмотреть, могут ли буддийские монахи делать это. Если они победят меня, отпустите их: пусть идут своей дорогой. Если же проиграют, притяните их к ответу и накажите. Тем самым вы отомстите за обиду, нанесенную нашему старшему брату и не опорочите наши заслуги, которые мы оказали вашей стране за эти двадцать лет.

Правитель снова растерялся, однако решил послушаться даоса. Он приказал отнести красный лакированный ящик на женскую половину дворца и велел жене положить туда какую-нибудь драгоценность. Когда ящик принесли в зал и поставили перед троном, правитель сказал:

– Сейчас последователи двух учений должны призвать всю силу своей прозорливости и угадать, какая драгоценность находится в этом ящике.

– Ученик мой, – молвил Трипитака, – как же можно узнать, что спрятано в этом ящике.

Сунь У-кун превратился в цикаду и, усевшись на голову Трипитаки, сказал:

– Не беспокойтесь, учитель, сейчас я выясню, что там спрятано.

И вот наш чудесный Мудрец тихонько подлетел к ящику, подполз под него и, отыскав на дне небольшую трещинку, вполз внутрь. В ящике он увидел красное, покрытое глазурью блюдо, а на нем царское парадное одеяние, состоящее из роскошного халата и великолепного передника. Приподняв все эти вещи, Сунь У-кун встряхнул их и, прикусив язык, спрыснул показавшейся из ранки кровью, крикнув при этом: «Изменитесь!» В тот же миг роскошный наряд превратился в старый разбитый колокол. Из озорства Сунь У-кун не удержался и помочился на него. После этого он выполз из ящика и, подлетев к уху Трипитаки, тихонько произнес:

– Учитель, скажите им, что там находится старый разбитый колокол.

– Речь идет о драгоценности, которая находится в этом ящике, – отвечал Трипитака, – а ты выдумал какой-то старый разбитый колокол. Какая же это драгоценность?

– Не обращайте внимания на их слова, слушайтесь меня – и все, – успокоил его Сунь У-кун.

Трипитака выступил вперед и только было собрался сказать, что находится в ящике, но тут Сила оленя перебил его:

– Разрешите, я скажу. В ящике находится роскошное парадное одеяние, состоящее из халата и передника.

– Нет, нет, – возразил тут Трипитака. – В ящике лежит старый разбитый колокол.

– Да этот монах, оказывается, невежа, – возмутился правитель. – Он смеет насмехаться над нами и говорит, что какой-то старый разбитый колокол – для нас драгоценность. Взять его!

Подчиненные бросились было выполнять приказ, но перепуганный Трипитака, почтительно сложив ладони рук, воскликнул:

– Сжальтесь надо мной, над бедным монахом, ваше величество! Велите открыть ящик. Если там действительно окажется какая-нибудь драгоценность, я готов понести наказание. Если же там ее не окажется, я могу невинно пострадать.

Тогда правитель приказал открыть ящик, и, к великому удивлению всех присутствующих, оттуда вытащили старый, разбитый колокол.

– Кто положил эту вещь сюда?! – разгневанно воскликнул правитель.

– Мой повелитель, – молвила в ответ супруга, появившаяся в этот момент из-за трона. – Я собственными руками положила в ящик парадное царское одеяние. Как мог очутиться здесь этот разбитый колокол, я совершенно не понимаю.

– Ты можешь удалиться, – сказал тогда правитель своей супруге. – Теперь я знаю, что делать. Вещи, которые находятся во дворце, сделаны из самого лучшего материала. Как же могла появиться здесь подобная рухлядь? Несите ящик за мной, – приказал он своим приближенным, – я сам положу туда что-нибудь, и мы повторим испытание.

Удалившись в сад, расположенный позади дворца, правитель подошел к волшебному персиковому дереву, сорвал с него плод, величиной с чашку, и положил его в ящик. После этого ящик принесли обратно, и правитель приказал продолжать состязание.

– Ученик мой, – тихо произнес Трипитака, – что же мне теперь делать?

– Не беспокойтесь, учитель, – отвечал Сунь У-кун, – сейчас я посмотрю, что там лежит.

С этими словами Сунь У-кун подлетел к ящику и снова через щель проник внутрь. И тут он увидел то, что нравилось ему больше всего на свете, – он увидел персик. Приняв свой обычный вид и присев на корточки, Сунь У-кун с превеликим наслаждением съел персик и со всех сторон облизал его, оставив одну косточку. Затем, превратившись в цикаду, он подлетел к уху учителя и сказал:

– Учитель, скажите им, что там лежит косточка от персика.

– Не терзай ты меня, ученик мой, – взмолился Трипитака. – Если бы в прошлый раз я вовремя не остановил императора, то теперь наверное был бы уже казнен. Я должен отгадать, какая там находится драгоценность, а что же за драгоценность – косточка от персика?

– Ни о чем не беспокойтесь, – успокоил его Сунь У-кун, – и не сомневайтесь в том, что победите.

Трипитака выступил вперед и хотел сказать, что находится в ящике, но его тут же перебил Сила барана, который сказал:

– Разрешите мне первому сказать, что находится в ящике Там лежит персик.

– Нет, не персик, – возразил тогда Трипитака, – а только косточка от него.

– Какая еще косточка! – воскликнул правитель – Я собственными руками положил туда персик. Даос прав.

– Может быть, вы, ваше величество, все же прикажете открыть ящик, чтобы посмотреть, что там лежит, – заметил Трипитака.

И когда ящик открыли, там действительно обнаружили только косточку. Никаких следов персика, даже кожицы, не оказалось.

– Мои верные наставники, – промолвил пораженный император, – вам лучше отказаться от состязания с этими монахами. Пусть они идут дальше. Я собственными руками положил туда персик, а сейчас от него осталась одна косточка. Кто же съел его? Очевидно, этим людям тайно помогают духи.

Услышав это, Чжу Ба-цзе ехидно улыбнулся и шепнул Ша-сэну:

– Они еще не знают, какой у Сунь У-куна опыт по уничтожению персиков.

В этот момент из зала Изящной литературы показался даос Сила тигра. Он полностью пришел в себя.

– Ваше величество, – молвил даос, подходя к императору. – Эти монахи знают только, как перемещать и подменять предметы неодушевленные. Велите принести сюда ящик, и я раскрою все их волшебство. Надо заставить их отгадать еще один раз.

– Что же вы хотите предложить сейчас? – спросил правитель.

– Ведь они, – продолжал Сила тигра, – могут подменять только неодушевленные предметы. Давайте посадим в ящик даосского послушника, его-то они не смогут подменить.

Так и сделали. Послушника посадили в ящик и крепко-накрепко закрыли крышкой.

– Ну, монахи, – сказал правитель, – придется вам отгадывать в третий раз. Итак, скажите, какая драгоценность находится сейчас в ящике?

– Опять начинается, – простонал Трипитака.

– Ничего, сейчас я все выясню, – утешил Трипитаку Сунь У-кун.

Он снова полетел к ящику, вполз в него и увидел там даосского послушника. И, о чудесный Мудрец! Он был столь искусен и опытен в превращениях и столь мудр, что никто в Поднебесной не мог с ним сравниться. Он слегка качнул корпусом и принял вид монаха-даоса.

– Ученик, – позвал он послушника.

– Как вы попали сюда, учитель? – изумился тот.

– Я стал невидимым и проник сюда, – отвечал Сунь У-кун.

– Вы хотите дать мне какие-нибудь наставления? – спросил послушник.

– Эти монахи видели, как тебя посадили в ящик, – отвечал ему Сунь У-кун. – Таким образом, они выиграют. Поэтому я решил прийти поговорить с тобой. Обрей голову, как это делают буддисты, тогда мы выиграем, сказав, что в ящике буддийский послушник.

– Я во всем повинуюсь вам, – отвечал на это послушник. – Главное, чтобы мы победили. Если мы еще раз проиграем, то навсегда потеряем доверие и уважение, которыми пользуемся при дворе.

– Совершенно верно, – подтвердил Сунь У-кун. – Подойди ко мне, сын мой. Если мы выиграем, я тебя щедро вознагражу.

С этими словами Сунь У-кун взмахнул своим посохом и превратил его в бритву. Затем он обхватил послушника за шею и сказал:

– Ну, дорогой, если будет больно, ты немного потерпи и не кричи, когда я буду тебя брить.

В один момент он обрил послушника и, скатав его волосы в комочек, заткнул их в уголок ящика. Затем он спрятал бритву и, поглаживая голову послушника, сказал:

– Ну, сынок, башка теперь у тебя, как у буддийского монаха, только вот платье на тебе не то. Сними его, я дам тебе другое.

На послушнике был широкий даосский халат светло-зеленого цвета, окаймленный снизу парчой с узорами облаков. Когда послушник снял его, Сунь У-кун дунул и сказал: «Изменись!» И халат тотчас же превратился в желтую буддийскую рясу. После этого Сунь У-кун выдернул у себя два волоска. Один он превратил в деревянный барабан, имеющий форму рыбы, который обычно носят при себе буддийские монахи, и, передавая этот барабан послушнику, сказал:

– А теперь внимательно прислушивайся: если позовут послушника-даоса, ни в коем случае не отзывайся. Когда же позовут послушника-буддиста, открывай крышку и с барабанным боем и пением псалма вылезай из ящика. Сделаешь все, как я тебе сказал, и победа обеспечена.

– Но я не знаю буддийских псалмов, – сказал послушник. – Я знаю только псалмы даосские: псалом Полярной звезды, псалом, избавляющий от бедствий, а также псалом трем духам.

– Но, может быть, ты знаешь какое-нибудь молитвенное обращение к Будде? – спросил Сунь У-кун.

– Я знаю то, что все знают: Амитофо! – отвечал послушник.

– Ну, тогда все в порядке, – обрадовался Сунь У-кун, – с этими словами и выходи из ящика. Только смотри, не забудь ничего, что я тебе говорил.

Сказав это. Сунь У-кун снова превратился в цикаду, выбрался из ящика и, подлетев к уху Танского монаха, прошептал:

– Учитель, скажите, что в ящике буддийский монах.

– Ну, на этот раз они непременно выиграют, – сказал Трипитака.

– Почему же? – удивился Сунь У-кун.

– Потому что в священном писании говорится: «Будда, учение и монахи – являются истинными драгоценностями буддизма». Значит, монах является одной из драгоценностей.

В это время вперед выступил даос Сила тигра.

– Ваше величество, – сказал он, – на этот раз в ящике находится даос-послушник.

И он громко позвал послушника. Однако послушник и не подумал отозваться.

– Там находится буддийский монах, – проговорил тогда Трипитака.

Чжу Ба-цзе громким голосом повторил то же самое.

Вслед за этим крышка ящика открылась и оттуда с барабанным боем, воспевая Будду, появился послушник. Это вызвало всеобщий восторг, и все как один громко захлопали в ладоши. Что же касается государственных наставников-даосов, то они стояли молча, плотно сжав губы.

– Нет сомнения в том, что этим монахам помогают духи, – сказал тогда правитель. – Иначе как бы мог очутиться в ящике буддийский монах? Ведь посадили туда даоса. Ну, допустим, что в ящик каким-то образом проник цирюльник, который обрил послушника, но откуда взялась монашеская ряса? Ведь она словно сшита на него. И потом, почему он обращается к Будде? Нет, дорогие наставники, вы должны уступить этим монахам. Пусть идут своей дорогой.

– Ваше величество, – возразил тут даос Сила тигра, – как говорится: «За шашками встретились достойные соперники, полководец столкнулся с равным по силе противником». В молодости, живя на горе Чжуннаньшань, мы овладели военным искусством, в котором и хотим посостязаться с ними.

– В чем же состоит ваше искусство? – спросил правитель.

– Таинственная сила, которой мы обладаем, заключается в том, что мы можем водворить на место отрубленную голову; нам можно разрезать живот, вынуть все внутренности, и мы, как ни в чем не бывало, вернем их на прежнее место; мы можем даже опуститься в котел с кипящим маслом.

– Да ведь это верная смерть, – с ужасом сказал император.

– Если бы мы не обладали подобной силой, я не осмелился бы заговорить об этом, – возразил даос. – Нет, мы требуем, чтобы они посостязались с нами, иначе мы не успокоимся.

– Ну что же, – обратился к паломникам правитель, – придется вам согласиться. Иначе мои наставники не отпустят вас.

Сунь У-кун, который все еще оставался цикадой и говорил Трипитаке, что ему следует делать, услышав подобное предложение, принял свой обычный вид и, громко рассмеявшись, воскликнул:

– Ну и повезло же мне! Покупатель сам идет к дверям нашей лавки.[55]«Покупатель сам идет…» – то есть люди сами ищут своей гибели.

– Чему тут радоваться, не понимаю, – удивился Чжу Ба-цзе. – Все три способа, о которых он говорил, – это кратчайший путь к смерти.

– Ты еще не знаешь, на что я способен, – сказал Сунь У-кун.

– Дорогой брат, – отвечал Чжу Ба-цзе, – хватит с тебя тех превращений, которые ты уже проделал. Неужели у тебя в запасе имеются еще какие-то чудеса?

Тогда Сунь У-кун отвечал ему:

Если мне отрубят голову –

Все равно не замолчу,

Если мне отрубят руки –

Все равно поколочу!

Если мне отрубят ноги –

Я смогу ходить без них,

Если вскроют мне утробу –

Буду я живей других.

И себя легко и просто

Вновь слеплю я, как пельмень,

Защиплю – и все на место

Снова станет в тот же день…

А в кипящем этом масле

Искупаться – не беда!

Для меня оно, как в бане

Подогретая вода.

Выслушав его, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн не могли удержаться и расхохотались. Между тем Сунь У-кун выступил вперед и сказал:

– Ваше величество, я согласен, пусть мне отрубят голову.

– Как, тебе известен этот способ? – удивился император.

– В прежние годы, когда я в монастыре занимался самоусовершенствованием, – сказал Сунь У-кун, – мне посчастливилось встретиться с одним буддийским монахом, который и обучил меня способу усечения головы. Насколько хорош этот способ, я не знаю. Но сейчас можно его испробовать.

– Этот монах по молодости лет совершенно не понимает, что говорит, – сказал с усмешкой правитель. – Как можно рисковать собственной головой? Разве это шутки? Ведь голова – самая главная из шести частей тела. С ее отсечением наступает смерть.

– Ваше величество, – сказал тут даос Сила тигра, – этого-то мы и хотим. Только их смерть может успокоить наш гнев.

Правитель послушал даоса и приказал готовить помост для отсечения головы, а перед ним выстроить три тысячи солдат дворцовой гвардии.

– Пусть первым на отсечение головы пойдет буддийский монах, – приказал правитель.

– С большим удовольствием, – радостно воскликнул Сунь У-кун. – Вы уж извините меня, наставник, – сказал он, громко обращаясь к даосу. – За мою неучтивость придется мне первому идти.

– Ученик мой, – остановил его Трипитака. – Будь осторожнее. Это не шутка!

– А что мне их бояться? – возразил Сунь У-кун. – Уберите свои руки, учитель, и дайте мне пройти.

И вот, когда Великий Мудрец поднялся на помост, палачи схватили его, связали и положили его голову на плаху.

– Рубить! – раздался приказ.

Зазвенел меч, и голова Сунь У-куна отлетела прочь. Палач отшвырнул ее ногой, и она покатилась, словно арбуз, остановившись в сорока шагах от места казни. Крови не было. Вдруг послышался голос:

– Голова, назад!

Даос Сила оленя даже растерялся, услышав это, и, произнеся заклинание, вызвал местных духов земли.

– Удержите голову на месте, – приказал он им, – и, когда мы возьмем верх над этими монахами, я попрошу правителя вместо кумирни выстроить храм, а ваши статуи, сделанные из глины, заменить статуями из чистого золота.

Местные духи, находившиеся во власти даосов, не посмели ослушаться приказа и сделали так, что голова Сунь У-куна как бы приросла к месту. Никакие заклинания не помогали.

Сунь У-кун уже не на шутку перепугался. Сжав кулаки, он поднатужился и, разорвав веревки, крикнул:

– Расти!

В тот же миг у него появилась новая голова. Палачи и дворцовая гвардия были повержены в ужас. Главный палач поспешил к правителю.

– Ваше величество, – молвил он, – у монаха выросла новая голова.

– Кто мог подумать, что он обладает такими способностями, – не без ехидства шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну.

– Он обладает способностью семидесяти двух перевоплощений, – сказал Ша-сэн. – Значит, семьдесят два раза у него может вырастать новая голова.

В этот момент к ним подошел Сунь У-кун.

– Учитель!

– Дорогой ученик мой! – обрадовался Трипитака. – Тебе пришлось тяжело, – участливо сказал он.

– Нисколько, – отвечал Сунь У-кун. – Все это для меня просто шутка.

– Дорогой брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе. – Может быть, приложить к ране какое-нибудь лекарство?

– А ты посмотри, есть ли у меня рана.

Дурень пощупал шею Сунь У-куна и замер от удивления.

– Да ведь это чудесно, это замечательно! – восклицал он. – Никаких следов!

В этот момент прозвучал приказ правителя выдать им проездные бумаги.

– Я не считаю вас виновными, – сказал он, – и советую вам как можно скорее уходить отсюда.

– Весьма признательны вам, – сказал на это Сунь У-кун, – но, прежде чем покинуть вашу страну, я хочу, чтобы ваш наставник прошел такое же испытание, как и я.

– Дорогой наставник, – сказал тогда правитель, – этот монах не хочет освобождать вас от состязания. И раз уж вы начали его, так доведите до конца, чтобы мне не было стыдно за вас.

После этого даосу не оставалось ничего иного, как взойти на помост. Палачи связали его и положили голову на плаху. Сверкнул меч, и голова даоса откатилась прочь шагов на тридцать. Однако, как и у Сунь У-куна, крови не было.

– Голова, назад! – послышался голос.

В этот момент Сунь У-кун поспешно выдернул у себя волосок, и, дунув на него, крикнул: «Изменись!» В тот же миг волосок превратился в рыжую собаку, которая быстро подбежала к месту казни, схватила голову даоса и бросилась к окружавшему дворец рву с водой. Туда она и бросила голову даоса.

Три раза даос приказывал голове вернуться на место, однако ничего из этого не вышло. Новая голова у даоса не выросла. Он не обладал такими способностями, как Сунь У-кун. Вскоре из раны хлынула кровь. Искусство вызывать ветер и дождь тоже не могло помочь. Разве мог он сравниться с бессмертным, постигшим вечную Истину! Даос был мертв. Но, о чудо! На земле лежал уже не даос, а обезглавленный желтый тигр.

– Ваше величество, – поспешил доложить правителю главный палач, – у наставника не выросла новая голова, и он остался лежать мертвым. А теперь на его месте лежит обезглавленный желтый тигр.

Услышав это, правитель даже в лице изменился от страха и во все глаза уставился на находившихся около него двух других даосов.

– Судьба и счастье моего брата исчерпались, – сказал тут, поднявшись с места, Сила оленя, – но я не верю, что он превратился в этого желтого тигра. Все это проделки буддийских монахов. Я должен отомстить им. Пусть посостязаются со мной в разрезании живота.

Выслушав его, государь немного успокоился.

– Наш второй наставник, – обратился он к Сунь У-куну, – еще раз вызывает тебя на состязание.

– Что ж, – отвечал Сунь У-кун. – Надо сказать, что я давно не ел горячей пищи, и вот несколько дней тому назад нам повстречался один благодетель, который угостил нас пампушками и заставил съесть больше, чем следует. Поэтому последние дни я ощущаю боль в желудке и думаю, что там завелись червяки. Я как раз хотел попросить у вас, ваше величество, меч, чтобы распороть себе живот и прочистить внутренности. Тогда весь остальной путь я не буду испытывать никаких неприятностей.

– Взять его! – приказал правитель.

Тут на Сунь У-куна налетела целая толпа людей, которые схватили его и потащили прочь. Однако Сунь У-кун освободился от них.

– Нечего меня тащить, сам пойду, – сказал он. – Руки прошу мне оставить свободными, чтобы я мог промыть свои внутренности.

– Не связывать ему руки! – приказал правитель.

После этого Сунь У-кун вразвалку подошел к помосту, прислонившись к столбу, развязал пояс и обнажил живот. Палачи привязали его одним концом веревки за шею, а другим – за ноги. Палач взял небольшой нож, каким отрезают уши у быков, и одним взмахом распорол Сунь У-куну живот. Образовалась широкая, зияющая рана. Сунь У-кун сделал ее еще шире, вытащил свои внутренности и стал их тщательно перебирать. После этого он уложил их на прежнее место в полном порядке, как они лежали раньше, и, стянув кожу, дунул на нее, сказав при этом:

– Зарастай! – в тот же момент кожа срослась.

– Вот ваши дорожные бумаги, – испуганно сказал правитель. – Берите их и не задерживайтесь больше.

– Да бумаги сейчас не так важны, – сказал на это Сунь У-кун. – Мы хотели бы, чтобы ваш второй наставник распорол себе живот. Каково ваше мнение?

– Я тут ни при чем, – отвечал правитель, обращаясь к даосу Сила оленя. – Вы сами хотели состязаться с ним, вот и состязайтесь.

– Охотно, – согласился даос. – Я уверен в том, что не проиграю.

С этими словами даос так же важно, как и Сунь У-кун, прошел к месту состязаний. Палачи связали его и одним взмахом меча распороли ему живот. Даос, подражая Сунь У-куну, вытащил свои внутренности и стал приводить их в порядок. В этот момент Сунь У-кун выдернул у себя волосок и, дунув на него, сказал:

– Изменись!

И волосок тотчас же превратился в коршуна, который, распустив крылья, ринулся к даосу и, схватив его внутренности, скрылся. От даоса остался жалкий окровавленный труп с распоротым животом. Палачи свалили столб и, оттащив труп, к своему изумлению увидели тушу белого рогатого оленя. Главный палач был поражен и бросился к правителю.

– Второго наставника тоже постигла неудача, – доложил он. – Коршун утащил его внутренности. Наставник мертв, но теперь на его месте белый олень.

– Как так олень? – с ужасом спросил правитель.

– Мой почтенный брат может быть и погиб, – сказал туг даос Сила барана, – но я не верю, что он превратился в оленя. Все это проделки монахов, которые хотят погубить нас. Я должен отомстить за своих братьев.

– Чем же вы можете победить этих монахов? – спросил правитель.

– Каждый из нас опустится в котел с кипящим маслом, – отвечал даос.

Правитель велел принести огромный котел, наполнить его маслом, а затем приказал соперникам начать состязание.

– Премного благодарен вам за ваши заботы, – сказал тут Сунь У-кун. – Я давно уже не имел возможности помыться и последнее время даже ощущаю зуд. Вот сейчас как раз и выкупаюсь.

Когда котел был установлен, его наполнили маслом, принесли хворост и развели огонь. Как только масло закипело, Сунь У-куну предложили залезть в котел.

– Не знаю только, какое купанье вы предпочитаете – гражданское или военное? – почтительно сложив руки обратился Сунь У-кун к правителю.

– А какая между ними разница? – спросил император.

– При гражданском купанье одежды не снимают, – пояснил Сунь У-кун, – и, скрестив руки, бросаются в воду вниз головой. При этом одежда ни в коем случае не должна быть запачкана. Маленькое пятнышко уже означает проигрыш. При военном купанье необходимо раздеться догола и прыгнуть в котел, а там по собственному усмотрению проделывать разные прыжки, фокусы и вообще забавляться вовсю. Надо также принести вешалку для одежды и полотенце.

– Какой же из этих двух видов купанья вы предпочитаете? – обратился государь к даосу Сила барана.

– Если выбрать гражданское купанье, – смекнул даос, – то этот мошенник, пожалуй, пропитает свое платье какой-нибудь жидкостью, которая предохранит его от масла. Лучше военное купанье.

– Простите мне мою неучтивость, – сказал, выступив вперед, Сунь У-кун. – Мне все время приходится начинать.

С этими словами он разделся, потянулся всем телом, прыгнул прямо в котел с кипящим маслом и начал там барахтаться и кувыркаться, словно купался в воде.

– Ну и обезьяна! – шепнул Чжу Ба-цзе Ша-сэну, глядя на Сунь У-куна и покусывая пальцы. – Зря мы подтрунивали над ней. Кто мог подумать, что она способна на такие дела? Вдруг Сунь У-кун заметил, что они шепчутся, и это показалось ему подозрительным.

«А Дурень продолжает издеваться надо мной, – подумал он. – Вот уж поистине: «Умный трудится, а дурак наслаждается праздностью». Мне приходится проделывать всякие штуки, а они стоят себе и блаженствуют. Ну, погодите, подстрою я вам штуку, натерпитесь страху».

Сунь У-кун с шумом погрузился в котел и, опустившись на дно, превратился в финиковую косточку.

– Ваше величество, – доложил главный палач, – монашек сварился.

Правитель очень обрадовался и приказал выловить из котла тело Сунь У-куна. Палач взял шумовку и стал шарить ею в котле. Однако отверстия в шумовке были чересчур велики, и Сунь У-кун, превратившийся в финиковую косточку, естественно, проскальзывал сквозь них.

– Этот монах был совсем тщедушный и, видимо, от него ничего не осталось, – сообщил главный палач.

– Схватить остальных трех монахов и бросить их в котел! – приказал тогда правитель.

Сначала схватили Чжу Ба-цзе, и так как вид у него был особенно страшный, его повалили лицом вниз, а затем скрутили ему назад руки.

– Ваше величество, – воскликнул в совершенном смятении Трипитака. – Простите смиренного монаха. Мой ученик, приняв нашу религию, совершил немало славных дел. И теперь, когда он погиб в котле с кипящим маслом, я не хочу больше жить. Вы – правитель, и все здесь подвластны вам. Прикажите мне умереть, и я умру. Только перед смертью я хотел бы просить вас об одной милости: велите принести мне полчашки холодного рисового отвара и три бумажных жертвенных коня. Я совершу жертвоприношение душе умершего и помолюсь за него. После этого я готов принять смерть.

– Недаром говорят, – заметил правитель, – что китайцы отличаются высоким чувством долга.

После этого он велел принести все, что просил Трипитака. Когда это было сделано, Трипитака позвал Ша-сэна и вместе с ним подошел к котлу. Несколько человек схватили Чжу Ба-цзе за уши и тоже подтащили его к котлу.

– О ученик мой, Сунь У-кун! – воскликнул Трипитака:

С тех пор как ты принес монашеский обет,

Ты в путешествии спасал меня от бед.

Заботу, милость и любовь твою ко мне

Тогда не раз в чужой я видел стороне.

Хотели мы достичь Великого пути.

Как мог задумать ты в обитель тьмы уйти?

При жизни к одному ты весь был устремлен,

И цель твоя была – достать святой канон,

И, даже смерть вкусив, ты веру сохранил.

В какой бы дальний край твой дух ни воспарил,

Меня ты должен ждать средь гробовых святынь,

И вместе улетим мы на гору Лэй-инь. [56]Лэй-инь – гора или храм Раскатов грома. Место пребывания Будды.

– Учитель, – не вытерпел Чжу Ба-цзе. – Вы молитесь совсем не так, как нужно. Ша-сэн! Ты поднеси за меня чашку с рисовым отваром, а я буду читать молитву. – И он, тяжело дыша, заговорил:

Ты, обезьяна с шерстью шелудивой,

Невежественный бимавэнь!

Ты, на смерть осужденный справедливо,

Варишься в масле, бимавэнь!

Вот для тебя пришел последний день!

Покончено с тобою, бимавэнь!

Сунь У-кун, который все это слышал, не выдержал, принял свой обычный вид и, выскочив наружу, как был голый и весь в масле, стал на краю котла.

– Дубина неотесанная! – крикнул он. – Ты кого это тут ругаешь?

– Ученик мой! – воскликнул Трипитака. – Как ты напугал меня!

– Да, прикидываться мертвым наш брат мастер, – заметил Ша-сэн.

– Ваше величество, – докладывали в это время перепуганные насмерть чиновники. – Монах вовсе не умер. Видите, он вынырнул из масла.

Между тем главный палач, опасаясь, как бы его не наказали за ложное донесение, поспешил доложить:

– Вначале монах действительно сварился, но так как он умер в неположенный день, душа его вернулась обратно.

Услышав это, Сунь У-кун рассвирепел. Он выскочил из котла, вытерся и надел платье. Затем он схватил свой посох и, взмахнув им, ринулся на главного палача. Удар был тяжел, и от палача осталось мокрое место.

– У кого это душа вернулась? – кричал Сунь У-кун.

Перепуганные насмерть чиновники поспешили освободить от веревок Чжу Ба-цзе и, повалившись на колени, взмолились:

– Смилуйтесь над нами, смилуйтесь!

Правитель сошел с трона и хотел было удалиться, однако Сунь У-кун задержал его:

– Ваше величество, а теперь прикажите вашему наставнику искупаться в масле.

– О мой наставник, – произнес государь, дрожа от страха, – спасите меня! Скорее искупайтесь в масле, иначе этот монах пустит в ход свой посох.

Сила барана сошел вниз, так же, как и Сунь У-кун, снял с себя одежду и, прыгнув в котел, стал там плавать и кувыркаться.

Оставив правителя, Сунь У-кун подошел к котлу и велел слугам подбрасывать хворосту. Затем он опустил руку в котел и так и ахнул. Масло было холодным как лед.

«Когда я купался, масло было горячим, – раздумывал он, – а сейчас оно совершенно холодное. Понятно! Этому даосу помогает Царь драконов».

Тут Сунь У-кун взвился ввысь и произнес заклинание, начинающееся словом «Ань», которым вызывал Царя драконов Северного моря.

– Я тебе покажу, несчастный червяк с рогами, – набросился он на дракона, когда тот явился на его зов. – Как ты смеешь помогать этому даосу, поручив дракону холода охранять его? Ты, что же, хочешь, чтобы он вышел победителем!

– Да разве посмел бы я поступать подобным образом? – залепетал перепуганный Царь драконов. – Вы, верно, не знаете. Великий Мудрец, что этим тварям путем невероятных усилий удалось добиться освобождения от своего первоначального вида. Однако из всех волшебных способов они знают лишь один – как вызывать духов грома, остальное все ересь, которая не имеет ничего общего с путем достижения бессмертия. Этот способ называется «дакайбо» и овладели они им в стране бессмертных. Двух его приятелей вы уже победили и заставили их принять свой первоначальный вид. А этот сам вырастил дракона холода и потому может своими проделками дурачить людей. Но вас не проведешь, Великий Мудрец! Я сейчас же отзову дракона холода, и даос сварится там весь, без остатка, вместе с костями и кожей.

– Ну, действуй, только живо, если не хочешь быть битым, – приказал Сунь У-кун.

После этого Царь драконов превратился в ураган, ринулся в котел, схватил дракона холода и унес его в Северное море.

А Сунь У-кун опустился на землю и, присоединившись к Трипитаке, Чжу Ба-цзе и Ша-сэну, стал наблюдать за всем происходившим. Вскоре они увидели, как даос, прилагая невероятные усилия, старался выбраться из котла. Однако это ему не удалось, он поскользнулся и полетел обратно. В тот же миг он сварился.

– Ваше величество, – поспешил доложить главный палач, – третий наставник погиб.

Услышав это, правитель пришел в отчаяние и, стукнув кулаком по столу, стал громко плакать и причитать:

Да, человеческое тело

Нам нелегко приобрести,

Не выплавить пилюль бессмертья,

Не зная верного пути

Хотя повелевал он духами,

Стихией водною владел,

А все-таки пилюль бессмертья

В распоряженье не имел.

О достижении нирваны

Какой возможен разговор,

Когда в сознанье есть неясность

И омрачен духовный взор!

Ума напрасно напряженье –

Уйти от смерти не дано!

Хотя бы ты и стал монахом,

Но не спасешься – все равно.

О, если б испытать сначала

Непрочность жизни, смертный страх.

Кто захотел бы подвизаться

В посте и бдениях в горах?

Поистине можно сказать:

Если стану плавить золото и ртуть,

Этим ли достигну я чего-нибудь?

Принесет ли что-то для души моей

Верная мне сила ветра и дождей?

Если вы хотите знать, что произошло с Трипитакой и его учениками в дальнейшем, прочитайте следующую главу.


Читать далее

У Чэн-энь. Путешествие на Запад. ТОМ I
ГЛАВА ПЕРВАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ВТОРАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, 13.04.13
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ПЯТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ШЕСТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ВОСЬМАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, 13.04.13
У Чэн-энь. Путешествие на Запад. ТОМ II
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОКОВАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА CОРОК ВОСЬМАЯ, 16.04.13
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ, 16.04.13
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ, 16.04.13
У Чэн-энь. Путешествие на Запад. ТОМ III
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ, 04.04.13
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ, 04.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ, 04.04.13
У Чэн-энь. Путешествие на Запад. ТОМ IV
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЬМИДЕСЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ВТОРАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ЧЕТВЕРТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ПЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ШЕСТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО СЕДЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ВОСЬМАЯ, 12.04.13
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА СОТАЯ, 12.04.13
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ,

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть