Онлайн чтение книги Расследует Эллери Квин QED: Queen's Experiment in Detection
КЛУБ ЗАГАДОК

МАЛЕНЬКИЙ ШПИОН

Письмо было написано мелким почерком на толстой, как папирус фараонов, бумаге. Вместо монограммы или герба сверху был выгравирован большой золотой вопросительный знак.

Эллери прочитал текст.

«Дорогой мистер Квин!

Клуб загадок с удовольствием приглашает Вас на наше очередное собрание, которое состоится в среду в 19.30 по адресу, указанному ниже. Цель — предложить Вам тест для приема в члены клуба, который, как мы уверены без ложной скромности, бросит серьезный вызов Вашим логическим талантам.

Наш клуб представляет собой маленькую группу близких по духу людей. У нас нет ни членских взносов, ни других обязанностей. Вы будете единственным посторонним. Одежда на Ваше усмотрение.

Надеемся, что Вы ответите утвердительно».

Ни в одном из справочников Эллери, включая телефонный, не фигурировал Клуб загадок. С другой стороны, подпись и адрес делали невероятной попытку заманить адресата, чтобы ограбить его или завлечь в компрометирующую ситуацию с целью шантажа. Поэтому Эллери написал утвердительный ответ и в среду, ровно в половине восьмого вечера, звонил в дверь пентхауса одного из самых шикарных домов на Парк-авеню.

Величественный англичанин, открывший дверь, оказался дворецким, который взял у Эллери шляпу и исчез, а гигант техасец, приветствовавший гостя, несомненно, был автором письма и хозяином апартаментов. Его звали Сайрес, и он считался одним из десяти богатейших людей в Соединенных Штатах.

— Точно, минута в минуту, — прогудел Сайрес. — Добро пожаловать, мистер Квин! — Потирая мускулистые руки, он проводил Эллери в музей массивной западной мебели, обитой кожей, полированного дерева, антикварных ковров, картин старых мастеров, а также поблескивающих изделий из хрусталя и меди. — Вижу, вы восхищаетесь моим традиционализмом. Ненавижу все современное. — Кроме, подумал Эллери, нефтяных скважин и прибыли, извлекаемой из них. Он последовал за хозяином дома в гостиную, обширную, как ранчо идальго.

В следующий момент Эллери пожимал руки другим членам Клуба загадок. Кроме Сайреса, здесь присутствовали трое, и Эллери, к своему удивлению, обнаружил, что знает каждого из них. Высокий темноволосый мужчина с густыми бровями был знаменитым адвокатом по уголовным делам по фамилии Дарнелл, который, как часто упоминали в эти дни, вскоре должен был выступать в Верховном суде. Маленький аккуратный человечек с румяными щеками был известным психиатром, доктором Вриландом. Третьей была поэтесса Эмми Вандермир — тоненькая женщина с ярко-голубыми глазами и мужским рукопожатием.

Как понял Эллери, Клуб загадок был создан недавно с теми же целями, что и любая ассоциация любителей игр, и хотя все его члены занимали видное положение в обществе, устав запрещал во время ежедневных собраний обсуждение любых тем, не связанных с загадками.

— Некоторые регулярно встречаются для игры в бридж, — объяснил доктор Вриланд, — а мы — чтобы мистифицировать друг друга, как люди делали испокон веков в качестве ритуального поклонения вопросительному знаку.

Одноклубники усадили Эллери в удобное кресло у огромного камина, а дворецкий-англичанин принес ему скотч, салфетку и поджаренные канапе на маленьком подносе.

— Это все, на что вы можете рассчитывать, мистер Квин, до окончания теста, — заявил нефтяной магнат. — Обедаем мы после.

— У арабов есть пословица, — добавил доктор Вриланд. — Когда говорит желудок, молчит разум.

— Или, как выражался Стивенсон, — вставила мисс Вандермир, — «тем, кто любит есть чрезмерно, слава не грозит вовеки».

— Понимаете, Квин, мы хотим, чтобы вы оказались на высоте, — сказал адвокат Дарнелл, устремив на жертву пронизывающий взгляд. — Правила приема в клуб очень строги. Например, кандидат предлагается только единогласно. Наш пятый член, доктор Аркави, — биохимик и лауреат Нобелевской премии, который сейчас на научной конференции, — за то, чтобы пригласить вас, проголосовал телеграфом из Москвы.

— Вы также должны понять, — предупредил Сайрес, — что если вы не сможете разгадать предложенную нами загадку, то больше никогда не получите приглашения попытаться снова.

— Действительно строго, — отозвался Эллери. — Вы меня заинтриговали. В какой форме будет предложена загадка?

— В форме рассказа, — ответила поэтесса. — В какой же еще?

— А я имею право задавать вопросы?

— Сколько угодно, — сказал маленький психиатр.

— В таком случае можете приступать, — кивнул Эллери.

* * *

— Это случилось во время Второй мировой войны, — начал хозяин дома. — Вы помните, в какой лихорадке все происходило — новые департаменты и бюро вырастали, как грибы, буквально за ночь, в помощь армии привлекали людей самых разных профессий, а службы безопасности сходили с ума от обилия работы, обрушившейся на их плечи.

— В одно из недавно организованных правительственных агентств, — подхватил рассказ психиатр Вриланд, зажигая сигару, — был принят маленький человечек по имени Дж. Обри Тарлтон, который уже ушел на пенсию, но вызвался поработать на дядю Сэма. На государственной службе он пользовался безупречной репутацией, хотя ничем особенным себя не зарекомендовал. Агентство занималось важной и строго секретной работой, но времени хватило лишь на обычную проверку, а послужной список Тарлтона вроде бы говорил сам за себя.

— Если бы вы видели старого мистера Тарлтона, — присоединилась мисс Вандермир, — он бы показался вам реликтом прошлого — кем-то вроде британского государственного чиновника времен Редьярда Киплинга. Он носил усы полковника Блимпа,[46]Полковник Блимп — персонаж английского политического карикатуриста Дейвида Лоу (1891–1963), ставший нарицательным образом напыщенного британского вояки-реакционера. трость с серебряным набалдашником, одевался в ультраконсервативном эдвардианском стиле — с непременными жилетом и короткими гетрами — и никогда не появлялся без приколотой к лацкану бутоньерки — обычно белой гардении. Одним словом, безупречно вежливый старый джентльмен из давно минувшей эпохи.

Вкусы у него были такими же старомодными, как и манеры, — продолжала поэтесса. — Мистер Тарлтон был гурманом и знатоком вин. Он мог бесконечно распространяться о своем хобби — рисовании пейзажей на маленьких овалах из слоновой кости и керамики — и, что еще хуже, о своей коллекции миниатюр XVIII века кисти Ричарда Косуэя, Озайаса Хамфри и других художников, о которых практически никто никогда не слышал. Короче говоря, он был порядочным занудой, и молодые сотрудники агентства старались его избегать.

— Затем произошло кое-что, — сказал Лоренс Дарнелл, — из-за чего маленький мистер Тарлтон оказался в центре внимания. Это было незадолго до дня «Д».[47]6 июня 1944 г. — день высадки союзников в Нормандии, ставший открытием Второго фронта. Старику дали важное задание, требующее полета в Лондон. И как раз тогда контрразведка получила анонимное сообщение, что Тарлтон — нацистский шпион. Во время войны такие анонимки поступали часто — большая их часть не имела никаких оснований и была результатом злобы, зависти или шпионской лихорадки. Но, учитывая доступ Тарлтона к строго секретным материалам, власти предпочли не рисковать в столь критический момент, сняли Тарлтона с самолета, уже готовившегося взлететь, и подвергли его обыску.

— Это был самый тщательный обыск во всей длинной и почтенной истории охоты за шпионами, — снова заговорил нефтяной магнат. — Он занял долгое время, так как сначала был абсолютно безуспешным. Но в конце концов, это обнаружили.

— Несомненно, планы высадки союзников в Европе? — улыбаясь, спросил Эллери.

— Совершенно верно, — ответила мисс Вандермир, выглядевшая слегка разочарованной. — Возможные даты дня «Д», место высадки, силы союзных армий — все, что требовалось германскому верховному командованию для сокрушения противника в самом начале вторжения. Подробные сведения были изложены на незакодированном английском языке. Вопрос, на который вам предстоит ответить, мистер Квин, весьма прост. Но будьте внимательны! Где именно контразведчики нашли шпионское сообщение?

— Или поставим его по-другому, — сказал адвокат Дарнелл. — Где Тарлтон прятал свое сообщение?

— Самолет можно исключить? — быстро спросил Эллери. — Я имею в виду, он не спрятал сообщение где-то на борту, прежде чем его схватили? Либо в багаже — своем или чужом?

— Нет.

— И не передал его сообщнику?

— Нет.

— Сообщение обнаружили у него лично?

— Да.

— Давайте подумаем. — Эллери сдвинул брови. — Вероятно, очевидные места возможных укрытий — шляпа, пиджак, жилет, брюки, рубашка, галстук, ботинки, носки, гетры, нижнее белье, галоши и тому подобное — при обыске не дали ничего?

Все кивнули.

— А цветок в петлице? Он был настоящий?

— Настоящий, — ответил доктор Вриланд.

— Содержимое карманов?

— Был обследован каждый предмет без всяких результатов.

— Тогда потайной карман?

— Нет.

— При нем была книга?

— Нет.

— Газета? Журнал? Справочник? Любой печатный материал?

— Нет.

— Но в бумажнике должны были находиться кредитные карточки, водительские права и так далее…

— Все тщательно обследовали, в том числе сам бумажник, — на предмет тайнописи. Снова ничего.

— А кожу Тарлтона обследовали с той же целью?

— Да, включая скальп, уши и пальцы на руках и на ногах, — усмехнулся Сайрес. — Под инфракрасными и ультрафиолетовыми лучами, а также другими известными науке способами. Каждый квадратный дюйм изучали под микроскопом. Применяли всевозможные химикалии для проявления тайнописи — даже вызвали у бедняги ожоги.

— В самом деле, тщательный обыск, — сухо произнес Эллери. — А не было ли на нем татуировки с неприметным на вид рисунком, скрывавшим тайное сообщение?

— В обнаженном состоянии, — заверила его мисс Вандермир, — кожа старого мистера Тарлтона была такой же розовой и чистой, как у шестимесячного утробного плода.

— Полагаю, флюорография и рентген не обнаружили ничего внутри?

— Вы правильно полагаете, мистер Квин.

— А под его усами?

— У этого парня изобретательный ум! — одобрительно заметил Лоренс Дарнелл. — Вы имеете в виду, что Тарлтон написал сообщение на верхней губе, а потом отрастил на нем усы? Контрразведка об этом подумала. Ему сбрили усы и не обнаружили под ними ничего, кроме губы.

— Интересно. — Эллери потянул себя за нос — верный признак напряженной работы мозга. — Давайте переберем другие предметы, которые могли скрывать сообщение. Если я назову правильный, остановите меня… Часы, наручные или карманные? Кольцо? Слуховой аппарат? Шиньон? Стеклянный глаз? Контактные линзы? Дужки очков? Фальшивые зубы? Фальшивый палец на руке или на ноге? Любой протез?

— Господи, по-вашему, старый негодяй разбирался на кусочки? — засмеялась поэтесса. — Нет, ничего подобного.

— Кольцо с ключами? Футляр с карточками? Запонки? Зажим для галстука? Пояс? Подтяжки? Сигареты? Портсигар? Табакерка? Коробочка для пилюль? — Эллери продолжал, покуда не исчерпал весь перечень. На каждое предположение они качали головами.

Наступило молчание. Члены Клуба загадок обменялись многозначительным взглядом.

— Пуговицы! — внезапно воскликнул Эллери. — Пуговицы, полые внутри! Нет?.. Да, совсем забыл!

— Что? — с любопытством спросил Дарнелл.

— Трость с серебряным набалдашником!

Но все четверо опять покачали головами. Последовала очередная пауза.

— Ну, я исключил все, что вы рассказали мне о старике, и куда более того. Или нет?

— На этот вопрос, мистер Квин, — улыбнулся Сайрес, — вы должны ответить сами. Увлекательная проблема, не так ли?

— Выходит, люди из контрразведки оказались куда сообразительнее меня, — пробормотал Эллери. — Последний вопрос: если существует более чем один ответ и я назову тот, о котором вы не подумали?

Вопрос вызвал бурное веселье.

— В таком случае, — отозвалась поэтесса, — мы, вероятно, изберем вас президентом клуба.

— А теперь, мистер Квин, — сказал Сайрес, — вы можете удалиться в мой кабинет, пройтись по Парк-авеню или использовать ваше время для обдумывания загадки, как вам угодно. К сожалению, мы не может предоставить вам больше часа. Обед, приготовленный моим поваром Шарло, после девяти будет несъедобен. Что вы выбираете?

— Поскольку размышления вызвали у меня голод, — усмехнулся Эллери, — я, пожалуй, отгадаю вашу загадку немедленно.

* * *

— Ключ к разгадке, — продолжал Эллери в наступившем молчании, — вырос из хобби старого Тарлтона — рисования миниатюр. Естественно предположить, что он написал свое сообщение такими мелкими буквами, что его можно было прочитать только под сильным увеличительным стеклом. Разумеется, возникает вопрос: на каком предмете, находящемся при нем, было написано это сообщение?

Только что я спросил, назвал ли я все предметы, которые вы упомянули, описывая старого шпиона. Конечно нет. Я назвал все, кроме одного.

Тарлтон принадлежал к тем избранным, которые могли написать Геттисбергское обращение[48]Геттисбергское обращение — краткая речь президента Авраама Линкольна 19 ноября 1863 г. по случаю открытия национального кладбища в Геттисберге, штат Пенсильвания. или «Отче наш» на предмете чуть больше точки. Он написал свое сообщение на головке булавки, которая прикалывала цветок к лацкану пиджака!

— Мисс Вандермир и джентльмены! — торжественно произнес нефтяной магнат. — Позвольте представить вам нового члена Клуба загадок!

ПРЕЗИДЕНТ СОЖАЛЕЕТ

Напомним, Клуб загадок — группа важных персон, собирающихся с далеко не столь важной целью: мистифицировать друг друга. Говоря короче, их развлечение — загадки.

Кандидатами в новые члены клуба становятся только по приглашению старых, и они должны подвергнуться испытанию загадкой. Выдержавшие испытание автоматически принимаются в клуб.

Вскоре после того, как Эллери стал шестым постоянным членом Клуба загадок, было единогласно принято решение пригласить в кандидаты президента Соединенных Штатов.

Это не было шуткой — члены клуба относились к своим загадкам вполне серьезно, а президент был известен как любитель тайн во всех допускаемых законом формах. Кроме того, основатель и первый член клуба, нефтяной мультимиллионер Сайрес, был дружен с обитателем Белого дома с тех пор, как оба в молодости работали монтажниками на нефтяных месторождениях Техаса.

Приглашение отправили в Вашингтон, и президент, к удивлению Эллери, тут же принял вызов. Из уважения к государственным делам он был вынужден сам назначить дату, но когда Эллери условленным вечером прибыл в пентхаус Сайреса на Парк-авеню, его ожидали печальные известия. Президент выражал сожаление по поводу того, что не сможет приехать. Только что удалившийся сотрудник секретной службы сообщил, что новый кризис на Ближнем Востоке вынудил президента в последнюю минуту отменить полет в Нью-Йорк.

— Что же нам теперь делать? — спросил Дарнелл, знаменитый адвокат по уголовным делам.

— Нет смысла тратить загадку, которую мы приготовили для президента, — сказал доктор Вриланд. — Давайте прибережем ее для того дня, когда он сможет приехать.

— Жаль, что доктор Аркави все еще на симпозиуме в Москве, — поэтически томно вздохнула Эмми Вандермир. — У него изобретательный ум — он бы сразу что-нибудь придумал.

— Может быть, новый член нашего клуба сумеет нам помочь? — предложил техасский нефтяной магнат. — Что скажете, Квин? Должно быть, у вас в голове сотня проблем из вашего долгого опыта писателя и детектива?

— Дайте подумать… — После паузы Эллери усмехнулся. — Ладно. Только мне нужно несколько минут для проработки деталей… — Это заняло куда меньше времени. — Я готов. Рекомендую коллективную импровизацию. Так как эта тайна связана с убийством, нам понадобится жертва. Какие будут предложения?

— Конечно, женщина, — сразу заявила поэтесса.

— И притом эффектная, — подхватил психиатр.

— Лучше всего голливудская кинозвезда, — добавил адвокат.

— Превосходно, — кивнул Эллери. — Эффектная кинозвезда требует эффектного имени. Давайте назовем ее… Валетта ван Бьюрен. Согласны?

— Валетта ван Бьюрен… — Мисс Вандермир задумалась. — Колдунья с огромными, холодными как луна глазами, воплощающая на экране секс.

— Отлично. Итак, Валетта прибыла в Нью-Йорк на премьеру своей последней картины и для ее рекламы по телевидению, — продолжал Эллери. — Но это оказалось не обычным рекламным туром. Валетта перенесла ужасный опыт, потрясший ее настолько, что она написала мне взволнованное письмо, которое, по чудесному совпадению, я получил как раз сегодня утром…

— И в котором она сообщала… — подсказал доктор Вриланд.

— Что во время визита в Нью-Йорк ее сопровождали по городу четверо мужчин…

— Которые, естественно, влюбились в нее? — спросила поэтесса.

— Вы угадали, мисс Вандермир. Она назвала их в своем письме. Один из них — пользующийся дурной славой плейбой по имени Джон Трашботтом Тейлор Третий, — если вы никогда не слышали о мистере Тейлоре, то лишь потому, что я только что его выдумал. Другой — волк с Уолл-стрит… назовем его А. Палмер Харрисон. Третий — художник Леонардо Прайс, работающий в стиле поп-арт. А последний из квартета… дайте подумать… Бифф Вильсон, профессиональный футболист.

— Недурная история, — усмехнулся Сайрес.

— Назвав мне этих четверых мужчин, — продолжал Эллери, — Валетта сообщила, что вчера все четверо сделали ей предложение. К несчастью, она не испытывала ни к одному из них никаких чувств — во всяком случае, постоянных — и поэтому отказала всем. Для мисс ван Бьюрен день был насыщенным, и она бы им наслаждалась, если бы не одно обстоятельство.

— Один из четверых повел себя скверно, — предположил адвокат.

— Вот именно, Дарнелл. Валетта написала мне, что трое восприняли отказ достаточно вежливо. Но четвертый впал в бешенство и угрожал убить ее. Боясь, что он осуществит свою угрозу, она попросила меня немедленно связаться с ней. Обращаться в полицию она не хотела, так как это создало бы ей плохую рекламу.

— Что случилось потом? — спросил Сайрес.

— Прочитав письмо, я тут же позвонил ей, — ответил Эллери. — Но было слишком поздно. Ее убили прошлой ночью — должно быть, вскоре после того, как она отправила письмо. Экран потерял свою лучшую секс-бомбу, и миллионы американцев сейчас оплакивают потерю.

— Как произошло убийство? — осведомился Дарнелл.

— Я мог бы сказать вам, что она была убита тасманийской деревянной игрушкой, но не хочу быть несправедливым — орудие не имеет значения. Однако, чтобы избежать лишних сложностей, скажу, что Валетту убил поклонник, который угрожал ей.

— И это все? — спросил магнат.

— Нет, мистер Сайрес, главное я приберег напоследок. В письме Валетты имелась одна зацепка. Она упомянула, что с тремя ухажерами у нее было нечто общее, а четвертый ей угрожал.

— Тогда нам необходимо найти общий знаменатель, — сказал доктор Вриланд. — Трое мужчин, разделявших его с Валеттой, невиновны. А четвертый, если действовать методом исключения, должен быть убийцей.

Эллери кивнул.

— Есть вопросы?

— Насколько я понимаю, — заговорила поэтесса, — мы можем не учитывать очевидные возможные связи — что Валетта и трое из четверых мужчин были равного возраста, с одинаковым цветом волос, придерживались одной религии, происходили из одного города или штата, посещали один и тот же колледж, были инвесторами или членами совета одной и той же финансовой корпорации и так далее?

Эллери засмеялся:

— Да, можете это не учитывать.

— Социальное положение? — предположил мультимиллионер. — Плейбой Джон Тейлор, финансист А. Палмер Харрисон, художник Прайс принадлежат к высшему обществу, в отличие от профессионального футболиста… как бишь его?

— К сожалению, — вздохнул Эллери, — Прайс родился в наркопритоне в Гринвич-Виллидж, а Валетта — в чикагских трущобах.

Все задумались.

— Не входили ли трое из четверых мужчин в один и тот же состав присяжных в суде? — внезапно спросил Дарнелл.

— Нет.

— А участие в телешоу? — осведомилась поэтесса.

— Нет, мисс Вандермир.

— Не говорите мне, — улыбнулся доктор Вриланд, — что Валетта ван Бьюрен и три ее поклонника посещали одного психоаналитика.

— Хорошая догадка, доктор, но не та, которую я имею в виду.

— Тогда политика, — сказал нефтяной магнат. — Валетта и три ее ухажера состояли в одной партии.

— По моей информации, мистер Сайрес, — сказал Эллери, — Валетта была неисправимой демократкой, плейбой и финансист — консервативными республиканцами, а Прайс и Бифф Вильсон не голосовали ни разу в жизни.

— Все это не то, — неожиданно заявила мисс Вандермир. — Права ли я, мистер Квин, предполагая, что все важные факты содержались в вашем рассказе?

— Меня интересовало, задаст ли кто-нибудь этот вопрос, — усмехнулся Эллери. — Вы абсолютно правы, мисс Вандермир. В дальнейших вопросах, по-моему, нет нужды.

— Лично я нуждаюсь во времени, — сказал магнат. — Как насчет остальных? — Когда они кивнули, хозяин дома поднялся. — Предлагаю сегодня вечером сделать исключение и съесть изысканный обед Шарло, прежде чем отгадывать загадку Квина.

Голубые глаза мисс Вандермир радостно сверкнули над mousseline de saumon.[49]Пюре из лососины (фр.). Косматые брови Дарнелла возбужденно взлетели кверху над supremes de volaille aux huitres.[50]Сюпрем из птичьего филе с устрицами (фр.). Доктор Вриланд поздравил себя возгласом, когда подали selle de veau a l'Orientale.[51]Телячье седло по-восточному (фр). А Сайрес победно улыбнулся над своей charlotte Chantilly.[52]Шарлотка со взбитыми сливками (фр.). Но никто не произнес ни слова, пока они не вернулись в гостиную и не сели за стол с кофе и бренди.

— Насколько я понимаю, — заговорил Эллери, — никто из вас не столкнулся с серьезными затруднениями, разгадывая мою маленькую загадку?

— Жаль, что президент это пропустил! — воскликнул Сайрес. — Загадка скроена как по заказу для его склада ума. Все готовы?

Трое остальных кивнули.

— В таком случае, — сказал Эллери, — кто из четырех поклонников Валетты убил ее?

* * *

— Женщины, как всегда, первые. — Доктор Вриланд галантно поклонился мисс Вандермир.

— Ключ к отгадке, — быстро заговорила поэтесса, — заключается в том, мистер Квин, что вы фактически сообщили нам только один факт, относящийся к Валетте и ее четырем ухажерам. Следовательно, общее между ней и тремя из них должно касаться этого факта.

— Логика, которую я не могу оспаривать, — пробормотал Эллери. — И что же это за факт?

— Его подсказало вам ожидание несостоявшегося визита президента, когда мы попросили сымпровизировать загадку, — усмехнулся Дарнелл. — Их фамилии.

— Вы назвали кинозвезду Валетта ван Бьюрен, — сказал Сайрес. — Ван Бьюрен — фамилия одного из президентов Соединенных Штатов.

— Далее плейбой Джон Трашботтом Тейлор Третий, — добавил психиатр. — Вы ловко замаскировали фамилию, Квин, но одного из президентов звали Зэкари Тейлор.

— И финансист А. Палмер Харрисон, — сказал адвокат. — Харрисонами были два президента — Уильям Генри и Бенджамин.

— Наконец, профессиональный футболист Бифф Вильсон, — подмигнула мисс Вандермир. — «Бифф»[53]Biff — сильный удар (англ.). — мастерская уловка, мистер Квин. Но конечно, имелся в виду Вудро Вильсон.

— Остается один персонаж, — заговорил нефтяной магнат, — чье имя не ассоциируется ни с одним президентом — художник Леонардо Прайс. Следовательно, он и убил Валетту. Вы едва не одурачили меня, Квин! Тейлор, ван Бьюрен, Харрисон!.. Вы ловко выбрали самых малоизвестных президентов.

— Едва ли вы могли ожидать, что я назову одного из моих персонажей Эйзенхауэром, — усмехнулся Эллери. — Это напомнило мне… — Эллери поднял бокал с бренди. — За нашего отсутствующего президента, который, возможно, станет следующим членом Клуба загадок!