Онлайн чтение книги Королева Карибов Queen of The Caribbean
Глава 24. ПОГОНЯ ЗА «АЛАМБРОЙ»

В этом просторном помещении еще недавно происходила отчаянная схватка. Там и сям виднелись сломанные шпаги и алебарды, погнутые решетки, обрывки материи и срезанные плюмажные перья. Пол и даже стены были забрызганы кровью.

В углу лежали два трупа с пробитыми черепами, поодаль еще один с кинжалом в груди, а возле бойницы, выходившей на море, еще два.

Гамбуржец и его спутники с первого взгляда убедились, что среди этих трупов не было тех, кого они искали.

— Неужто их взяли живыми? — спросил Ван Штиллер. — Что вы на это скажете, господин Морган?

— Я скажу, что, если их захватили в плен, мы найдем их в какой-нибудь из башен замка.

— Лишь бы их не убили, — сказал Граммон.

— Они бы лежали здесь, — заметил Морган.

В этот момент послышался слабый голос, прошептавший:

— Пить!..

Этот голос доносился из самого темного угла комнаты. Морган одним прыжком бросился туда.

За старыми бочонками и разбитым лафетом кулеврины лежал еще один солдат. Это был юноша с тонкими чертами лица, еще почти мальчик. Он получил удар шпагой в правый бок, и одежда его была испачкана кровью, которая обильно текла из раны.

Увидя Моргана, он протянул руку, чтобы схватить шпагу, валявшуюся неподалеку на полу.

— Оставь оружие, парень, — сказал ему Морган. — Мы не сделаем тебе ничего плохого.

— Разве вы не флибустьеры? — едва слышно спросил солдат.

— Это так, но мы не тронем тебя.

— Я думал, вы хотите отомстить за Черного Корсара.

— Мы ищем его.

— Он уже далеко, — прошептал солдат.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил де Граммон, который подошел и встал рядом с Морганом.

— Его увезли далеко.

— Куда?

Солдаты рукой показал на бойницу, выходившую в море.

— Ты хочешь сказать, что его посадили на корабль? — спросил Морган, побледнев.

Испанец сделал головой утвердительный жест.

— Гром и молния! — воскликнул Ван Штиллер.

— Объясни! — угрожающим тоном приказал де Граммон. Солдат попытался подняться, прошептав:

— Пить… пить… сначала…

Ван Штиллер достал из-за пояса фляжку с водой, смешанной с ямайским ромом, и протянул раненому, который жадно опустошил ее. Морган своим шелковым поясом остановил ему кровь, которая еще медленно текла из раны.

— Спасибо, — прошептал испанец.

— Теперь ты можешь говорить? — спросил Граммон.

— Теперь я чувствую себя лучше.

— Тогда поторопись: я горю от нетерпения.

— Черного Корсара в Сан-Хуан де Люц больше нет, — сказал раненый. — Он уже в море, на борту испанского судна, направляющегося в Карденас на Кубе, чтобы передать его фламандскому герцогу.

— Ван Гульду! — воскликнули флибустьеры.

— Да, Ван Гульду.

— Громы небесные! — вскричал Морган.

— Ты лжешь, — сказал Граммон. — Когда я пошел на приступ, Корсар должен был быть еще здесь.

— Нет, сеньор, — ответил испанец. — И потом, для чего мне лгать? Разве я не в ваших руках? Обманув вас, я бы, конечно, не спас себе жизнь.

— Но ведь до того как подошел «Молниеносный» и открыл огонь по форту, Черный Корсар находился в этой башне, — сказал Ван Штиллер.

— Это правда, — отвечал испанец. — Он заперся в этой комнате вместе с матросом по имени Кармо и негром огромного роста. Наша первая атака кончилась ничем. Но когда мы услышали канонаду с вашего корабля, то возобновили попытки, решив любой ценой захватить его. Воспользовавшись проходом, который был не известен флибустьерам, мы бросились на них с тыла, вступив в ожесточенную схватку. Черный Корсар и его товарищи защищались отчаянно, но были обезоружены в конце концов и связаны. В это время ваш корабль обстреливал башню, а ваши люди штурмовали западные бастионы; но у нас оставалась свободной северная сторона. Комендант велел посадить пленных в шлюпку, спрятанную среди скал, и с надежным конвоем отправил их в лагуну, перед которой крейсировал наш парусник в ожидании его распоряжений.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Морган.

— Мы знали этот план коменданта, когда шли вторично на приступ.

— Как называется этот корабль? — спросил Морган.

— «Аламбра».

— Ты знаешь его?

— Я прибыл в Мексику на его борту.

— Это военный корабль?

— Да. И быстрый притом.

— Сколько пушек!

— Десять.

— Я догоню его, — сказал Морган, повернувшись к де Граммону.

— Сначала проверим это известие, Морган, — решил француз. — У нас несколько сотен пленных, расспросим некоторых. Возможно, узнаем кое-что еще.

Он позвал своих людей и, доверив раненого их попечению, вышел вместе с Морганом и Ван Штиллером.

Известие, что Черного Корсара в замке нет, тут же распространилось среди пиратов. Оно так разъярило их, что они едва не перебили испанских пленников. Потребовался весь авторитет Граммона и Лорана, чтобы умерить их гнев.

Сведения, данные молодым испанцем, оказались верными. Расспросили по отдельности нескольких офицеров, и все они единодушно подтвердили, что Черный Корсар после отчаянной схватки был захвачен в плен вместе с двумя товарищами, посажен в шлюпку и перевезен на борт «Аламбры».

— Вам остается только одно, мой дорогой Морган, — сказал де Граммон, обращаясь к лейтенанту «Молниеносного», — не теряя времени, выйти в море и пуститься в погоню за испанским парусником.

— Что я и сделаю, — ответил тот. — Даже если придется схватиться со всей мексиканской эскадрой, я спасу капитана.

— Могу предоставить в ваше распоряжение людей и пушки.

— Нет нужды, господин де Граммон. На «Молниеносном» сто двадцать человек, которые не боятся смерти, и он вооружен превосходно.

— Когда выйдете в море?

— Немедленно. Я не хочу, чтобы это судно опередило нас. Если оно достигнет Карденаса раньше, для Черного Корсара все будет кончено: герцог не пощадит его.

— Я бы никогда не простил себе, если бы этот храбрец кончил свою жизнь на виселице, как его несчастные братья.

— «Молниеносный» хороший парусник, господин де Граммон, и раньше испанцев доберется до Карденаса.

— Остерегайтесь недобрых встреч.

— Я никого не боюсь. А когда отправитесь вы, сударь?

— Не позднее завтрашнего утра мы все отправимся на Тортугу. Испанский корпус идет маршем на Веракрус, и мы не такие глупцы, чтобы дожидаться его.

— Прощайте. Я ухожу, сударь.

— Еще одно слово. Скажите Черному Корсару, что захват города принес нам шесть миллионов пиастров, и еще два мы получим в качестве выкупа с пленников. Я сберегу его долю.

— Вы знаете, что сеньор ди Вентимилья не нуждается в деньгах. Свою долю он отдает экипажу.

— Я знаю, ему хватает мести. Прощайте, Морган, надеюсь скоро увидеть вас. Ведь Куба не очень далеко от Тортуги.

Они пожали друг другу руки, и Морган покинул форт, который еще продолжали грабить пираты.

Через час он вернулся в город вместе с Ван Штиллером и пятьюдесятью матросами с «Молниеносного». Четыре шлюпки ожидали их у причала. Не теряя времени, флибустьеры уселись и направились на «Молниеносный», который лег в дрейф у дальнего конца мола, вблизи маяка.

Едва вступив на борт, Морган приказал построить экипаж

— Наш капитан в руках испанцев, и его везут сейчас в Мексиканский залив, — сказал он. — Там он попадет в руки фламандскому герцогу, убийце его братьев, Красного Корсара и Зеленого. Я хочу, чтобы вы помогли мне в этом трудном предприятии, которое я затеваю. Мы должны вырвать его у верной смерти. Пусть каждый исполнит свой долг храбреца.

Крик ярости и решимости раздался на борту.

— Спасем его! — кричали корсары. — Умрем, но спасем!..

— Этого я и хочу, — сказал Морган. — Все по местам! Поднять паруса!..

Несколько минут спустя, поставив все паруса, «Молниеносный» тронулся в путь под громкое «ура» флибустьеров, столпившихся на башнях и бастионах форта, и пушечный салют с берега.

Выйдя из порта, Морган взял курс прямиком на восток, чтобы достичь мыса Катоке, который отделяет Юкатан от крайней оконечности Кубы. В тех широтах была опасность встретить мексиканский флот или столкнуться с крейсерами, охраняющими Гавану, но Морган рассчитывал на скорость «Молниеносного» и не слишком опасался их.

Ветер был попутный, и море спокойно, так что была надежда быстро добраться до берегов этого большого острова, который называли жемчужиной Антильских островов. Прибыв в Карденас прежде «Аламбры», он намеревался устроить засаду перед портом.

— А если мы все-таки придем слишком поздно? — спросил Ван Штиллер, стоявший с ним на мостике.

— Мы нападем на Карденас и обратим его в пепел. Если они убьют Черного Корсара, ни один житель не избежит нашей мести. Но я надеюсь все же прийти в порт раньше «Аламбры» или захватить ее в море.

— А этот проклятый герцог?

— На этот раз он не уйдет, Ван Штиллер. Я предам огню и мечу все северные берега Кубы, но навсегда освобожу капитана от его смертельного врага.

— Он очень везуч, этот человек. Уже три раза капитан держал его жизнь на кончике своей шпаги, и он ускользал от него. Как будто ему покровительствует сам сатана.

— Но и сам сатана не убережет его, — сказал непреклонно Морган. — На этот раз мы захватим его и повесим на самой высокой рее грот-мачты.

Тем временем, пересекши течение Гольфстрим, которое поднималось к северу вдоль берегов Центральной Америки, «Молниеносный» бросился, легкий, как чайка, в воды залива Кампече.

Хотя матросы и не надеялись так быстро догнать парусник, увозивший их капитана, они поставили дозорных на реях, вантах и салингах, горя нетерпением заметить его. Множество глаз и подзорных труб жадно вопрошало горизонт, ища на нем точку, говорящую о присутствии «Аламбры». Но тщетно. Спустилась ночь, а ни один парусник не появился на горизонте.

Из осторожности Морган не зажег фонари, предписанные правилами, и «Молниеносный» мчался в ночи, как темный призрак.

На другой день горизонт был все так же пуст. И на третий день тоже. Возможно, вражеский корабль поднялся дальше на север, чтобы обмануть преследователей, или, наоборот, спустился к югу, держась вблизи берегов, — но как бы то ни было, «Молниеносный» достиг мыса Катоке, так никого и не встретив. А двадцать часов спустя, несомый свежим ветром, не утихавшим ни на миг, корсарский корабль достиг мыса Сан-Антонио, самой западной оконечности Кубы.

В этих водах постоянно крейсировали испанские линейные корабли, и Морган, который не желал ввязываться в бесполезную схватку, приказал удвоить бдительность на борту «Молниеносного». Он установил постоянный дозор на марсах, велел поднять все паруса, зарядить пушки и решительно бросился на северо-восток.

А еще через два дня, резко свернув к югу, корсарский бриг лег в дрейф менее чем в трех милях от Карденаса, почти у самого входа в обширный залив.

Из осторожности Морган решил не приближаться к берегу, чтобы не быть застигнутым врасплох и блокированным с моря. Возможно, присутствие подозрительного корабля было уже замечено, и тревога поднялась как в Гаване, так и в Матансасе.

— Главное сейчас — узнать, в порту «Аламбра» или еще в море, — сказал Морган Ван Штиллеру.

— Я смотрел, как следует, лейтенант, но не заметил в заливе никакого судна.

— Мы слишком далеко, а берег так изрезан, что трудно определить наверняка.

— Так как же нам узнать это?

— Придется нанести визит в крепость, — ответил Морган спокойным голосом.

— Вы шутите, лейтенант?

— Почему же, мой бравый гамбуржец?

— А испанцы? Говорят, что даже небольшие крепости здесь хорошо вооружены.

— Мы избегнем их.

— Каким же образом?

— Сейчас семь, — сказал Морган, взглянув на солнце, заходившее за огромную скалистую вершину Пан де Матансас, которая одиноко возвышалась на западе. — Через час станет темно, и море будет черным, как чернила. Кто сможет увидеть шлюпку?

— Мы отправимся посетить Карденас на лодке?

— Да, ты отправишься на сушу, мой бравый гамбуржец.

— А что я должен сделать?

— Расспросить кого-нибудь, здесь ли Ван Гульд, и посмотреть, находится ли в порту «Аламбра».

— Ну что ж, дело нетрудное.

— И оно может стоить тебе твоей шкуры.

— Подумаешь!.. Она у меня дубленая. И потом, в случае чего, есть пушки «Молниеносного».

— Да, они помогут тебе в случае опасности. Выбери себе людей и готовься к отплытию.

— А если «Аламбра» еще не прибыла?

— Мы пойдем ей навстречу.

— Я пойду готовиться, лейтенант.

— Поторопись: корабль, которого мы ждем, может прибыть с минуты на минуту.

— Часа через два-три я вернусь.

Пока гамбуржец выбирал людей, которые должны были сопровождать его в этой опасной поездке, солнце быстро зашло за вершину Пан де Матансас, и наступила ночь.

В тропиках и на экваторе сумерки длятся всего несколько минут. За ярким днем почти без промежутка следует густая темнота. Последний луч солнца еще не погас на вершине горы, а с востока уже надвигалась тьма.

Едва спустилась ночь, как гамбуржец покинул палубу корабля с восемью матросами — самыми храбрыми и самыми ловкими гребцами из всей команды. Быстрая шлюпка, узкая и легкая, была спущена на воду по правому борту «Молниеносного».

— Ты встретишь меня у мыса Хиканос, — сказал Морган, наклонившись над бортом. — Будь осторожен и берегись, чтобы тебя не схватили.

— Я не потревожу испанцев, — отвечал Ван Штиллер. Он уселся на корме за руль и дал гребцам знак отчаливать. «Молниеносный» тем временем снова развернулся и поплыл к мысу Хиканос, поскольку именно с этой стороны должна была появиться «Аламбра», если она еще не в порту.

А шлюпка под покровом темноты быстро пересекла залив и причалила к молу, никем не замеченная.

Первое, что увидели флибустьеры, был тяжелый трехмачтовый корабль, фрегат, если судить по форме, стоявший на якоре под стенами крепости. Паруса его были взяты на гитовы, словно он дожидался прилива или попутного ветра, чтобы выйти в море.

— Гром и молния! — воскликнул Ван Штиллер, заметив его. — Если бы «Молниеносный» вошел в порт, им было бы тесновато вдвоем. Что тут делает этот корабль?

— Слушай, гамбуржец, — обратился к нему матрос, сидевший рядом. — У меня есть подозрение.

— Какое, Мартин?

— Испанцы ожидают нас здесь!

— Присутствие корабля заставило тебя предположить это?

— Да, Ван Штиллер.

— Гм! Знаешь, что я тебе скажу, Мартин? Я думаю то же самое.

— В таком случае, кто-то должен был предупредить губернатора Гаваны, что Черный Корсар арестован, — сказал другой матрос.

— Конечно, — ответил Ван Штиллер.

— Но каким образом?

— Тут может быть только одно предположение.

— Какое?

— Что «Аламбра» причалила в Гаване.

— И что вместо нее губернатор послал сюда этот корабль?

— Да, — ответил гамбуржец.

— Тогда плохи наши дела, — сказал Мартин.

— Выясним сначала, верны ли наши подозрения. Вон какая-то рыбачья лодка приближается к берегу.

— Пойдем перехватим ее.

— Давай, — ответил Ван Штиллер решительно. — Но разговаривать только по-испански. Мы должны убедить их, что мы испанцы, приехавшие из Гаваны или Матансаса.

— Предоставим это тебе, — решил Мартин. — Ты говоришь по-испански, как настоящий кастилец.

Рыбачья лодка, которая должна была войти в порт после заката, маневрировала примерно в четырехстах метрах от них, чтобы пройти между кораблем и шлюпкой.

Это было маленькое суденышко, с косым латинским парусом; там могло поместиться не более полудюжины рыбаков.

Ван Штиллер двинулся наперез им и, подойдя поближе, потребовал остановиться. Видя, что в шлюпке полно вооруженных людей, рыбаки, не колеблясь, повиновались. Скорее всего, они приняли флибустьеров за матросов с того военного корабля.

— Что вы желаете, сеньор командир? — спросил рулевой маленького парусника, бросив конец, чтобы шлюпка могла пришвартоваться.

— Вы идете с моря? — Гамбуржец приглушил свой немецкий акцент.

— Да, командир.

— Вы встретили какое-нибудь судно?

— Нам показалось, что мы заметили парусник возле мыса Хиканос.

— Военный?

— По крайней мере нам он показался таким, — ответил рыбак.

— Сколько мачт?

— Две.

«Они видели „Молниеносный“, — отметил гамбуржец про себя. Потом громко добавил:

— Это, должно быть, не тот, какой мы ожидаем. Вы знаете «Аламбру»?

— Корвет?

— Да, — сказал Ван Штиллер.

— Она бывала здесь несколько раз.

— Она еще не прибыла?

— Никто ее не видел!

— А герцог Ван Гульд еще здесь?

— Он все еще на борту того фрегата, но… разве вы сами не с этого корабля?

— Нет, мы только что прибыли из Матансаса с приказаниями губернатора к герцогу.

— Вы найдете его на борту.

— Я думал, что фрегат уже отплывает.

— Он пополняет запасы провизии, чтобы направиться во Флориду, а потом, говорят, он ждет корабль, посланный губернатором Гаваны.

— «Аламбру»?

— Точно не знаю, сеньор, но похоже, что именно ее. Говорят, она везет какого-то знаменитого флибустьера.

— Гром и молния! — пробормотал Ван Штиллер. — Спасибо, ребята. Доброй ночи! Отправимся теперь на фрегат.

Он отдал швартовы и, в то время как маленький парусник снова пустился к берегу, шлюпка развернулась в сторону фрегата.

Но это был просто маневр, предназначенный, чтобы обмануть рыбаков. Понятно, что гамбуржец не имел никакого желания появляться вблизи этого испанского колосса.

Увидев, что рыбаки уже пришвартовались к молу, он снова развернулся и направился к мысу Хиканос, где его дожидался «Молниеносный».

— Гребите что есть мочи, — велел он своим матросам. — Дело вот-вот обернется для нас очень плохо.

— Ты был прав, гамбуржец, — сказал Мартин. — «Аламбра» заходила в Гавану.

— Да, и этот негодяй Ван Гульд уже знает, что Корсар захвачен в плен и его везут сюда. Если мы немедленно не нападем на «Аламбру», нашего капитана ждет печальная участь.

— «Молниеносный» проглотит этот корабль одним глотком.

— А если за нами кинется этот фрегат? Нужно взять на абордаж «Аламбру» в открытом море и как можно дальше отсюда, чтобы здесь не услышали канонаду.

— Морган такой человек, что не позволит завлечь себя в западню. Он стоит не меньше, чем наш капитан.

— Ну, хватит болтать! Налегайте на весла!.. Каждая минута сейчас дорога.

И шлюпка понеслась, как птица, слегка подпрыгивая на волнах, которые входили в залив, минуя рассеянные у входа в него островки. Узнав, что их капитану грозит серьезная опасность, матросы прилагали неимоверные усилия. Удары весел следовали один за другим, а мускулы у них на руках вздувались так, что, казалось, вот-вот лопнет кожа.

Не прошло и получаса, как шлюпка достигла оконечности полуострова, который образует мыс Хиканос.

«Молниеносный» был там, лежа в дрейфе у входа в залив, но повернув нос на запад, словно уже готовился лететь навстречу своему хозяину.

— Эгей! Бросай швартовы! — крикнул гамбуржец.

— Хорошие новости? — спросил Морган, перегнувшись через борт.

— Ставьте все паруса, лейтенант, — ответил Ван Штиллер. — Вот-вот мы окажемся между двух огней.