Он был еще полон ею – и пуст.
И он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас, отчаяние.
Всегда кажется, что впереди еще уйма времени, пока в один прекрасный день не поймёшь, что его не осталось.
... люди не бывают только хорошими или только плохими...
У нас всегда есть выбор, где, кого и как любить, а любовь помогает нам найти в себе силы, о существовании которых мы даже не догадывались.
... лучший способ что-нибудь спрятать - оставить это на виду.
Когда болеешь, не имеет значения, хорошо или плохо на улице.
Моя матушка говорит, с ребенком две плохие крайности могут произойти. Либо ему вообще ничего не велят, либо, напротив, все позволяют, и неизвестно, что из этого хуже.
Только там расцветут пышно розы, мой мальчик, где ты выполол все сорняки!
Женщина, даже простолюдинка, может стать королевой, а аристократка может превратиться в прислугу. Всё зависит от того, как к ней относится мужчина, которого она любит.
Все эгоисты обзывают эгоистами всех других.
Противоположность вдохновению — это… выдохновение?
С моей-то репутацией мне вряд ли удастся получить приглашение даже на собственные похороны.
Родители не привили мне религиозности. Для нас Святая Троица — это Visa, Mastercard и American Express.
Школьная столовая - это гигантский киносьемочный павильон, где ежедневно снимают сцены ритуальных унижений подростков.
В средних классах легче было почистить зубы колючей проволокой вместо зубной нити, чем признаться, что тебе кто-то нравится.
Апогей сезона спаривания уже совсем близко - Выпускной бал.
Физкультуру нужно запретить, она унижает человека.
Все то дерьмо, что вы слышите по телику насчет необходимости общаться и выражать свои чувства, — беспардонное вранье. На самом деле никто не хочет вас слушать.
Над дверью, в которую легко прошло бы стадо индийских слонов, размещался витраж, изображавший рыцаря в черных латах, спасающего даму, привязанную к дереву. Дама была раздета. Ее нагое тело окутывало покрывало из волос. Для удобства у рыцаря было поднято забрало, и он пытался, не без усилия, развязать веревки, которыми дама была привязана к дереву. Я смотрел на витраж и думал, что если бы жил в этом доме, то рано или поздно мне пришлось бы влезть наверх и помочь рыцарю, так как не похоже было, что он делает свое дело всерьез.
– Правда, я красивая?
– Как пьяный негр в воскресную ночь, – жестко ответил я.
Красивая, плохо воспитанная и не очень умная девчонка, слишком далеко зашедшая по пути нравственного падения и никем не остановленная. К чертовой матери всех этих богачей! Они вызывали у меня отвращение.
Я хотела, чтобы мне стало плохо и меня изящно стошнило в углу; хотела упасть в обморок, рухнуть под грузом вины. Но мне не было плохо, я не лишилась чувств, и твари во мне ликовали.
- Не припомню, чтобы ты произнесла так много слов за раз, девочка. Осторожнее, не то они начнут прыгать друг на друга и заводить детей! Тогда мы не сможем заставить тебя молчать.
Такова судьба правителей – мы подвержены слабостям.
Моё сердце билось так сильно, будто я проглотила колибри.
Подвиг оказался утомительное, чем он предполагал. Например, Принц не догадывался, сколь важную часть Подвига составляет простая ходьба.
Легко прощать красивых женщин, особенно когда они преподносят тебе печальную историю, как присыпанное сахаром кушанье. Это не значит, что они заслуживают прощения.
Всякому безобразию есть свое приличие.
Наверное, каждая уходящая эпоха рано или поздно превращается в легенду.
Хорошо жить на свете, Варенька! Особенно в Петербурге.
Иногда бывают со мной минуты, когда я рада быть одной, одной грустить, одной тосковать..
Уж эти мне петербургские весны, ветры да дождички со снежочком, – уж это смерть моя, Варенька!
Бедные люди капризны, — это уж так от природы устроено.
Нарочно разглядывал к чему бы мыслям прилепиться, развлечься, приободриться: да нет — ни одной мысли ни к чему не мог.
И нет впечатления в теперешней жизни моей, приятного ль, тяжёлого, грустного, которое бы не напоминало мне чего-нибудь подобного же в прошедшем моем, и чаще всего моё детство.
Моя мечтательность изнуряет меня.
Если принимать всё чужое так к сердцу и если так сильно всему сочувствовать, то, право, есть отчего быть несчастнейшим человеком.
Самонадеянность человека зависит от той среды, которая его окружает: на антресолях говорят иначе, нежели на пятом этаже...
«У меня есть любовник! Любовник!» — повторяла она, радуясь этой мысли, точно вновь наступившей зрелости.
Я ненавижу пошлых героев и сдержанность в проявлении чувств — этого и в жизни довольно.
Он любил её чистой любовью — такая любовь не мешает заниматься делом, ее лелеют, потому что она нечасто встречается в жизни, но радости этой любви перевешивает горе, которое она причиняет в конце.
... из всех злоключений, претерпеваемых любовью, самое расхолаживающее, самое убийственное-это денежная просьба.
Но каждый человек – это не только он сам, это еще и та единственная в своем роде, совершенно особенная, в каждом случае важная и замечательная точка, где скрещиваются явления мира так – только однажды и никогда больше. Поэтому история каждого человека важна, вечна, божественна, поэтому каждый человек, пока он жив и исполняет волю природы, чудесен и достоин всяческого внимания.
— А я добрая,— неожиданно вставила генеральша, — и если хотите, я всегда добрая, и это моё единственный недостаток, потому что не надо быть всегда доброю.
Ганя, раз начав ругаться и не встречая отпора, мало-по-малу потерял всякую сдержанность, как это всегда водится с иными людьми.
... весь этот парламентаризм свободного народа – вот что для нашего брата заманчиво!
…был страшный беспорядок. Мне показалось с первого взгляда, что оба они – и господин, и дама – люди порядочные, но доведенные бедностью до того унизительного состояния, в котором беспорядок одолевает наконец всякую попытку бороться с ним и даже доводит людей до горькой потребности находить в самом беспорядке этом, каждый день увеличивающемся, какое-то горькое и как будто мстительное ощущение удовольствия.
… одни ограниченные, другие «гораздо поумнее». Первые счастливее.
1..95..144…она очень скоро успела сознать, что в ней нет ни капли особенной оригинальности, и горевала об этом не слишком много, — кто знает, может быть, из особого рода гордости.