Да не построишь машины, наделенной подобием разума людского.
Я не боюсь, я не должен бояться. Ибо страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. И когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь; и там, где был страх, не останется ничего. Останусь лишь я, я сам.
Мы носимся с Высокой Наукой, как дурень с торбой, и не замечаем, что мироздание безразлично к новоявленным владыкам.
Истории жестоки к своим участникам.
История – дама экстравагантная. Этого окликнет, с тем заговорит. Одного отпустит, другого схватит за рукав. А бывает, взбрыкнет почище норовистой кобылы – и выволочет на свет совсем уж неожиданного персонажа: нате-здрасте, любите-жалуйте!
Словно капли в тумане – мы были, нас нет.
Словно деньги в кармане – мы были, нас нет.
Нас никто не поймает, никто не поверит,
Нас никто не обманет – мы были, нас нет.
Что хорошо в одном месте, то всегда плохо в другом.
Гораздо труднее и горше переносить в одиночку свои собственные неудачи.
У нас в народе говорят, что тот, кто оказывает уважение великому человеку, прокладывает путь к своему собственному величию.
Укус дьявола еще не означает, что человек сожран полностью.
Ты – образчик энтропии и хаоса.
В общем то, я сама виновата: не надо слишком уж откровенничать со своими родителями – они обязательно используют эту откровенность против тебя.
Мы часто излагаем то, о чем размышляли целые годы, так, будто и наш собеседник размышлял вместе с нами. И еще удивляемся: почему он не понимает нас с полуслова!
Уметь жить чужой радостью — самое редкое искусство.
Я глядел на него и думал про них обоих – про Чарли с ее опиумом и про Фила с его христианством – и, прости меня господи, не мог решить с уверенностью, чья беда горше.
Вечер в обнимку с телевизором даже у меня вызывает желание обкуриться до дури.
Это довольно унизительно - понимать, как многому тебя могут научить собственные дети.
Тогда я не знал того, что знаю сейчас. Не знал, что отдавать следует все. Что сердце дано человеку для раздачи густой, искрящейся, золотистой любви детям и что никогда не следует спрашивать, в какую трубку они забивают твою любовь, под какой луной курят, что они вообще с ней делают.
Дети разбивают сердца своих родителей ежедневно. Стоит тебе только взглянуть на них, и твое сердце распадается на части. Они его разрывают. А затем собирают вновь жестом, улыбкой, взглядом лишь только для того, чтобы снова можно было его разбить. И все по пустякам.
Вообще книги для меня - что для других выпивка. Они заглушают шум внешнего мира.
Но одной стабильности недостаточно. Она слишком легко ведет к застою, а затем и к упадку.
Люди в Диаспаре не достигли ничего, кроме возможности выжить, и были удовлетворены.
Где есть рождение, там, без сомнения, должна присутствовать и смерть.
В городе, где живет десять миллионов человек, не с кем поговорить по-настоящему.
Факт единоличного творчества еще не может составить абсолютную художественную ценность. Важнее всего установить, что создал художник, после чего можно по достоинству оценить и как он создал.
Искусство не может остановиться, как и течение жизни.
Я знаю, для новых начинаний вообще не бывает подходящих моментов. По крайней мере, для меня!..
По-моему, юмор должен вызывать не только смех, но и слезы.
В былые времена легенды складывались веками. В нашу эпоху этот процесс протекает скоростными методами благодаря поразительным завоеваниям науки и техники.
Если нет работы - надо делать что-нибудь.
... будущее само каждый день становится настоящим.
"— Ты назвал меня собакой? Немедленно извинись, ублюдок! — прошипел Роков.
— Конечно, извиняюсь, — не задумываясь, ответил Арно. — Тысячу раз извиняюсь перед собаками!"
"Смерть — это тоже свобода, а жизнь, которую он вел рядом с отвратительными жестокими полуобезьянами, все равно не была жизнью."
Дурное расположение людей, не достойных почтения, не должно быть огорчительно. Знай, что зла никогда не желают тем, кого презирают; а обыкновенно желают зла тем, кто имеет право презирать. Люди не одному богатству, не одной знатности завидуют: и добродетель также своих завистников имеет.
Свойство быть человеком - единственное, что важно.
На то и существует любовь, чтоб мешать людям жить.
Вера, любовь и преданность - драгоценны, где бы мы ни находили их.
Мне кажется, что общая сумма человеческого счастья остается приблизительно одной и той же из века в век - как бы ни разнилось его распределение - и что все многочисленные изобретения не уменьшают и не увеличивают эту сумму.
Как бы мы ни ценили то, что принесли нам уроки жизни, мы не хотим продолжения этой мучительной учебы.
Тело растет медленно и постоянно, но душа растет стремительно и скачками. Она может достичь своего полного развития за один час.
Неужели в жизни всегда так: происходит что-нибудь восхитительное, а потом, как раз тогда, когда вы наслаждаетесь им, оно от вас ускользает?
Я знаю, ты меня терпеть не можешь, но, Бог ты мой, до чего будет забавно жить бок о бок с кем-то, кто меня не переносит. Жизнь станет веселей.
Самое лучшее во всяком отпуске — это не столько отдыхать самому, сколько наблюдать, как другие работают.
Если что-то идет не так, как надо, мы просто должны взяться за дело и все исправить.
Милые совместные приключения сильнее всего трогают нежную женскую душу и тревожат сердце. Женщина больше всего попадается на неизвестное, на интригу.
Это сугубо моя проблема, и тебе, наверное, все равно, но я больше ни с кем не сплю. Не хочу забыть твое прикосновение.
Никогда нельзя с уверенностью сказать, что наша жизнь кончена. Судьба имеет обыкновение переворачивать очередную страницу и показывать нам начало новой главы в тот самый момент, когда нам представляется, что наша жизнь завершилась.
Я не хочу быть "как все". Я хочу быть собой. Это интереснее.
Лучше мужественно встречать несчастье, если только у человека хватает силы духа.
←12345678..106→Мы всего лишь делимся друг с другом своим несовершенством.
