Время гипнотизирует людей. В девять лет человеку кажется, что ему всегда было девять и всегда так и будет девять. В тридцать он уверен, что всю жизнь оставался на этой прекрасной грани зрелости. А когда ему минет семьдесят — ему всегда и навсегда семьдесят. Человек живет в настоящем, будь то молодое настоящее или старое настоящее; но иного он никогда не увидит и не узнает.
Больной, которому еще можно помочь, имеет гораздо больше прав на сочувствие, чем труп, которому нельзя уже причинить ни радости, ни боли, который нельзя ни любить, ни ненавидеть.
Я был настолько глуп, что даже не понимал до чего я глуп. Людям становится очень весело, когда дурак делает что-нибудь не так, как они.
— Мне плохо, — возвестил он. — Пойду лягу. Возможно, умру.
Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень чёткое направление.
Я страшусь не смерти. Я страшусь того, что настанет после.
Ее манера речи не изменилась с тех пор, она все так же смотрела куда-то вдаль, разговаривая с ним. Может, это было в силу ее привычки, а может, за этим крылся страх и недоверие. Он точно не знал, но привык к этому. Смотря в ее вечно холодные и задумчивые глаза, он понимал, что она не скажет ему больше нужного.
- Не ожидал услышать от тебя подобную речь, ты ведь не верующая.
- Я и вправду не верю во все это. Моя вера отличается от вашей, просто приходится говорить на понятном вам языке.
Глаза Чу Муюня слегка вспыхнули, и он многозначительно произнес три слова: «Вот и всё...»
Прекрасное всегда непонятно.
Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
Бывает,что даже маленькие поступки приводят к очень большим результатам.
Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом.
Когда Швейка заперли в одну из многочисленных камер в первом этаже, он нашел там общество из шести человек. Пятеро из них сидели вокруг стола, а в углу на койке, как бы сторонясь всех, сидел шестой – мужчина средних лет.
Швейк начал расспрашивать одного за другим, за что их посадили. От всех пяти, сидевших за столом, он получил почти один и тот же ответ:
– Из-за Сараева.
– Из-за Фердинанда.
– Из-за убийства эрцгерцога.
– За Фердинанда.
– За то, что в Сараеве прикончили эрцгерцога.
Шестой заявил, что он не желает иметь с этими пятью ничего общего, чтобы на него не пало подозрение: ведь он сидит тут лишь за попытку убийства голицкого мужика с целью грабежа.
В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.
Иногда нужно рисковать, чтобы напомнить себе, что мы живы.
Если ты кого-то ранил, нельзя просто вернуться и ждать, что все снова будет хорошо.
Если подумать, цветок - нездоровый подарок: отрезанный репродуктивный орган растения, жизнь в котором поддерживается через подобие питательной трубки.
Когда ты пишешь, что "в порядке", - это значит, тебе плохо. А когда на самом деле в порядке - пишешь " замечательно"!
Никогда не понимала, почему большинство людей не выносит смотреть на внутренности человеческого тела. Мы целыми днями носим в себе органы и кровь. Глупо пугаться чего-то столь обыденного.
Сердце моё стало одним из Тысячи, — шепчу я, — ибо мой друг перестал сегодня бегать.
- Как уничтожить зло на земле?
- Уничтожить мир.
Если у человека собственная газета, он сам диктует условия.
Есть некая странность в том, чтобы грезить сушей, особенно если ты не питаешь к ней теплых чувств.
- Эта малая... Мы либо убьем друг друга, либо будем вместе.
Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека.
Вы умеете так любезно исправлять свои ошибки, что хочется поблагодарить вас за то, что вы их совершили.
Одна и та же женщина утром и вечером — совершенно разные люди, между ними абсолютно нет ничего общего, они как будто живут в совершенно разных мирах.
Он читал со скоростью и всеядностью, характерной для тех, кто впервые открыл магию написанного слова.
Люди никогда не видят то, существование чего им кажется невозможным.
Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «какая красота!»
- Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? - крикнула она уже нормальным голосом, без сюсюканья. - Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие, а праведный гнев - это для меня пустяки!
... Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась.
- Он куда-то исчез! - завопил Гарри.
- Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, - заметил Рон.
Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и постепенно меняли цвет моих мыслей.
Вся моя жизнь состояла сплошь из позора.
Я закрываю глаза, но это не помогает. Во тьме огонь горит еще ярче.
Ярая смерть не щадит человека:
Разве навеки мы строим домы?
Разве навеки ставим печати?
Разве навеки делятся братья?
Разве навеки ненависть в людях?
Разве навеки река несет полые воды?
Стрекозой навсегда ль обернется личинка?
Навсегда ничего не бывает.
Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу.
Просто я трус! И если уж я хотел пойти на этот ужас, надо было убедить самого себя, что не стану этого делать!
Знаю, что он умер! Что ж, по-твоему, я не знаю, что ли? И все равно я могу его любить! Оттого, что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?
Чувство без разума - не слишком питательная еда; но и разум, не смягченный чувтсвом - горькая и сухая пища, не предназначенная для человеческого употребления.
И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутёртым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа.
У героя не спрашивают, откуда он родом!
Люди часто говорят сложно о простых вещах, но мало кто умеет понятно рассказать о сложном.
Быть хорошим - значит жить в согласии с самим собой. А кто принужден жить в согласии с другими, тот бывает в разладе с самим собой.
– Во-первых, о том, какую огромную силу ума вы потратили, чтобы дойти до цели. Что совершили бы вы на свободе!
– Может быть, ничего. Я растратил бы свой ум на мелочи. Только несчастье раскрывает тайные богатства человеческого ума; для того чтобы порох дал взрыв, его надо сжать. Тюрьма сосредоточила все мои способности, рассеянные в разных направлениях; они столкнулись на узком пространстве, – а вы знаете, из столкновения туч рождается электричество, из электричества молния, из молнии – свет.
– Но мне кажется, – возразил Франц, – поскольку вы одновременно становитесь и судьей, и палачом в вашем собственном деле, трудно удержаться на границе закона и самому не подпасть под его власть. Ненависть слепа, гнев безрассуден, и кто упивается мщением, рискует испить из горькой чаши.
Люди, десятилетиями оторванные от жизни Большой земли, не могли не делать ошибок в рассуждениях. Но единой и общей для всех была уверенность, что, кто бы ни сел сейчас на престол московский (в том, что диктатура будет единоличной, как-то даже не сомневались), он будет менее жесток, чем покойник. Потому что более жестоким быть нельзя не только по человеческой, но даже по дьявольской мерке.
(О И.В. Сталине)
1..56789..143Узнать тебе пора,
Что при подъёме кажется сначала
Всегда крутою всякая гора.