Онлайн чтение книги Рай на заказ
3. ВСЕ ДЕЛО В УВАЖЕНИИ (ПРОШЛОЕ ВЕРОЯТНОЕ)

Место действия: в автомобиле, следующем по автобану А13. Возраст рассказчика: 35 лет.

Знаете, месье, что действительно имеет значение? Уважение. Вот что я вам скажу: клиент занимается своими делами, а мы, профессионалы сферы безопасности, получаем деньги за то, что держим язык за зубами, но… Но, но, но… Необходимо у-ва-же-ние.

Ну вот вам пример, месье. Не буду называть имен, но поверьте, это очень известный человек. Он часто мелькает на экране телевизора и очень неплохо там выглядит. Ну так вот, однажды вечером этот человек стал моим клиентом. Так точно. Именно моим.

Было уже довольно поздно, и клиент, пошатываясь, показался на улице с двумя полуголыми девчонками. Во всяком случае, одежда совершенно не скрывала их выдающихся достоинств, если вы понимаете, о чем я. Знаменитого ведущего (я говорил, что он ведущий на телевидении?) вырвало чем-то зелено-коричневым, почти жидким. Счастье еще, что он проблевался до того, как сел в машину. Передние колеса и колпаки слегка пострадали, но это не страшно. Пусть. Я молчу. Ведь нам, профессионалам в сфере безопасности, платят за то, чтобы мы держали рот на замке. Это наше ремесло. Я помогаю ему сесть в одну из наших машин, даю бумажные платки и влажные салфетки. Пока клиент вместе с девочками устраивался на заднем сиденье, я выскочил и протер автомобиль замшей.

Мы пользуемся полноприводными черными «тойотами» с дизельным двигателем и тонированными стеклами. Машины этой марки неброски и обеспечивают достаточный уровень комфорта. Я никогда не беру «мерседесы», они слишком бросаются в глаза.

И вот, значит, клиент сидит на заднем сиденье моей «тойоты» и поначалу ничего такого не делает. Но потом он начинает нюхать кокаин. Вы понимаете, да? Клиент делает что хочет, я не должен вмешиваться, но все-таки!..

Он сидит у меня за спиной, становится все более возбужденным, говорит все громче, и вдруг началось. Я веду машину, а сзади раздаются пощечины, удары, крики. Клиент вовсю лупит девчонок. Он их бьет, а они вопят на заднем сиденье моей полноприводной машины. Во весь голос. Видите ли, месье, у меня проблемы со слухом. Я пользуюсь слуховым аппаратом с тех пор, как во время маленькой партизанской войны в Африке, в Буркина-Фасо, я служил в десантных войсках и у меня над ухом выстрелили из «калашникова». Высокие звуки буквально раздирают мне барабанные перепонки. Я говорю клиенту, что ему лучше перестать, а не то он поранит своих подруг, но он продолжает буянить, не слушает меня и продолжает избивать обеих пассажирок. Он несколько раз ударил каждую лицом о бронированное двухслойное стекло машины (это не входит в стандартную комплектацию, но я сам заказываю). Носы девушек хрустели, как печенье, которое крошится на мелкие кусочки. Вы спросите – почему девицы не защищались? Потому что это такие девчонки, ну, вы понимаете. Им ведь и за это тоже платят, да? Я, конечно, извиняюсь, но они ведь все-таки… шлюхи, да? Дальше – больше: клиент заявляет, что у него кончилась дурь и нужно съездить за новой дозой. Называет имя и адрес дилера и говорит, что я ему понадоблюсь, потому что у того на него зуб из-за каких-то личных дел. Я не стал задавать вопросов (нам, сотрудникам службы безопасности, платят за скромность), но подумал, что в этом деле, скорее всего, замешаны либо женщины, либо деньги за наркотики. Проблема была в другом: я знал дилера, о котором он говорил. У него кличка Рэмбо, потому что он чем-то похож на Сталлоне.

Очень опасный и авторитетный тип. Наркобарон из Косово. Оттуда приезжают отчаянные ребята, война их всех сделала психами. У меня есть приятели-наемники, так вот, они рассказывали мне об этом Рэмбо. Там, у себя, он уже был очень влиятельным человеком, королем наркотрафика и разных преступных сетей. Он начинал с контрабанды дисков, DVD и расчесок, а через некоторое время уже торговал детьми и оружием, если вы понимаете, о чем я.

И вот я говорю клиенту, что при всем уважении к нему я не обязан туда идти. А он, эта знаменитая личность, отвечает: «О’кей, я заплачу тебе тысячу». Я говорю, что очень хотел бы сопровождать его, но к Рэмбо он поднимется один: у нас нет винтовок, а там, наверху, люди наверняка вооружены «узи». Пистолеты-автоматы «узи» пробивают в теле дырки размером с яблоко. (Кстати, я очень люблю «узи», он и в карман помещается, и весит немного. Да еще при таком калибре у него совсем небольшая отдача.) И вот известный клиент (нет-нет, не спрашивайте! Я, к сожалению, не могу назвать его имени) говорит: «Полторы тысячи». Я киваю: «О’кей, за две штуки я отправлю с вами двух парней. Они возьмут оружие (у нас есть „беретты“), но за эти деньги только подождут на лестнице и прикроют, если возникнут неприятности. Я профессионал, и мне не нужны проблемы с полицией, вот такие дела, месье. Они ведь могут лишить нас лицензии. Мы – серьезное охранное агентство, и нам репутация важна не меньше денег, вы понимаете, да? Что уж говорить о проблемах, которые могут возникнуть с нашими пенсионными накоплениями.

И вот знаменитый клиент говорит, чтобы мы пошли с ним, и готов заплатить две с половиной. Я отвечаю: «О’кей, я поднимусь на нужный этаж вместе с двумя своими парнями с „береттами“ (они оставляют не такие большие дырки в теле, но тоже очень эффективны), но ни я, ни мои люди не переступим порога и будем ждать возвращения за дверью. Кроме того, никто из нас не хочет быть свидетелем того, что произойдет там, внутри». Тогда клиент предлагает три тысячи и, продолжая торговаться, начинает снова избивать девушку, которая сидит справа от него. Я говорю ему, что пора остановиться, так как кровь вот-вот испачкает сиденье, обтянутое натуральной телячьей кожей высшего сорта, в моей полноприводной «тойоте». Да еще придется везти девушку в больницу. Клиент приказывает мне заткнуться и заниматься своими делами. Надо просто выкинуть баб тут, на углу, и все будет прекрасно. И это телезвезда, месье, которую все обожают! Он красуется на обложке журнала, посвященного телевидению, да еще с детьми на коленях, месье! С детьми! А та фотография, где он во время отпуска стоит в майке рядом со знаменитой актрисой, обошла все газеты. Кое-кто даже думал, что они скоро поженятся. Ах, месье, как люди наивны!

Что ж, ладно, такая уж у нас работа. Я остановил машину на углу пустынной улицы и выволок девиц из салона. Они не шевелились и казались спящими. Во всяком случае, одна из них, та, что повульгарнее, храпела. Повульгарнее – потому что макияж она, похоже, накладывала мастерком. Нос был сломан, на теле множество кровоподтеков, но ведь это издержки профессии, правда, месье? У каждого – свое ремесло, и все рискуют. У второй девушки кровь залила всю блузку и мини-юбку, но я даже не буду об этом говорить. Чистка одежды – тоже издержки профессии, верно? Правда, наш знаменитый клиент швырнул несколько купюр на тела оглушенных девиц. У него в бумажнике было полным-полно сотенных, а скрягой его не назовешь. Уж этого отрицать не приходится. Можно даже сказать, что он был отчаянно щедр. И все-таки я чувствовал себя немного неловко. Был выбит из колеи…

Так обойтись с беззащитными девушками!

Замечу, что за неделю до того я видел, как этот знаменитый ведущий рыдал во время телепередачи, посвященной теме «женщин, которых бьют». Мир полон цинизма, уверяю вас, месье. Этого типа с напомаженными волосами и открытой улыбкой называют идеальным зятем. Люди наивны, месье. Если б они только знали…

Тут я, правда, подумал: а есть ли у него еще деньги или он все вот так спустил, пуская пыль в глаза?

Но мы уже ехали к этому самому Рэмбо. Когда мы подъезжали, я увидел, сколько народу болтается у входа, и сказал клиенту: «Как профессионал в области безопасности, полагаю, что двоих моих парней будет недостаточно, хорошо, если хватит пятерых. Так я прикинул. Это моя работа, и я хорошо в ней разбираюсь».

Раньше я работал в цехе по забою цыплят и прекрасно знал, сколько человек нужно на каждую операцию. Я никогда не ошибался. Но в цехе по забою цыплят есть одна проблема – запах. От моей одежды, прямо скажу, воняло. Запах пропитывал волосы, кожу. Жена орала, что от меня смердит, как от трупа, и я перешел в охранное агентство. К тому же тут лучше платят. У меня восемь детей, их нужно кормить и покупать подарки на Новый год. Не говоря уже о жене, которая у меня скорее мотовка, чем экономная хозяйка. Она помешана на обуви: у нее, должно быть, тысячи пар. Не знаю, на что ей столько туфель, можно подумать, она их ест. Но я не об этом.

Короче, мы прикатили на место. Я договорился с клиентом об оплате – десять тысяч евро, и мои пятеро парней из группы поддержки подъехали через полчаса. Все на «тойотах» с дизельным двигателем и тонированными стеклами. Чтобы не бросаться в глаза. Я уже говорил, что «тойоты» тут подходят гораздо больше, чем «мерседесы»? Признаюсь, я сразу понял, что дело будет непростым, потому что у входа дежурили четверо крепких молодцов, вооруженные до зубов.

К счастью, это были профи, не отставные вышибалы или ночные сторожа и не молодые охранники, которых вам навяжут во время рекламных кампаний в агентствах-однодневках. Понимаете, о чем я? Трое по цене двоих, держите! А хотите, я честно скажу, что думаю об этих людях? Они позорят профессию! Ни характера, ни умения моментально реагировать на ситуацию. Я точно знаю, что они занимаются этим только ради денег!

Ф-фу… У них же нет ни грамма любви к своей работе. В итоге неизбежно возникают ошибки, а дальше мы читаем о них в рубрике «происшествия».

Вот что я обо все этом думаю. А для тех, кто в этом не разбирается, все сотрудники охранных структур – на одно лицо, да? Я вот не побоюсь сказать прямо: у молодежи, работающей за полцены, у новичков, получивших винтовки, слишком горячая кровь, и возникает опасность «инцидента, о котором впоследствии глубоко сожалеют».

Вооружение тех, кто охранял вход, говорило само за себя. У них были не «узи», как я боялся, а «смит-вессоны». Знаете, эти новые, с хромированным прицелом. В общем, стильные штучки.

Когда эти парни увидели, что нас больше, они не стали упираться. Просто кивнули, что все поняли. Понимаете, да? Они тоже признали в нас профи.

Я индивидуальный предприниматель. Мои парни получают половинный оклад, но могут в свободное время подрабатывать на стороне, но честно скажу: я абы кого не нанимаю.

1. Мулу – чемпион региона Рона-Альпы по кикбоксингу в полутяжелом весе. После операции на плече он продолжает выходить на ринг, хоть у него и сломан нос. Из-за этого он дышит ртом и фыркает, как разъяренный бык.

2. Альберто – инструктор по бодибилдингу, работает по вызову в шестнадцатом округе Парижа[8]Шестнадцатый округ Парижа – аристократический квартал города. (то есть у богатых людей, а состоятельные люди, скажу вам, очень требовательны, они трепетно относятся к качеству предоставляемых услуг). Сам он производит впечатление тщедушного человечка, но знает все мышцы и точки на теле, на которые нужно нажать, чтобы причинить боль или убить. Тот, кто станет досаждать Альберто, совершит очень большую ошибку. К тому же совсем недавно жена наставила ему рога, и он стал очень нервным. Я бы даже сказал, вспыльчивым. Более того, неуправляемым. Однако мне он подчиняется.

3. Моктар – чемпион по контактному карате. Его выпустили из тюрьмы после того, как он выступал за команду своей камеры в состязаниях по карате и одержал победу. Судя по всему, это был исторический поединок. Моктар сломал противнику руку и изрядно проредил зубы. Это было не самое приятное зрелище. Я-то сам не видел, но мне рассказали об этой бойне кореша – охранники тюрьмы. И я не колеблясь нанял Моктара, как только тот оказался на свободе.

4. Дуду – мой сосед по дому в Велизи[9]Велизи-Виллакублай – район, расположенный в 3 км к востоку от Версаля., настоящий зверь. Его тогда только что вышвырнули с должности охранника в супермаркете за то, что он ударил клиента. Заметьте, нечаянно ударил. Дуду – единственный охранник-профи из всех моих знакомых. Если бы вы его хорошо знали, то согласились бы, что он сама нежность, однако стоит проявить к нему малейшее неуважение, и он тут же реагирует. Потом он сожалеет о том, что сделал, и, поверьте, действительно раскаивается. Из нас он самый чувствительный. Он настолько чувствителен, что иногда я сомневаюсь, стоит ли звать его на дело: боюсь, как бы впоследствии его вконец не замучила совесть.

5. И наконец, Фреддо – победитель в соревнованиях по регби между коммунами, хотя в нашем деле это не имеет никакого значения. Впрочем, Фреддо воевал в Афганистане и как-то сказал мне, месье, что это было довольно неприятно. Кстати, мне тоже предлагали отправиться в Афганистан из-за моих врожденных лидерских качеств и развитых навыков самоконтроля. Я только что ушел из цеха по забою цыплят и стремился повысить свой социальный статус, поэтому всерьез задумался над этим предложением. Но в итоге мы не смогли договориться с вербовщиками о размере вознаграждения. Причем заметьте, я был совершенно прав. Говорят, в Афганистане нет ничего, кроме гор, и там довольно холодно. Часто идут дожди, бывает снег, а я очень не люблю холода. Я никогда не мог понять, почему, к примеру, людям так нравится кататься на лыжах. Вы поднимаетесь наверх, а затем съезжаете по крутому склону, рискуя себе что-нибудь сломать. Это опасно, а значит, глупо. Все равно что играть в русскую рулетку в погоне за острыми ощущениями. Даже сани не внушают мне доверия. Не хотелось бы посвящать вас во все детали моей биографии, но я родился на побережье Средиземного моря. Мой отец был инструктором по плаванию, он получил лицензию от тогдашнего министерства по делам молодежи и спорта. Так что я всегда голосую за солнце, а не за высоту и ледяной ветер. От холода у меня ломит кости. И насчет Афганистана я сказал «спасибо, нет». Особенно учитывая те деньги, что мне предложили.

Итак, клиенты обсуждали свои проблемы в квартире Рэмбо. А мы, их телохранители, выстроились напротив друг друга и молча обменивались взглядами.

Но если мы, мастера в сфере безопасности, понимали друг друга без слов, наши клиенты, судя по всему, никак не могли договориться. Они принялись осыпать друг друга выражениями, которые никто не сможет назвать любезными. Затем перешли на личности. Мы же, соблюдая правила приличия, двигали челюстями, перемалывая жевательные резинки. Как я и предполагал, спор у клиентов вышел из-за женщин и денег. Я не вслушивался в их пререкания, но ведь уши-то себе не заткнешь.

Получалось так, что мой клиент, звезда телеэкрана, сделал несколько больших глупостей. Очень крупных глупостей. И вместо того, чтобы держаться тише воды, он явно перегнул с понтами. Это было крайне неразумно. Похоже было, что мой клиент и не подозревал о прошлом Рэмбо или оно его нисколько не впечатляло. Он обозвал наркобарона «мелкой мразью», а затем пригрозил, что его кореша (то есть мы) набьем ему морду. Скажу прямо, в этот момент я начал жевать свою жвачку с утроенной силой, ведь о том, чтобы набить морду Рэмбо, в соглашении о предоставлении услуг на общую сумму в десять тысяч евро не было и намека. Оскорбления так и сыпались, и вот один из спорщиков, я даже не знаю кто именно, ударил противника кулаком.

Они начали драться: телезнаменитость против наркобарона-косовара… Ах, месье, я иногда думаю, стоит ли считать вступление Косово в Евросоюз хорошей идеей…

Мы же, телохранители противоборствующих сторон, по-прежнему мерили друг друга взглядами, хмыкали и продолжали соблюдать правила приличия. Могу вам сказать, что представители обоих лагерей изо всех сил налегали на жвачку. Бывают моменты, когда в ней вообще нет вкуса, кажется, будто жуешь кусок резины. Но ни мы, ни те, кто стоял напротив, не имели никакого желания вмешиваться в происходящее. Наша работа – это уважение и сдержанность. И потом, то, что происходило между нашими клиентами… В конце концов, это их дело. Когда мой подопечный одержал верх (возможно, потому что был под завязку накачан дурью) и принялся орудовать карнизом для занавесок, быстро покрывшимся чем-то липким и красным, я наконец вмешался: придержал его за руку и сказал, что пора остановиться. Видите ли, мне кажется, что, исходя из профессиональной этики, наш долг как «вольнонаемных специалистов в сфере безопасности» – защищать клиентов от их собственных «примитивных побуждений».

Иногда, особенно когда работаешь со знаменитостями, клиенты ведут себя… Как бы это сказать? Как капризные дети. А мы обязаны быть для них… Как бы сказать? Мудрыми родителями, да?

Вы меня понимаете, месье? За десять тысяч евро мы должны помочь клиенту перестать дубасить карнизом для занавески окровавленного типа, который уже даже не шевелится. Даже если этот тип – косовар. Во всяком случае, мне так кажется.

Это, наверное, можно назвать психологическим аспектом профессии телохранителя. Именно в нем кроется отличие между нами, профи, и рядовыми охранниками или вышибалами-любителями. В этом самом психологическом аспекте. Итак, я перестал терзать жвачку и предложил клиенту проявить немного сдержанности. Выглядело это примерно так: «Послушайте, месье. Уже поздно, может, нам стоит уехать отсюда?»

Клиент ответил не задумываясь: «Ты, горилла! Не лезь ко мне, не то я и тебе начищу морду».

Я, конечно, не люблю, когда кто-то проявляет неуважение по отношению ко мне, но клиент есть клиент, и к тому же он еще не расплатился.

Что ж, тем хуже для него. Мы с парнями (среди которых, очень хочу вам напомнить, есть знаменитые на весь мир чемпионы по боевым искусствам разных народов) проглотили обиду, а я всего лишь попросил небольшую прибавку «за закрытую пасть». Тысячу евро. Мы немного поторговались, пока Рэмбо валялся на полу, представляя собой довольно печальное зрелище. Когда я думаю о том, что он торговал органами сербских пленных… Эх, скажу как есть: его собственные органы в тот момент вполне годились для продажи с оплатой наложенным платежом. Или даже через супермаркет. Все они были выставлены напоказ – свежие и блестящие. Наконец наркоторговец пошевелился и захрипел, схватившись за окровавленную голову. В ближайшее время ему придется потратиться на стирку своей белой рубашки и чистку светлого ковра. Я всегда считал, что не стоит стелить в квартире светлые ковры: они быстро пачкаются.

Мы с клиентом продолжали вести деловые переговоры, а Рэмбо издавал горлом звуки, похожие на бульканье воды в раковине. В конце концов мы сошлись на прибавке в две тысячи. Понимаю, сейчас вы скажете: это, мол, дороговато. Однако, устанавливая сумму сделки, я учел тот факт, что вместе со мной как-никак работали пятеро моих парней-суперпрофессионалов (среди которых, напоминаю, Мулу – чемпион региона Рона-Альпы по кикбоксингу в полутяжелом весе) и им приходилось соблюдать «пункт договора о соблюдении тайны вольнонаемными специалистами в сфере безопасности». А ведь еще надо платить страховые взносы за черные «тойоты» с тонированными стеклами. Не говоря уже о горючем, которое в договоре вообще не упоминается. Да, это дизельное топливо, но «тойоты» жрут его будь здоров.

Клиент слегка успокоился. Порывшись вокруг, он нашел в ящике стола кулек с белым порошком. Он не стал тянуть и тут же, на месте, втянул носом большую порцию дури. Я подумал: «Если так и дальше пойдет, он скоро забудет, что должен нам заплатить». Вы же понимаете, профессионалы так дела не ведут. Это значит, что нужно смириться с полным отсутствием уважения, а ведь мы – работники, оказывающие услуги по обеспечению безопасности, пусть даже и вольнонаемные.

Правда, вслух я ничего не сказал. Тем временем клиент пожелал отправиться в ночной клуб, чтобы, как он выразился, «оттянуться». Я почувствовал, что дело принимает дурной оборот.

Впрочем, с нами у него будет меньше шансов совершить какую-либо глупость, о которой он впоследствии стал бы сожалеть. Мы для него как родители для капризного мальчишки – ах да, кажется, я это уже говорил.

Итак, мы приехали в «Нью-Парадиз». Было уже около двух часов ночи. Но дурь все еще не выветрилась. К тому же клиент принялся пить. Водку безо льда. Он начал оскорблять посетителей ресторана. Он обижал людей. Например, там был один паренек едва ли старше шестнадцати лет, который попросил автограф, – обычный поклонник, узнавший телезвезду. Паренек прямо сиял. Он сказал моему клиенту: «Я никогда не пропускаю ваших передач. Я вас просто обожаю. Вы – мой любимый ведущий. Можно автограф?» Клиент недовольно скривился. Он спросил: «Что?!» – и – бац! – ударил парня головой в нос, а потом, ухмыляясь, произнес: «Вот тебе автограф. Я тоже не пропускаю придурков вроде тебя». Нос бедолаги так и хрустнул. Видимо, у моего клиента такая фишка – ломать носы. Наверное, ему нравится звук.

Наша работа, работа профессионалов в области безопасности, – удостовериться, что возле клиента не крутится ни одного фотографа.

И если хотя бы один из них появится на горизонте, тут же конфисковать у него аппарат. Это нужно сделать не-пре-мен-но. С такими вещами не шутят. Да-да, тут вовсе не до шуток. Папарацци – наша постоянная головная боль. Вот уж кто действительно мне противен. Вот что я вам скажу, месье: это подлецы, которые занимаются подлой работой. Этих подонков нужно остерегаться! Одна-единственная компрометирующая фотография может вдребезги разбить репутацию и пустить под откос карьеру звезды. Клиент может развлекаться как угодно, но, если всплывает хотя бы одна фотография, ему уже ничего не удастся отрицать, верно? Даже если на него работает очень дорогой адвокат, который докажет, что все смонтировано в фотошопе и что фото поддельное, люди сразу увидят, где правда, а где ложь. К счастью, посетители снимали происходящее только на мобильники, а качество таких снимков хорошим не назовешь. Даже если у вас телефон с камерой на 3,2 мегапикселя. Но без вспышки изображение получится нечетким. Даже у последних моделей. Такое фото не удастся продать в бульварные газетенки.

А наш клиент все никак не мог успокоиться. Когда официант позволил себе сказать, что новой бутылки водки придется подождать, как это делают все посетители, телеведущий стал выкрикивать свое имя и орать, чтобы с ним не смели говорить в таком тоне, что его должны немедленно обслужить, иначе разразится чудовищный скандал.

И вот этот тип постоянно мелькает в телевизоре, все его обожают. Клянусь, месье, если бы я назвал вам его имя, вы бы мне не поверили. Этот тип родился в пригороде, как и мы. Он был милым и послушным мальчиком. Скажу по секрету, моя бабушка знала его бабушку: они обе жили в одном муниципальном доме на Малакофф[10]Авеню де Малакофф – улица в шестнадцатом округе Парижа., с весьма умеренной квартплатой. Невероятно, правда? Вам это, конечно, будет смешно, но, если бы я проявил больше честолюбия, я и сам бы мог оказаться на его месте. Не буду хвастаться, но на семейных сборищах я так всех смешу, что меня называют новым Колюшем[11]Колюш (1944 – 1986) – французский комедийный актер, сценарист..

А теперь этот тип со своими миллиардами вообще не отдает себе отчета в том, что происходит вокруг. Это просто капризный мальчишка, который живет под маской мужчины, улыбающегося с экрана телевизора. Видели его в программе о детях, ставших сиротами в результате автокатастроф? Он был так трогателен! Даже я, если бы не видел сам, как он избивал девиц на заднем сиденье моей «тойоты», поверил бы, что это потрясающий человек. Люди наивны, месье.

Заметьте, я предполагаю, что все это, возможно, из-за кокаина. Я полагаю, что наркотики не приносят пользы здоровью. Но ведь это моя личная точка зрения, да? Уважение и сдержанность. Мы не должны вмешиваться, когда люди делают выбор, вы согласны? Клиент делает то, что хочет.

И хоть он и звезда, официанты, когда увидели, как невежливо он себя ведет, как безжалостно щиплет танцовщиц за задницу и хватает их за грудь, подали ему виски в грязных стаканах. И без льда. Я сильно подозреваю, что кто-нибудь из обслуживающего персонала кафе даже плюнул в сангрию, так как некоторые кусочки фруктов в этом напитке слишком походили на плевки. Ну, вы понимаете. Такова месть маленьких людей: они вредят исподтишка, когда чувствуют, что их не уважают. Пострадали даже мы, просто сопровождавшие звезду: наш заказ (только кофе, никакого алкоголя) принесли с большим опозданием. Кофе был холодным. И без сахара. Это несправедливо, месье: наказывать нас за чужие провинности.

Холодный кофе без сахара! Я не вру, месье, мои люди могли бы подтвердить вам это. Альберто, Мулу, Моктар, Дуду – все были очень огорчены подобным отношением. А все эти женоподобные придурки-официанты… Низкорослые уроды!.. Если бы меня спросили, я бы сказал, что считаю это проявлением полного непрофессионализма. Они обязаны обслуживать всех одинаково. Заметьте, вполне вероятно, они вообще были расистами. Конечно, вслух никто из нас ничего не сказал, но, черт возьми, я слышал, как хрустнули суставы, когда мои коллеги стиснули кулаки.

Но мы остались профи. В отличие от клиента, который под действием кокаина ударил стриптизершу. И более того – боюсь, вы мне не поверите, – он укусил ее за задницу. До крови. Видимо, жевательная резинка не помогает ему снимать стресс. Вместо жвачки он выбрал ягодицы танцовщицы. Когда стриптизерша влепила нашему клиенту пощечину, тот решил разнести весь «Нью-Парадиз». Тем не менее мне удалось остановить его, и тут кто-то заорал, что приехала полиция. Ее приезд был, видимо, связан с начавшимся пожаром, причину которого я затрудняюсь назвать: возможно, дело в свечке, опрокинувшейся во время потасовки… Мы ведь телохранители, а не пожарные. Нам пришлось «прибегнуть к небольшому принуждению», чтобы вывести клиента наружу через запасной выход. Происходящее начинало нам надоедать. И мы проводили клиента к ближайшему банкомату. Чеков на предъявителя мы не берем. Нам уже не раз попадались чеки без обеспечения. В нашем ремесле мы всякого повидали. Мы – простые труженики, которые ничем не защищены от бессовестных людей. В том числе знаменитых. У нашего телеведущего была банковская карта с немалой суммой на счету, что позволило ему разом снять восемнадцать тысяч евро. К его чести замечу, что жадным он не был. Клиент даже дал нам на чай. «Держи, горилла, а это для твоих макак», – сказал он, бросив деньги на землю.

Каково было нам, специалистам в сфере безопасности, слышать такое! Впрочем, мы собрали все купюры.

Признаюсь вам, месье, этот вечер запомнится мне надолго. Потом эта телезвезда – уверен, вам вряд ли понравилось бы, если бы я назвал его имя, потому что, как ни крути, это один из самых любимых ведущих во Франции, – вновь вызвала нас для еще одной ночной поездки. Со своими корешами-рэперами, только представьте себе это. Я ненавижу рэп. Французская эстрада – вот что я люблю. Особенно месье Шарля Азнавура. Ах! Азнавур – это настоящая музыка. Но рэп! Фу-у-у! А хуже этих рэперов никого не придумаешь. Если бы я только рассказал, что коллеги говорят о своих клиентах-рэперах, вы бы мне не поверили. Они еще хуже, чем мой подопечный.

Ладно. Ну я сказал ему, что меня это не интересует. Тогда он предложил мне тысячу. Я ответил – пять. Ведь речь шла о предоставлении «вооруженных телохранителей с учетом высокой вероятности рукопашной схватки» между клиентом и его конкурентом, другим телеведущим. У них возникли разногласия из-за какой-то девки, к которой оба воспылали страстью. Из-за итальянки с большой грудью. Я говорю – четыре. Он – полторы. Я – три. Он – две. И знаете, что он говорит дальше? «Слушай, горилла, ты что, поднял расценки?»

У меня все-таки есть чувство собственного достоинства, месье. Я твердо говорю: три тысячи, и ни евро меньше. И представляете, что он отвечает? Просто уму непостижимо! Я и подумать не мог, что в разгар XXI века услышу нечто подобное! Извините, месье, это от волнения. Так вот, он мне отвечает: «Две. И ни сантима больше». Я говорю: «Две с половиной». А он как заорет: «Да пошел ты, придурок!» Я настаиваю: «Две с половиной, и уж точно не меньше». Клиент вопит: «Две, и больше не добавлю!» Ну что ж, тогда я говорю этому знаменитому клиенту, чтобы он обращался в другие охранные агентства. У меня есть чувство собственного достоинства, месье. А я-то считал его великодушным! Щедрым! Он совершенно изменился. Стал мелочным, прижимистым! Вполне возможно, что со времени нашей последней встречи его рейтинг на телевидении упал. Но нам-то какое до этого дело? Не говоря уж о том, что после такого клиента ни в один ночной клуб не покажешься! Вспомните, что было в «Нью-Парадизе». Я едва осмеливаюсь там бывать после того, как они ликвидировали последствия пожара, охватившего всю заднюю часть заведения. Хотя теперь, когда стены обиты огнеупорным розовым материалом, мне кажется, что ресторан выглядит лучше прежнего.

Я бы согласился рискнуть, но не за две тысячи. Две с половиной – это минимальная цена за такую работу. Меньше никак. Не стоит и упоминать о том, что, учитывая специфику моего бизнеса, мне совершенно не нужны проблемы с полицией. Тут все и так держится на волоске. Один прокол, и прощай лицензия. Такими вещами не шутят. Я принадлежу к числу вольнонаемных специалистов и полагаю, что нельзя поступаться профессиональной этикой. Вот я и разрываюсь между требованиями клиентов и этикой. Эх, если б вы только знали…

Главная проблема – это текучка заказчиков. Вы же видите, нас нанимают, как сантехников для ремонта протечки. Моя мечта – работать по регулярному графику, в твердо установленные часы, как госслужащие, понимаете? Но в то же время я бы хотел остаться в сфере безопасности с присущим ей духом приключений. Короче, не бросать «машины-пушки-и-спортивных-корешей» – всего, что составляет очарование этой профессии. Работа за твердый оклад и по графику успокоила бы мою жену и моего банкира. Не пришлось бы хвататься за что попало, лишь бы дотянуть до конца месяца и уплатить по счетам за наш домик в Велизи. Между прочим, прелестный уголок. Знаете Велизи? Недавно я завел у себя бассейн. Не стоит и говорить, что его нужно обслуживать, менять воду, приглашать рабочих, чтобы прочистить сливные трубы, которые вечно забиваются волосами и всякой дрянью.

Так что я крепко взял себя в руки и отказался. Я совершенно четко дал клиенту понять: две с половиной тысячи, и никак не меньше – и произнес это достаточно решительным тоном, как видите. Пусть наконец поймет, с кем имеет дело. Я твердо решил не уступать.

К тому же при работе с клиентами такого сорта, помимо проблем с профессиональной этикой, всегда возникают еще и непредвиденные расходы.

Взять, к примеру, мою «тойоту». Пятна крови свести не удалось, а это производит неприятное впечатление на других клиентов. Вон они, эти пятна, взгляните. А еще блевотиной пованивает. Я использовал ароматизатор с провансальской лавандой, но мерзкий запах все равно пробивается. Чувствуете, да?

Так что две с половиной, не меньше. Он мне отвечает: «Ха! Да ты осел! Ты что, глухой? Две, и точка!»

«Осел?» Я – отец семейства, специалист, у меня восемь детей и бассейн. Не считая собак! У меня немецкие овчарки, я уже говорил? Помесь с бельгийскими. А жена? Что она подумает обо мне, если я стану слишком низко ценить собственный труд? Так что нет – ну и не надо! Я предпочел отказаться от такой работы.

Хотите, я скажу вам еще кое-что? Теперь, когда я вижу этого суперзнаменитого ведущего по телевизору (я не могу назвать его имя, но вы были бы в шоке, ручаюсь), когда он появляется на экране, я переключаю программу. Это моя маленькая месть. Даже если по другим каналам показывают что-нибудь еще более скучное – какие-нибудь бесконечные американские боевики.

Ведь он обозвал меня ослом!

Если позволите, я скажу вам, о чем думаю в глубине души. Теперь, когда прошло время, я спрашиваю себя – а уважал ли он меня вообще?