Онлайн чтение книги Рассказы на ладони
В ломбарде

В игравшей яркими снежными бликами стеклянной двери отражались ветки новогодней сосны, стоявшей у входа. В магазине сидел сын хозяина ломбарда. Новая белая рубашка топорщилась на груди. Губы юноши были словно накрашены красной помадой, мягкие складки на шее лоснились по-девичьи. Его стол отделяла от помещения для посетителей некрашеная деревянная решётка, которую, похоже, поставили накануне нового года, и она придавала лавке несколько театральный вид.

Возле решётки стоял посетитель. Он поздравлял юношу с Новым годом. Вежливо улыбаясь, они беседовали о деньгах. Если отдать деньги под десять процентов месячных, с трёхсот йен набежит тридцать…

— Вот и получается, дорогой, что если у тебя есть полторы или две тысячи, ты можешь преспокойненько кушать на эти проценты. Вот я и удивляюсь, отчего это ростовщиков так мало.

— Я вам скажу, что нужно всеми силами стараться избегать долгов. Проценты набегают ужасные, комиссионные, вычеты на проверку твоей кредитоспособности, то да сё. Получаешь намного меньше, чем кажется. И чтобы тебе вот так вот без рекомендации дали деньги — такого не бывает.

— Скажу честно, я попал в затруднительное положение. И я был бы признателен, если бы у вашей семьи нашёлся знакомый человек, который одолжил бы мне деньги.

— Ну, я подумаю…

Хотя юноша улыбнулся по-девичьи приветливо, в голосе его ощущалась деловая жёсткость.

Человек решил, что если они поговорят ещё, может быть, этот подросток сам даст ему денег. Но на его лице не отразилось даже слабенькой надежды. Он думал о женщине, которая ждёт его на заснеженной улице. Он вздрогнул — дверь открылась. Но это была вовсе не его жена. Это был мужчина. У него был вид человека, который свалился на дороге, но дополз до своего дома только затем, чтобы умереть. После его появления стеклянная дверь задрожала в такт его неуверенной поступи, а сам он, скользнув по стене плечом, схватился за решётку.

— Я здесь в первый раз, дайте денег.

Он принёс муслиновую комбинацию. Поскольку она была весьма грязна, первый посетитель отвёл глаза. Из-под рукавов кимоно выглядывала застиранная фланель исподнего. Подошвы сандалий — в грязном снегу, шнурки — болтаются.

— Поскольку вы у нас в первый раз, мы будем вынуждены для начала осмотреть ваш дом.

— Знаю. Я уже был у вас в конце года. Но тогда жена застеснялась соседей. Теперь всё в порядке, она больше не стесняется, милости просим. Мы провалялись с ноября. Наш дом за станцией, я пришёл вот так вот прямо оттуда. Не знаю, как дойду обратно, еле ползаю. Если вы придёте к нам, дадите полторы йены?

— Сейчас Новый год, у меня нет посыльного.

— Я вас прошу. Я болен, плёлся пару несчастных кварталов целый час.

Мужчина закашлялся в обрывок газеты. Он сидел прямо, плотно сдвинув колени, но его грязные пальцы, зажавшие газету, дрожали. Срывающимся голосом он снова забубнил про свои страдания, но юноша молчал, словно робкая девушка.

«Вот как», — наконец сказал мужчина, завёртывая комбинацию в газету. Увидев на ней пятно крови, он стал комкать бумагу. «А у тебя-то кровь есть? Нормальная кровь?»

— Сожалею, но у меня её не настолько много, чтобы харкать ею.

— Подонок! — вскрикнул мужчина и жестоко закашлялся — так что капельки слюны повисли на решётке. «Вот тебе человеческая кровь! Запомни, как она выглядит!» На лбу вздулись синие вены, глаза закатились — вот-вот свалится.

Первый посетитель сказал: «Извините, что вмешиваюсь, но если вас удовлетворит сумма в полторы йены, то я готов одолжить её вам». Мужчина посмотрел на него с откровенным изумлением. Потом вдруг обмяк. Он заколебался, и в эту минуту снова открылась дверь. Посетитель вложил мужчине деньги в ладонь: «Возьмите, пожалуйста». Мужчина хотел было отдать ему комбинацию, но посетитель с улыбкой отвёл его руку. Склонив голову так низко, что нестриженые волосы упали ему на лицо, мужчина выскочил на улицу, что-то бормоча себе под нос. Юноша принёс банку с дезинфицирующим раствором и стёр с решётки кровь.

— Как будто чёрт из ада выпрыгнул. Вымогатель несчастный, — сказал посетитель.

— Как я мог дать ему денег за его чахоточные тряпки? Такое представление здесь устроил и говорит так заносчиво. Наверняка социалист.

У нового просителя был такой вид, как будто он только что ушёл от преследования. Он стоял в углу и вроде бы даже не прислушивался к разговору. Но как только юноша занял своё место, он тут же приблизился к нему и достал из-за пазухи небольшой свёрток. Юноша развернул его. Там были деньги. «Сколько здесь?» Чтобы не было видно, сколько там, посетитель схватился за решётку, скрыв юношу за рукавами кимоно, распростёртыми, словно крылья летучей мыши. Он держался за ту самую решётку, на которой несколько минут назад была кровь. Вид этой летучей мыши был жалок и страшен. Получив квитанцию, он мрачно вышел — страдающая тень.

— Он ведь принёс больше ста йен. Больше ста йен одних процентов. Что он умудрился заложить за такие деньги?

— Это не проценты, — ответил юноша, к которому вернулась его девичья улыбка. — Не говорите никому, но он закладывает деньги.

— Он ворует? Кто кому платит проценты?

— Платит он. Точно так же, как если бы он заложил обычную вещь. Всё из-за соседей. Похоже, он хочет убедить их, что он очень нуждается — потому и ходит сюда. Вспомните этого чахоточного — совсем другой случай.

— Если ему надо выглядеть таким уж бедным, дело здесь нечистое. Чем он занимается?

— Если все думают, что ты беден, никаких выплат от тебя не требуют. И люди не требуют, чтобы ты вернул им их деньги.

— Но я как раз и пришёл за деньгами. Может, вы мне одолжите эти диковинные деньги?

— Хорошо, я спрошу.

Юноша исчез в глубине дома. Потом вприпрыжку вернулся — словно какая-нибудь добрая девочка. «Отец разрешил. Здесь ровно половина от тех трёхсот йен, о которых вы упомянули».

С чувством облегчения посетитель выскочил на залитую солнцем улицу. Его жена, окружённая детишками, что лепили снежную бабу на опушке леса, улыбнулась ему. Радостно и светло.

[1929]