Онлайн чтение книги Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом)
Глава 8. ПЕРВОЕ ПОСЕЩЕНИЕ ТАИНСТВЕННОГО ДОМА

Смит прибыл в Грет-Бредли с определенным намерением. Он знал, что в этом маленьком городке ему скорее удастся напасть на след исчезнувшего Фаррингтона, а также разрешить вопрос о таинственном и никому не известном Монтегю Феллоке.

Раскрытие этих тайн стало вопросом чести для Скотленд-Ярда. В течение последней недели произошли два таинственных убийства, загадочная стрельба в опере, самоубийство, весьма смахивавшее на мистификацию.

Полиция не была в состоянии удовлетворить жаждавшее разгадки общественное мнение и представить хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение всех этих событий.

Далее последовало нападение на таможню и наконец вторжение в Скотленд-Ярд, которое перевело полицию из разряда преследователей в обороняющуюся силу.

— Множество слухов ходит о нас, — сказал Смиту начальник Скотленд-Ярда. И он протянул детективу одну из утренних газет. Смит улыбаясь ознакомился с насмешливой статьей и жирными заголовками, берущими под сомнение работоспособность полиции. Возвратив газету своему начальнику, он сказал:

— Мне кажется, что мы сможем все эти преступления раскрыть одновременно. Сегодня я осмотрю Таинственный Дом. Разгадку всему следует искать именно там.

Начальник полиции с интересом взглянул на него.

— Как странно, что вы заговорили об этом. Как раз сегодня я получил донесение об этом доме от местной полиции.

— И что вам сообщают?

— Ничего интересного. Как обычно, рапорт местной полиции очень бледен и бессодержателен. Владелец Таинственного Дома, по-видимому, богатый американец, он болен и подвержен различным эксцентрическим идеям. Более того — вы будете изумлены, — авторитетные медицинские силы объявили его душевнобольным.

— Душевнобольным? — на сей раз пришла очередь Смита удивиться.

— Да. Он не дееспособен и пользуется всеми преимуществами, которые предоставляются законом людям, находящимся в его состоянии.

Смит задумчиво молчал.

— У меня имеется смутное предчувствие, что обитатель Таинственного Дома близко знает Монтегю Феллока.

— В таком случае мои слова явились для вас горьким разочарованием, — сказал начальник полиции. — Но в этом не приходится сомневаться. Я ознакомился со всеми прилагаемыми документами. Этот человек действительно подвергся осмотру двух выдающихся психиатров. Он находится на попечении своего секретаря, одновременно являющегося и его домашним врачом. Таким образом, загадка Таинственного Дома разрешается как нельзя проще — это всего лишь лечебница для душевнобольного миллионера…

Смит по-прежнему не нарушал молчания.

— Во всяком случае ничего дурного не случится, если я все же навещу этот дом и познакомлюсь с его владельцем, — проронил Смит.

Ранним утром он выехал в Грет-Бредли. Шофер остановил машину на некотором расстоянии от Таинственного Дома, и Смит прежде чем приступить к действиям, внимательно ознакомился с окрестностями.

В самом деле Таинственный Дом производил своеобразное впечатление. Ни в какой степени он не мог претендовать на красоту линий. Отдельные части здания были несоразмерны, все время после обеда у детектива ушло на измерение отдельных его частей и разметку выходов и входов.

Он ознакомился с окружавшей дом растительностью, сделал небольшую топографическую съемку, занеся на нее все, что могло служить в случае необходимости прикрытием. Потом он занялся электрической станцией, расположенной примерно в ста метрах от Таинственного Дома среди густой поросли.

На следующее утро Смит приступил к тому, что собственно и было целью его приезда.

Он подъехал к Таинственному Дому и остановил машину у ворот. Покинув автомобиль, медленными шагами направился к подъезду. Взгляд его задержался на высокой трубе электрической станции. Смит покачал головой.

Что-то таилось во всем этом. Станция по своей мощности не соответствовала потребностям дома, который обслуживала.

«Динамо-машины настолько сильны, что станция могла бы обслуживать небольшую электрическую дорогу», — подумал Смит. При тайном осмотре станции ему удалось увидеть и ее руководителя — одноглазого итальянца с суровым изуродованным шрамом лицом.

Смит продолжил бы свои поиски, но неожиданно он услышал, как что-то щелкнуло под его ногами. Он стоял у окна и пытался заглянуть в него. В то же мгновение из дома донесся удар гонга и за окном бесшумно спустилась штора. Попытка Смита заглянуть в окно окончилась неудачей.

Он поспешил отойти в сторону и успел миновать ворота, прежде чем они захлопнулись. Несомненно, что ворота приводились в движение и запирались при помощи электрического тока.

Затем Смит в сопровождении двух полицейских направился в Таинственный Дом. Не желая подвергаться излишней опасности, Смит поставил полицейских у ворот, а сам поднялся по широким мраморным ступенькам к входной двери.

При этом он обратил внимание на то, что вместо обыкновенного половика для ног у входа лежала металлическая циновка. Входная дверь была занавешена шторой, напоминавшей те, которые часто встречаются в загородных домах. Отличие этой шторы от обычных заключалось в том, что нити ее были металлическими и вместо бисера или соломинок на них были нанизаны мелкие стальные шарики. Таким образом, эта штора была своего рода подвижным стальным занавесом. В то мгновение, когда дверь отворилась, штора бесшумно отдернулась вбок. Казалось, она приводится в действие одним и тем же механизмом, что и дверь.

В дверях перед Смитом стоял стройный худощавый человек. Лицо его было бледно, а глаза лишены выразительности. На нем был хорошо сшитый темный костюм, и держался он так, как держатся — почтительно и одновременно с сознанием собственного достоинства — облеченные доверием служащие.

— Смит из Скотленд-Ярда, — назвал себя полицейский, — Я хотел бы повидать мистера Молла.

Незнакомец бросил на Смита подозрительный взгляд.

— Не угодно ли вам войти в дом, — сказал он после минутного молчания и провел гостя в хорошо обставленную гостиную. — Я боюсь, что мистер Молл не сможет принять вас. Как вам должно быть известно, он болен. Но если я чем-либо могу быть полезен вам, то…

— Единственное, чем вы можете быть мне полезны, это отвести меня к мистеру Моллу, — ответил улыбаясь Смит.

— Если вы на этом настаиваете… — собеседник Смита явно был в нерешительности.

Сыщик кивнул головой.

— Я его секретарь и домашний врач — доктор Фолл. Мне предстоит затем ряд осложнений — быть может, вы будете столь любезны и сообщите мне, по какому делу вы явились?

— Это я сообщу мистеру Моллу лично.

Врач молча поклонился в знак согласия.

— В таком случае попрошу вас следовать за мною.

И он повел Смита через вестибюль к лифту. Отступив в сторону, он предложил гостю занять место в кабине. Но Смит любезно отверг его предложение и сказал:

— Попрошу вас пройти вперед.

Доктор насмешливо улыбнулся и вошел в кабину. Смит последовал за ним.

Лифт быстро доставил их на третий этаж.

«Этот дом по своему устройству напоминает отель», — подумал Смит.

И действительно, длинные коридоры были устланы коврами, а по сторонам виднелся ряд дверей. Доктор Фолл повел сыщика налево и подвел его к большой двери из розового дерева. Когда врач отворил ее, Смит увидел, что за этой дверью скрывается вторая дверь. Врач отворил и ее. Смит вместе с Фоллом очутились в просторной комнате, в которой находилось совсем немного мебели, но все, что в ней было, отличалось роскошью. Стены были обшиты деревянной панелью, на полу красовался большой персидский ковер, а посредине комнаты возвышалась просторная посеребренная кровать. Но не кровать, не пестро разукрашенный ночной столик возле нее, не пышная люстра, свисавшая с потолка, привлекли внимание Смита.

Самым примечательным для него в этой комнате был человек, лежавший на постели.

Он был необыкновенно желт, и глаза его были лишены какой бы то ни было осмысленности. Издали его можно было принять за восковую фигуру. Лишь равномерное дыхание и подергивание губ свидетельствовали о том, что это не кукла, а живой человек. Сыщик определил возраст лежавшего в постели человека в семьдесят лет.

— Это мистер Молл, — сказал врач. — Боюсь, что вам не удастся переговорить с ним. Он не особенно разговорчив.

Смит приблизился к постели и поздоровался со стариком, но тот не реагировал на его поклон.

— Как поживаете, мистер Молл? — спросил он старика. — Я приехал из Лондона, чтобы навестить вас.

И снова старик ничем не реагировал на обращение сыщика.

— Как вас зовут? — спросил Смит после минутного молчания.

На мгновение в глазах старика засветилась жизнь, в них блеснула тень сознания, голова приподнялась. Его губы задрожали, и он ответил:

— Джим Молл… — прохрипел он слабым голосом, — меня зовут Джим Молл. Бедный старый Молл никогда никому не причинил вреда…

И, бросив испуганный взгляд на врача, он тяжело опустился на подушки. Все дальнейшие попытки Смита заставить его заговорить не привели ни к чему.

Смит покинул комнату.

— Вы согласитесь со мною, — сказал врач, — что мистер Молл не в состоянии вести длительную беседу.

— В этом вы правы, — любезно согласился сыщик. — Мистер Молл — американский миллионер?

Фолл внимательно следил за сыщиком и не спускал с него глаз.

— Совершенно верно, мистер Молл — американский миллионер.

— А между тем он говорит не как американец. Даже если принять во внимание его болезненное состояние, то и тогда приходится констатировать, что это странное обстоятельство не поддается никакому объяснению.

— О каком странном обстоятельстве вы говорите? — быстро спросил врач.

— Вы утверждаете что он американец и, как приходится предположить, человек известного развития и образования. Это не могло не отразиться на его манере говорить. А между тем, сколь это ни странно, он говорит, как простолюдин из Сомерсета.

— Что вы хотите этим сказать? — переспросил врач.

— То, что я сказал. Он говорит на сомерсетском наречии. Мистер Молл обладает очень слабым развитием, и я сомневаюсь в том, что он действительно американский миллионер.

— По-видимому, вам не часто случалось видеть душевнобольных. В противном случае вам было бы известно, что эти несчастные утрачивают все приобретенные ими навыки как в манерах, так и в речи.

Врач снова подвел Смита к лифту, но сыщик отклонил его предложение спуститься в лифте, выразив желание пройти по лестнице.

Смит хотел тщательнее ознакомиться с устройством Таинственного Дома. Фолл не нашел возражений против высказанного им пожелания и повел Смита по лестнице, устланной широкой дорожкой.

— Я достаточно осведомлен в душевных заболеваниях, — продолжал Смит, — и особенно в заболеваниях, встречающихся в низших классах и в преступной среде.

— Я вижу, вы сомневаетесь в правдивости моих слов, — сказал, нахмурясь, врач. — Я вынужден обратить ваше внимание на то, что являюсь не только секретарем мистера Молла, но и его врачом.

— Это для меня не новость, — рассмеялся Смит. — Вы американский врач и в тысяча восемьсот девяносто шестом году получили диплом в Пенсильвании. На борту «Лукании» вы прибыли в Англию. Вам пришлось в спешном порядке покинуть Америку, потому что вы оказались замешанным в скандальную историю. Ваше прошлое в Америке гораздо легче было установить, чем выяснить хоть что-либо о мистере Молле. Он, кстати сказать, совершенно неизвестен и американскому посольству.

Фолл густо покраснел.

— Вы переступаете границы ваших полномочий, — злобно бросил он, — если считаете возможным упомянуть о драме, в которой я оказался невинной жертвой преступников.

— Очень возможно, что это так, — согласился с ним Смит.

И, кивнув головой врачу, он спустился по мраморным ступенькам в сад. У ворот к нему подошли его спутники. Один из них был инспектор Эла.

— Что вам удалось выяснить? — спросил он.

— Мне удалось выяснить многое, что нам в дальнейшем несомненно пригодится, — ответил Смит и, обратившись ко второму спутнику, добавил:

— Останьтесь здесь и следите за всеми входящими в дом, и за всеми, кто попытается из него выйти. Я вернусь сюда через несколько часов.

Полисмен поднес руку к козырьку, и Смит объяснил:

— Мне надлежит нанести еще один визит, и будет лучше, если вы не будете меня сопровождать. Шофер высадит меня поблизости от дома священника.

Леди Констанция Дэкс ожидала появления сыщика.

Она сидела у окна и видела, как он проехал по направлению к Таинственному Дому.

Смита она приняла в гостиной.

— Я навестил лицо, с которым вы находитесь в дружеских отношениях, — сказал Смит.

— Вы имеете в виду мистера Молла?

— Да, — подтвердил Смит.

Леди Констанция не сразу ответила на реплику Смита. Она раздумывала над тем, что ему сказать.

— Я полагаю, вам известно все переплетение обстоятельств, — заговорила она после паузы. — Если вам угодно, я дам кое-какие дополнительные сведения, которые восполнят имеющиеся у вас пробелы.

Смит опустился в кресло и приготовился слушать.

— Вы правы, я бываю в Таинственном Доме, — сказала она, не глядя на сыщика. — Я вам ранее уже рассказала о моей любви к Джорджу Доутону. Он был вдовцом. Вы, должно быть, знаете его сына?

Смит кивнул головой.

— То была большая любовь, любовь с первого взгляда. Джордж Доутон был совершенством — храбр, правдив, искренен и весел. Его известность как естествоиспытателя распространилась далеко за пределы Англии. Я познакомилась с ним в Лондоне. Он познакомил меня со своим другом, ныне покойным Фаррингтоном. В то время, когда Фаррингтон летом жил в Грет-Бредли, Доутон гостил у него, и я узнала его лучше, чем кого бы то ни было из людей.

Она замолчала.

— Наша любовь была безгранична, — продолжала леди Констанция, решив рассказать сыщику обо всем. — Зачем мне таить это? Чего мне стыдиться того, чем я должна была бы гордиться? Свадьба наша должна была состояться в назначенный день, но он неожиданно отплыл в Африку. Джордж Доутон был джентльменом с головы до пят. Все скандальное было ему противно, он с трудом примирялся с современной распущенностью нравов и в этом отношении был, возможно, несколько старомодным. У него были особые воззрения на честь женщины, и он никогда не отступился бы от них. Так он полагал, что мужья и жены, принявшие на себя вину в разводе, не вправе вторично вступать в брак.

Леди Констанция с трудом подбирала слова. Ее тяготила необходимость говорить обо всем этом.

— Я была разведенной женой, — сказала она нерешительно и, собравшись с мужеством, продолжала: — В своей опрометчивости, по молодости лет я приняла на себя вину. Это было безумием с моей стороны. Я вышла замуж за человека, расчетливого и холодного, не любившего меня, за человека с отвратительным характером, способного на любую гнусность, — я была так молода тогда… И я убежала с другим, который освободил меня от жизни с нелюбимым человеком. Я не любила его, наши отношения были чисто дружескими, — я доверилась ему, и он оправдал мое доверие.

То был человек с рыцарской самоотверженной натурой, которому также пришлось тяжело поплатиться за это приключение. Доказательства моей вины были налицо, и мой муж без особых трудностей добился развода. Эта тягостная история со временем забылась, но когда я полюбила Джорджа Доутона, я опасалась, что она снова выплывет и омрачит наше счастье. Мои опасения не были лишены оснований. Настал день свадьбы, но за два дня до этого Джордж покинул Англию и уехал в Африку, даже не сочтя нужным предупредить меня об этом. И более я ничего о нем не слышала. — Голос ее понизился до шепота, и последние слова она произнесла чуть слышно.

Смит проникся сочувствием к несчастной женщине и не нарушал молчания. Невозможно было сомневаться в правдивости ее слов, и он не хотел усиливать ее муку, задавая какие-либо вопросы.

— Мистер Фаррингтон был очень любезен ко мне, — продолжала леди Констанция. — Он же познакомил меня с доктором Фоллом.

— Чего ради? — осведомился Смит.

— Эти обстоятельства выяснились лишь впоследствии. Тогда мне стало известно, что доктор Фолл поддерживает связь с Африкой и что при его содействии мне удастся наладить связь с Доутоном. Как утопающая, я хваталась за любую соломинку. И тогда я стала частой посетительницей Таинственного Дома. Я единственный посторонний человек, проникавший в это здание. Старания мои увенчались успехом, и мне удалось выяснить местопребывание моего бывшего возлюбленного. Я писала ему в надежде, что письма эти дойдут до цели своего назначения. Теперь я начинаю понимать, что мистер Фаррингтон руководствовался совершенно иными мотивами, знакомя меня с доктором Фоллом. Он хотел иметь возможность следить за каждым моим шагом и таким образом лишить меня возможности без его ведома вступить в переписку с Джорджем Доутоном. Такова моя история, связанная с Таинственным Домом. Мистера Молла мне было суждено видеть всего лишь один раз.

— А мистера Фаррингтона?

— Я никогда не встречала его там.

— А Монтегю Феллока?

Она удивленно вскинула ресницы.

— Монтегю Феллока я тоже никогда не встречала, — медленно ответила она, — хоть и приходилось слышать о нем. Он также знал о моем прошлом и пытался в дни моей помолвки шантажировать меня.

— Об этом вы ничего мне не рассказывали.

— Об этом нечего рассказывать, — возразила леди Констанция, сделав усталое движение рукой. — Я очень боялась этого таинственного вымогателя и приписываю ему разрыв Доутона со мной. Ныне мне стало известно, что именно Монтегю сообщил обо всем Джорджу. Он потребовал у меня баснословно крупную сумму, и я ему отдала все, что было в моих средствах, осталась на грани разорения в надежде, что он не нарушит молчания, но это не помогло.

Женщина поднялась с кресла и взволнованно зашагала по комнате.

— И я еще не свела счеты с Монтегю.

Детектив взглянул на нее и увидел, что черты ее приобрели отпечаток жесткой решимости.

— Я могла бы рассказать о многом, мистер Смит, что дало бы вам возможность предать в руки правосудия этого негоднейшего из людей, но я предпочитаю сама отомстить ему.

— Разрешите все же просить вас сообщить мне обо всем, — вежливо заметил Смит.

Но она покачала головой.

— Я сохраню возможность отомстить для себя, — решительно возразила леди Констанция. — Если Монтегю Феллоку суждено умереть, то он умрет от моей руки.