Отзыв на книгу Жребий

Писатель возвращается, чтобы заглянуть в глаза своему страху - будучи несмышлёным мальчишкой он на спор забежал на второй этаж дома и видел, как открывается дверь, а за ней тело мертвеца на верёвке, почти разложившееся, в грязи, слизи и мухах. Мертвец смотрел на него и словно бы ухмылялся.

Тип, купивший дом и открывший свой лавочку имеет немало общего с Дракулой Стокера. Он был неестественно худ и высок, весь в тёмном, но тем не менее одет изящно с неким скрытым величием. Он был совершенно лыс, что удивляло, пугало и одновременно притягивало. (а Дракула у Стокера носил роскошные для его лет белоснежные волосы). Его манеры напоминают манеры Воланда из "Мастера и Маргариты". (услышав слухи о привидениях он едва не смеясь переспросил и сказал, что это глупости. и человеку, который беседовал с ним, показалось, что этот тип счёл слухи хорошей шуткой, потому что дом скрывает в своих недрах тварей пострашнее и поопаснее). Где он только не бывал, какой человеческой глупости только не видел. Неудивительно, что он кажется несоизмеримо далёким от всех жителей городка, от времени и от самой жизни.

Один раз Бен (тот самый писатель) подумал, что этому городку наиболее подошло бы название "Время". Почему же? Если сравнить течение времени в шумных и беспокойных городах с тихой и неприметной жизнью маленького Салемого удела можно почувствовать что-то, чему и правда было бы неплохо назвать "Временем". Один из самых ярких символов этого времени - городское кладбище.

И заметить это можно повнимательнее взглянув на могильщик (который землеустроитель) Майка Рутвена. Работёнка у него тихая и свободная: нет никакого разъярённого начальства над головой. Люди страшатся всего, что связано со смертью и не лезут под ноги. Главное к делу относиться с душой. Кладбище - тихая обитель тех, кто уснул вечным сном, с кем уже попрощались. Немые памятники с надписями и фотографиями. Спокойное, манящее своей вечностью и святостью, место, где тишина говорит больше, чем любые слова. Единственное, что Майк никогда не понимал в своей работе, так это искусственный газон. Зачем среди памятников мёртвому приклеивать ещё и мёртвую траву? Искусственную, у которой и жизни-то настоящей никогда не было, и столь ценных, единственно вечных, воспоминаний быть не может.

Кладбище - место, где живут воспоминания, последняя памятка о тех, кто ушёл. Место, где навеки запечатлена их улыбка, где написаны последние, пусть и зачастую неправильные слова. Место, где осталось то немногое, жалкое, что осталось от разгоравшейся некогда жизни.

Кладбище. Руины. Обитель неупокоенных душ, в котором оживают и становятся явью воспоминания. Вот почему городок следовало бы назвать "Временем". Ведь в итоге он и сам стал одним большим выжженным кладбищем.

Очень точно и живо показаны вампиры и средоточие зла. Торжество созданий ночи, их кровавый праздник, их трапеза и их безумный смех. Их великолепие, пиршество, вся суть зла запечатана в этих образах.

Ещё одно напоминание о Стокеровском Дракуле - школьный учитель, профессор Мэтт. То, как он призывал верить. Говорил что вездесущий штамп "не могу" мешает верить. Разве не напоминает это доктора Абрахама ван Хельсинга и его пылкую речь о штампе "не может быть"? Словно доктор, чьими усилиями была спасена жизнь леди Мины ожил. Но, тем не менее, образы всё же различаются, и это заметно в сцене, когда профессор слышит, как Майк открывает окно и приглушенно сонно говорит "Да, входи". Он знает, кого впустил Майк, знает, что парнишка не переживёт эту ночь, но не может заставить себя прийти к нему и остановить это. Он сам пытался не верить. Поверил только лишь, оказавшись в больнице, после того, как к нему наведался Майк - теперь уже один из них. "Я сделаю так, что вы в скором времени сдохните как собака, учитель!" Наверное, именно эти слова заставили Мэтта поверить. Ведь в случившемся была и его вина. К тому же он сам пригласил убийцу в свой дом. Пригласил и бросил на растерзание ночной твари. Пришло время заплатить, учитель.

Снова же разница психологии взрослого и ребёнка. Образ Мэтта сравнивают с образом 12-летнего мальчишки. Мальчик не плакал, видя лицо мертвеца в окне. До смерти боялся, но не проронил ни слезинки. Мальчик стоял до конца, хотя происходящее доводило до смертельного ужаса. Мальчик нашёл в себе силы выжить, вести машину и верить. Его вера намного прочнее веры взрослого. Он никого не бросал и с трудом воспринимал смерть - взрослый наоборот, свыкся со смертью, как бы спрятавшись от неё в своих же иллюзиях. Именно в этом вера ребёнка намного сильнее, намного устойчивее, подобно чуду. Ребёнок верит всем своим сердцем, ребёнок ещё не научился закрывать глаза на то, что он видел. Его воображение и чувства ещё не подёрнулись плёнкой пыли и пустоты. Вот в чём ещё одно отличие.