Онлайн чтение книги Речные тайны River Secrets
4. Тысячелетие

Этим вечером тирианский отряд разбил лагерь по другую сторону дороги. Пока Тейлон и Мегина официально приветствовали капитана Ледела, командующего сопровождением, и лорда Килкада, посла Тиры, Рейзо старался держаться подальше – вся эта дипломатическая чепуха наводила на него смертную скуку.

– Только посмотри на них, Рейзо, – сказал Конрад, тощий паренек среднего роста, с невинным веснушчатым лицом, ничем не выдающим того, насколько умелый он борец. – Разве они не выглядят хорошо отдохнувшими? И даже помывшимися? Должно быть, еле тащились, пока мы чуть не загнали себя до смерти, чтобы успеть сюда вовремя.

При слове «смерть» Рейзо невольно покосился на знакомый участок берега. Лужицы лунного света заполняли впадинки на речном песке.

Наутро половина байернцев повернула на север, сопровождая посла, лорда Килкада, в Байерн. Отряд Тейлона продолжил двигаться на юг вместе с людьми капитана Ледела, которые должны были проследить за тем, чтобы байернцев по пути через Тиру никто не тревожил. По крайней мере, таков был формальный повод. В глазах многих тирианских воинов Рейзо уловил холодную враждебность и решил, что только чудом отряд доберется до Ингридана без кровопролития.

По ночам Рейзо раскладывал постель поближе к палатке Энны и приучал себя просыпаться от малейшего звука. Однажды он услышал, как она плачет после дурного сна, а Финн снова убаюкивает ее, но, насколько он мог судить, из палатки она не выходила.

Утром в двух неделях пути от границы девушка из байернской лагерной обслуги, явно не старше тринадцати лет, заливала костер, когда мимо проходили двое высоких, плечистых тирианцев. Котел дрогнул у нее в руках, плеснув водой им на башмаки.

– Пытаешься привлечь мое внимание, а? – спросил огненно-рыжий тирианец.

Он огляделся, словно проверяя, нет ли поблизости его командира, а затем схватил девочку за запястье и дернул к себе, чтобы шепнуть ей что-то на ушко.

– Пустите! – вскрикнула та и принялась вырываться, молотя его по груди кулачком.

– Лучше бы радовалась, – заметил со смехом тот воин, что повыше. – Ты так уродлива, что не заслуживаешь внимания.

Финн первым рванулся вперед. Он оттолкнул тирианца, позволив девочке высвободиться из его хватки, и встал между ними. Его ладонь лежала на рукояти меча, но он пока еще не обнажил оружие.

Через мгновение рядом с ним оказалась Энна.

– Извинись перед ней, – потребовала она от тирианца, – или я позабочусь о том, чтобы ты не позорил свою матушку дурными манерами.

Тирианец рассмеялся.

– Я сказала, извинись, ты, грязный, вонючий неудачник!

– Как она тебя обозвала, эта байернка? – переспросил тирианец повыше.

– Ты прекрасно все расслышал, – медленно проговорила Энна, обжигая его яростным взглядом.

– Ни одна байернская баба не смеет оскорблять меня, – проскрежетал рыжий тирианец, словно ржавым ножом по оселку, и вытащил из-за голенища кинжал.

До сих пор Рейзо не трогался с места, оставляя стычку более умелым спорщикам, но теперь у тирианца был кинжал, и Энна могла выжечь его из руки хозяина и раскрыть себя как мастера огня, а то и учинить что похуже.

Рейзо бросился вперед.

– Вдохните-ка поглубже, вы все, – потребовал он, втиснувшись между Энной и тирианцем. – Давайте просто…

В боку кольнуло, как будто кто-то ущипнул его. Рейзо опустил глаза и увидел рукоятку кинжала, торчащую из его тела.

Звуки, образы и ощущения начали смешиваться, выворачиваться наизнанку: Энна, твердящая «Рейзо, Рейзо»; убегающий прочь тирианец повыше; скорый на расправу громила, уставившийся на собственную ладонь; боль в боку, пронизывающая Рейзо насквозь; илистый, словно речное дно, воздух у него в легких. Он увидел кровь, собственную кровь, и перед тем, как потерять сознание, успел подумать: «Хорошо, что здесь нет моих братьев, – вот бы они посмеялись».

Еще несколько дней все казалось смутным, хотя, возможно, это было как-то связано с травянистой кашицей, которую лагерный повар и врач упорно запихивали ему в рот. Горечь накрепко застряла в глотке, и все, что Рейзо ел, на вкус напоминало пепел.

– Шрам останется? – спросил он повара, когда достаточно оправился и смог сесть в повозке.

– Наверняка, – ответил тот.

– Еще даже не в Ингридане, а уже при шраме, – пожаловался Рейзо Энне и Финну, подъехавшим к повозке. – Не лучшее предзнаменование, на мой взгляд. И вы двое на очереди.

– Мы не такие счастливчики, – заметил Финн.

– По крайней мере, тебе не придется больше тревожиться о парне с кинжалом, – сообщила Энна. – Капитан Ледел разжаловал его, лишил оружия и одежды и оставил умирать от голода в нескольких днях пути от ближайшей деревни. По-моему, чересчур сурово лишь за то, что он тебя пощекотал.

– Ха.

К тому времени, когда Рейзо опять смог ехать верхом на своей Пчелке, Восходная река рассыпалась в устье на множество рукавов, и на длинных просветах между их берегами босоногие крестьяне возделывали поля на столь черной земле, что она прямо-таки сочилась зеленью. По мере того как они продвигались вперед, Ингридан вырастал над горизонтом все выше и выше. Все здания были белыми, а крыши – красными, и это единообразие напоминало Рейзо либо армию в военной форме, либо какое-то взбитое, покрытое глазурью лакомство. Сравнение с лакомством нравилось ему больше.

– А где океан? – полюбопытствовал он вслух.

– Отсюда его не увидишь, – отозвался тирианский воин со светлыми, почти белыми волосами, едущий рядом с ним.

Он скинул синюю форменную куртку и закатал рукава рубахи. Рейзо подумал, что капитан Ледел, большой поборник порядка, наверняка заметит это нарушение и отчитает подчиненного, но воина это, похоже, не беспокоило.

– Я Виктар, – представился он, протянув руку. – Третий сын советника Рогиса.

Рейзо чуть помешкал, но все же пожал протянутую ладонь:

– Я Рейзо. – Этого явно было недостаточно. – Шестой сын.

Виктар, похоже, ожидал продолжения.

– Моей мамы из Леса.

– При стольких братьях неудивительно, что ты выбрал карьеру военного, – с любезной улыбкой сказал Виктар. – Мне тоже, скорее всего, не достанется большое наследство, вот и приходится самому устраивать свою жизнь.

– Наследство? – рассмеялся Рейзо. – Слишком громко сказано. В Лесу каждый ровно так же беден, как и все остальные.

– Ты очень рискуешь, откровенничая о подобных делах. В городе семи рек только мертвые способны держать язык за зубами. Если мне взбредет в голову, я ведь смогу повторить твои слова в любой таверне или казарме.

– Да пожалуйста, – пожал плечами Рейзо, – хотя не представляю, кому до этого есть дело.

Дальше Виктар поехал рядом с ним. Он явно был расположен поболтать, и Рейзо узнал, что для того, чтобы претендовать на место в совете, человек должен иметь благородное происхождение и земли стоимостью по меньшей мере четыреста тысяч золотых монет. Когда Рейзо поинтересовался, где в Ингридане разместят байернских личных, Виктар упомянул о Тысячелетии.

– Это дворец принца. Полностью он именуется Дворец Могущества, Который Простоит Тысячелетие, – так его назвал построивший его принц.

– И как он? – спросил Рейзо. – Простоял тысячу лет?

– Увидим лет через семьсот.

– Виктар! – позвал тирианский воин с искаженным от гнева лицом.

Рейзо узнал типа, сбежавшего, когда его пырнули в бок, и прижал руку к животу.

– Это Тумас, – пояснил Виктар, понизив голос и едва шевеля губами. – Он близко дружил с тем опозоренным воином, который тебя ранил, и я слышал, как он жаловался, что ты сам был виноват в том происшествии и намеренно бросился на клинок.

– Ха, как мило. Надеюсь, я все же не настолько безумен.

– Но человек вроде Тумаса не станет прислушиваться к доводам здравого смысла. Это не лучший враг, Рейзо. У него много друзей, и они попытаются… Просто избегай их, если ты понял, о чем я.

– Чудно! Тирианцы уже хотят моей смерти.

– Не все из нас. Удачи, Рейзо.

Виктар помахал ему на прощание и уехал вперед, и Рейзо махнул рукой ему вслед, а затем устыдился собственного простодушного дружелюбия. Всего лишь год назад Виктар был среди тех, кого Рейзо попытался бы убить в бою. Что за причудливое стечение обстоятельств и каким ненадежным из-за этого кажется путь! Рейзо потрепал Пчелку по шее.

Дорога влилась в широкую мощеную улицу, проходящую через центр города. Половина тирианских воинов указывала путь, а оставшийся десяток замыкал процессию, словно тюремщики, сопровождающие осужденных на лобное место. Ингриданцы высыпали из дверей лавок и высовывались из окон, воинственно скрестив на груди руки и посылая яростные взгляды гостям из Байерна.

Вместе с улицей они пересекли по мосту вторую реку, на этот раз в четыре коня шириной. Рейзо нравились эти реки с берегами, облицованными голубой плиткой, которая придавала им аккуратный, чистый вид.

Каждые несколько кварталов переполненные доходные дома и величественные дворцы расступались, освобождая место для мощеных площадей. Часто встречались деревья, хотя и не имеющие ничего общего с диким глухим Лесом, привычным для Рейзо. Эти деревья стройно возвышались над кадками, их кроны были округло подстрижены снизу и заострялись кверху, формой напоминая пламя свечи. Другие образовывали опрятный шар из глянцевой листвы и крохотных белых цветов, чей аромат казался одновременно пряным и сладковатым.

Рейзо разглядывал облицованный бирюзовой плиткой фонтан во внутреннем дворике, мимо которого они проезжали, когда что-то ударило его по щеке.

– Убирайтесь домой!

Стайка мальчишек лишь на несколько лет младше самого Рейзо собралась на площади, с их рук капал сок раскисших оранжевых фруктов. Рейзо стер с лица мякоть и щелчком сбросил ее на тыльную сторону кисти Энны.

– Фу, – поморщилась та, стряхивая грязь.

Мимо их голов просвистел еще один кусочек фрукта, и Энна насторожилась. Третья долька могла бы попасть в Финна, но порыв ветра странным образом отклонил ее полет, и она угодила в нос Тумасу, ехавшему сразу следом за ними. Энна сдержала улыбку, глядя в сторону с благопристойным выражением лица.

– Отличное попадание, Энна-девочка, – шепнул Рейзо.

Тумас обругал мальчишек.

– А что вы сделаете, синие куртки? – с вызовом бросил один из них, весь напружинившись и изготовившись к бою. – Вы проиграли за нас войну, а мои кулаки ручаются, что и уличную драку продуете тоже.

Тумас повернул коня, покинув строй, и легким галопом двинулся на мальчишек. Те утащили своего бойкого товарища в переулок, а капитан Ледел приказал подчиненному вернуться на место.

Рейзо не особенно жаждал поддерживать вражду с кипящим от злости воином, поэтому дружелюбно улыбнулся ему:

– Моя мама делает ванночки для рук из фруктовой воды. Может, это полезно для нашей кожи?

– При первой же возможности… – глухо произнес Тумас угрожающим голосом.

Он шмыгнул заложенным носом и уехал вперед, оставив Рейзо домысливать окончание фразы.

Улица влилась в просторный перекресток, и наконец-то глазам путников предстал дворец. Он расположился между двух рек, за коваными воротами, и о его великолепии свидетельствовали не башни или знамена, а попросту необъятные размеры здания. Рейзо насчитал четыре этажа, по сорок четыре выходящих на фасад окна на этаж, и если предположить, что есть еще два крыла с обширным внутренним двором между ними… Он подвел в уме итог – этому фокусу его научил Тейлон для оценки численности вражеских войск по количеству фургонов или палаток.

– И насколько он велик? – спросил Финн.

– Если в среднем приходится по три окна на помещение, – ответил Рейзо, – я бы предположил, что только в основном здании более пятисот комнат, не считая хозяйственных пристроек, казарм…

– Это слишком много, – вставила Энна.

– …конюшен, садов и садовых сараев, отдельных жилищ для слуг и, наверное, молочного хозяйства, скотников, мельницы – все на самообеспечении…

– Зачем могут понадобиться пятьсот комнат?

– Это имеет смысл только при осаде, хотя ворота дворца не предназначены для осады, а годятся лишь отваживать всякий сброд.

– Столица Байерна возводилась для защиты, – заметил Финн, – а Ингридан предполагает, что его участь – нападение.

Когда они приблизились к воротам, Рейзо придержал Пчелку:

– А вдруг, как только мы окажемся внутри, они… – Он чиркнул большим пальцем по горлу.

– С тем же успехом они могут убить нас и на улице, – возразил Финн.

– Пусть попробуют, – заявила Энна. – Я раньше сровняю их город с землей.

Эта мысль не слишком-то успокоила Рейзо.

Отряд остановился у конюшен, и им навстречу из дворца вышли несколько тирианцев. Поверх рубах с юбками – или штанами у мужчин – они носили свободно обернутые вокруг груди и плеч широкие полосы ткани, и все это в белых, бледно-голубых или персиковых оттенках. Привыкший к яркости байернских красок, Рейзо счел эту бесцветность неописуемо скучной.

Облаченный в белое мужчина представился как лорд Белван, командующий войсками Тысячелетия. Седеющие волосы он зачесывал назад, что привлекало внимание к его крючковатому носу, но также придавало ему открытый, честный вид.

– Надеюсь, что эти меры принесут плоды, леди Мегина, – объявил он. – На этой войне мы потеряли немало достойных людей. Давайте же похороним мертвых и будем жить дальше!

Рейзо удивился, почему сам принц не явился сюда поговорить о мире. Изи с Джериком наверняка первыми поприветствуют тирианского посла у дворцовых ворот Байерна. Мысленно он пожал плечами. Его мама частенько говаривала, что важные господа настолько же особенные, как свиные пузыри, но далеко не такие забавные.

Внимание Рейзо привлек проблеск оранжевого цвета.

– Позвольте представить вам леди Дэшу, – продолжил лорд Белван, указывая на девушку лет шестнадцати. – Ее отец, лорд Килкад, направлен тирианским послом в Байерн, и, пока он пребывает в вашей стране, она согласилась остановиться в Тысячелетии и исполнять роль посредника для ваших людей.

Волосы ее пламенели рыжиной. Рейзо никогда не видел людей с такими волосами, если не считать той свиньи, что воткнула в него кинжал по дороге, но смотреть на ту свинью было далеко не так приятно. Поверх платья у девушки был накинут отрез бледной персиковой ткани, а щиколотки не прикрывало ничего, кроме кожаных ремешков ее сандалий. Возможно, лорд Белван и говорил что-то еще, но Рейзо этого не услышал – он был совершенно озадачен, или смущен, или заворожен этими щиколотками. Он никогда раньше не видел девушки, вышедшей на люди с обнаженными щиколотками. И теперь недоумевал почему. Неужели щиколотки – это плохо? Эти щиколотки не выглядели плохими. Немножко костлявыми, быть может, но очень пленительными.

Он обернулся прихлопнуть муху и обнаружил, что Тумас пристально смотрит на него, хотя и куда более неприветливо, чем он сам – на девичьи щиколотки. Рейзо сдвинул свою лошадку чуть ближе к Энне и Финну.

Приняв ванну и переодевшись, он очутился на пиру в честь прибывших. Рейзо вяло ковырял вилкой в тарелке в поисках хоть чего-нибудь привлекательного. Вся еда была рыбой. Даже репчатый лук и порей были залиты рыбным соусом, сдобренным медом до невыносимой сладости. Рейзо вгрызся в сиреневый фрукт, кислый до того, что он невольно втянул щеки. Мечты о доме казались еще более пустыми, чем его желудок.

И чтобы усилить его раздражение, в зале отсутствовали стулья. Оказывается, в Тире было принято полулежать за столом на подушках и есть одной рукой, но у Рейзо получалось не столько полулежать, сколько сидеть развалившись. Финн горбился. Энна хандрила.

Как только у них появилась возможность уйти, Рейзо и Финн прокрались вместе с Энной в ее комнату во дворце. Хотя ковры и постель отличались тусклой расцветкой, Рейзо все же решил, что в этом помещении куда уютнее, чем в казарме, где разместили их с Финном. Рейзо многие годы прожил под одной крышей с пятью храпящими братьями и не жаждал повторить этот опыт.

– Это необычный город, вот уж точно, – заметил Рейзо на четвертую ночь, которую они с Финном проводили на полу в комнате Энны. – В Байерне создается впечатление, что городскую стену возвели, чтобы не впустить обратно Лес, а вот Ингридан напрочь забыл, что здесь когда-то существовало что-либо, помимо города. Единственные клочки открытой земли, какие я видел, – это тренировочные площадки около каждой казармы. И все же вы должны признать, что мощение всего подряд способствует чистоте…

– Я вовсе не обязана ничего признавать, – заявила Энна.

Рейзо вздохнул. В прошлом с Энной мерзко обошелся один тирианец, и она явно еще не исцелилась от этого. Рейзо невольно спросил себя, не может ли та давняя рана толкать ее на глупости. Чтобы сменить тему, он достал пирог с черносливом, который стащил в столовой. Когда Энна пристала к нему с просьбой принести еще и молока, он бросил ей в лицо подушку:

– Я добыл пирог! Почему бы за молоком не сходить тебе или Финну?

– Потому что иногда нам с Финном хочется побыть наедине.

– О, ясно, вы двое тут будете ворковать, а бедняга Рейзо останется на холоде. – В его шутливом тоне пробились досадливые нотки.

– Я вовсе не хочу молока… – начал было Финн.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулся Рейзо.

Он нехотя поднялся с пола, распахнул дверь Энны и врезался прямиком в леди Дэшу – обладательницу рыжих волос и симпатичных щиколоток.

– Ох, прошу прощения, – выпалила она. – Я искала госпожу посла.

– Ошиблись дверью, – сообщил Рейзо. – Леди Мегина в соседних покоях.

Девушка отвернулась, так и не встретившись с ним взглядом. Рейзо двинулся в противоположном направлении и разок оглянулся. Она прошла мимо комнат Мегины, не останавливаясь.