ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Онлайн чтение книги Родник пробивает камни
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В коридорах райсобеса стоял монотонный гул и беспорядочная толчея. Лица людей, утомленных ожиданием своей очереди на прием, были сосредоточенные, а при ярком электрическом освещении неоновых ламп дневного света они казались серыми, поблекшими. Какой-то нетерпеливый гражданин с нервным лицом, мотивируя тем, что он инвалид второй группы, пытался без очереди пройти на прием к заведующему отделом, но очередь так дружно загалдела и так ощетинилась на него, что он тут же отпрянул от дверей и спрятал в нагрудном кармане свою замусоленную пенсионную книжку.

— Ишь ты, он, видите ли, инвалид!.. — не унималась раздосадованная согбенная старушонка с морщинистым, пожухлым лицом, похожим на картошку, испеченную в костре. — Как будто бы он на стадион пришел. Разуй хорошенько глава, здесь все инвалиды!..

— Да от него никак винищем тащит, — поддержала старушку толстая пожилая женщина с двумя темными родинками на щеке, на которых росли длинные черные волосы.

— Мне только спросить, два слова сказать, — пытался вразумить старушек нетерпеливый инвалид, который, как видно, все-таки не терял надежды без очереди пройти в комнату, где сидели инспектора.

— А мы что, телиться пришли сюда? — нашлась тут же старушка с лицом, похожим на печеную картошку. — Чай, всем так же: кому спросить, кому чего-нибудь выяснить.

— Ну и злюки же вы, старые кочерыжки! — сердито выругался инвалид и, отрешенно махнув рукой, быстро зашагал к двери.

— Ишь ты, инвалид нашелся!.. Морду-то разлопал, аж ушей не видно, да еще оскорбляет, хам ты этакий!.. — бросила ему вдогонку толстая женщина с волосатыми родинками на щеке.

Не успел Петр Егорович взяться за ручку двери, как его осадил тот же визгливый голос худенькой старушонки с лицом, похожим на печеную картошку:

— А вы что, гражданин? Тоже инвалид?

Каретников посмотрел на старушку так, что она невольно заерзала на крашеном деревянном диване.

— Я не инвалид, товарищи. Я депутат. Мне нужно пройти по депутатским делам.

— Ну, это конечно… Раз депутат — совсем другое дело… Против этого мы не возражаем, — умиротворенно сказала женщина с волосатыми родинками, и лицо ее тут же словно преобразилось: из злого и болезненно-нервного оно моментально стало улыбчиво-глуповатым и простодушным. — Только, пожалуйста, товарищ депутат, недолго там.

Петр Егорович молча и благодарственно-строго поклонился в сторону сидящих на скамье и открыл дверь.

В комнате находилось несколько инспекторов. Петр Егорович долго объяснял молоденькой секретарше, сидевшей почти у самых дверей за стареньким ундервудом, причину своего визита, пока наконец та поняла, о каком «Запорожце» идет речь.

— Инвалид Отечественной? — уставившись на Петра Егоровича, спросила секретарша.

— Да, да, Отечественной.

— Так бы сразу и сказали… При чем здесь «культя»? — И секретарша, взмахнув черными полукружьями наклеенных ресниц, взглядом показала на столик в углу, у самого окна, за которым сидела уже немолодая женщина с высокой прической, напоминающей золотистую бухту нового льняного каната — до того были длинны и толсты сложенные спиралью ее пепельные косы, что вряд ли можно поверить, что это собственные волосы. А глаза инспектора были до того голубые, будто это были не глаза, а круги июньского неба в раннее солнечное утро.

— Как ее зовут? — тихо спросил Петр Егорович.

— Надежда Сергеевна, старший инспектор, курирует инвалидов.

Когда Петр Егорович подошел к столику Надежды Сергеевны и опустился на стул, та поспешно закончила телефонный разговор и улыбнулась Петру Егоровичу такой улыбкой, от которой у него посветлело на душе.

— Я слушаю вас.

Каретников положил на стол перед инспектором свое депутатское удостоверение и, дождавшись, когда она познакомится с ним, тронул ребром ладони усы.

— Я по делу одного инвалида Отечественной войны, вторая группа… безногий… Хлопочет насчет «Запорожца» — я все безрезультатно. Хочу помочь. Иначе сопьется… — Каретников рассказал об инструктивном письме Министерства здравоохранения и о ранении Иванова, которое не попадает в перечень показаний для получения «Запорожца».

Опустив глаза, инспектор сидела с печальным лицом, внимательно слушала депутата, и пока Каретников говорил, она несколько раз в знак согласия утвердительно кивнула головой, словно желая сказать: «Да, да… Все это мне уже знакомо…»

А когда выслушала, то глубоко вздохнула и подняла на Петра Егоровича свои большие небесные глаза.

— Этот вопрос, Петр Егорович, вы поднимаете не первый. За этим вот столиком мне пришлось выслушать столько депутатских возмущений!.. А инвалиды?! Вы только послушали бы, что об этом инструктивном письме и об этом перечне Минздрава говорят инвалиды! Но, к сожалению, помочь вам я ничем не могу. Все это не в нашей компетенции. Пробовали, писали выше, в горком, в исполком, но воз и ныне там.

— А если мне пройти к заведующему отделом?

— Бесполезно. Все в курсе дела.

— Так что же вы посоветуете?

Инспектор качнула пепельно-золотистой короной волос.

— Не знаю, не знаю… Разве только в порядке исключения, со специальным заключением медицинской комиссии о том, что протез ему носить нельзя.

— Такое заключение есть. Я читал его своими глазами.

— Были у нас и такие случаи, но… — И снова золотистая корона волос качнулась в сторону. — До сих пор хлопочут.

— Так куда же тогда мне обращаться с этим вопросом?

Инспектор сторожко метнула взгляд на свою соседку, инспекторшу с бледным и сосредоточенно-злым лицом, которая углубилась в свои документы, делая какие-то выписки. И, словно удостоверившись, что ее разговор с депутатом никто не слушает, тихо, с видом большой доверительности, ответила:

— Попробуйте обратиться в горсобес. Я слышала, там скопилось по этому вопросу много жалоб от инвалидов войны и писем от трудящихся. Говорят, будто бы там готовят серьезное ходатайство в защиту безногих инвалидов, нуждающихся в автомобиле и мотоколяске. Вот все, что я вам могу посоветовать. А так… — Инспектор пожала плечами и опустила свои небесно-голубые глаза. — Кроме разъяснения инструктивного письма Министерства здравоохранения, ничем помочь вам не могу. А с этим письмом, как я поняла, вы знакомы.

Каретников поблагодарил инспектора за прием и за совет, встал и крепко пожал руку уже немолодой, но все еще привлекательной, а некогда, как видно, даже красивой женщине.

— Я даже не спросил вашего имени и отчества.

— Меня зовут Надежда Сергеевна. Я курирую инвалидов войны.

— Позволите вам позвонить, если мне понадобится какой-нибудь совет? Даже не обязательно по этому делу. Вообще по делам пенсионным.

— Пожалуйста! — Инспектор записала на лощеном квадратике бумажки свой телефон, фамилию, имя и отчество.

«Есть же на свете красивые женщины и красивые души», — подумал Петр Егорович, глядя, как проворно бегают по белому квадратику бумаги гибкие, длинные пальцы Надежды Сергеевны.

— А кто этими вопросами занимается в горсобесе?

Надежда Сергеевна как-то кисловато улыбнулась, вздохнула, но сразу ничего не ответила.

— Хочу пройти и туда.

— Пожалуйста. — На новом квадратике Надежда Сергеевна записала номер телефона и протянула бумажку Петру Егоровичу. — Олег Анатольевич Шабашкин. У него вы не найдете поддержки. Только это, Петр Егорович, между нами. — Словно проговорившись в чем-то ей недозволенном и очень важном, она просительно посмотрела на Каретникова. — Прошу вас.

Из райсобеса Каретников вышел с твердым решением на этом не останавливаться, и это его намерение было словно благословлено по-женски нежным и по-человечески дружеским взглядом Надежды Сергеевны, которая на прощанье пожелала ему удачи.

По горячему серому асфальту белой поземкой струисто стелился тополиный пух. Из высоких труб ТЭЦ белыми колышущимися столбами поднимался не то пар, не то дым. Откуда-то со стороны Шаболовки доносился лязг трамвая.

«Нет, как депутату, мне не с руки сразу подниматься на самые высокие инстанции. Выдержим субординацию. «Правду» оставим на последний, на крайний случай, когда все ступени пониже и помельче будут уже позади. Вначале горсобес… Без горсобеса обращаться в министерство нельзя. Пойдем, как и полагается нынче, по инстанциям».


Читать далее

Родник пробивает камни
ПРОЛОГ 13.04.13
ГЛАВА ПЕРВАЯ 13.04.13
ГЛАВА ВТОРАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 13.04.13
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ПЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ШЕСТАЯ 13.04.13
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ 13.04.13
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 13.04.13
ГЛАВА СОРОКОВАЯ 13.04.13
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ 13.04.13
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ 13.04.13
ЭПИЛОГ 13.04.13
ОБ АВТОРЕ 13.04.13
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть