Онлайн чтение книги Роковое наследство
XXXIII. СВЯТИЛИЩЕ

Однако отверстие было слишком узким. Карпантье ударил во второй раз и заглянул в образовавшуюся дыру. Действительно, это был тайник, сделанный им самим в стене, которая защищала когда-то Париж от неприятеля. Напомним, что при строительстве особняка Боццо использовались древние городские укрепления.

Однако тайник сильно изменился. Здесь уже не было остатков сказочных сокровищ с Корсики, которые показывал Винсенту полковник. Теперь Карпантье не увидел ни золотых колонн, ни груд драгоценных камней.

Винсента это ничуть не удивило. Он знал, что граф Жюлиан – достойный продолжатель дела своего деда – три года работал над тем, чтобы сокровища, не теряя своей ценности, уменьшились в размерах и стали более компактными. Кроме того, Винсент слышал рассказ мамаши Канада. По ее словам, призрак, то есть граф Жюлиан, хвастался, что ему удалось сделать сокровища столь миниатюрными, что они могли бы уместиться в его русской табакерке.

Возможно, это было некоторым преувеличением: граф Жюлиан любил иной раз приврать. И все-таки в этой похвальбе была, видимо, доля истины. Винсенту казалось, что он понимает этого странного человека, который мечтал отыскать способ превратить гору в песчинку, море – в каплю или даже в пар. «Наверное, это и называется – обладать сокровищами», – подумал Карпантье.

Он жадно осмотрел тайник. Глаза Винсента горели восторгом, граничившим в благоговением. На несколько минут Карпантье замер. Он созерцал святилище.

Очнувшись от оцепенения, Винсент вскочил на ноги и сердито проговорил:

– Я опять трачу время попусту! Хватит таращиться! За работу!

Тем временем день вступал в свои права. Карпантье и правда нельзя было терять ни минуты.

Он принялся за работу с удвоенным рвением. Винсент не отвлекался даже на то, чтобы вытереть пот, обильно струившийся по его лицу. Карпантье яростно наносил удар за ударом, не позволяя себе сделать хоть секундную передышку. Отверстие увеличивалось со сказочной быстротой.

Глаза безумца налились кровью. Как ни странно, лицо его по-прежнему оставалось бледным. Взлохмаченные волосы Винсента трепал ветер. Карпантье был охвачен каким-то исступлением.

– Ну, давай, старик! – бормотал он. – Давай, жалкий нищий! Еще вчера ты был самым презренным существом на свете. Эти лохмотья, грязные руки, лицо в угольной пыли... Ты был ничтожеством, ты был рабом. Бей, бей, без остановки! Это дело тебе по плечу: ведь ты силен, как Геракл, а может, даже и сильнее! Ты – почти Бог, потому что повелеваешь демоном золота, который царит в этом мире!

Наконец отверстие расширилось настолько, что в него мог пролезть человек.

Карпантье опустил кирку и издал победный клич.

Но в тот миг, когда Карпантье собирался влезть внутрь, к воротам сада быстро подошли мужчина и женщина. Мужчина шагал впереди, женщина немного отстала. Очевидно, они проделали долгий путь, потому что выглядели совершенно измотанными, особенно женщина.

Одежда мужчина была перепачкана землей. Его мокрые от пота волосы прилипли к вискам.

Женщина шла, пошатываясь от усталости. Хотя туалет этой дамы был в полном беспорядке, сразу бросалось в глаза, что она очень молода и красива.

Кроме этой пары, на улице никого не было.

Не задержавшись у ворот, мужчина двинулся по мостовой дальше, но в это время его спутница крикнула:

– Сюда!

Он тут же вернулся и проскользнул в сад.

Как ни странно, Винсент Карпантье не заметил, что неподалеку от него находятся люди. Он был настолько захвачен своей навязчивой идеей, что, казалось, начисто утратил способность улавливать какие бы то ни было сигналы из внешнего мира.

И в ту самую секунду, когда в воротах появился мужчина, Винсент нырнул в тайник.

Читателю достаточно хорошо известна эта крохотная комнатка, построенная Винсентом Карпантье под чутким руководством полковника Боццо-Короны, поэтому мы не будем подробно описывать ее. Напомним только, что она находилась в толстой стене, знавшей иные, более славные времена: когда-то стена эта была не просто стеной, а частью неприступной крепости.

Через тайник можно было проникнуть в альков полковника, где, как помнит читатель, Хозяин Черных Мантий был убит своим внуком графом Жюлианом.

Раньше в алькове была скрыта единственная дверь в потайную комнатку. Теперь появился и другой вход – из сада. Дело в том, что с внешней стороны стена, несмотря на свой чрезвычайно внушительный вид, была совсем тонкой. Разумеется, Винсент это прекрасно знал и не преминул воспользоваться своей осведомленностью.

В последний раз Карпантье мог созерцать тайник, когда валялся рядом с ним, в алькове, связанный по рукам и ногам. Похоже, это неудобное положение обострило чувства Винсента настолько, что он запомнил все, что видел, вплоть до мельчайших подробностей.

Сколько раз открывал Карпантье в своих снах эту загадочную дверь, за которой хранились сокровища!

И сейчас Винсент обвел тайник взглядом, затуманенным от вожделения.

Как и следовало ожидать, Карпантье был здесь один.

Напротив двери, ведущей в спальню полковника, стоял железный сундук. Справа от него была небольшая кушетка. «Сегодня ночью на ней кто-то спал!» – подумал Карпантье.

Под потолком висела довольно тусклая лампа.

Вот и все, что увидел Винсент.

Но сундук поблескивал так заманчиво! Карпантье без колебаний шагнул к нему.

– Слесарю с его отмычками пришлось бы долго возиться с тобой, – пробормотал Винсент. – Но меня не остановят твои секреты. У меня есть ключ, который открывает все замки!

С этими словами Винсент занес свою кирку, намереваясь одним ударом разнести сундук на куски, но внезапно охнул, разжал пальцы и рухнул на пол.

Из спины Карпантье, как раз на уровне сердца, торчал итальянский стилет.

Собрав последние силы, Винсент обернулся. Он увидел, что позади него стоит мать Мария Благодатная.

Наш рассказ о том, что случилось в тайнике, занял довольно много времени, на самом же деле все произошло в мгновение ока.

С тех пор как Винсент влез в пролом, не пролетело и тридцати секунд. Однако этого было вполне достаточно, чтобы человек, которого мы видели на улице Муано, добежал до отверстия в стене.

Он остановился у проделанной безумцем дыры. В это время девушка мчалась по саду.

Винсент Карпантье умирал. Но несмотря на то, что зрение уже отказывало ему, он все-таки увидел, как монахиня откинула с лица вуаль. Это лицо принадлежало не женщине, а господину Мора.

– Жюлиан Боццо! – прошептал Винсент. Тот зловеще улыбнулся.

– Да, дружок, кажется, тебе крупно не повезло, – заявил граф, хладнокровно вытирая стилет о рубашку своей жертвы. – Надеюсь, тебя утешит то, что ты отправишься на тот свет не один, а в хорошей компании. Все наши друзья будут сопровождать тебя. Дело в том, что с тех пор, как золото узнало вкус крови, оно постоянно требует еще и еще! Да, мы славно повеселимся...

– Ренье! – прохрипел умирающий.

В самом деле, у входа в тайник стоял молодой художник. Лицо его заливала мертвенная бледность.

В следующий миг граф Жюлиан обернулся и метнул свой стилет в Ренье, целясь в сердце. Однако в этот самый момент юноша нагнулся, чтобы поднять кирку, валявшуюся у него под ногами. Таким образом, стилет пролетел мимо. Теперь граф был обречен... Сделав два шага вперед, Ренье нанес удар. Раздался отвратительный хруст: это треснула грудная клетка негодяя. Он упал на колени. Удивительно, но граф Жюлиан был ее жив.

В это время в тайник протиснулась Ирен. Она бросилась к отцу, надеясь, что ее помощь еще может спасти его.

– Оставь меня! Скажи Ренье, чтобы он открыл сундук! – пробормотал истекавший кровью Винсент. – Перед смертью я должен увидеть сокровища! Я должен их увидеть, понимаешь?

Что касается Ренье, то он застыл на месте. Казалось, художник был в глубоком шоке.

– Поздравляю вас, сын мой, вы поступили по законам нашей семьи! – отчетливо произнес граф Жюлиан.

– Вы! Мой отец! – только и смог выговорить Ренье.

– Вы знали это, – ответил умирающий. – Я тоже знал, что вы – мой сын. Я знал это и тогда, когда пытался убить вас. В нашей семье принято действовать именно так. Я прикончил своего деда, который до этого отправил на тот свет моего отца и моего брата.

Монолог этого живого покойника был ужасен. Тело Ирен сотрясала дрожь.

Сделав нечеловеческое усилие, Жюлиан повернулся к девушке.

– Я ненавижу тебя, потому что ты любишь его, – сказал ей граф. – Но это ничего, ваш сын отомстит за меня.

Жюлиан отнял руку от раны, из которой фонтаном хлестала кровь, и вытащил из кармана ключ.

– Ренье, ты узнаешь его? – воскликнул Винсент, который неожиданно пришел в себя. – Это он был на картине!

Это тот самый ключ, который открывает доступ к несметным богатствам! Возьми его, сынок! Я хочу унести с собой в могилу образ сокровищ! Сокровища, сокровища, дорогие мои, как я вас обожаю!

Граф протянул ключ своему сыну.

– Карпантье прав, – произнес Жюлиан. – Это тот самый ключ. А сокровища лежат в сундуке.

– Бери! Бери, говорю тебе! – хрипел Винсент. – Он принадлежит тебе! Он твой! Бери, а не то я прокляну тебя!

Ренье как зачарованный потянулся за ключом, но Ирен опередила своего жениха. Она схватила ключ и отшвырнула его в сторону.

Голова Винсента глухо стукнулась об пол.

В тот же миг граф Жюлиан рухнул лицом вниз.

Девушка обняла Ренье и потянула его к пролому.

– Пойдем! Я боюсь, что это золото сведет с ума и тебя, – бормотала Ирен. – Здесь нельзя оставаться. Это дьявольское место. Это преисподняя. Идем же! Пойми: сокровища убивают, они – проклятие вашего рода!

Поскольку художник колебался, Ирен изо всех сил подтолкнула его к отверстию в стене и воскликнула:

– Ты должен выбрать: или сокровища, или я! Я мечтаю стать матерью! Я не хочу, чтобы наш сын убил тебя!

Наконец Ренье пришел в себя. Он направился к пролому.

Винсент Карпантье пополз к ключу, но умер на полпути...

– Неужели эта девушка победила злой рок? – прошептал граф Жюлиан, глядя вслед Ренье и Ирен. – Неужели я буду последним проклятым в нашем роду?

В эту минуту он был прекрасен, как поверженный Сатана.

– Я не буду отмщен, – с горькой улыбкой добавил граф. – Если он останется бедняком, то сможет любить своего сына – и сын ответит ему тем же...

Наступила тишина. Тусклая лампа освещала два трупа.

Тем временем окончательно рассвело. Париж проснулся. Его улицы уже были запружены народом. Торопливые прохожие пробегали мимо особняка Боццо, не подозревая о кровавой драме, которая только что разыгралась в этом доме.

Впрочем, разве Париж мало повидал на своем веку? Разве этому городу недостает знания жизни? Ведь каждый день любой парижанин сталкивается с какой-нибудь маленькой трагедией, которая в очередной раз напоминает: деньги – это проклятье, они убивают!

Есть одна старая пословица, которая в наши дни обычно вызывает скептическую усмешку: «Не в деньгах счастье». Это чистая правда – но не досказанная до конца. А чтобы правда была полной, нужно добавить: «В деньгах – несчастье!»

«Опять нам читают мораль! Фу, как это скучно!» – скажут те, кто сегодня благоденствует. Однако настанет время, когда самые гордые станут самыми униженными, самые сильные – самыми слабыми. И тогда у этих людей проснется совесть.

– Как же так? – спросит себя каждый из них. – Почему со мной стряслась такая беда?

И если эти люди будут честны перед самими собой, они поймут, что их погубили не враги, а собственные деньги.

Самое страшное – то, что такая опасность угрожает всей стране. Все мы развращены жаждой наживы, и когда-нибудь нам придется жестоко за это поплатиться. Это болезнь, это гнусная язва, разъедающая тело нашей родины...

Однако на страницах развлекательного романа не место подобным рассуждениям. Критики скажут, что автор не имел права разговаривать с читателем о столь серьезных вещах.

Поэтому лучше закончим нашу историю.

Напомним, что призрак полковника Боццо-Короны, представший перед «Охотниками за Сокровищами», пригласил их в полдень к себе в гости.

Выходец с того света обещал принять их в своем бывшем особняке на улице Терезы, который превратился теперь в монастырь.

Кроме того, полковник обещал им наконец-то разделить на всех вожделенные сокровища Обители Спасения – но при одном условии: если заговорщики уничтожат Винсента Карпантье, Ренье, а главное – господина Мора.

Знали ли графиня Маргарита и ее сообщники, что этот призрак и итальянец Мора – одно и то же лицо? Это мало волновало полковника. Он врал, не желая обмануть, поскольку чувствовал себя достаточно могущественным: кто осмелится уличить его во лжи?

По сути, это приглашение было вызовом. Полковник прекрасно понимал, что его гости будут вооружены. Однако он полагал, что в его распоряжении имеется другое оружие, более совершенное.

«Охотники за Сокровищами» не стали дожидаться полудня. В семь часов утра карета графини Маргариты де Клар уже катила по улице Терезы. У ворот особняка Боццо графиня увидела доктора Самюэля, который пришел пешком. Доктор был очень бледен. Он сообщил Маргарите, что Кокотт, Пиклюс и Робло исчезли. Эта потеря была для заговорщиков весьма ощутимой: три головореза были лучшими младшими офицерами в их организации.

Тем не менее доктору удалось собрать достаточно много бандитов. Сейчас эти люди ждали неподалеку от особняка. Некоторые из них сидели за столиками перед кафе. Там ошивался и Симилор.

Маргарита сама постучала в ворота. Никакого ответа не последовало.

Проходившая мимо женщина сказала:

– Если вам надо поговорить с монахинями, то вы опоздали. Сегодня ночью они съехали.

Самюэль и графиня переглянулись.

– Если вы боитесь, я пойду одна, – тихо произнесла Маргарита.

Вместо ответа доктор с силой толкнул створки ворот, которые неожиданно открылись.

Самюэль и Маргарита шагнули во двор. Там не было ни души. Двери всех сараев были распахнуты настежь. Заперта была только будка, где обычно сидел привратник.

Маргарита стала подниматься по лестнице, ведущей в апартаменты полковника Боццо-Короны. Напомним, что к тому времени большую часть дома занимали благотворительные учреждения: старый негодяй усердно притворялся филантропом.

Чтобы превратить особняк в монастырь, понадобилось изменить совсем немногое: достаточно было лишь забрать окна решетками.

Одна из дверей, выходивших на лестницу, была открыта. Это была та самая дверь, через которую Винсент Карпантье, согласившийся сделать для полковника какую-то загадочную работу, в свое время попал в квартиру господина Боццо.

Графиня Маргарита и доктор Самюэль пересекли прихожую, затем – столовую и зал. Нигде не было никакой мебели.

И в столовой, и в зале было множество входов и выходов, однако в каждой комнате открытыми оказались лишь по две двери. Таким образом, графиня и доктор не сумели бы изменить свой маршрут, даже если бы этого хотели. У них были только две возможности: или продолжать идти вперед, или повернуть обратно.

Складывалось впечатление, будто им указывает путь чья-то невидимая рука. По поводу того, кому эта рука принадлежит, у Маргариты и Самюэля не возникало ни малейших сомнений.

– Надо же, Отец проложил нам дорогу, – заметила графиня, когда они шли по салону.

– И эта дорога наверняка ведет в западню, – добавил ее спутник.

Однако это соображение их не остановило.

Самюэль держал руку в кармане: там у него был спрятан пистолет. Что касается Маргариты, то она не взяла с собой никакого оружия.

«Охотники за Сокровищами» не сомневались, что этот загадочный путь ведет их в бывшую спальню полковника. Чтобы попасть туда, надо было пересечь почти весь дом.

В предпоследней комнате графиня и доктор остановились. Именно здесь находились старик и Винсент Карпантье в тот момент, когда граф Жюлиан орудовал отмычкой, собираясь в соответствии с семейным обычаем прикончить своего деда.

На двери, ведущей в спальню полковника, было написано:

Келья матери-настоятельницы

Маргарита не колебалась ни секунды: графиня была храброй женщиной. Она решительно шагнула к двери и взялась за ручку.

В келье настоятельницы, как и везде, не было мебели. На одной из стен висел портрет матери Марии Благодатной.

От ледяной улыбки этой женщины, сумрачная красота которой была практически совершенной, становилось как-то не по себе.

– Это он! – прошептала Маргарита. Самюэль вздрогнул. На первый взгляд, в этой комнате была только одна дверь: та, через которую только что проникли сюда «Охотники за Сокровищами». Однако в глубине алькова блестела стальная ручка, торчавшая прямо из стены. Над ручкой было написано одно короткое слово: «Здесь».

– Он ждет нас! – произнесла графиня.

– Здесь царит смерть! – прошептал доктор, которого бил озноб.

Маргарита направилась к алькову.

– Еще не поздно уйти отсюда, – добавил Самюэль. Смерив его презрительным взглядом, графиня воскликнула:

– Я не умею отступать!

С этими словами она нажала на стальную ручку.

Камень, искусно установленный Винсентом, повернулся на своем основании, и перед заговорщиками открылось отверстие, ведущее в тайник.

Несмотря на брешь, проделанную в стене безумным Карпантье, внутри было темно. Что касается висевшей под потолком лампы, то она давала слишком мало света.

Графиня смело шла вперед. Семенивший сзади доктор все время пытался заглянуть ей через плечо. Он щелкал зубами от страха, но все-таки не отставал от своей спутницы. Это был решительный трус.

Сначала они не видели ничего, кроме сундука. Потом Маргарита глухо проговорила:

– На полу лежат два человека.

– А в стене кто-то продолбил дырку, – добавил Самюэль, с тоской устремив взор на тот уголок сада, который можно было разглядеть через пролом.

– Неужели мы опоздали? – прошептала графиня. – Неужели Винсенту Карпантье удалось опередить нас?

Она сделала шаг вперед и почувствовала, что наступила на что-то твердое. Маргарита нагнулась и увидела ключ. Она машинально подобрала его с пола. В этот момент доктор сказал:

– Эти двое мертвы.

Вдруг графиня, словно очнувшись от сна, воскликнула:

– Они идут сюда! Защищайте вход! Ключ у меня! Теперь сокровища принадлежат нам!

– Да, они принадлежат нам всем, – произнес Принц, протискиваясь в комнатку через брешь в стене. В руке он сжимал нож.

Принц был не один. За ним последовали аббат, Комейроль и Жафрэ.

– Ключ у меня, – повторила Маргарита, окинув незваных гостей враждебным взглядом. – Делить сокровища буду я, потому что теперь вся власть принадлежит мне. Дом окружен моими людьми, и они знают, что сегодня я могу сказать: «Наступает день!»

Женщина наклонилась и проверила, не бьется ли сердце у Винсента Карпантье и не дышит ли граф Жюлиан. В это время Самюэль тихо говорил:

– Давайте сначала выясним, что в сундуке. А вдруг он пустой? Зачем нам ссориться раньше времени?

– Лучше жить в бедности, чем умереть, как эти люди, – воскликнул Принц.

– Случай избавил нас от двух наших заклятых врагов, – вступил в разговор аббат. – Чем вы недовольны, Хозяйка? Надо сказать, вы не очень-то хорошо поступили, отправившись сюда без нас.

Тем временем Комейроль и Жафрэ подошли к сундуку.

– А он не такой уж большой, – с сожалением заметил Комейроль.

– Должен сказать госпоже графине, что я неплохо умею обращаться с замками, – вкрадчиво произнес Жафрэ.

Маргарита заметно нервничала. Доктор осторожно взял ее за руку.

– Мы уже достаточно ждали, – прошептал он. – А сейчас минуты для нас словно века!

Никто из присутствующих никогда не видел Самюэля таким взволнованным.

Графиня отодвинула ногой руку Жюлиана, мешавшую ей пройти, и приблизилась к сундуку.

Маргарита внимательно посмотрела на ключ, который сжимала в кулаке. Этот ключ был двойным: на каждом конце металлического стержня было по бородке. Он мог отпереть два замка.

Маргарита решительно сунула ключ одним концом в замочную скважину.

«Охотники за Сокровищами» затаили дыхание. Лица одних налились кровью, другие побледнели. Все взмокли от напряжения.

Однако ключ не подошел! Все, как один, тяжело вздохнули.

Тогда графиня попробовала вставить ключ другим концом. Это было именно то, что нужно!

Заговорщики рванулись вперед. Они обступили сундук со всех сторон, забыв о том, что мешают Хозяйке открыть его.

Маргарита велела мужчинам отойти, но ее слова не возымели никакого действия. Сообщники графини точно опьянели. Они не слушали никаких увещеваний.

– Откройте! – кричали эти люди. – Ну почему вы не открываете?

У Маргариты тоже сдали нервы. Выдернув ключ из замочной скважины, она принялась лупить им по физиономиям заговорщиков. Впрочем, именно так успокаивают свору собак, которым не терпится растерзать загнанного зверя. Собаки воют, но отступают.

Что же касается «Охотников за Сокровищами», то они будто и не чувствовали ударов. Мужчины тупо повторяли одно и то же:

– Откройте! Откройте же!

Однако им все же пришлось попятиться: графиня была настроена весьма решительно.

И вот наступил долгожданный момент. Крышка была поднята.

Воцарилось глубокое молчание. Слышен был только стук бешено колотящихся сердец. И вдруг заговорщики разразились проклятиями.

В сундуке ничего не было. Во всяком случае, они ничего не увидели.

Жафрэ заревел, как ребенок. Принц с досады пнул мертвого графи Жюлиана прямо в лицо.

– Давайте обыщем труп! – закричали все разом.

В самом деле, ведь полковник хвастался, что ему удалось спрятать свои богатства в табакерку.

«Охотники за Сокровищами» бросились к покойнику и стали выворачивать карманы монашеского платья, которое было на Жюлиане.

Наверное, они дошли бы до того, что распороли бы мертвецу живот, чтобы посмотреть, не проглотил ли граф сокровища. Но в это время заговорщики услышали какой-то странный звук.

Дело в том, что Маргарита нажала на металлическую пластинку, вставленную в дно сундука.