Онлайн чтение книги Рольф в лесах Rolf In The Woods
XXXIX. Унижение Скукума

Если бы какой-нибудь газетный репортёр вздумал расспрашивать Скукума, тот без сомнения отвечал бы ему:

— Я замечательная собака. Я умею выслеживать на дереве куропаток. Могу убивать дикобразов. Неподражаем в драке с собаками — никогда не был побит. Но самый чудесный дар мой — быстрота бега: я мчусь, как ураган.

Да, он гордился своими ногами, и лисицы, приходившие к хижине в зимние ночи, не раз доставляли ему случай доказать, как быстро он умеет бегать. Несколько раз он «чуть-чуть не поймал лисицу». Скукум и не подозревал, что лукавые животные дразнили его, и что это доставляло их громадное удовольствие.

Самодовольная собака не догадывалась об этом и никогда не упускала случая «почти» поймать лисицу. Зимой лисицы охотятся большей частью днём, и Скукуму нередко приходилось гоняться за ними.

Как-то раз, незадолго до захода солнца, охотники услышали слабое тявканье лисицы, которое доносилось с ледяной поверхности озера, покрытой снегом.

«Уж я с ней разделаюсь», — подумал, вероятно, Скукум и, сердито заворчав, вскочил на ноги и помчался к озеру. Охотники глянули в окно. На снегу сидел их друг, большая серебристо-чёрная лисица.

Куонеб протянул руку за ружьём, Рольф попытался позвать обратно Скукума, но было уже поздно. Скукум нёсся за лисицей. Охотникам оставалось только смотреть и аплодировать ему. Лисица продолжала сидеть, посмеиваясь втихомолку, пока Скукум не очутился на расстоянии двадцати шагов от неё. Тогда лисица грациозно прыгнула в сторону, вытянув огромный хвост, а Скукум, вполне уверенный в успехе, пустился вперёд и очутился в шести-семи шагах от неё. Ещё несколько прыжков — победа несомненно за ним. Но и на этот раз лисица не подпустила его ближе, чем на шесть-семь шагов. Как ни напрягал он свои силы, как ни прыгал, лисица всё время оставалась на том же расстоянии от него. Сначала они бежали к берегу, но затем лисица повернула на лёд и забегала взад и вперёд. Скукум, уверенный, что она поступает так оттого, что потеряла надежду убежать, удвоил свои усилия. Но всё было напрасно. Он постепенно терял силы и начинал уже задыхаться. Снег был довольно глубок в этом месте, и собаке было труднее бежать, чем лисице, потому что лисица легче собаки. Бессознательно Скукум стал замедлять шаг. Лисица постепенно увеличивала расстояние и вдруг самым нахальным образом повернула назад и уселась на снегу.

Это было уже слишком. Сердито лая, Скукум отдышался, бросился к врагу. Снова началась погоня. Но собака скоро так устала, что вынуждена была сесть; тогда лисица вернулась назад и принялась лаять.

Это могло свести с ума. Самолюбие Скукума было затронуто. Он решил или победить, или погибнуть. Собрав последние силы свои, он очутился в пяти футах от белого кончика хвоста. Но тут, как это ни странно, лисица вдруг пустилась бежать со всей быстротой, на какую была способна, и скоро скрылась в лесу, оставив Скукума далеко позади себя. Почему? Да потому, что Куонеб, напрасно выжидавший благоприятного случая, чтобы выстрелить в неё, не ранив собаки, обошёл вокруг озера и теперь ждал в чаще. Чуткий нос лисицы предупредил её об опасности. Она поняла, что забавная часть приключения кончилась, и потому бросилась к лесу и исчезла в ту минуту, когда пуля взрыла снег позади неё.

Язык бедного Скукума чуть не на целый фут высунулся изо рта, когда он плёлся к берегу. Вид у него был угнетённый — хвост был поджат, уши также. Он ничего не мог бы сказать теперь репортёру, кроме: «Сегодня я чувствую себя не так хорошо, как вчера» или: «Не видели вы разве, как я отделал её?»