Онлайн чтение книги Россказни Жана-Мари Кабидулена
Глава IX. НА КАМЧАТКЕ

Полуостров Камчатка вытянут в длину между Охотским и Беринговым морями. По нему протекает река с тем же названием.

Эта провинция принадлежит русским с 1806 года.[142]Автор ошибается: русские землепроходца стали появляться на Камчатке с середины XVII века; в 1740 году был построен Петропавловский острог (ныне город Петропавловск). Первоначально входившая в Иркутское генерал-губернаторство, в настоящее время она является одной из восьми областей Сибири, так называются там административные деления.[143]Жюль Верн не совсем точен в описании административного деления Сибири. В 1822 году Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства, Восточное и Западное; в первом главный город Иркутск, во втором — Тобольск (затем Омск). В Западной Сибири кроме Тобольской и Томской была учреждена Омская область; в Восточной — кроме губернии Иркутской и области Якутской — губерния Енисейская. Охотский округ и Камчатка образовывали два особых приморских управления. (Примеч. перев.)

Камчатка населена относительно слабо, не больше одного жителя на квадратный километр, и тенденций к росту населения не наблюдается. Почва кажется малопригодной для земледелия, хотя средняя годовая температура здесь выше, чем на остальной части Сибири. Земля покрыта вулканическим шлаком, туфом и пеплом. С севера на юг, ближе к восточному побережью, ее пересекает горная цепь, многие вершины которой достигают значительной высоты. Эта горная цепь не ограничивается пределами полуострова: от мыса Лопатка она тянется через острова Курильской гряды вплоть до Японии.

На западном побережье в районе перешейка, соединяющего Камчатку с азиатским континентом, имеется множество портов: Карагинский, Озерновский и др. Расположенный в двухстах пятидесяти километрах от мыса Лопатка Петропавловск, бесспорно, самый значительный из них.

В этот порт и прибыл «Святой Енох» около пяти часов вечера четвертого сентября. Он встал на якорь на том расстоянии от берега, какое позволяла его осадка, в огромной Авачинской губе,[144]Авачинская губа — бухта Тихого океана у юго-восточного берега полуострова Камчатка. Длина — 24 км; ширина у входа — 3 км. Порт — Петропавловск-Камчатский. способной, казалось, вместить суда со всего света.

«Рептон» находился уже там.

Если у доктора Фильоля когда-либо была мечта посетить столицу Камчатки, то теперь появилась возможность осуществить ее при весьма благоприятных обстоятельствах.

В этом краю со здоровым влажным морским климатом горизонт редко бывает совсем чистым. Но в тот день, когда «Святой Енох» вошел в Авачинскую губу, перед ним открылась великолепная панорама вытянувшихся вдоль линии горизонта гор. В этой горной цепи есть множество вулканов: Шивелуч, Шиш, Кроноцкая и Авачинская сопки, а за окруженным живописными горами селением поднимается снежная вершина Корякской сопки. Из ее кратера вырываются черные клубы пара и языки пламени.

Сам же город, строительство которого только начиналось, представлял собой скопление деревянных строений. Беспорядочно разбросанные у подножия высоких гор домишки казались совсем игрушечными. Самым любопытным из этих строений была православная церковь ярко-красного цвета с зеленой крышей и отдельно стоявшей примерно в пятидесяти шагах колокольней.

В Петропавловске поставлены памятники двум мореплавателям: в честь датчанина Беринга[145]Беринг Витус Ионассен (1681–1741) — мореплаватель, офицер русского флота. По национальности датчанин. В 1725–1730 и 1733–1741 годах руководил первой и второй камчатскими экспедициями. Прошел между Чукотским полуостровом и Аляской, достиг Северной Америки и открыл ряд островов Алеутской гряды. Именем Беринга названы море, пролив и остров на севере Тихого океана. (Примеч. перев.) воздвигнута колонна, а в честь французского мореплавателя Лаперуза[146]Лаперуз Жан-Франсуа (1741–1788) — французский мореплаватель. В 1785–1788 годах руководил кругосветной экспедицией, исследовал острова Тихого океана, берега северо-западной Америки и северо-восточной Азии. Открыл пролив между островами Сахалин и Хоккайдо, названный его именем. Экспедиция пропала без вести, выйдя из Сиднея (Австралия) на север. (Примеч. перев.) — восьмиугольная конструкция, отделанная железными пластинами.

Доктору Фильолю вряд ли удалось бы увидеть здесь большие сельскохозяйственные угодья. Но благодаря влажному климату великолепные пастбища дают по три укоса в год. Овощи растут здесь плохо, за исключением цветной капусты, ее кочаны достигают иногда огромных размеров. Неплохие урожаи дают ячмень и овес, ведь благодаря двум морям, омывающим полуостров, климат здесь мягче, чем в других районах северной Сибири.

Месье Буркар рассчитывал провести в Петропавловске лишь столько времени, сколько необходимо для пополнения запасов свежего мяса. Однако все еще не было решено, где «Святой Енох» проведет зиму. Этот вопрос и обсуждали капитан и старший офицер, чтобы принять окончательное решение. Вот что сказал капитан Буркар:

— Я не думаю, что нам стоит оставаться на зиму в Петропавловском порту, хотя тут нечего опасаться льдов, — Авачинская губа не замерзает даже в самые сильные морозы.

— Уж не собираетесь ли вы вернуться в Ванкувер? — спросил старший офицер.

— Возможно, ну хотя бы для того, чтобы продать имеющийся у нас в бочках жир.

— Но это же только треть груза… не больше!

— Я это знаю, Эрто, но почему не воспользоваться высокими ценами? Кто знает, удержатся ли они на том же уровне в будущем году?

— Думаю, что да, капитан, ведь киты, по всей видимости, намерены покинуть северные моря Тихого океана!

— Право, в этом есть что-то необъяснимое, — заявил месье Буркар, — и может быть, китобойцы больше уже не захотят возвращаться в Охотское море.

— Если мы вернемся в Викторию, — продолжил месье Эрто, — то там и проведем зиму?

— Это решим позднее… Переход от Петропавловска до Виктории займет шесть-семь недель, если нам ничто не помешает, и, кто знает, может быть, по дороге загарпуним еще двух или трех китов! Где-то ведь они должны быть, в конце концов, если их нет ни в Охотском море, ни в бухте Маргариты.

— Возможно, они двинулись к Берингову проливу, капитан.

— Возможно, Эрто. Но уже поздно идти в такие высокие широты. Нас там очень скоро остановят льды… Нет… Постараемся во время перехода все же метнуть гарпун раз пять или шесть.

— А кстати, — заметил старший офицер, — может быть, разумнее вернуться в Новую Зеландию, вместо того, чтобы зимовать в Виктории?

— Я об этом думал, — ответил месье Буркар, — во всяком случае не будем ничего решать, пока «Святой Енох» не встанет на якорь у Ванкувера.

— В общем, капитан, о возвращении в Европу не может быть и речь?

— Нет… мы вернемся, только завершив охотничий сезон в будущем году!

— Стало быть, — задал месье Эрто последний вопрос, — в Петропавловске мы не задержимся?

— Мы выйдем, как только погрузим необходимые припасы, — ответил месье Буркар.

Эти планы, доведенные до сведения экипажа, получили всеобщее одобрение. Исключением был папаша Кабидулен. А потому в тот же вечер, сидя за бутылкой водки в одном из местных трактиров, боцман Олив спросил его:

— Ну так как, старина, что ты думаешь о решении капитана?

— Я думаю, — ответил бочар, — что «Святому Еноху» лучше не возвращаться на Ванкувер.

— А почему?

— Потому что дорога не надежна.

— Ты хотел бы зимовать в Петропавловске?

— Тоже нет.

— Так что же тогда?

— Тогда самое лучшее взять курс на юг и возвращаться в Европу.

— Ты так считаешь?

— Да, считаю… это было бы лучше всего!

«Святой Енох» нуждался лишь в незначительном ремонте, основной же его задачей было пополнение запасов свежих продуктов и горючего. Чем экипаж и занялся незамедлительно.

Экипаж «Рептона» делал то же самое, что свидетельствовало об одинаковых намерениях. Похоже было, что капитан Кинг собирается выйти в море в ближайшие дни. Но в каком направлении? Месье Буркар не мог этого знать.

Доктор Фильоль посвятил все свободное время осмотру окрестностей, правда, так же как и в Виктории, в довольно ограниченном радиусе. Путешествия на Камчатке сопряжены с большими трудностями, чем на Ванкувере.

Местное население ничем не напоминало индейцев, живущих на Аляске и в Британской Колумбии. Жители здесь коренасты, с глазами навыкате, выдающейся вперед челюстью и черной шевелюрой. Очень крепкие, но на редкость некрасивые люди. И как мудра природа, наделив их такими маленькими носами в краю, где разлагающиеся на воздухе остатки рыб так неприятно раздражают обонятельные нервы!

У мужчин цвет лица желтовато-коричневый, у женщин, насколько можно судить, — белый. Но обычно эти модницы прикрывают лицо какой-то пленкой и румянятся соком фукуса, смешанным с рыбьим жиром.

Одежда местных жителей состоит из шкур, выкрашенных ивовой корой в желтый цвет, полотняных рубашек и штанов. Штаны носят и мужчины и женщины. Камчадалов по облику и одежде вполне можно спутать с обитателями северной части Азии.

Местные обычаи и образ жизни мало отличаются от обычаев Сибири, находящейся в ведении могущественной московской администрации. Большая честь населения исповедует православную религию.

Следует добавить, что благодаря благоприятному климату, камчадалы отличаются завидным здоровьем и редко болеют.

«Врачу здесь вряд ли удалось бы разбогатеть», — подумал доктор Фильоль, глядя на этих мужчин и женщин, наделенных незаурядной силой и ловкостью, приобретенным благодаря постоянной физической нагрузке, и начинающих седеть не раньше шестидесяти лет.

Жители Петропавловска доброжелательны и гостеприимны. Если что и можно поставить им в упрек, так это излишнюю склонность к удовольствиям.

А почему, собственно, нужно работать до изнеможения, если пропитание добывается без особых усилий? Рыба, особенно лосось, водится у берегов Камчатки в изобилии, и даже собаки питаются почти исключительно рыбой. Этих жилистых и крепких собак запрягают в сани. Безошибочный инстинкт позволяет им ориентироваться во время пурги. Следует заметить, что камчадалы занимаются не только рыбной ловлей. Они весьма успешно охотятся на четвероногих: соболей, горностаев, выдр, северных оленей и волков.

В горах в большом количестве встречаются бурые медведи, столь же опасные, как и их собратья на побережье Охотской бухты. Отправляясь на прогулку в окрестности Петропавловска, надо быть весьма осторожным: медведи нередко нападают на людей.

В ту пору в столице Камчатки насчитывалось не более тысячи ста жителей.[147]Здесь Жюль Верн не точен. По данным переписи 1896 года в Петропавловске числилось всего 559 жителей. (Примеч. перев.) При Николае I город окружали фортификационные сооружения, частично разрушенные соединенным англо-французским флотом во время войны 1855 года.[148]Война 1855 года, то есть Крымская война 1853–1856 годов, начавшаяся как русско-турецкая война за господство на Ближнем Востоке. В 1854 году в войну вступили на стороне Турции Англия, Франция и Сардинское королевство. Война завершилась поражением России и подписанием в 1856 году Парижского мира. В 1854 году Петропавловск подвергся нападению англо-французской эскадры, но, благодаря энергичным мерам военного губернатора Завойко, высадка союзников закончилась неудачей, и они отступили. (Примеч. перев.)

Эти сооружения, безусловно, восстановят, ведь Петропавловск занимает важное стратегическое положение, и великолепная Авачинская бухта должна быть защищена от любого нападения.

Экипаж «Святого Еноха» занялся заготовкой дров, потому что впереди был долгий переход и возможная охота на китов. Однако заготовка дров на побережье Камчатки оказалась не таким легким делом, как у Охотского моря. До ближайшего леса на склонах вулкана Коряцкий расстояние мили три-четыре. Доставить дрова к судну можно лишь на собачьих упряжках.

Шестого октября папаша Кабидулен, плотник Тома и шесть матросов с топорами и пилами сели в нанятые капитаном Буркаром сани. С истинно мужицкой ловкостью санями правил местный каюр.[149]Каюр — в полярных областях — погонщик собак, запряженных в нарты.

По выходе из города сани двинулись по дороге, больше напоминавшей тропинку, петляющую среди полей овса и ячменя. Потом через скошенные луга, перерезанные множеством ручьев. Собаки быстро преодолели путь и в половине восьмого достигли леса.

Здесь росли только сосны, лиственницы и другие вечнозеленые хвойные растения.[150]Леса тихоокеанского побережья Камчатки состоят преимущественно из каменных и японских берез. Хвойные породы отмечены только в Кроноцком заповеднике, куда иностранные моряки явно не могли попасть: это уникальная роща камчатской пихты. Дюжине китобойцев здесь вряд ли удалось бы запастись нужным количеством дров.

— Не шибко разогреется наша салотопка от камчатских дров, — сказал плотник Тома.

— Ну, положим, дров тут больше, чем мы сожжем, — ответил папаша Кабидулен.

— Это почему?

— Потому что киты ушли один дьявол знает куда, и совершенно бессмысленно рубить дрова, если не придется разжигать салотопку.

— Ладно, — ответил плотник, — но другие-то думают иначе и рассчитывают загарпунить нужное количество китов.

Действительно, по соседству, у края тропинки работала еще одна команда: полдюжины матросов с «Рептона» начали заготовку дров еще накануне под руководством старшего офицера. Может быть, английское судно, так же как и «Святой Енох», собирается взять курс на Ванкувер?

В конце концов, даже если бы здесь росла всего сотня деревьев, двум китобойцам этого бы хватило, и не было никаких оснований ссориться из-за лишней ветки или корня. Простои из-за нехватки дров не грозили ни английской, ни французской салотопке.

Но плотник Тома, из осторожности, не пошел со своими людьми в ту сторону, где работали матросы с «Рептона». Англичане уклонялись от встреч на море, не захотят встречаться и на суше. Капитан Буркар настоятельно рекомендовал избегать каких бы то ни было контактов между двумя экипажами. А потому матросы «Святого Еноха» начали работать на противоположном конце просеки и в первый же день доставили на борт два кубометра дров.

Однако в последний день, несмотря на предупреждения капитана Буркара, команды «Святого Еноха» и «Рептона» все-таки встретились, и произошла ссора из-за одного дерева.

Англичане были не слишком уступчивы, французы — и того меньше, к тому же здесь была не Англия и не Франция, а, можно сказать, ничейная земля. Вскоре с обоих сторон послышались непристойные слова, а когда ссорятся матросы разной национальности, то от ругани до потасовки один шаг.

Так вот, во время перебранки, которой не могли помешать ни Кабидулен, ни Тома, плотник с «Рептона» грубо толкнул матроса Жермине. Этот грубиян, охмелев от водки и джина, изверг поток ругательств, которые всегда наготове у представителя саксонской расы.[151]Саксонская раса — неточное обозначение англосаксонских племен (не являющихся расой); германские племена, завоевавшие в V–VI веках Британию и вместе с другими положившие начало английской народности, впоследствии ставшей нацией. И тут обе команды пошли друг на друга. Старший английский офицер Строк не сделал ни малейшего усилия, чтобы удержать своих матросов, и казалось, драки уже не миновать. Жермине, отнюдь не расположенный глотать оскорбления, бросился к сквернослову, сорвал с него зюйдвестку и растоптал ее.

— Если «Рептон» не ответил на приветствие «Святого Еноха», — воскликнул он, — так, по крайней мере, этот скотина-англичанин снял перед нами шляпу!

— Славно сказано! — одобрили его товарищи.

Англичан и французов оказалось поровну, и трудно было заранее сказать, кто может одержать верх. Возбуждение матросов возрастало, они схватились за ножи и топоры. Пусти они их в ход, наверняка пролилась бы кровь. И не исключено, что дошло бы до смертоубийства. А потому бочар и плотник стали успокаивать своих людей, готовых перейти в наступление. Со своей стороны старший офицер Строк, понимая серьезность ситуации, сумел остановить команду «Рептона».

Короче, все обошлось оскорблениями, произнесенными на обоих языках, и французы снова принялись за работу. Дров нарубили достаточно, и у экипажей больше не было поводов для встреч.

Два часа спустя бочар, плотник и матросы вернулись на борт судна. И когда месье Буркар узнал, что произошло, он воскликнул:

— Слава Богу, «Святой Енох» уже готов сняться с якоря, иначе все могло бы плохо кончиться!

Действительно, оставалось опасение, что перевозбужденные матросы обоих судов могут подраться на улицах Петропавловска, рискуя быть задержанными русской полицией.[152]Автор преувеличивает значение петропавловской полиции: три десятка лет спустя, в 1896 году, в городе было всего 559 жителей. А потому, желая избежать возможных стычек на улицах и в кабаках, капитан Буркар и капитан Кинг запретили матросам сходить на берег.

«Святой Енох» и «Рептон» стояли на якоре примерно в кабельтове друг от друга, и оскорбления доносились то с одного, то с другого борта. И потому самое разумное — ускорить приготовления к отплытию, погрузить последние ящики с провизией и как можно быстрее сняться с якоря. А выйдя в море, держаться друг от друга на расстоянии и, главное, не идти в один и тот же порт.

Тем временем произошло событие, которое вполне могло задержать выход в море обоих судов.

Восьмого октября во второй половине дня, хотя с моря дул легкий ветер, весьма благоприятный для рыбной ловли, баркасы камчадалов под всеми парусами стремительно возвращались в порт. Причем с такой поспешностью, что многие даже бросили свои сети, расставленные у входа в Авачинскую бухту.

Вот что стало известно населению Петропавловска. В полумиле от берега вся рыбачья флотилия онемела от ужаса при виде гигантского морского чудовища. Оно скользило по поверхности воды и било хвостом с невероятной силой. Конечно, в рассказах была доля преувеличения, объясняемая и вполне естественным страхом, который испытали рыбаки, и разыгравшимся воображением. Послушать их, так длина этого зверя — не меньше трехсот футов, а толщина — от пятнадцати до двадцати; на голове — грива, тело — вздуто посередине, и — добавляли некоторые — мощные клешни, как у огромного краба.

Если это и не был змей Жана-Мари Кабидулена и при условии, что это не плод воображения, то, похоже, в этой части моря, у выхода из Авачинской бухты, встречаются какие-то удивительные животные, которых отныне нельзя считать лишь порождением фантазии. Совершенно очевидно, что это не огромная водоросль, вроде той, что «Святой Енох» встретил около Алеутских островов. На сей раз речь идет о живом существе, — утверждали пятьдесят или шестьдесят рыбаков, только что вернувшихся в порт. При таких размерах животное должно обладать силой, способной без труда разнести в щепки судно типа «Святого Еноха» или «Рептона».

У месье Буркара, офицеров и матросов «Святого Еноха» невольно возникла мысль, что, быть может, именно появление вышеупомянутого чудовища в этой части Тихого океана послужило причиной бегства китов из бухты Маргариты, а затем из Охотского моря, о чем рассказывал капитан «Ивинга». А теперь чудовище, преодолев океанские просторы, появилось у берегов Камчатки.

Многие подумали, что, вопреки всякому здравому смыслу, прав оказался Жан-Мари Кабидулен с его непоколебимой уверенностью в существовании огромного морского змея или какого-либо другого чудовищного животного.

Этот вопрос бурно обсуждался и в кают-компании, и в кубрике. Может быть, охваченным паникой рыбакам все это померещилось? Такова была точка зрения месье Буркара, старшего офицера, доктора Фильоля и боцмана. У обоих лейтенантов такой уверенности было чуть меньше. А большая часть экипажа ни секунды не сомневалась в реальности чудовища.

— В конце концов, — сказал месье Эрто, — правда это или нет, существует страшное животное или нет, ничто не может, я полагаю, заставить нас отложить выход в море.

— Ну конечно, — ответил месье Буркар, — я не вижу никаких оснований менять наши планы.

— Черт побери! — воскликнул Ромэн Алотт. — Каким бы ужасающим ни было это чудовище, не проглотит же оно «Святой Енох», как акула кусок сала.

— Я того же мнения, — поддержал его месье Буркар. — Послезавтра мы снимемся с якоря.

Большинство согласилось с решением капитана. А какая слава ждет экипаж судна, если ему удастся очистить море от подобного зверя!

— Ну вот, старина, — сказал боцман Олив бочару, — мы все-таки выходим в море, и если придется об этом пожалеть…

— Будет слишком поздно, — ответил Жан-Мари Кабидулен.

— Ну тогда вообще не следовало бы выходить в море…

— Не следовало бы.

— Ты что, совсем спятил, старик?

— А ты признайся, кто все-таки оказался прав, ты или я?

— Ладно тебе, — ответил боцман миролюбиво.

— Так ведь я… потому что он тут… морской змей.

— Ну, это мы посмотрим.

— И смотреть нечего, все ясно!

В глубине души бочар испытывал два противоположных чувства: страх, из-за появления чудовищного зверя, и удовлетворение от того, что он всегда верил в его существование.

Легко себе представить, каким ужасом были охвачены суеверные жители Петропавловска, не способные и на секунду усомниться в реальности появления чудовища у берегов Камчатки. Никому даже и в голову не приходило, что рыбаки могли ошибиться. Камчадалы верили любым, даже самым невероятным морским легендам. А потому не сводили глаз с Авачинской бухты, опасаясь, что страшное животное будет искать здесь убежище.

Если в море вздымалась огромная волна, значит, это оно поднимается из самых глубин океана! Если с моря доносился непонятный шум — это взмахи его могучего хвоста! А если змееобразное и ящероподобное чудовище выйдет из воды и обрушится на город? На суше оно будет не менее опасным, чем на море! Как тогда от него спастись?

Тем временем на «Святом Енохе» и на «Рептоне» шли ускоренные приготовления к отплытию. Что бы ни думали англичане по поводу этого апокалипсического зверя,[153]Апокалипсический зверь упоминается в Апокалипсисе, или же Откровении Иоанна, одной из книг Нового завета, содержащей предсказания о конце света, Страшном суде и т. п. они, по всей вероятности, собирались сняться с якоря в тот же день, что и французы. И коль скоро капитан Кинг и его экипаж не собирались откладывать выход в море, то почему капитан Буркар со своим экипажем не мог последовать его примеру?

Таким образом, утром десятого октября, воспользовавшись началом отлива, оба судна одновременно снялись с якоря. Подгоняемые легким береговым ветром, с флагом на гафеле, французы и англичане покинули Авачинскую бухту и взяли курс на восток.

И кто знает, быть может, несмотря на взаимную антипатию, им еще суждено в трудную минуту прийти друг другу на помощь?

А перепуганные жители Петропавловска лелеяли надежду, что чудовище, обрушив свою ярость на «Святой Енох» и «Рептон», покинет сибирские воды.