Онлайн чтение книги Время прощать Round Robin
Глава 1

Через несколько месяцев весна должна была превратить окрестности усадьбы Элм-Крик в лоскутное одеяло из темно-зеленых лесистых холмов, светло-зеленых фермерских полей и травянистых газонов. Однако сейчас, после ночной метели, пейзаж за кухонным окном напоминал цельное белое полотно, на котором кто-то вышил извилистую гравийную дорогу в Уотерфорд, голые коричневые ветви деревьев и тонкую голубую жилку ручейка, бегущего через лес. На этом фоне ярко выделялся амбар, стоящий вдалеке, – веселое красное пятно на белом снегу.

В усадьбе Элм-Крик изменилось многое, но не вид из окна над раковиной. Если бы руки не стали неловкими, а кости не жаловались на зимний холод, Сильвия могла бы вообразить, что прошедших пятидесяти лет просто не было. Она могла бы снова представить себя молодой. Вот ее младший брат спускается к завтраку, насвистывая песенку. Старшая сестра входит в кухню и повязывает фартук. А посмотрев в окно, Сильвия видит одинокую фигуру человека, который пробирается по заснеженному двору. Покончив с утренними делами, он возвращается домой, к любимой. Она бросает работу и спешит встретить его у задней двери. Шаги Сильвии быстры и легки, а сердце полно радости. Ее муж, брат и сестра снова здесь, живые. Сейчас они вместе посмеются, вспоминая долгую горестную разлуку.

Сильвия зажмурила глаза и прислушалась. В западной гостиной тикали часы, а еще дальше от кухни, на парадной лестнице, раздавались чьи-то шаги. На секунду у Сильвии перехватило дыхание: ей показалось, что она действительно совершила невозможное – усилием воли вернулась в прошлое и теперь, умудренная печальным опытом, расставит все по своим местам. Она вернет годы, которые были у нее украдены, и проживет их с теми, кого любит. Ни одно мгновение больше не будет потрачено впустую.

– Сильвия?

За последние два года женщина, чей голос пронесся сейчас по коридору, очень сблизилась с хозяйкой Элм-Крика. Сильвия открыла глаза, и тени ушедших вернулись в прошлое, в память. Через секунду на пороге кухни, улыбаясь, появилась Сара.

– Наши мастерицы подъезжают. Я видела их на задней аллее.

Ополоснув последнюю кофейную чашку, Сильвия поставила ее в посудомоечную машину.

– Пора бы уже. А то они расстроятся, если пропустят передачу.

Хозяйка заметила на лице помощницы улыбку, которую та попыталась спрятать. Сара часто подшучивала над тем, как упорно ее пожилая приятельница требовала от всех пунктуальности, но Сильвия не собиралась менять своих правил. В отличие от молодых, она знала цену времени.

– Передача начнется не раньше чем через двадцать минут, – ласково усмехнулась Сара, и обе женщины направились к задней двери встречать подруг.

Раньше их кружок назывался «Мастерицы запутанной паутины», но когда к нему присоединилась Сильвия со своей помощницей, его решили переименовать в знак начала нового общего дела. Так возникла «Лоскутная мастерская в Элм-Крик».

Первыми, смеясь, вошли Гвен и Саммер. Сильвия никогда не слышала, чтобы мать и дочь так хохотали. За ними шла Бонни с картонной коробкой.

– Я навела порядок у себя в кладовке, – сказала она. – Собрала всякие обрезочки, остатки лент и ниток. Думаю, это может пригодиться нам в марте, когда опять начнутся занятия.

Сара поблагодарила ее и поставила коробку на пол, в сторонку. Бонни была владелицей «Бабушкиного чердака» – единственного в Уотерфорде магазина товаров для рукоделия. Одеяльщицы покупали там ткани и швейную фурнитуру. В благодарность Бонни бесплатно приносила им всякие остатки, которые не могла продать. Сильвия восхищалась этой щедростью, не иссякшей даже после того, как на окраине городка появился новый сетевой магазин, и доходы «Бабушкиного чердака» стали сокращаться. Диана, только что войдя, услышала слова Бонни.

– Ты бы сначала нам дала порыться в этой коробке, – сказала она, придерживая дверь для Агнесс. – Мне кусочки ткани никогда не помешают, особенно если они бесплатные.

В этот момент на пороге появилась Джуди, держащая за руку трехлетнюю дочку Эмили.

– Слыхала? – произнесла Гвен, обращаясь к Бонни. – Тебе лучше включать камеры наблюдения, когда разрешаешь Диане помогать в магазине.

– Там разве есть камеры? – озадаченно спросила Диана. – Не замечала. – Когда вокруг послышались смешки, она негодующе прибавила: – Хотя мне не с чего этим интересоваться.

Гвен приподняла брови.

– А по-моему, у тебя совесть нечиста.

Коридор наполнился смехом. Сильвия оглядела пришедших, и на сердце потеплело: сначала эти женщины стали ее подругами, потом еще и деловыми партнерами. Ну а в глубине души она считала их своей семьей. Конечно, они не могли заменить ей тех, кого она потеряла больше пятидесяти лет назад (эта утрата была невосполнимой), и все-таки их дружба поддерживала ее.

Глаза прибывших горели от радости, а щеки – от мороза. Вешая пальто в шкафчик при входе, они усаживались в парадной гостиной. Сара устроилась на диване рядом с креслом Сильвии и, включая телевизор, сказала:

– Помните, я говорила вам: «Когда-нибудь вы порадуетесь тому, что у вас есть кабельное!»

– Помню, – ответила Сильвия. – Но я бы не стала торопиться с выводами. Мы ведь еще не посмотрели передачу.

– Даже если будете кричать и пинаться, Сара перетащит вас в двадцать первый век, чего бы ей это ни стоило, – пошутила Гвен.

Сильвия отрезала:

– Ну вот еще! Спасибо, но меня тащить не нужно. Я достаточно себя уважаю, чтобы перейти спокойно.

Эмили заерзала на коленках у Джуди.

– Хочу к Саре!

– А Сара хочет посмотреть передачу. Может, потом она согласится с тобой поиграть.

– Ничего, пусть посидит у меня, если хочет, – откликнулась Сара, похлопав по месту рядом с собой. – Мы не виделись целых два дня. Нам есть о чем поговорить.

Девочка спрыгнула с колен матери и подбежала к Саре. Та, смеясь, помогла ей влезть на диван.

– Своих-то ты когда заведешь? – спросила Диана.

Сара закатила глаза.

– Ты прямо как моя мама.

– Нельзя ведь ждать до бесконечности.

– Я в курсе.

Метнув на Диану хмурый взгляд, Сара обняла Эмили. Девочка хихикнула и, снизу вверх посмотрев на нее, улыбнулась. Уловив запах шампуня для малышей и еще чего-то, сладкого и свежего, Сильвия спросила себя, почему раньше Сара с уверенностью говорила, что хочет иметь детей, а в последние несколько месяцев упорно молчит об этом. Может, они с мужем передумали или у них нет выбора. Сильвия не любила совать нос в чужие дела, но ей было неспокойно за Сару и Мэтта и хотелось чем-нибудь им помочь, только она не знала чем.

– Так где же Мэттью? – произнесла Сильвия вслух.

– Осматривает сады после снежной бури, – ответила Сара. – Сказал, что постарается вернуться до передачи, но… – Она пожала плечами.

– Нельзя, чтобы он это пропустил, – сказала Джуди.

– Он и не пропустит. В магнитофон вставлена новая кассета, – сказала Сара и улыбнулась, не разжимая плотно сомкнутых губ. – Ты же знаешь, как он трясется над этими деревьями. К тому же осенью он был на съемках, а это интереснее, чем сама передача, правда?

«Чушь!» – подумала Сильвия, но промолчала.

– Начинается, – объявила Саммер, беря у Сары пульт.

Хозяйка заметила, что их взгляды встретились, и между ними пробежала какая-то искра. После этого Сара успокоилась, а вместе с ней облегченно вздохнула и Сильвия. Саммер была удивительной девушкой: жизнерадостной, умной и необыкновенно чуткой для своего возраста. Сильвия подумала, что осенью, когда она уедет в университет, ей будет ее не хватать. Все дети росли и строили собственные жизни, но Саммер предстояло стать первой, кто покинет кружок одеяльщиц. Без нее он не мог быть прежним.

Отогнав от себя эту мысль, Сильвия сосредоточилась на передаче. Прозвучала заставка, и на экране появилось знакомое лицо седеющего мужчины в черно-красной фланелевой рубашке. Он прошел по гравийной дорожке, за которой виднелось заснеженное поле.

– Доброе утро, друзья, я Грант Ричардс.

– По телевизору он выглядит лучше, чем живьем, – сказала Диана.

Ведущий, улыбаясь им с экрана, продолжал:

– Вы смотрите «Проселочные дороги Америки» – программу, которая ненаезженными тропами приведет вас в самое сердце нашей страны, в городки, где люди придерживаются старых ценностей, жизнь протекает неторопливо, друзей приобретают навсегда, а неистовый шум мегаполиса бывает слышен только с телеэкрана во время вечернего выпуска новостей.

Гвен язвительно улыбнулась.

– Видимо, он не был в нашем колледже на неделе адаптации первокурсников.

– В одном он прав, – сказала Джуди, – друзьями мы не разбрасываемся.

– Гм, – нахмурилась Сильвия, – мне не нравится его развязный тон. Можно подумать, у нас здесь страшная глушь, а мы сами деревенские простачки.

– У нас тут и правда глушь, – сказала Агнесс, и никто ей не возразил.

– Это воскресное утро мы посвятим путешествию по снежным холмам Пенсильвании, – объявил Грант Ричардс. – Вы познакомитесь с человеком, который мастерит музыкальные инструменты из автозапчастей; с обладательницей театральной премии «Тони», которая променяла огни Бродвея на место школьной учительницы актерского мастерства, а также с группой рукодельниц из поместья Элм-Крик, которые поддерживают традицию изготовления лоскутных одеял, греющих не только тело, но и душу.

В гостиной раздались радостные возгласы и аплодисменты. Эмили вопросительно посмотрела на Сару.

– Мы последние?

– Наверное. Но долго ждать нам не придется.

Личико девочки все равно погрустнело. Сара рассмеялась и поцеловала ее в макушку. Пока шли первые два сюжета, всеобщее радостное волнение только нарастало. Несколько недель между получением первого письма от продюсера и окончанием съемок пролетели быстрее, чем месяцы ожидания этого момента. Сильвия с трудом сохраняла спокойствие. Если бы ей было меньше трех лет, как Эмили, она бы тоже подпрыгивала в кресле; увы, в своем нынешнем возрасте могла себе позволить только барабанить пальцами по ручке. Наконец сюжет об их кружке начался.

– Вот показывают Элм-Крик, – сказала Агнесс, хотя и без нее все это увидели.

Идя по главной подъездной аллее, Грант Ричардс рассказывал о «Лоскутной мастерской», основанной Сильвией Компсон и Сарой Макклур, которых он назвал «двумя уроженками Уотерфорда».

– Вообще-то Сара не отсюда родом, – заметила Диана.

– Тихо! – зашипели на нее со всех сторон.

– После нескольких месяцев подготовки усадьба Элм-Крик приняла первых гостей… – Закадровый голос ведущего сопровождал размеренную смену картинок: любительницы рукоделия прибывали в поместье, располагались в комнатах, учились шить лоскутные одеяла, болтали и смеялись, гуляя по саду.

Потом на экране появились Сильвия и Сара.

– Мы хотели создать такую обстановку, в которой люди разных профессий, опытные рукодельницы и новички, могли бы заниматься любимым делом, знакомиться друг с другом, приобретать и совершенствовать навыки, – объяснила Сильвия. – Мы устраиваем недельные курсы по изготовлению лоскутных одеял, но при желании можно снять комнату на любой срок и работать самостоятельно. Начинающие одеяльщицы обычно выбирают первый вариант, мастерицы со стажем – второй.

Сама того не замечая, Сильвия выпрямила спину и дотронулась до волос. На ее лице читалось удовлетворение. Она отлично смотрелась в новом синем костюме, купленном для съемок по настоянию Сары. Их подруги тоже выглядели очень хорошо. Сидя вокруг станка, они работали и одновременно отвечали на вопросы ведущего. Сильвия не переставала улыбаться. «Какие они все веселые и общительные!» – думала она.

Грант Ричардс восхитился растянутым на станке красно-белым одеялом с рисунком в форме звезды.

– Работая вместе, вы, само собой, закончите быстрее?

– Конечно, – сказала Агнесс.

– Но мы собираемся здесь не только поэтому, – добавила Гвен.

– Наберитесь терпения, – проговорила Диана, глядя на экран. – Наш профессор сейчас выступит с лекцией.

Озорница Гвен запустила в подругу подушкой, в то время как ее телевизионный двойник с серьезным выражением лица продолжал:

– Квилтинг, то есть изготовление лоскутных стеганых одеял, задевает глубинные струны женской души. Современная жизнь вынуждает нас часами просиживать за офисными перегородками в изоляции от окружающего мира. Мы чаще разговариваем с людьми при помощи телефона или компьютера, чем лично. Утрачена основная составляющая человеческого общения. Станок для квилтинга снова собирает нас вместе.

Гвен поморщилась.

– Я действительно говорю так высокопарно?

– Да, – сказала Диана, броском возвращая ей подушку.

Сильвия подняла руку.

– Хоть эта штука и называется подушкой-закидушкой, кидать ее сейчас совсем не обязательно.

На экране Гвен продолжала витийствовать:

– Женщины издревле трудились сообща: вместе занимались собирательством, всей деревней выходили к реке и стирали белье, колотя его о скалы.

Саммер оторвалась от работы и, наивно расширив глаза, спросила:

– Мамочка, так делали во времена твоего детства?

По обе стороны экрана раздался хохот. Даже ведущий усмехнулся, прежде чем задать следующий вопрос:

– Поговорим о вас. Как вы научились шить лоскутные одеяла? Ведь раньше в вашем городе никто не проводил таких курсов?

– Меня научила мама, – ответила Сильвия.

– А меня Сильвия. – Агнесс посмотрела на подругу. – По крайней мере, она пыталась.

– Я училась у мамы, – сказала Саммер.

Ведущий обвел женщин взглядом.

– Итак, многие из вас унаследовали навыки рукоделия от матерей, верно?

Все, кроме Сары, кивнули, а та, смеясь, помотала головой:

– Только не я! Моя мама за шитьем одеяла… Сомневаюсь, что она сумеет хотя бы вдеть нитку в иголку.

На экране все женщины улыбнулись, но в гостиной не улыбнулся никто.

– О господи! – вздохнула Агнесс.

– Тогда эта шутка показалась смешнее, – сказала Бонни, переведя взгляд с телевизора на Сару, которая, застыв, сидела на краешке дивана.

– Я не знала, что они уже снимают, – произнесла она.

Диана посмотрела на нее с сомнением.

– А маленькая красная лампочка на камере для кого горела?

– Я думала, они остановили съемку. Честное слово, – ответила Сара, поймав взгляд Сильвии, и, как будто прочитав на ее лице недоверие, настойчиво повторила: – Честное слово.

– Верю, – сказала хозяйка усадьбы, не сумев скрыть своего недоумения.

– Что будет, когда твоя мама увидит эту передачу?! – воскликнула Саммер.

– Может, она ее и не увидит, – отозвалась Сара.

– Обязательно увидит, – сказала Агнесс. – Дочь показывают по телевизору на всю страну! Ни одна мать такого не пропустит!

Сара промолчала, но на ее лице появилась решимость. Она словно бы ухватилась за тонкую ниточку надежды и не собиралась ее выпускать.

Вдруг зазвонил телефон. Агнесс, сидевшая возле него, взяла трубку.

– Доброе утро. «Лоскутная мастерская Элм-Крика». – Пауза. – Нет, я Агнесс, родственница Сильвии. Хотите с ней поговорить? – Снова пауза, более длинная. – Сара? Да, Сара здесь. – Агнесс расширила глаза. – Да, здравствуйте. Я много слышала о вас. – Она беспомощно взглянула на Сару. – Почему же? Я ее позову. Пожалуйста, подождите. – Агнесс протянула подруге трубку: – Твоя мама.

Сара нехотя поднялась с места, взяла телефон и отошла с ним к двери (выйти из комнаты провод не позволял). Посмотрев на нее, Саммер принялась теребить пульт, не зная, убавить ли громкость, чтобы Сара лучше слышала мать, или, наоборот, прибавить, чтобы не смущать ее излишним вниманием. Сильвия повернулась к телевизору и притворилась, будто увлечена передачей. Остальные последовали примеру хозяйки, но ей показалось, что на самом деле они смотрят на экран не более внимательно, чем она сама.

– Привет, мама… Да, я знаю. Знаю. Извини… – Сара поморщилась и на секунду отстранила трубку от уха. – Послушай, я же извинилась… Я не знала, что камера включена… Конечно, это все меняет. – Пауза. – Ну и что? Твоего имени я не назвала… Это не оправдание. Это правда. – Молчание. – Я же сказала: «Извини». Я хотела пошутить. Саммер подколола свою маму, и я… – Сара сжала губы, а потом произнесла: – Нет. Ты несправедлива, мама. – Ее лицо побагровело. – Нет. Отец бы так никогда не сказал. Я сожалею, но чего теперь ты от меня хочешь? Я не могу извиниться перед тобой в телеэфире. – Опять тишина. – Ладно, твое право.

Сара бросила трубку и, порывисто прошагав через гостиную, вернула телефон на стол.

– Ну как? – спросила Диана.

Сара метнула в нее угрюмый взгляд и плюхнулась на диван.

– А ты угадай!

Эмили не уловила насмешки. Широко раскрыв глаза, она высказала предположение:

– Плохо?

Сара, смягчившись, прижала девочку к себе.

– Да нет, нормально. – Взгляд, которым она обвела подруг, свидетельствовал об обратном. – Мне это никогда с рук не сойдет. Мать убеждена, что я выставила ее дурой.

– Ну… – нерешительно протянула Саммер, – пожалуй, так и есть.

– Я же не специально! Она возомнила, будто я нарочно так сказала, чтобы ее унизить. Честное слово, это не так! Просто она ужасная эгоистка. Думает, что весь мир вертится вокруг нее.

– Гм, – задумчиво произнесла Сильвия.

Сара повернулась к ней.

– Бога ради, что означает это ваше «гм»?!

Сильвия не смутилась.

– Не надо переводить стрелки на меня, моя дорогая. В неловкое положение тебя поставила не я и не мама. – К ее удовлетворению, эти слова подействовали на Сару. – Ты знаешь, что ляпнула глупость и что мамины чувства вполне оправданны. Тебе стыдно и досадно – естественно. На месте твоей матери я бы тоже много ласковых слов тебе наговорила.

Сара с видом побежденной откинулась на спинку дивана.

– Если бы на месте моей матери были вы, этого бы не случилось.

– Ну хватит, – сказала Сильвия. – Сейчас ты все исправишь. Остынешь, а через часок перезвонишь и извинишься.

– Я уже извинилась.

– Извинись искренне.

Сара покачала головой:

– Не могу. Вы не знаете ее, как я. С ней бесполезно разговаривать, когда она в таком настроении.

– Тогда позвони ей завтра.

– Нет. – Сара встала. – Вы не понимаете.

– Ну так объясни, – сказала Гвен. – Мы хотим понять. И внимательно тебя выслушаем.

Сара только покачала головой и вышла.

– Что теперь? – спросила Джуди.

Диана ответила:

– Ничего. Это не наше дело.

– И все-таки мы, наверное, можем хоть чем-то ей помочь? – Саммер с беспокойством оглядела подруг. – Разве нет?

Ее вопрос остался без ответа. Передача закончилась. Никто из рукодельниц не видел второй половины посвященного им сюжета, и Сильвия хотела предложить посмотреть запись, которую они сделали для Мэтта, но передумала. Женщины уже поднялись со своих мест и стали расходиться. Кассету лучше было приберечь для другого раза.

Потом, оставшись одна, Сильвия шила одеяло в западной комнате и мысленно прокручивала утренние события. Она вспомнила обещание, которое Сара дала ей, когда они сидели на передней веранде, обсуждая открытие общего бизнеса. Тогда Сильвия сказала:

– Не знаю, из-за чего вы с твоей мамой поссорились, но ты должна пообещать мне, что поговоришь с ней и постараешься помириться. Не будь упрямой дурой, какой в свое время была я. Если не загасить обиду, отношения постепенно умрут.

Неожиданная просьба явно застала Сару врасплох.

– По-моему, вы не знаете, насколько мне будет трудно.

– Не знаю, конечно, но догадываюсь. Чуда я не жду. Я просто прошу тебя не повторять моих ошибок и сделать шаг навстречу матери.

Сара в упор посмотрела на Сильвию. Той показалась, что подруга вот-вот скажет «нет», и тогда план их совместного предприятия будет под угрозой срыва. Сильвии даже захотелось отменить это условие, но она все-таки решила не сдаваться. Если у молодой женщины была возможность учиться не на собственном горьком опыте, а на ошибках старших, следовало заставить ее этой возможностью воспользоваться. Терпение Сильвии оказалось ненапрасным.

– Ладно, – сказала Сара. – Если вы выдвигаете такое условие, я попробую. Не могу вам обещать, что будет результат, но попытку я сделаю.

С тех пор прошло почти два года, однако результата, видимо, действительно не было. Не выпуская шитье из рук, Сильвия уронила их на колени и надолго задумалась. Она знала: многое могло пойти не так. Жизнь вообще никому не дает никаких гарантий. Но это не значит, что нужно бояться действовать. Страх перед непредвиденным не должен парализовывать человека.

Приняв решение, Сильвия предпочла не медлить с выполнением плана. Она отложила работу, прошагала в большую гостиную и, закрыв за собой дверь, сняла телефонную трубку.