Онлайн чтение книги Роза Дюруа
Глава 4

Хотя Розе так и не удалось побывать в Гвадалахаре, где она надеялась раздобыть уникальные декоративные растения, интерьер магазина, почти готового для открытия, выглядел весьма привлекательно.

Клаудио Монтес действительно был одним из лучших дизайнеров Мексики. Можно было не сомневаться, что у магазина будет немало поклонников.

Клаудио Монтес пригласил фотографов из модных журналов: их репортажи должны были привлечь внимание элиты к декоративным растениям как средству оформления жилых пространств.

Заинтересовались магазином и керамисты: где растения, там и вазы, вазоны, горшки.

Ожидали на премьеру и друзей с телевидения, которые обещали сделать специальную передачу с подиума, оформленного под телестудию. Передачу эту - на экологическую тему - должен был вести популярный диктор.

Но главным сюрпризом должен был стать отрывок из пьесы только что получившего Нобелевскую премию выдающегося мексиканского поэта и философа Октавио Паса - "Дочь Раппачини", сюжет которой был связан с миром теней.

Пьеса эта, написанная по мотивам одной древней легенды, рассказывала о девушке из Падуи, которую ревнивый отец, ученый-алхимик, искусно вскормил ядовитыми плодами, ягодами и растениями. Он полагал, что таким образом защитит дочь от домогательств легкомысленных ухажеров, которые должны были погибнуть, поцеловав ее, однако причинил ей душевные страдания, когда она сама влюбилась в приезжего студента Хуана...

Розе так и не удалось затащить Рикардо в магазин - похвастаться тем, что удалось сделать. После его визита к дону Анхелю и резкостей, которыми они обменялись, он находил всяческие причины для того, чтобы увильнуть, хотя и делал это весьма деликатно.

Впрочем, у него было действительно много работы в страховой компании, которую он только что учредил при активном содействии своего давнего друга лиценциата Альберто Валенсии, все еще недовольного своим участием в "некорректном", по его мнению, освобождении не любимой им Дульсины...

Что сделал Рикардо, так это застраховал "Дикую Розу", заслужив страстный поцелуй жены, хотя в душе и ругал себя за то, что выбрал для почина столь рискованное страхование. Единственным утешением было то, что в случае, если, не дай Бог, с магазином случится какое-нибудь несчастье, выплата страховки ограничится перекладыванием денег из одного кармана в другой...

В качестве подсобного рабочего Роза пригласила в магазин сына Каридад - Палильо: толстяк стал дневать и ночевать здесь, помогая Клаудио, на которого смотрел как на многорукое божество, успевающее и абажуры плести, и кактусы пересаживать, и стены расписывать.

Из уважения к божеству он согласился на эксперимент - быть раскрашенным: Клаудио специальной пастелью расписал его лицо под большую розу с шипами и так сфотографировал.

Решено было, что на открытие магазина все его работники в обязательном порядке будут расписаны в духе "body art", превратившись кто в "блюдо с фруктами", кто в "букет цветов", кто в "кактус".

Не забыла Роза и опять ходившего без работы Ригоберто, предложив ему дело по специальности - водить грузовичок, который будет доставлять растения из питомников и отвозить купленные растения на дом клиентам.

Она сделала это вопреки былой ревности к нему Рикардо, считая, что помогать друзьям в беде надо и тогда, когда подвергаешь себя риску. Риго частенько заходил выпить с садовником доном Себастьяном пива.

Дон Анхель "уступил" Розе для начала свою продавщицу Америку - о лучшей помощнице на первых порах нельзя было и мечтать. С Америкой Роза славно дружила, когда сама работала продавщицей в магазине игрушек.

На открытие магазина Роза пригласила некоторых друзей из "затерянного города". И конечно, приглашение получили также многие знатные друзья Линаресов и Паулетты.

Письмо от "доброжелательницы" с фотографией целующихся дона Анхеля и Розы пришло через три дня после того, как Дульсина надоумила Малену послать улику Рикардо.

Почтальон вручил конверт Розе.

Ей показался подозрительным запах духов, исходимый от конверта, и еще она подумала, что этот запах ей знаком.

"Наверняка от какой-нибудь вертихвостки! - решила Роза. - Что, если Рикардо снова принялся за старое? Уже и домой пишут!"

Она поспешила к Томасе.

- Вот, - сказала она, - полюбуйся!

- В чем дело, дочур? - недоуменно спросила Томаса.

- Понюхай! - сказала Роза, протягивая ей конверт.

- Зачем это я буду нюхать какой-то конверт! Что я, собака-ищейка? - возмутилась Томаса.

- Ма! От этого письма за километр финтифлюшкой разит!

- Какой еще финтифлюшкой?

- Из этих, которые за чужими мужьями бегают, потому что своих завести не могут!

- Роза, что еще ты выдумала?

- Это письмо только что принес почтальон, оно адресована Рикардо и пахнет духами!

- Роза, - испуганно спросила Томаса, - ты паче чаяния письмо не вскрыла?!

- А зачем его вскрывать! В камин брошу - и все тут! - решительно сказала Роза, направляясь к выходу из комнаты Томасы.

- И будешь дура! - крикнула ей вслед Томаса, схватившись за сердце. - Потому что та, что писала, позвонит и спросит у Рикардо, получал ли он ее письмо!

Роза остановилась и, повернувшись, спросила со слезами в голосе:

- Что же, ему эти потаскушки письма писать будут, а я должна улыбаться?

Послышался стук входной двери. Это пришел Рикардо.

Томаса замахала руками и стала делать Розе знаки, чтобы она повременила выходить в прихожую.

Но Роза решительно ринулась навстречу своей судьбе.

- Здравствуй, дорогая! - сказал Рикардо, идя ей навстречу и здороваясь также с выглянувшей из комнаты Томасой: - Здравствуй, Томаса!

Увидев хмурое лицо Розы, он спросил:

- Что-нибудь случилось?

Ничего не ответив, Роза вытащила из-за спины конверт и, предварительно понюхав "на память", протянула его Рикардо.

- Что это? - спросил он, желая поцеловать Розу, которая уклонилась от его поцелуя как хорошо тренированная каратистка - от удара.

Удивленный Рикардо тоже понюхал конверт и не торопясь вскрыл его.

Достав фотографию и рассмотрев ее, он нахмурился и протянул фотографию Розе. Та залилась краской, бросила конверт на пол и, заревев, убежала в свою комнату.

Томаса подобрала фотографию и, увидев на ней Розу с бокалом в руке и с губами трубочкой возле губ дона Анхеля, запричитала:

- Что же это делается! Рикардо! Моя Роза с этим...доном Анхелем...целуется! А вы дозволяете?!

Рикардо ничего не ответил, повернулся и с мрачным видом ушел к себе.

В комнате Розы Томаса чуть ли не набросилась на нее с кулаками.

- Да как ты смеешь позорить себя и мужа!

Роза ревела, уткнувшись носом в подушку. Ее приглушенный голос едва был слышен.

- Я ведь этот запах узнала! Этими духами собачьими Малена прыскается!

- Нет, я спрашиваю тебя, негодница! - кричала Томаса, косясь на дверь в надежде, что Рикардо оценит ее солидарность с ним. - Заподозрила честного мужа Бог знает в чем, а сама вино хлещет с этим плюгавым доном Анхелем!

- Почему же он плюгавый? - прогундосила Роза. - Он милый и добрый! Мы на брудершафт пили, а Малена нас щелкнула!

Роза вскочила с кровати, глаза ее сверкали, как это бывало, когда на пустыре кто-нибудь из мальчишек дергал ее за волосы.

- Я из нее лепешку с требухой сделаю!

- Успокойся, ненормальная! - понизила голос Томаса. - Ты лучше подумай, что ты Рикардо своему скажешь...

- Пойду и расскажу все как есть, - вытирая слезы, сказала она.

- И не забудь попросить прощения! - строго напутствовала ее Томаса, шлепнув Розу по заднему месту...

Роза вошла в кабинет к Рикардо опустив голову.

- Роза! - сказал он. - Подумай сама, почему ты то и дело попадаешь в истории?

- Я же не знала, что она пошлет тебе фотографию. Одну она подарила дону Анхелю, и я, когда увидела ее, тут же порвала...

- Испугалась? - укоризненно спросил Рикардо.

- Нет, просто я плохо на ней вышла, - бесхитростно ответила Роза.

- Ах так! Значит, не угрызения совести заставили тебя порвать фотографию, а то, что ты на ней дура дурой!

- Рикардо, зачем ты меня оскорбляешь?

- А ты меня не оскорбляешь, ломая комедию под вспышки фотоаппаратов?!

- Прости меня, Рикардо...

Он подошел к ней и тихо спросил:

- Роза, когда ты остепенишься?

- Я ей волосы намотаю на уши! - крикнула Роза, сжав кулаки.

- Имей самолюбие! Дай мне слово, что не подаешь виду. Мы этой фотографии не получали!

Роза вытаращила свои прекрасные глаза и, взвизгнув, бросилась на шею мужу, осыпая его поцелуями...

Встретившись снова с Дульсиной на той же скамейке сквера, Малена спросила:

- Ну как, разразился скандал?

- Похоже, что фотография не дошла, - ответила Дульсина.

- И я ничего не заметила, - сказала "Леопарда".

Малена подробно информировала Дульсину о ходе работ в магазине "Дикая Роза".

- Будет передача телевизионная, - злобно поведала она. - Роза Гарсия прогремит на всю Мексику!

- Пригласили гостей?

- Человек семьдесят.

- Малена, скажи, что бы ты сделала, если бы захотела сорвать открытие?

- Не знаю...Учинила бы какой-нибудь скандал. Устроила бы потоп или электропроводку оборвала! - Глаза Малены радостно заблестели, как будто ее желания уже осуществились.

- Ты натолкнула меня на одну прекрасную мысль, - загадочно сказала марлевая маска. - Но сначала я должна все хорошенько обдумать...

- Донья Дульсина, не томите! - воскликнула "Леопарда".

- Всему свое время, - ответила Дульсина. - Впрочем, уже сейчас могу гарантировать вам сенсацию!

Находясь в тюрьме, изнеженная аристократка Дульсина, к вящему удивлению охранниц, сумела завоевать авторитет уголовниц.

Этому способствовала серьезная стычка с молодой наркоманкой Нурией, которая претендовала на звание тюремной "генеральши" и обложила Дульсину немалой денежной податью.

Разумеется, Дульсина ответила отказом.

Одна из заключенных, заискивавшая перед Дульсиной, которая поделилась с ней сигаретами, шепнула ей, что Нурия готовит расправу над непокорной "новобранкой".

Подотовилась к выяснению отношений и Дульсина.

Когда Нурия перед самым отбоем в окружении подбадривавших ее подруг приблизилась к ней, Дульсина, сорвав марлевую маску, спокойно пошла ей навстречу. Вид ее обезображенного лица обескуражил Нурию, но она зловеще прорычала:

- Будешь деньги платить, уродина?

- За свои слова ты поплатишься! - ответила Дульсина и бросила ей в глаза полную горсть табачной пыли...

Накануне она не теряла времени зря - разломав два десятка сигарет, она высушила на раскаленном от солнца каменном подоконнике табак и истерла его в пыльцу...

Нурия завизжала и начала тереть глаза, отчего боль становилась еще острее. Напуганные ее визгом подруги разбежались, зная, что вот-вот прибегут охранницы, но еще до их прихода Дульсина успела так отдубасить Нурию табуреткой, что та еле уползла.

Дульсина была умна, и поэтому через три дня сама подошла к Нурии справиться о глазах. К удивлению уголовниц, Дульсина принесла Нурии глазные капли, которые, по ее просьбе, срочно доставила ей Леопольдина.

Как это ни парадоксально, Нурия стала ее лучшей подругой, а Дульсина вместо денег время от времени дарила ей что-нибудь из косметики. Если бы не досрочное освобождение, Дульсина весьма реально могла бы претендовать на звание тюремной "генеральши".

Зная, что Нурия выходила на свободу в тот же день, что и она, Дульсина запаслась номером телефона, по которому могла бы с ней связаться, - то был телефон бара, в котором обычно обреталась наркоманка.

Ее-то она и пригласила в сквер около своего дома. К этому же времени Дульсина вызвала и Малену. Говорили они с полчаса, Дульсина вручила Нкрие и Малене по пачке денег...

- Донья Дульсина, вы гений! - похвалила ее Леопольдина.

- И ты была бы гением, если бы ненавидела Розу так, как ненавижу ее я!..

Мысль о слезоточивом газе возникла у Дульсины в тот самый момент, когда Малена упомянула о том, что на открытие готовится показ фрагмента из пьесы Октавио Паса "Дочь Раппачини". А вернее - когда она сказала, что для оформления купили оболочки воздушных шаров, которые Малена должна будет надуть из баллона, всегда стоящего у них в магазине игрушек. Перед началом спектакля дизайнер Клаудио Монтес раскрасит их в плоды.

К концу представления, эти "отравленные" плоды будут один за другим лопаться...

Дульсина прекрасно знала стихи Октавио Паса. А эта его единственная пьеса была особо почитаема ею. История студента Хуана, полюбившего "ядовитую" дочь алхимика Раппачини - Беатрис, волновала ее с юности.

Время от времени она вспоминала Беатрис - в последний раз, когда незадолго до убийства своего подлого мужа Федерико мстительно обдумывала способы его умерщвления. Тогда-то ей и пришла на ум фантазия: напитать себя ядами и, в последний раз отдавшись изменщику, насладиться видом его медленной мучительной агонии!

Итак, отравление, пусть и не смертельное, гостей, приглашенных на торжественное открытие магазина "Дикая Роза"! Баллон для накачки шаров будет подменен другим, содержащим слезоточивый газ! Нурия обеспечит доставку баллона, а Малена накачает шары!..

Ярко освещенный внутри телевизионными софитами магазин, наполненный декоративными растениями, вьющимся плющом и гирляндами шаров, с улицы казался волшебным аквариумом.

Любопытные с противоположного тротуара (в их толпе была и Нурия) наблюдали за съездом гостей, которых встречал толстый малый с лицом в виде большой алой розы с шипами. На Палильо была желтая униформа с большой вышитой надписью на груди: "Дикая Роза".

Первыми приехали Томаса а друзьями из "затерянного города", которые тут же вызвались помогать Розе, чего нельзя было избежать, так что Розе не оставалось ничего другого, как послать их в подсобное помещение перетирать бокалы для шампанского.

Позже появились Рохелио с Эрлиндой и Роке с Пабло.

Роке извинился перед Розой: Паулетта перед самым выходом плохо себя почувствовала, и они решили, что ей лучше остаться дома. Роке передал Розе подарок Паулетты: большую серебряную брошь в виде кактуса. Роке тут же приколол его Розе на лацкан элегантного темного костюма.

- Какая красивая брошь! - воскликнула она; расцеловав Роке и Пабло.

- Не красивее хозяйки этого прекрасного магазина! - ответил Роке.

Рикардо с Кандидой пожаловали последними. Рикардо расцеловал жену и, ревниво оглядев потрясающий интерьер, буркнул:

- Ничего...Мне нравится. Молодец...

Он с интересом наблюдал за снующей между гостями, то убегающей в подсобное помещение, то появляющейся Розой.

Он впервые наблюдал Розу "в деле" и, хотя не мог не отнестись уважительно ко всему увиденному, испытывал необъяснимое неудовольствие, свойственное почти всем мжьям, ревнующим жен ко всему на свете.

Весьма не понравился ему долговязый, с подпрыгивающей походкой молодой человек в свитере, джинсах и кроссовках, запанибрата, можно даже сказать, фривольно обращавшийся к Розе, которая не только не ставила его на место, но еще от всей души хохотала.

Рикардо догадался, что это упомянутый Розой дизайнер Клаудио Монтес. Он чувствовал себя здесь как дома, могло показаться, что он - хозяин этого магазина. Впрочем, он действительно мог считать себя именинником: труд, вложенный им в оформление магазина "Дикая Роза", и привлечение к нему внимания прессы превосходили его гонорар.

Рикардо сразу понял, чего стоит его талант и сколь мал гонорар за проделанную работу. И насторожился - не из любви ли к прекрасным Розиным глазкам пошел он на столь невыгодное для модного дизайнера дело.

Рикардо был близок к истине. Конечно, Клаудио при всем внешнем легкомыслии никогда не позволил бы себе поставить Розу в сомнительное положение. Но она действительно нравилась ему своей открытостью, жизнелюбием и нежностью, которые сегодня все реже и реже встречаются в "добропорядочных" кругах.

Кандида, всплеснув руками, тихо сказала:

- Просто чудо! Роза, я никогда не бывала в таких сказочных магазинах! Бедная Дульсина! Она не может все это увидеть! Она просила пожелать тебе успеха...

На телевизионном подиуме диктор вел репортаж об открытии магазина декоративных растений, который, по его словам, явится бастионом экологии в отравленном пространстве федерального штата.

Друзья Розы из "затерянного города", возглавляемые Каридад, как могли помогали гостям. Сама Каридад вместе с Томасой, в дивных больших шалях с национальной вышивкой, обносили гостей маленькими сандвичами и напитками.

Со всех сторон сыпались поздравления Розе, которая, зардевшись, благодарила.

Рикардо усмехнулся, услышав, как она отвечала на вопросы корреспондента одной из газет.

- Таким образом, вы хотите изменить облик наших жилищ?

- Я попробую это сделать.

- Как же?

- Мне кажется, что я могла бы привлечь специалистов...

- Каких специалистов?

- Ну, которые давали бы советы, в каком помещении какие растения нужнее всего...

- Донья Роза, откуда у вас желание заняться именно этим видом деятельности?

- Не знаю, - задумалась Роза. - Может, потому мне захотелось иметь дело с растениями, что в том квартале, где я выросла...

- В каком именно?

- В "затерянном городе" так мало было зелени и нам приходилось играть не в парках, а на грязных пустырях...Верно, Палильо? - спросила она у стоявшего рядом толстяка с розой вместо лица.

- Ага! - ответила "роза".

- В следующем месяце мы с мужем поедем для консультации со специалистами и для отбора новых растений в Ботанический сад в Гвадалахару...

Заметив Рикардо, она, широко улыбнувшись, поманила его, приглашая подойти, но Рикардо, сделав знак, чтобы она обошлась без него, скрылся за спинами гостей.

Близилось начало спектакля.

Гости расселись около одного из подиумов. Погас свет.

С улицы сквозь витрину смотрели на происходящее внутри зеваки, среди которых была Нурия.

На авансцену второго подиума перед занавесом, на котором был нарисован сад в стиле бельгийского сюрреалиста Поля Дельво, вышел дон Анхель. Он обратился к гостям:

- Открытие этого магазина "Дикая Роза" стало возможным исключительно благодаря стараниям его хозяйки сеньоры Розы Гарсиа Линарес, которой помогли средствами ее мать сеньора Паулетта Мендисанбаль и ее супруг сеньор Рикардо Линарес...

Гости захлопали, ища глазами упомянутых героев. Розу нетрудно было разглядеть, так как она стоя наблюдала за происходящим, а Рикардо привстал, раскланявшись во все стороны.

- Мы сожалеем, - сказал дон Анхель, - что сеньора Мендисанбаль не смогла присутствовать на открытии. Впрочем, она присутствует в лице нашей Розы!

Он первым захлопал, а Роза, чуть не подпрыгнув от восторга, снова - безуспешно - стала искать глазами Рикардо.

- Мы решили порадовать вас, - голосом опытного конферансье продолжил дон Анхель, - отрывком из несравненной пьесы "Дочь Раппачини" нашего лауреата Нобелевской премии сеньора Октавио Паса.

Раздались дружные аплодисменты и довольные голоса.

- Для этого мы пригласили, - сказал дон Анхель, - студентов университета. Нам показалось уместным показать на открытии магазина декоративных растений отрывок из этой, с позволения сказать, "ботанической" пьесы.

Занавес раскрылся. В самом его центре стояло дерево, на котором висели раскрашенные Клаудио воздушные шары, изображавшие диковинные ядовитые плоды.

Знала бы Роза, какой сюрприз приготовила ей Дульсина руками Нурии и Малены, следившей за происходящим сквозь щель в перегородке.

Студенты играли с вдохновением.

Нежная Беатрис, заточенная в саду своего отца Раппачини, где росли только выведенные им смертоносные растения, печально сетовала, глядя на злодея отца:

- Я довольна своей судьбой и радуюсь этому саду, этим растениям - с ними мы одна семья! И все же иногда мне хотелось бы, чтобы у меня была...роза - я бы нюхала ее, и жасмин - я бы украсила им волосы, и маргаритка - я бы обрывала ее лепестки, чтобы она не подожгла мои руки...

А Малена, глядя сквозь щель в перегородке, предвкушала скандал, который вскоре должен был разразиться...

Старик Раппачини (его играл студент с приклеенной белой бородой звездочета) отвечал, смешно шепелявя, неразумной дочери:

- Розы, маргаритки, фиалки, гвоздики! Похолодает - и они пожухли. Легкий ветерок - и они облетели! А наши цветы бессмертны.

- Отец! - мечтательно воскликнула Беатрис (ее играла студентка-толстушка, раздавшаяся не от ядов, а от чрезмерного употребления мучного). - В тех садах жужжат бирюзовые жуки и желтые пчелы, в траве стрекочут сверчки и цикады...А в нашем - ни птиц, ни насекомых, ни ящериц, которые греются на изгороди, ни хамелеонов, ни голубей...

Согласно замыслу студента-режиссера в этот момент за деревом появились фигуры, закутанные в ядовито-желтые плащи, с жердями в руках. К концам жердей были прикреплены чучела голубей, в клювы которых были вставлены острые иглы. В задачу фигур входило проткнуть клювами воздушные шары, после чего голуби должны были "замертво" упасть к ногам Беатрис...

"Начинается!" - с волнением подумала Малена в своем укрытии, еще раз мысленно отдав дань восхищения Дульсине, которая предусмотрела даже "обратную" подмену баллона со слезоточивым газом на тот баллон, который всегда стоял в магазине игрушек.

"Сейчас глотнут газика!" - обрадовалась Нурия, наблюдавшая за происходящим с улицы...

Диктор, который вел репортаж из магазина, патетически воскликнул:

- Голуби слетаются к отравленным плодам Раппачини, с которым так и хочется сравнить некоторых промышленников, отравляющих газами жизнь жителям нашего древнего города Мехико!

То, что произошло вслед за этими словами, еще долго рассказывали гости магазина и телезрители...

"Голуби", как ошалелые, набросились на "плоды" сада Раппачини, которые, лопнув, обдали зрителей гнусно пахнущим слезоточивым газом! Люди закашляли. Послышались панические крики. Первые гости ринулись к выходу. Началась давка...

Рикардо, бросившись к стоявшим рядом Розе и Томасе, увлек их в сторону подсобного помещения и дальше - в смежный с "Дикой Розой" - магазин игрушек.

- Что случилось? - невинно моргая, спросила "испуганным голосом" успевшая ретироваться Малена.

Вместо ответа Рикардо захохотал, перемежая хохот кашлем:

- Роза! Поздравляю! Гениально придумано! Травить гостей натуральными ядами сада Раппачини!

Роза разревелась, как не ревела в детстве. Малена со стороны мстительно любовалась ее горем.

- Я никогда тебе этого смеха не прощу! - крикнула Роза, повернув к Рикардо заплаканные глаза.

- А я никогда не прощу тебе твоего кокетства с каждым встречным-поперечным!

Томаса, чтобы как-то отвлечь их друг от друга, сказала Малене:

- Постой, голубка! Что-то мне твои духи напомнили...

Но Рикардо в магазине игрушек уже не было...

Желание Розы лечь в клинику на обследование Томаса от всей души одобрила. Во-первых, действительно следовало выяснить, нет ли у Розы каких-либо осложнений после потери ребенка. А во-вторых, ее отсутствие поможет примирению Розы и Рикардо, который, похоже, не на шутку взъелся на нее. Не каменное же у него сердце. А уж Роза ждет не дождется, когда они помирятся.

А еще думала Томаса о том - как это получается, что у жительниц "затерянного города" никогда никаких проблем с родами, а ее Роза так мается! Конечно, ребенка она потеряла, потому что очень нервничала. Но почему сейчас, когда у нее все хорошо (последняя размолвка не в счет), ребеночка нет как нет?

Томасу осенило: может, такое происходит, когда из бедного квартала переезжаешь в богатый?

Она решила обязательно переговорить об этом с Каридад...

Каридад через неделю после случившегося наведалась к Томасе и таинственным голосом сообщила: у них, то есть у соседей из "затерянного города", мысль появилась, что все эти безобразия...

Она склонилась к самому уху Томасы и, перекрестившись, прошептала:

- Нечистая сила все это подстроила...Я спросила у Девы Гваделупе, и мне показалось, что у нее глаза заблестели!

Томаса представила изваяние Девы Гваделупе, у которой повлажнели глаза, около своего дома в "затерянном городе" и вздохнула:

- Давно я с ней не разговаривала. - И прибавила: - А насчет нечистой силы, так вроде бы следователи докопались. Это Малена подстроила, служащая у дона Анхеля, чтобы отомстить Розе, которая ее всегда ставила на место!

Каридад хаахала.

- А до этого она письмо подметное Рикардо прислала! Я сразу поняла, что это она послала, когда ее духи услыхала! Ежели бы дон Анхель не заступился за нее, сидеть бы ей в тюрьме!

Каридад заохала:

- Бывает же такое!

- А ты вот что мне скажи, Каридад. Не от того ли у Розы с ребенком не получается, что она перебралась из нашей трущобы в этот рай?

- Может, и так! - заулыбалась Каридад от пришедшей ей в голову мысли. - Не открыть ли нам с тобой, старая, у нас в трущобе пансион для богачек? Поживут у нас и, глядишь, у всех детки пойдут! А мы к ним переедем!

- Я уж и так к ним перебралась, - извиняющимся голосом сказала Томаса.

Обследование показало, что Розе нечего беспокоиться.

- В свое время все будет в порядке, - уверил ее врач. - Думаю, что недолго вы будете докучать мне вопросами на этот счет, уверяю вас, сеньора Линарес...

- А вот я в одной книжке читала, что если...

Она смущенно замолчала.

- Продолжайте, - попросил врач.

- Что если после этого...самого...дела...

- Называйте вещи своими именами. Например, после "совокупления", после "полового акта", после "коитуса"...

- А что это такое? - спросила, потупив глаза, Роза.

- То же, что совокупление...

- В общем, после этого самого дела...коитуса, лечь на правый бок, то девочка будет, а если на левый...

- То родится игуана! - засмеялся врач. - В какой книжке вы это прочитали?

- Не помню...Такая, на свернутую газету похожа. Я эти книжки на перекрестках водителям продавала...

- Что вы говорите? - деланно удивился врач. - И покупали?

- Водители грузовиков...

- Но ведь сейчас вы не на перекрестке, - укоризненно сказал он. - Уверяю вас, все будет хорошо! Возьмите-ка почитать вот эту книгу.

Он протянул ей "Психологию женщины" и поцеловал на прощание руку.

Из клиники Розу привез Рикардо.

- Врач сказал, что у меня все в порядке, - заявила Роза, когда они легли спать.

- А вот сейчас проверим! - пошутил Рикардо, придвигаясь к ней.

- Рикардо! Нельзя ли без шуток!

- Можно и без шуток! - сказал он, сграбастав Розу...

Эта ночь была чудесной, они почти не заснули, вспоминая эпизоды своих размолвок и примирений, снова овладевали друг другом, на какие-то мгновения засыпали и снова говорили, говорили...

О смерти Паулетты они узнали от Эдувигес, которая позвонила им и усталым голосом сказала, что Паулетта умерла с первыми лучами солнца.

Рикардо тут же отвез Розу в дом Роке. Пабло был в отъезде. Роке встретил их, обливаясь слезами.

- Я до конца своих дней буду проклинать себя за то, что не заставил ее оперироваться!

- Это я виновата, - сказала Роза. - Это из-за меня она страдала все эти годы...

Роза вошла в спальню, где на кровати лежала ее мать. Казалось, она делает гимнастическое упражнение - задрав подбородок, старается изо всех сил вытянуться.

"Какая красивая, - подумала Роза. - В ее чреве я окрепла. Она родила меня. Лишь для того, чтобы потерять и искать почти всю жизнь...Господи! И для этого жить?!"

В последнее время она часто думала, как будет жить, когда мама умрет?

Эта жестокая мысль почему-то часто посещала ее. Впрочем, Роза е стыдилась. Наоборот. Одно из ее суеверий заключалось в том, что, подумав о чем-то, она считала, что на самом деле все будет совсем по-другому. И, ловя себя на том, что думает о смерти матери, радовалась, что до смерти мамы еще далеко...

А оказалось - близко.

Стоя у смертного одра матери, Роза еще раз устыдилась, что у нее нет ребенка, что она тратит свои жизненные силы на себя, и может так случиться, что у нее не останется нужных сил на детеночка.

Она разрыдалась, она оплакивала и маму и себя, которая не может продлить жизнь...

И тут она почувствовала боль в животе и слабость. Через несколько мгновений боль прошла и...словно осталась неуловимым ощущением неведомой новизны.

Роза догадалась!

Рядом со смертью зародилась новая жизнь.

После похорон, извинившись перед Рикардо, Роза уехала с братом Пабло.

Он привез ее в парк Чапультепек, в маленьком кафетерии они сели за столик для двоих, Пабло заказал бутылку вина.

Паулетта отправилась в прошлое, ее дети продолжали плыть в будущее.

Он рассказывал ей о матери, и Роза жадно впитывала каждое его слово.

Он понимал, что не должен тревожить Розу воспоминаниями о том, как мать страдала, разыскивая ее. И он рассказал ей несколько смешных эпизодов.

Однажды у Паулетты застрял палец в телефонном диске (тогда еще не было кнопочных аппаратов) - застрял на цифре три, и она, набрав номер, спросила:

- Это 333-33-33?

- Да, а что нужно? - ответил мужской голос.

- Срочно позвоните в "Скорую помощь"! У меня палец в диске застрял! - сказала она, положив трубку.

Роза рассмеялась и, устыдившись, закрыла лицо руками.

- В такой день смеяться... - сказала она.

- Ничего, Роза, - ответил Пабло. - Мама не обидится. Она так долго жила в печали, что радоваться, вспоминая о ней, не кощунственно.

И он напомнил ей о том случае, когда ему пришлось вернуться домой без штанов...

- Не надо, Пабло! - сказала Роза. - Я проклиная себя за то, что все это случилось из-за меня!

Пабло заказал еще вина.

- Твои друзья правильно сделали, заставив меня плясать без штанов румбу. Но я не об этом...Когда мама увидела меня без штанов, она всплеснула руками и воскликнула: "Роке! Мы отстали от моды!" - и стала расстегивать юбку. Мы с отцом расхохотались. Я так благодарен ей за то, что она не стала меня отчитывать, убиваться по поводу того, какой непутевый у нее сын...

- Пабло, давай чаще видеться! - воскликнула Роза. Из-за выпитого вина у нее немного заплетался язык. Она потянулась через стол, свалив некоторой своей выпуклостью бутылки, обняла брата и расплакалась:

- Пабло, не покидай меня!

Прослезился и Пабло.

- Роза! Я так рад, что ты у меня есть!

На грохот упавших бутылок прибежал бармен.

- Что вы себе позволяете! - крикнул он.

- Пошел вон! - ответил Пабло.

- Тут люди отдыхают! Пьяным здесь не место!

- А зачем вином торгуешь!

- Поговори у меня! - набычился здоровяк бармен.

- Пабло! Двинь ему! А то я сама его прибью, как таракана! - закричала Роза.

Рука Пабло была уже в пути: не раздумывая, он нанес бармену хлесткий прямой в подбородок, отчего бармен под углом в сорок пять градусов поехал задом наперед к стойке, обрушившись на нее всей тяжестью своего, по-видимому, девяностокилограммового тела.

Все это видел тот самый друг Рикардо, который однажды уже лицезрел заварушку с Розой в таверне "Твой реванш".

- Ну и паскуда же эта жена моего друга Рикардо! - сказал он своей спутнице. - Помнишь, какой скандал она тогда учинила в "Твоем реванше"?..

Пабло, схватив Розу за руку, ретировался, бросив по пути крупную ассигнацию в обалденное лицо бармена.

Они долго бродили по парку. Дождь измочил их до нитки. Они сидели у пруда и бросали камешки в воду.

Казалось, им хотелось восполнить утрату времени, в котором они могли быть вместе.

- Пабло, я вдруг представила, какой ты был маленьким, - сказала Роза. - Я бы тебя так любила! Я бы тебя с рук не спускала! Я бы тебе такие кисели-атоле варила!

- Розита, сестренка моя родная! - тихо сказал Пабло, смахивая слезу. - А я бы зубы повышибал всем, кто тебя обижал!

- Значит, и себе тоже? - воскликнула Роза, вспомнив его приставания, когда они еще не ведали, что их связывает родство.

Пабло горько усмехнулся.

- Смерть мамы примирила нас...

Теперь Роза не сомневалась - она беременна.

Счастью ее не было предела. И все же она не решалась сказать об этом Рикардо. Матушка Томаса корила ее за это:

- Этот младенец, который появился в тебе, не одной тебе принадлежит.

- Вот пойду к врачу, проверюсь и тогда скажу ему.

- Кого бы ты хотела, Роза, мальчика или девочку? По мне бы, лучше мальчик.

- Что я, магазин младенцев?! - рассердилась Роза. - Кто родится, тот и родится. Только бы не лягушка.

- Бог мой! Так ведь пора подгузники, пеленки и бельишко готовить! Время быстро пролетит. Оглянуться не успеешь, как придется рожать!

- У Кандиды детского белья на несколько детских садов хватит.

Она рассказала о том, что беременна, Рикардо.

Он сдержанно улыбнулся, и это насторожило Розу.

- Ты не рад, что у нас будет ребенок?

- Роза, конечно, рад. И это известие тем более заставляет меня серьезно поговорить с тобой.

- Снова что-нибудь примнилось?

- Ты ни в чем не хочешь мне признаться?

- Что за манера общаться с родной женой! - вспылила Роза. - Если тебя грызут какие-то сомнения, выкладывай!

- Мне не нравится этот тон, Роза!

- Хорош разговор в тот момент, когда жена рассказывает мужу о том, что забеременела от него!

- Пойми меня, для того чтобы я мог радоваться сполна, я не должен то и дело подозревать тебя!

- Что еще?

- А то, что я постоянно слышу о тебе всякие...- Рикардо замолчал.

- Говори же! Выкладывай, если не трус! - топнула ногой что было сил Роза.

- Хорошо...- сказал, помолчав, Рикардо. - Помнишь тот инцидент...В таверне у Сорайды?

- Опять! - закатила глаза Роза.

- Да, опять, - повысил голос Рикардо. - Один мой друг видел тебя там, и его версия расходится с твоей.

- Значит, слова жены для тебя тьфу! - воскликнула, закипая, Роза. - А вот россказни какого-то твоего сомнительного друга, у которого нет денег на приличный ресторан, так что ему приходится таскаться по дешевым тавернам...

- Ты не имеешь права так отзываться о моих друзьях! - крикнул, побледнев, Рикардо. - Тем более что он видел тебя пьяную с другим кавалером в парке Чапультепек!

- Ты этого дружка своего специально приставил, чтобы он за мной шпионил? - спросила с усмешкой Роза.

- Роза, я с тобой серьезно разговариваю. Как с супругой Рикардо Линареса, а не как с "Дикаркой" из "затерянного города"!

- Ну-ну, давай, выкладывай! - язвительно сказала Роза.

- И этот мой друг видел, - чуть спокойнее сказал Рикардо, - как твой...воздыхатель затеял пьяную драку с барменом, а ты подзадоривала его!

- Не сказал ли тебе твой дружок...

- В отличии от тебя у меня нет дружков, у меня есть друзья! Это понятно?!

- Не сказал ли тебе этот твой друг, что моего воздыхателя зовут Пабло? И еще! Не напел ли тебе этот твой сраный друг...

- Как ты смеешь!..

- А как ты смеешь подозревать свою жену в измене! Если ты такой ревнивый, ступай к врачу! Говорят, ревность признак шизофрении!

- Однако в каком университете тебе удалось почерпнуть столь передовые знания?

- В книге "Психология женщины"!

- Так это про вас, женщин!

- Повторяю! Ревность это твоя проблема!

- Да, моя! Поэтому что я ответствен за тебя! И...за ребенка, который...является...моим.

Нерешительность, с которой Рикардо произнес конец фразы, взбесила Розу:

- Не твой он!

Рикардо побледнел.

- Ах так...

- Этот ребенок от тебя, но не твой он! А мой! Мой! Мой...

Роза теряла сознание, она понимала это и боялась упасть. Сделала несколько шагов в сторону двери и - рухнула на ковер.

Рикардо бросился к жене, поднял ее и понес в ее комнату.

Еле слышно Роза прошептала.

- Тебе не стыдно? - И, закрыв глаза, добавила: - Этот "воздыхатель" Пабло мой брат...

- Дева Гваделупе! Что с ней? - закричала Томаса, увидев Розу на руках у Рикардо.

- Проследите за тем, как она дышит, а я вызову машину "скорой помощи.