Онлайн чтение книги
Русские сказки
II
А еще был такой случай.
Некто, считая себя поэтом, писал стихи, но – почему-то всё плохие, и это очень сердило его.
Вот однажды идет он по улице и видит: валяется на дороге кнут – извозчик потерял.
Осенило поэта вдохновение, и тотчас же в уме его сложился образ:
Как черный бич, в пыли дорожной
Лежит – раздавлен – труп змеи.
Над ним – рой мух гудит тревожно,
Вокруг – жуки и муравьи.
Белеют гонких ребер звенья
Сквозь прорванную чешую…
Змея! Ты мне напоминаешь
Любовь издохшую мою…
А кнут встал на конец кнутовища и говорит, качаясь:
– Ну, зачем врешь? Женатый человек, грамоту знаешь, а – врешь! Ведь не издыхала твоя любовь, жену ты и любишь и боишься ее…
Поэт рассердился:
– Это не твое дело!..
– И стихи скверные…
– А тебе и таких не выдумать! Только свистеть можешь, да и то не сам.
– А все-таки зачем врешь? Ведь не издыхала любовь-то?
– Мало ли чего не было, а нужно, чтоб было…
– Ой, побьет тебя жена! Отнеси-ка ты меня к ней…
– Как же, дожидайся!
– Ну, бог с тобой! – сказал кнут, свиваясь штопором, лег на дороге и задумался о людях, а поэт пошел в трактир, спросил бутылку пива и тоже стал размышлять, но – о себе:
«Хотя кнут и – дрянь, но стихи опять плоховаты, это верно! Странное дело! Один пишет всегда плохие стихи, а другому иной раз удаются хорошие – до чего всё неправильно в этом мире! Дурацкий мир!»
Так он сидел, пил и, всё более углубляясь в познавание мира, пришел, наконец, к твердому решению: «Надо говорить правду: совершенно никуда не годится этот мир, и человеку в нем даже обидно жить!» Часа полтора думал он в этом направлении, а потом сочинил:
Пестрый бич наших страстных желаний
Гонит нас в кольца Смерти-Змеи, [1]Образ пародиен по отношению к нескольким стихотворениям Ф. Сологуба: «В недосягаемом чертоге», «Злая ведьма чашу яда», «Безжизненный чертог» и т. п.
Мы плутаем в глубоком ту
Ах – убьемте желанья своп!
Они в даль пас обманно манят,
Мы влачимся сквозь терн обид,
По пути – сердце скорби нам ранят,
А в конце его – каждый убит..
И прочее в этом духе – двадцать восемь строк.
– Вот это – ловко! – воскликнул поэт и пошел домой, очень довольный собою.
Дома он прочитал стихи жене – ей тоже понравилось.
– Только, – сказала она, – первое четверостишие как будто не того…
– Сожрут! Пушкин начал тоже «не того»… Зато – размер каков? Панихида!
Потом он стал играть со своим сынишкой: посадив eго на колено и подкидывая, пел тенорком:
Скок-поскок
На чужой мосток!
Эх, буду я богат —
Я свой намощу,
Никого не пущу!
Очень весело провели вечер, а утром поэт снес стихи редактору, и редактор сказал глубокомысленно – они все глубокомысленны, редактора, оттого-то журналы и скучны.
– Гм? – сказал редактор, трогая себя за нос – Это, знаете, не плохо, а главное, – очень в тон настроению времени, очень! М-да, вот вы, пожалуй, и нашли себя. Ну-с, продолжайте в том же духе… Шестнадцать копеек строка… четыре сорок восемь… Поздравляю!
Потом стихи были напечатаны, и поэт почувствовал себя именинником, а жена усердно целовала его, томно говоря:
– М-мой поэт, о-о…
Славно время провели!
А один юноша – очень хороший юноша, мучительно искавший смысла жизни, – прочитал эти стихи и застрелился.
Он, видите ли, был уверен, что автор стихов, прежде чем отвергнуть жизнь, искал смысла в ней так же долго и мучительно, как искал сам он, юноша, и он не знал, что эти мрачные мысли продаются по шестнадцати копеек строка. Серьезный был.
Да не помыслит читатель, что я хочу сказать, будто бы порою даже кнут может быть употреблен с пользою для людей.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления