Онлайн чтение книги Садок судей II
Бенедикт Лившиц

Ваш трубадур — крикун, ваш верный шут — повеса.

(Ах, пестрота измен — что пестрота колен!)

Ваш тигр, сломавши клеть, бежал в глубины леса,

Единственный ваш раб — арап — клянет свой плен.

Разуверения? — нашептыванья беса!

Тревожные крыла — и в лилиях явлен

Едва заметный крест… О узкая принцесса,

Разгневанная мной, вы золотей Малэн!

Желтели небеса и умолкали травы,

Утрело, может быть, впервые для меня,

Когда я увидал — о, свежие оправы

Очнувшихся дерев! о, златовестье дня! —

Ваш флорентийский плащ, летящий к небосклону,

Аграф трехлилийный и тонкую корону.

За рубежом — теченье ясных лат:

Склонись в затон, живой одними нами…

Надолго ли мы включены в закат

И тонкими владеем именами?

Надолго ли? — О нет, окаменей,

Во мраморе зарозовей над миром

Плывущих слов и вероломных дней,

Опоена закатным эликсиром.

Ты улыбнулась — мы обручены

До первого жемчужного укола:

Разводы влаги — кольца тишины,

И облако — твоя романьуола…

В сиреневом лете, в сиреневом дыме —

Я вижу! я вижу! — соседи

(В просвете прошедшая леди

Была в диадиме)

Возносят бокалы.

Но я ли, усталый

От этой расплаты,

Приму их увядшие крылья

И каждый горбатый

Язык воскового вина?

Я знаю, что каждая леди

Уже в диадиме;

Ей снится: в сиреневом дыме

Она возноситься должна.

И мне ли — сухие копытца

По лестнице? Мальчик глядится

В таблицу из меди,

Коричневый, широкоскулый,

В измятом венке бересклета:

Как плещется круглое пламя!

Как множатся трубные гулы

Иного, широкого лета!

Но никнут всё ниже крылами

Соседи — и только одна,

Высокая, в узкой одежде,

Рукой, удлинившейся в стебель,

Рукой, расцветающей в небе,

Возносит, как прежде, как прежде,

Бокал воскового вина!

Воспоминанья стольких маев

(Мы жили маями!)

Кольцо твоих последних уст

(Не будет этих легких уст!)

Они уйдут с лица, растаяв

(Они уже почти растаяли!).

О, золото сентябрьских узд,

Неверных узд!

Предательский сентябрь! Нефритом

Волнуется мое окно,

И каменеет недопитым —

В стаканах — тяжкое вино…

И все настойчивей и пристальней

Мечи вина,

Тяжелые мечи вина,

И пристальней из-за окна

Встревоженные мачты пристаней.

— Ах, я должна…

— Останься, сжалься… —

Волна окна…

Волна нефритового вальса…

Унесена… унесена ты

Нефритовым вином окна…

Сентябрь проклятый!

Отбежали… Вышел чинно.

Жмешь мне руку, не любя:

Сколько розовых снежинок

На ладони у тебя!

Те четыре — словно крысы.

Вот и красный. Ждет с копьем.

Есть еще! Ну что же, высыпь…

Дальний запах раны пьем.

Это в шутку, иль опасно?

Замирают веера…

Он за красным! Он за красным!

Браво, браво, браво, бра…

А!..

Раскруживайся в асфодели,

В рябые сонмища галчат:

По пелене твоей звучат

Упорные виолончели.

И луковицы взаперти

Забудь тепличными цветами —

Вздыбясь щербатыми крестами,

На повороте расцвети.