Глава 10

Онлайн чтение книги Мертвые молчат Safer Dead
Глава 10

1

– У меня на хвосте ребята Ласситера, – начал я, садясь в одно из протертых кресел Брэдли, – но сейчас я, кажется, оторвался.

– Похоже, вам быстро удалось с ним схлестнуться, – заметил Брэдли, разливая виски. – Как вышло?

Я рассказал ему о происшествии в «Золотом яблоке». Он стоял, сжав в руке стакан, лицо его приняло жесткое выражение.

– Что вы знаете о Корнелии Ван Блейк, капитан? – спросил я, окончив повествование.

– Ей я обязан тем, что меня турнули из управления, – садясь, произнес Брэдли. – Во всяком случае, это было связано с ней, и готов поспорить, что полетел я по ее указке.

– В связи с убийством ее мужа?

– Вы кое-что раскопали с нашей последней встречи, не так ли? Кто вам рассказал об убийстве?

– Не имеет значения. А вы не могли бы подробней?

Он вытянул ноги и поудобнее устроился в кресле.

– Не думайте только, что это имеет хоть малейшее отношение к вашему делу, ничего подобного здесь нет. Но, так и быть, я вам расскажу. Вам как – кратко или с подробностями?

– Именно с подробностями. Может, тут и нет связи с моими поисками, зато некоторые действующие лица переходят из одного дела в другое, так что какая-нибудь зацепка, возможно, и найдется.

Он прищурился и уставился в потолок, располагая факты в логической последовательности.

– Ван Блейка застрелили шестого августа прошлого года. Он поутру объезжал верхом свое имение. В итоге его лошадь вернулась без хозяина. Слуги бросились на поиски и нашли его на вершине холма. Выстрел был сделан из дробовика, – он сделал паузу и посмотрел на меня. – Была большая шумиха. Ван Блейк был богат и хорошо известен. Пресса и политиканы раздули дело. Я-то знал, что либо я быстро провожу расследование, либо теряю работу. – Он задумчиво пососал трубку. – Вышло так, что я потерял работу.

Я молчал, и после паузы он продолжал:

– Во время убийства жена Ван Блейка находилась в Париже. Там у него было какое-то дело, и он собирался поехать во Францию вместе с ней. Но в последний момент возникла необходимость его присутствия на заседании правления, он отложил отъезд, а она отправилась одна. Секретарь Ван Блейка телеграфировал ей о происшествии, и она вернулась.

– А кто секретарь? – поинтересовался я.

– Его зовут Винсент Латимер. Он взял расчет после похорон и сейчас работает в «Хаммервилл инжиниринг». Если вы хотите с ним побеседовать, лучше пощадите свое красноречие. Легче разговориться с устрицей.

– Какие-нибудь следы вы нащупали?

– Это было странное убийство. Меня озадачил дробовик. Если убийство было запланировано, почему тогда орудием избрали именно дробовик с радиусом поражения тридцать ярдов? Я с самого начала считал, что это заранее обдуманное убийство, и тогда использование дробовика говорит о знакомстве между Ван Блейком и убийцей. Его убили в открытую, не то чтобы он попал в засаду. Он должен был знать убийцу, иначе не подпустил бы его так близко. Так, во всяком случае, я рассуждал.

– Мой информатор сказал, что это был браконьер.

– Я знаю. Все болтали об этом, но меня на эту версию не уговорили.

– Вы думали, что это сделала жена? – задал я вопрос, глядя ему прямо в глаза.

Он пожал плечами.

– Я занимаюсь мотивами. А у нее была уйма мотивов. Она была моложе его на двадцать два года. У них не могло быть ничего общего. До того, как выйти замуж, она была манекенщицей и жила в двухкомнатной квартире. А получала она в случае смерти мужа большую часть его денег. Может быть, ей не терпелось. Она не из тех, которыми можно командовать, а Ван Блейк вроде бы пытался это делать. Ей, судя по всему, хотелось самой ворочать деньгами, что она с успехом и делает сейчас. Конечно, я ее подозревал.

– Но она же была в Париже во время убийства!

– Ага, неплохое алиби, не так ли? Я и не говорю, что она сама стреляла, но уж задумать-то все это с чьей-нибудь помощью она вполне могла.

– У нее были еще мужчины?

– Она часто виделась с Ройсом. Вообще, парень с таким прошлым в конце концов доходит до убийства. Я его тоже подозревал. Когда она получила наследство, она продала клуб Ройсу. Он давно мечтал заполучить «Золотое яблоко», да Ван Блейк то ли не хотел уступать, то ли просил слишком дорого. Тоже прекрасный мотив. Клуб мог быть платой за то, что он помог ей убрать Ван Блейка.

– У него тоже было алиби?

Брэдли усмехнулся невесело.

– А как же. Железное. Он в Нью-Йорке играл в покер с тремя самыми респектабельными людьми города, один из них, кстати, был судья. Они показали, что он никуда не отлучался. Так ведь зачем ему было самому это делать, достаточно было приказать Хуану Ортесу или другому из его головорезов.

– А вы нашли какие-нибудь подтверждения этой версии.

– Нет. Только я стал подкапываться, как Дунан отстранил меня от дела и вышвырнул из полиции. Дунан, оказывается, большой друг миссис Ван Блейк. Он считает ее милой, симпатичной девочкой.

– А почему газеты ухватились за версию с браконьером?

– Это устроила миссис Ван Блейк. По ее словам, за пару недель до убийства Ван Блейк поймал в лесу браконьера. Она назвала его: этот парень жил в нескольких милях от имения на сан-францисском шоссе. Его звали Тед Диллон. Мы его держали на примете. Он был нелюдим, жил замкнуто, работал только, когда его поджимало, и постоянно попадался на кражах и драках. Выбор был сделан мастерски. Она заявила, что ее муж избил его хлыстом, и выразила уверенность в том, что Диллон вернулся, чтобы расквитаться. Газетам эта идея понравилась, а когда мы не смогли найти Диллона, она понравилась им еще больше. Дунан тоже одобрил эту версию, а вот мне она показалась чистым надувательством. Диллон один не смог бы справиться с Ван Блейком. Тем не менее мы разыскивали Диллона и обнаружили следы его бегства. Свидетели показали, что приблизительно в то время, когда было совершено убийство, он отъезжал на мотоцикле от задней калитки имения Ван Блейка. По крайней мере видели кого-то в шлеме и очках на его мотоцикле, и очевидцы клялись, что это был Диллон. Шлем и очки отлично скрывают внешность, но, за исключением вашего покорного слуги, никто об этом не удосужился подумать. Мы в конце концов разыскали мотоцикл. Он был в сарае у залива. Но мы так и не нашли Диллона.

– У этого парня на мотоцикле было с собой ружье?

Брэдли покачал головой.

– Ружье мы потом нашли в лесу и опознали его. Пару месяцев назад его украли у местного банкира Эйба Бормана. Он с четырьмя друзьями ездил на охоту. Зайдя в отель пообедать, они оставили ружья и сумки в машинах. Когда они вернулись, ружья уже не было. – Он посмотрел мне в глаза. – Одним из них был Гамильтон Ройс. Во время обеда он выходил, чтобы позвонить. Он вполне мог бы взять ружье из машины Бормана и спрятать себе в багажник. В общем, решайте сами.

– А вы-то что сделали?

– Я начал с проверки алиби миссис Ван Блейк. Я затребовал ее паспорт. Вне всякого сомнения, она выехала в Париж именно в тот день, когда и говорила. Паспорт это доказывал. Дальше этого я не продвинулся. Она, наверно, позвонила Дунану и сообщила, что я задавал ей вопросы. Я тут же оказался в отставке. Они так и не нашли Диллона, да и дело не раскрыли.

– Итак, вы думаете, что миссис Ван Блейк уговорила Ройса убрать своего мужа. Так вроде?

– Такова моя теория, и мне она по-прежнему нравится.

– Но никаких прямых доказательств ведь нет?

– Нет. Только мотивы. Но, кроме этого, есть еще и подозрения, а мои подозрения обычно оправдываются.

– Что вы думаете о судьбе Диллона?

– Здесь можно только гадать. Я предполагаю, что он скорее всего сейчас лежит на дне морском в цементной одежке, но это только догадка.

– Ладно, спасибо, капитан, за рассказ. Мне сдается, что вы правы. Черт меня побери, если я понимаю, как это убийство может быть связано с моим делом. Если бы мне удалось прицепить Фэй Бенсон к Ван Блейку. Допустим, пока миссис Ван Блейк была в Париже, любящий супруг привел к себе девчонку, чтобы с ней переспать. Так было и так всегда будет. Она могла увидеть убийство, запаниковать и скрыться. Здесь может быть причина того, что она сменила имя. Убийца – ваш приятель Ройс – выследил ее в Уэлдене и убрал. Я не утверждаю, что так оно и было, но, может, это и есть та зацепка, которую я ищу.

– Бросьте вы это. Ван Блейк не занимался такими вещами. Выкиньте это из головы, не то совсем запутаетесь.

Я пожал плечами.

– Возможно, вы и правы. Ну ладно, мне пора двигаться. У меня еще куча дел, – я поднялся. – Буду держать вас в курсе событий.

Он проводил меня до двери и, прежде чем открыть замок, выключил свет.

– Будь осторожен, сынок, – предупредил он на прощание, – и, если тебе потребуется надежно укрыться, иди к Сэму Бенну. У него бар на Мэддокс-стрит, и если упомянешь меня, он тебя спрячет. Тебе, по всей вероятности, смываться придется в темпе.

– Будем надеяться, не придется, – ответил я и шагнул в темную, теплую ночь.

2

Я не видел особого смысла доставлять своим телохранителям радость ранним возвращением и решил, что мне самому не повредит, прежде чем лечь спать, безнадзорно распорядиться еще несколькими часами.

По пути в центр я счел себя подготовленным к разговору с миссис Ван Блейк. Здесь было лишь одно небольшое «но» – захочет ли она сама беседовать со мной? Я в этом сильно сомневался.

Время мое истекало, да и особого желания задерживаться в этом шикарном городе у меня не появилось. А сделать еще предстояло немало.

Я нашел телефонную будку, набрал номер и некоторое время слушал гудки. Наконец прозвучал мужской голос:

– Резиденция миссис Ван Блейк.

Форма обращения выдавала дворецкого и, судя по хорошо поставленному, мелодичному голосу, к тому же дворецкого, выписанного из Англии.

– Это мистер Слейден из Уэлдена. Будьте любезны соединить меня с миссис Ван Блейк.

– Подождите, пожалуйста, – предложил мне голос, и в трубке воцарилась тишина.

Время шло, и, когда я уже почти уверился в том, что он меня позабыл, Корнелия Ван Блейк подошла к телефону.

– Алло. Кто это?

– Моя фамилия Слейден, – представился я. – Я писатель. Могу ли побеспокоить вас по поводу кое-какой информации. Это в связи с девушкой, которую вы встречали в Париже в прошлом году.

Последовала пауза. Мне даже почудилось, что я слышу ее прерывистое дыхание, но я вполне мог и ошибаться.

– Информация? О какой девушке? – Голос был холодный и жесткий, как салат из холодильника, и такой же безжизненный.

– Могу я вас увидеть? Я смог бы приехать через двадцать минут.

– Но знаете ли… – она оборвала фразу, как будто ее осенила какая-то мысль. – Да, полагаю, что можете, – продолжила она, – но я не сумею уделить вам много времени.

– Хватит и десяти минут. Прекрасно. Я скоро буду.

Я повесил трубку, прежде чем она успела передумать.

Почему она удостоила меня беседы? – размышлял я, выходя из будки, так как ожидал, что мои притязания будут категорически отвергнуты. Все оказалось даже чересчур просто.

Мимо тащилось такси, и я поднял руку.

– Вэнстоун. Вест-Саммит, – распорядился я, садясь.

Меньше чем за двадцать минут мы доехали до высоких сварных ворот, скрывавших дом.

Охранник в черной униформе и фуражке вышел из сторожки, открыл одну створку ворот и подошел к такси.

– Миссис Ван Блейк ждет меня, – сообщил я. – Я – Слейден.

– Вашу визитную карточку, сэр.

Я с трудом различал его в темноте, но голос был требовательный и настороженный.

Я протянул ему права. Он зажег фонарик, проштудировал документ, кивнул и вернул его мне.

– Благодарю вас.

Он открыл вторую створку ворот, и мы въехали.

– Впервые сюда попал, – сказал шофер, обернувшись ко мне. – Вот как, значит, богатеи живут. Охранники, ворота и все такое. Ну и ну!

– На их месте я бы завидовал моему образу жизни, – заметил я, всматриваясь в темноту через открытое окошко машины. Занятие это было вполне бесполезным, фары выхватывали из мрака только отдельные деревья и кусты, окаймляющие покрытую белым гравием аллею. Ни дома, ни сада не было видно.

Минуты через четыре мы вкатили на асфальтированную площадку перед ступенями парадной лестницы.

Дверцу мгновенно открыл другой охранник в такой же униформе, возникший, казалось, из воздуха.

Я попросил шофера подождать, кивнул охраннику и поднялся по лестнице ко входу.

Дверь была открыта. Меня ожидал высокий пожилой человек, выряженный, как дворецкий из голливудского фильма.

В неярком свете зала черты его приобретали непревзойденную аристократичность. Он был сухощав, ему можно было дать около семидесяти. Он выглядел преисполненным собственного достоинства государственным деятелем, направляющимся на завтрак с Молотовым. Он создавал атмосферу старых рыцарских замков и зажженных свечей.

– Соблаговолите последовать за мной.

За его чопорностью угадывалось неодобрение.

Он провел меня по широкому коридору, открыл стеклянную дверь и спустился по низенькой лестнице в огромную длинную гостиную, расположенную в фасадной части дома.

В креслах и на диванах, находившихся в гостиной, могло разместиться человек пятьдесят, а покрывавший весь пол пестрый, яркий персидский ковер напоминал, что это жилище миллионера.

– Будьте любезны подождать, я передам миссис Ван Блейк, что вы здесь. – Дворецкий вещал все это так, будто читал заученный наизусть текст пьесы. Он удалился бесшумно и незаметно, как привидение.

Первое, на что я обратил внимание после его ухода, был большой, написанный маслом портрет миссис Ван Блейк, который висел у камина.

В бледно-зеленом летнем платье она сидела на веранде и смотрела на видневшийся вдали сад. Сходство было поразительным, а детали пейзажа были проработаны с исключительным терпением и мастерством. Что-то знакомое мне было в повороте фигуры, и, подойдя к картине поближе, я заметил в правом углу подпись художника: Леннокс Хартли.

Я отступил назад и с большим вниманием вгляделся в полотно. Я и не предполагал, что Хартли может так блестяще писать. По виденному мной наброску Фэй Бенсон я сделал вывод, что он – знающий свое дело оформитель, а эта картина открыла мне его как талантливого художника.

Он сумел передать то самое выражение, которое поразило меня, когда я впервые увидел Корнелию Ван Блейк. Хотя и на портрете она выглядела такой же холодной и далекой, как в жизни, он великолепно передавал отблеск внутреннего огня, горевшего под ее безликой маской. Картина была живой и неодолимо влекла к себе.

Вдруг я обнаружил, что Корнелия стоит рядом со мной. Я вздрогнул. Она подошла ко мне вплотную, а я и не слышал, как она спустилась по лестнице и пересекла по ковру всю огромную комнату.

– Мистер Слейден?

Она была в открытом белом вечернем платье, на шее у нее сияло великолепное изумрудное колье.

На нее стоило посмотреть. Огромные зеленые глаза, блестевшие как изумруды, глядели прямо на меня, и под этим взглядом я испытывал странное, неприятное чувство неловкости.

– Совершенно верно, – ответил я и, так как она вроде бы не узнавала меня, решил не упоминать о «Золотом яблоке».

– Я надеюсь, миссис Ван Блейк, что вы сможете мне помочь. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.

Вошел дворецкий, держа поднос с напитками, и поставил его на стол.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила она, показав рукой на кресло, и сама села рядом.

Дворецкий осведомился, что я буду пить. Я заказал виски с содовой, и, пока он готовил смесь, мы сидели молча. Ей он подал коньяк в широкой рюмке и удалился.

– Так что же вас интересует? – спросила она, как только за ним закрылась дверь.

– Я пишу детективы, – сообщил я, помня о ее враждебности. – Мне бы хотелось узнать о поездках Джоан Никольс. Насколько я знаю, в прошлом году вы встречались с ней в Париже.

Она опустила глаза, глядя в рюмку, но лицо ее было безразлично. Затем взглянула на меня, но по ее глазам я ничего не смог прочитать.

– Я встречаю столько народа. Что-то я никого не припоминаю по имени Джоан Никольс. Вы уверены, что не ошибаетесь?

– Вы были в Париже в прошлом году, в августе?

– Была.

– Джоан Никольс – певичка, тогда она выступала в Париже. Я так понял, что она обедала с вами у вас в отеле, и не однажды.

Она нахмурилась.

– Возможно. Я действительно не помню, – она раздраженно пожала плечами. – Откуда вам это известно?

Я так и не смог определить, действительно она не помнит или лжет. Мне показалось, что под маской безразличия чувствовалось напряжение, но я мог и ошибиться.

– Мисс Никольс рассказывала друзьям, что обедала с вами, но это неважно. Я не хочу вас этим беспокоить. Я надеялся, что вы припомните, но, конечно, вы стольких встречаете. Мне легче справиться в отеле в Париже.

Неожиданно коньяк выплеснулся у нее из рюмки и расплылся на юбке. Испуга я не заметил, но коньяк ее выдавал!

Она подняла глаза.

– Но вы ведь не поедете в Париж, чтобы выяснять, обедала она со мной или нет?

– У нас в журнале принято проверять каждый факт, прежде чем печатать. Я надеялся, что вы вспомните девушку и сэкономите мне время, но, раз вы не помните, придется ехать.

– Странно. Почему это так важно?

– Я стараюсь раскопать ее прошлое. Похоже, что у нее был талант водить дружбу с богатыми людьми. А доказательств у меня нет. Ее друзья говорили мне, что она хвасталась знакомством с вами и что она даже обедала с вами. Для меня это важно, миссис Ван Блейк. Ведь она в конце концов заурядная певичка, и, чтобы подружиться с вами, ей нужны были немалые способности. С другой стороны, она могла и обманывать. В Париже я, может быть, найду других состоятельных людей, встречавших ее.

– Я бы с удовольствием помогла вам, – прервала меня она, дотронувшись пальцем до лба, – дайте мне только подумать. Я действительно смутно припоминаю, что встречала девушку. Она была хорошенькая, если, конечно, это та. Да, пожалуй, я ее вспомнила.

– Вы действительно встречали ее тогда?

– Мне так кажется. Я не помню, как ее звали, но я вообще не в ладах с именами. – Она отпила коньяк, а затем продолжала: – Да, я уверена, что встречала ее. Я не припоминаю, как мы познакомились. Я была одна в Париже. Я ждала мужа. Должно быть, девушка развлекла меня немного. Вроде бы я и приглашала ее пообедать со мной.

Все это было проделано мастерски, но не настолько, чтобы одурачить меня. Она вспомнила Джоан Никольс, как только я упомянул о ней. В этом я был уверен. Почему же мой блеф насчет поездки в Париж заставил ее раскрыться?

– В каком отеле вы останавливались, миссис Ван Блейк?

Она подняла голову, и на мгновение в ее глазах промелькнуло сердитое выражение.

– Я останавливалась в «Георге V».

– Вы не помните, как девушке удалось познакомиться с вами?

– Нет. Возможно, мы встретились в магазине. Мне кажется, так это и было. – Я чуть ли не читал ее мысли. – Да, конечно. Я вспомнила. Она не знала французского, и у нее возникли какие-то затруднения с продавцом. Я ей помогла. Да, так это и было.

Теперь я был уверен, что она лжет, и уже мне приходилось напрягаться, сохраняя бесстрастность.

– Вам она понравилась?

– Ради Бога! – глаза ее вспыхнули. – Уж наверно она мне понравилась, если я пригласила ее на обед, мистер Слейден. Я слабо припоминаю ее. Ведь я все время среди людей. Это все? Если это… – Она встала и посмотрела на меня.

Я поднялся.

– По-моему, все. Это нужно было только для проверки. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.

– Почему вас так заинтересовала эта девушка? Вы ведь сказали, что пишете детективы. Она попала в какую-нибудь историю?

– Не сейчас, ее уже нет. Ее убили двадцатого августа прошлого года, через несколько дней после возвращения из Парижа. В полиции мне сказали, что она занималась шантажом, – рассказывал я, внимательно следя за Корнелией Ван Блейк. Но напрасно, она и глазом не моргнула.

– Понятно. Это очередной раз доказывает, как осторожно надо заводить знакомства, – заметила она.

– Совершенно верно, – подтвердил я и, так как она уже двинулась к звонку на стене, продолжал:

– Великолепный портрет. Я и не думал, что Леннокс Хартли может так написать.

По одной ей известной причине это мимолетное замечание произвело на нее впечатление. Она обернулась, глаза ее опять стали твердыми, как изумруды у нее на шее.

– Вы знаете мистера Хартли? – спросила она, и я заметил, что маленькие руки ее сжались в кулаки.

– Я с ним беседовал. Не могу сказать, что я его знаю. При моей профессии приходится говорить со многими людьми.

– Возможно. Доброй ночи, мистер Слейден. Джеймсон проводит вас, – она снова двинулась к звонку.

Мысль пришла мне в голову внезапно, и я, не размышляя, подчинился ей, пока Ван Блейк звонила.

– Совсем забыл, – произнес я, вынимая бумажник. – У меня же с собой фотография Джоан Никольс. Может быть, вы опознаете ее.

Я вынул фотографию Фэй Бенсон и протянул ей. Она взяла ее и, повернувшись ко мне спиной, направилась к свету.

Я не видел ее лица, но окажись у нее в руке мохнатый тарантул, и то реакция не была бы столь бурной. Фотография выпала у нее из рук, и она вздрогнула всем телом. Краткий миг она стояла молча, затем чудовищным усилием воли взяла себя в руки, наклонилась и подняла фотографию. Когда она повернулась и отдала ее мне, лицо у нее было белое как фарфор. Она постарела и выглядела менее привлекательной. Со взглядом ее было страшно встретиться.

– Я не узнаю ее, – сказала миссис Ван Блейк. Слова отрывисто вылетали из ее застывших бескровных губ. – Все эти певички на одно лицо. До свиданья, мистер Слейден. – Она повернулась и вышла из комнаты, слегка пошатываясь, но с высоко поднятой головой.

Дверь она оставила нараспашку. Я стоял, переполненный собственным триумфом. Наконец-то я нашел свою зацепку. Я был в этом уверен. Корнелия Ван Блейк знала Фэй Бенсон. Каким-то образом эта зацепка соединяла ее с Фэй, а не Фэй с ее мужем, как я предполагал раньше.

Я не успел над этим поразмыслить – вошел дворецкий и проводил меня до ожидавшего такси.

3

В такси стоял слабый, но стойкий запах от тех сотен пассажиров, которых оно перевезло по их неизвестным теперь маршрутам и которые оставили в кабине след своего присутствия. Этот запах сопровождал меня на обратном пути до отеля «Приморский».

Я примостился в углу и, разминая пальцами сигарету, раздумывал о своем открытии. Отдельные части мозаики уже ложились на свои места. Сколько-нибудь понятной картины они пока не составляли, но я питал надежду, что это вскоре произойдет.

По какой-то причине Гамильтон Ройс и Фэй Бенсон уехали из Тампа-Сити в Уэлден. Там кто-то нанял Хэнка Флемминга, чтобы похитить и убить Фэй, а Ройс вернулся в Тампа-Сити в день убийства.

Я имел обоснованные подозрения насчет того, что именно он заплатил Флеммингу за убийство Фэй, но предпринимать никаких действий против него не мог, пока не выяснил, почему же все-таки ее убили.

Тут-то внезапно и появилась на сцене Корнелия Ван Блейк, чтобы сыграть свою роль в этой драме, все другие действующие лица которой до сих пор поступали столь немотивированно. По словам экс-капитана полиции Брэдли, она была подозреваемой номер один в убийстве Ван Блейка. Если она даже только распорядилась убить своего мужа, и то могла стать мишенью для шантажа. Дважды она обедала в Париже с бесталанной певичкой, а певичка-то была шантажисткой. Я лично видел только одну причину встреч Корнелии с Джоан Никольс – шантаж. Это бы объяснило и ее нежелание признаться в знакомстве с ней, и боязнь, что я поеду в Париж, чтобы не раздуть это дело дальше. Но куда же в этой схеме пристроить Фэй Бенсон? И с чего это, глядя на ее фотографию, Корнелия пришла в ужас? Люди так не пугаются, не будь у них для этого веских причин.

Я искал зацепку между Фэй Бенсон и Ван Блейками и нашел ее. Ну вот, она у меня в руках, а что с ней делать? Время мое истекало. Как я смог бы продолжить расследование, когда у меня на пятках сидела вся удалая полиция Тампа-Сити?

Я все еще предавался размышлениям, когда такси остановилось у отеля «Приморский». Расплатившись, я поднялся в вестибюль. Часы над стойкой портье показывали двенадцать двадцать две. Толстого детектива, занимавшего кресло в момент моего отъезда, видно не было. Портье отдал мне ключи. Он глядел сквозь меня, гордый и неприступный, как будто я минимум полгода не платил по счету.

Пока я шел к лифту, откуда-то из-за колонны возник мой приятель-агент.

– Копы пошли по домам. Ваш телефон прослушивается. Этот отель гордится своей репутацией. Мне кажется, что завтра вы захотите уехать.

– Уж не хотите ли вы сказать, что вам понадобился мой номер?

– Мне-то нет, а вот хозяину понадобился.

– Ладно, я выеду.

Я поднялся на лифте, отпер дверь и включил свет. Я был слегка раздражен и не очень бы удивился встрече с парочкой дюжих молодцов, поджидающих меня. Однако номер был пуст.

Я закрыл дверь, достал бутылку виски, плеснул себе полстакана и расположился в кресле. Искать другую гостиницу не имело смысла. Меня и туда не пустили бы. Начинается… Меня вежливо выпроваживали из города. Если я вздумаю брыкаться, наживу неприятности. Вспомнив методы убеждения сержанта Ласситера, я загрустил и опять пожалел, что со мной не было Берни. Он бы морально меня поддержал.

Зажав стакан в руке, я некоторое время обмозговывал ситуацию и принял решение с утра выехать из города, а вечером под покровом темноты прокрасться обратно. Брэдли обещал, что, если я захочу уйти в подполье, Сэм Бенн меня спрячет. Для меня это теперь был единственный выход. Нечего было и надеяться что-нибудь сделать открыто. Отныне мое расследование становилось нелегальным.

Телефонный звонок так неожиданно прервал мои мысли, что я даже расплескал виски. Я потянулся к трубке.

– Слейден слушает.

– Вот вы где, – произнес знакомый мне голос. – Сюзи дала мне ваш номер. Старик, если у вас не намечено ничего лучшего, подъезжайте, выпьем. У меня тут есть одна теория. Возможно, она вас заинтересует.

Я живо представил себе твердолобого детину, фиксирующего каждое слово, и резко оборвал:

– Не упоминайте вашего имени и вообще больше ничего не говорите. Я скоро буду.

– В чем дело? – слегка заинтересовался говоривший. – Нас подслушивает кто-нибудь?

– Возможно. Я выезжаю, – и повесил трубку.

Спускаясь, я удивился, с чего это Леннокс Хартли позвонил в такой час. До Кэннон-авеню было далековато. Я решил ехать на «Бьюике». Если полиция опять начнет слежку, отрываться лучше, когда сам за рулем.

Гараж был позади отеля. Единственный фонарь отбрасывал круг света, вокруг которого была темнота. Служитель вышел из конторки сонный и угрюмый. Он показал мне, где стоит «Бьюик», и вернулся к своему занятию. Я вывел машину из гаража только с включенными подфарниками и свернул на приморское шоссе.

На протяжении примерно полумили пути мое внимание было сконцентрировано на зеркале заднего вида. Света фар не появлялось. Я развернулся и поехал в город.

Движение почти уже замерло. Жизнь кипела только в ночных клубах, кинотеатре и некоторых кафе. Часы на приборной панели показывали десять минут второго. Я бесцельно кружил, держась глухих улиц, пока не убедился, что за мной не следует ни одной машины, и только тогда направился к Кэннон-авеню.

Свет в окнах домов этой длинной, спокойной улицы свидетельствовал о том, что ночная жизнь Тампа-Сити проходила в основном в домашней обстановке. Около большинства домов стояли автомобили. В ночном воздухе разносились звуки танцевальной музыки; приемники были включены на полную мощность.

Я проехал до конца улицы, развернулся и не спеша тронулся обратно, не останавливаясь около швейцарского шале Хартли. В окнах не было света, правда, это ничего не значило. Посещая Хартли, я успел заметить, что шторы на окнах его дома темные и плотные.

Остановив «Бьюик» около «Паккарда» с откидным верхом, стоявшего возле соседнего дома, я вылез из машины, подошел к калитке, толкнул ее и зашагал к дому.

У двери я остановился и, оглянувшись на темный сад, прислушался. До меня доносились только звуки далеких радиоприемников. Я взялся за медвежью голову, постучал и почувствовал, как дверь дрогнула. Я чуть толкнул ее, и она распахнулась. Внутри было темно и тихо.

Придерживая дверь, я снова постучал. Никто не отозвался. Темнота надвинулась на меня. Прислушиваясь, я окунулся в нее и неожиданно почувствовал тревогу.

– Кто-нибудь тут есть? – окликнул я и, не получив ответа, двинулся вперед, нащупывая в кармане зажигалку.

Единственное, что я слышал, было деловитое тиканье часов где-то рядом. Я вынул зажигалку и щелкнул ею. Маленькое желтое пламя осветило выключатель у двери. Я нажал на кнопку, прикрыл входную дверь и направился через вестибюль в темную гостиную. Вдруг я услышал наверху звук, от которого чуть не взвился: кто-то медленно шел, едва волоча ноги. От этих шагов волосы у меня стали дыбом, а сердце чуть не выскочило наружу.

– Это вы, Хартли? – промолвил я, отступая к выходу и вглядываясь вверх. Голос мой прозвучал не мелодичнее карканья простуженной вороны, но вместо ответа вновь донесся звук волочащихся шагов.

Затем я увидел, как от темноты отделилась небольшая фигурка и застыла наверху лестницы. Это был филиппинец, слуга Хартли. Рукой он вцепился в перила. Ярко-красная струйка крови бежала из уголка рта по его подбородку. Слева на его белой куртке расплывалось кровавое пятно размером с мой кулак. Пока я разглядывал филиппинца, во рту у меня пересохло.

Его маленькое желтое личико передернулось, ноги подогнулись, руки соскользнули с перил, и он упал. Ударившись плечом о середину лестницы, он съехал на спине к моим ногам. И, не дотрагиваясь до него, я уже знал, что он мертв.


Читать далее

Джеймс Хедли Чейз. Мертвые молчат
Глава 1 16.04.13
Глава 2 16.04.13
Глава 3 16.04.13
Глава 4 16.04.13
Глава 5 16.04.13
Глава 6 16.04.13
Глава 7 16.04.13
Глава 8 16.04.13
Глава 9 16.04.13
Глава 10 16.04.13
Глава 11 16.04.13
Глава 12 16.04.13
Глава 13 16.04.13
Глава 14 16.04.13
Глава 15 16.04.13
Глава 10

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть