Онлайн чтение книги Сага о Ньяле
CXLVI

Сыновья Сигфуса пробыли дома два дня, а на третий они поехали на восток, к Рауварфеллю, и заночевали там. Всего их было пятнадцать человек, и они совсем не думали об опасности. Из Рауварфелля они выехали поздно и думали к вечеру добраться до Хавдабрекки. В Керлингардале они остановились на отдых и рассчитывали там хорошенько выспаться.

Кари, сын Сальмунда, и Торгейр в тот же день поехали на восток, через Маркарфльот, к Сельяландсмули. Там они встретили нескольких женщин. Те узнали их и сказали:

– У вас вид более понурый, чем у сыновей Сигфуса. Но едете вы неосторожно.

Торгейр сказал:

– Почему вы говорите так о сыновьях Сигфуса? Какие у вас вести о них?

– Они ночевали в Рауварфелле, – ответили женщины, – а к вечеру собирались быть в Мюдале. Нас порадовало, что они боятся вас и спрашивают, когда вы вернетесь домой.

И они пошли своей дорогой, а Кари и Торгейр пустили коней вскачь. Торгейр сказал:

– Что нам сейчас делать? Чего тебе хочется больше всего? Хочешь, поедем следом за ними?

Кари ответил:

– Поехать следом за ними я не прочь. Но о том, чего мне всего больше хочется, я говорить не буду: ведь часто бывает, что люди, которых убивают на словах, живут долго. Я знаю, что ты возьмешь на себя. Ты возьмешь на себя восьмерых, и это будет меньше, чем когда ты убил семерых в ущелье,[98]Это событие, по-видимому, и дало повод для прозвища Торгейра: Скораргейр значит «Гейр из ущелья». спустившись к ним. по веревке. Вы ведь в вашем роду все такие, что думаете всегда о славе. Я не могу не поехать с тобой, хотя бы для того, чтобы потом рассказать о том, что произошло. Поедем-ка вдвоем за ними: я ведь вижу, что ты это и задумал.

Они поехали на восток верхней дорогой, не заезжая в Хольт: они не хотели замешать братьев Торгейра в то, что могло случиться. И они поехали дальше на восток, в Мюдаль. Там они встретили одного человека, который вез торф на своей лошади. Он сказал:

– Маловато у тебя нынче народу, друг Торгейр!

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Торгейр.

– А то, что на тебя зверь бежит. Здесь проезжали сыновья Сигфуса. Они, наверное, проспят весь день в Керлингардале, потому что они не собирались сегодня к вечеру добраться дальше, чем до Хавдабрекки.

После этого они поехали своей дорогой на восток по равнине Арнарстакксхейд, и нечего рассказать об их поездке, пока они не добрались до реки Керлингардальсы. Вода в реке стояла высоко. Они поехали по берегу вверх вдоль реки, потому что увидели там оседланных коней. Они подъехали туда и увидели, что там в лощинке спят люди, а над ними воткнуты их копья. Они взяли копья и бросили их в реку. Торгейр сказал:

– Хочешь, разбудим их?

Кари ответил:

– Зачем ты спрашиваешь? Ведь ты уже сам решил, что убить лежачего значит совершить позорное убийство.

И они крикнули спящим. Те все проснулись и кинулись к своему оружию. Кари и Торгейр бросились на них, лишь когда те вооружились. Торгейр кинулся на Торкеля, сына Сигфуса. В этот миг кто-то забежал сзади, но не успел ничего сделать Торгейру, как тот двумя руками поднял секиру Риммугюг и ударил его обухом по голове так, что череп разлетелся на мелкие куски. Человек мертвым рухнул на землю. А Торгейр поднял секиру, и ударил Торкеля по плечу, и отрубил начисто всю руку. На Кари кинулись Мард, сын Сигфуса, Сигурд, сын Ламби, и Ламби, сын Сигурда. Ламби кинулся на Кари сзади и хотел ударить его копьем, но Кари увидел его и подпрыгнул, расставив ноги, так что копье воткнулось в землю, а Кари прыгнул на древко и сломал его. В одной руке у него было копье, в другой – меч, а щита не было. Правой рукой он ударил копьем Сигурда, сына Ламби, в грудь, и копье вышло у того между лопаток. Сигурд тотчас упал мертвый. Левой рукой Кари ударил мечом Марда, сына Сигфуса, в поясницу и разрубил его до самого хребта. Тот упал ничком и тут же умер. Потом Кари повернулся на пятке, как волчок, к Ламби, сыну Сигурда, и тот не нашел другого выхода, кроме как пуститься наутек.

Тут Торгейр бросился на Лейдольва Сильного, и они оба одновременно ударили друг друга мечами. Удар Лейдольва был таким сильным, что меч снес всю часть щита, куда пришелся удар. Торгейр же двумя руками ударил секирой Риммугюг, и задний угол секиры расколол щит, а передний – рассек ключицу и глубоко раскроил Лейдольву грудь. Тут подоспел Кари и перерубил Лейдольву бедро, так что Лейдольв упал и тут же умер.

Кетиль из Марка сказал:

– Бежим к нашим лошадям! Нам с ними не справиться, они сильнее нас.

И они побежали к своим лошадям и вскочили на них. Торгейр сказал:

– Хочешь, поскачем за ними? Мы, пожалуй, убьем еще кое-кого из них.

– Последним из них скачет Кетиль из Марка, а его я не хочу убивать: мы женаты с ним на сестрах, и он всегда держал себя хорошо в нашей тяжбе.

Тут они сели на коней и ехали, пока не приехали в Хольт. Торгейр сказал своим братьям, чтобы они уехали на восток, в Скогар. У них там был другой двор, и Торгейр не хотел, чтобы его братьев называли нарушителями мира. Там у Торгейра было всегда не меньше трех десятков человек, способных носить оружие. Радость была большая. Все решили, что Торгейр и Кари прославились еще больше. Люди часто вспоминали этот случай, когда они вдвоем напали на пятнадцать человек, убили пятерых из них, а десятерых уцелевших обратили в бегство.

Теперь надо рассказать о Кетиле. Он скакал во весь опор со своими людьми, пока не добрался до Свинафелля. Они рассказали, какая нелегкая им выпала поездка. Флоси сказал, что этого следовало ждать, и добавил:

– Это вам предостережение, чтобы вы никогда больше так не разъезжали.

Флоси был человек на редкость веселый и гостеприимный. Рассказывают, что во многом он был настоящий хавдинг. Он пробыл дома лето и зиму. А зимой, после рождества, к нему приехали Халль из Сиды со своим сыном Колем. Флоси очень обрадовался их приезду. Они часто говорили о случившемся. Флоси сказал, что они уже понесли тяжелые потери. Халль сказал, что предвидел это. Флоси спросил у него, что, как ему кажется, сейчас лучше всего сделать. Халль ответил:

– Мой совет тебе, помирись, если можешь, с Торгейром. Но его будет очень трудно уговорить помириться.

– Ты думаешь, тогда кончатся убийства? – говорит Флоси.

– Нет, не думаю, – говорит Халль, – но тебе придется иметь дело с меньшим числом людей, если Кари останется один. Если же ты не помиришься с Торгейром, то тебе не избежать смерти.

– Какие же условия примирения нам следует предложить ему? – говорит Флоси.

– Вам покажутся тяжелыми, – говорит Халль, – условия, которые он примет. Он захочет мириться, если ему не надо будет ничего платить за то, что он сделал, и если он получит свою треть виры за Ньяля и его сыновей.

– Тяжелые это условия, – говорит Флоси.

– Для тебя эти условия не такие тяжелые, – говорит Халль, – потому что тебя не касается убийство сыновей Сигфуса. Виру за их убийство должны требовать их братья, а Хамунд Хромой – за убийство своего сына Лейдольва. Ты теперь можешь помириться с Торгейром, потому что я поеду с тобой к нему, а меня он примет неплохо. Но пусть никто из тех, кто замешан в этом деле, не отваживается оставаться в своих дворах на Фльотсхлиде, если они не помирятся, потому что это для них – верная смерть. Зная нрав Торгейра, надо ждать, что мира им не будет.

И вот послали за сыновьями Сигфуса. Рассказали им в чем дело, и в конце концов, благодаря уговорам Халля, они согласились с ним во всем и сказали, что готовы мириться. Грани, сын Гуннара, и Гуннар, сын Ламби, сказали:

– Ясно, что если Кари останется один, то он будет страшен нам не больше, чем мы ему.

– Не говорите так, – сказал Халль. – Вы еще многое вынесете от него и понесете большие потери, прежде чем ваши счеты с ним будут кончены.

На том их разговор прекратился.