Онлайн чтение книги Сага о Волсунгах
XXXII. Предан Сигурд

После этого выходит Брюнхилд и садится перед своим теремом и горько причитает. Говорила она, что опостылели ей и царство и господарство, раз нет у нее Сигурда. И вновь пришел к ней Гуннар. Тогда молвила Брюнхилд:

– Потеряешь ты и землю, и богатство, и жизнь, и меня, а я поеду домой к своему роду и буду жить в горести, если ты не убьешь Сигурда и сына его: не вскармливай ты у себя волчонка.

Сильно огорчился тут Гуннар и не знал, на что решиться, так как с Сигурдом был он связан клятвою, и колебался в душе своей; казалось ему тяжким позором, если уйдет от него жена. Гуннар молвил:

– Брюнхилд мне всего дороже, и славнейшая она среди женщин и лучше мне жизни лишиться, чем потерять ее любовь.

И призвал он к себе Хогни, брата своего, и молвил:

– Тяжкая передо мною задача.

Говорит он, что хочет убить Сигурда, что тот обошел его обманно.

– Завладеем мы тогда золотом и всеми землями.

Хогни говорит:

– Не пристало нам нарушать клятву усобицей, да и сам он для нас – великий оплот: ни один властитель с нами не сравняется, пока жив гуннский этот конунг, а второго такого свояка нам не найти. И подумай о том, как хорошо нам иметь такого свояка и сестрича. И вижу я, откуда это идет: проснулась Брюнхилд, и будет нам ее совет на великий урон и бесчестие.

Гуннар отвечает:

– Это должно совершиться, и вижу я способ: подговорим Готторма, брата нашего. Он – молод и скудоумен, и непричастен он к нашим клятвам.

Хогни говорит:

– Не по мысли мне этот совет, и если так будет, дорого мы заплатим за то, что предали такого мужа.

Гуннар говорит, что Сигурд должен умереть, – «или сам я умру».

Он просит Брюнхилд встать и ободриться. Поднялась она, но сказала, что не ляжет с нею Гуннар на одну постель, пока это дело не свершится.

Стали тогда братья совещаться. Гуннар говорит, что достоин Сигурд смерти, ибо похитил он девство Брюнхилд, – «и надо нам подговорить Готторма на это дело» .

И зовут они его к себе и предлагают золото и многие земли, чтобы его разохотить. Взяли они змею и кус волчьего мяса и сварили и дали ему поесть, как сказал скальд:

И от этой снеди стал он жесток и жаден, и так разожгли его подговоры Гримхилд, что он поклялся совершить это дело: к тому же они обещали ему за это великие почести.

Сигурд и не подозревал об их заговоре, да и не мог он противостать судьбам и своей участи, и не считал он, что заслужил такую измену. Готторм вошел к Сигурду рано утром, когда тот покоился на ложе; но когда тот взглянул на него, не посмел Готторм поразить его и выбежал вон, но вернулся вторично. Взгляд Сигурда был так грозен, что редко кто смел глядеть ему в глаза. И в третий раз вошел он, и на этот раз Сигурд спал. Готторм занес меч и поразил Сигурда, так что острие вошло в перину под ним. Сигурд пробудился от раны, а Готторм бросился к дверям. Тогда схватил Сигурд меч тот Грам и метнул ему вслед, и попал меч в спину и разрубил Готторма надвое посредине; вон вылетела нижняя половина, а голова и руки упали обратно в горницу.

Гудрун спала на груди Сигурда и проснулась с несказуемой горестью, плавая в его крови, и так рыдала она с плачем и причитаниями, что поднялся Сигурд с изголовья и молвил:

– Не плачь! – сказал он. – Живы твои братья на радость тебе; а у меня сын слишком мал, чтобы оборониться от врагов своих. Но плохую уготовили они себе участь: не найдут они лучшего свояка, чтоб ходил с ними в походы, ни лучшего сестрича, если бы он вырос… А теперь свершилось то, что давно было предсказано, и чему я не верил; но никто не может одолеть судьбины. А виною тому Брюнхилд, что любит меня превыше всех людей. Но я могу в том поклясться, что не учинил Гуннар обиды и крепко держался нашей клятвы и не был я ближе к его жене, чем должно. И если бы я это знал наперед или мог бы я встать на ноги с оружьем в руках, многие лишились бы жизни прежде, нежели б я погиб, и убиты были бы эти братья, и труднее было бы им свалить меня, чем крепчайшего зубра или дикого кабана.

И тут конунг расстался с жизнью, а Гудрун еле дышала. Засмеялась Брюнхилд, услыхав ее вздохи, тогда молвил Гуннар:

– Не так ты смеешься, точно весело у тебя в корнях сердца. И почему побледнела ты с лица? Злобное ты чудовище, и сдается мне, что ты обречена на смерть. Больше всех заслужила ты, чтоб Атли-конунга убили у тебя на глазах, и тебе бы пришлось стоять над его трупом. А теперь мы будем сидеть над свояком своим, – братоубийцы.

Она отвечает:

– Никто не жалуется, что мало убитых. А Атли-конунг не боится ни угроз ваших ни гнева, и будет он жить дольше вас и тешиться большею властью.

Хогни молвил:

– Вот исполнилось то, что предсказала Брюнхилд, и для злого дела нет искупления.

Гудрун молвила:

– Родичи мои убили моего мужа. Выступите вы теперь в поход, и когда дойдет до первой битвы, тогда увидите вы, что нету Сигурда у вас под рукой, и поймете вы, что в Сигурде была ваша удача и сила. И если бы были у него сыновья, подобные ему, опирались бы вы на его потомство и на родичей его.

И никто не мог понять, почему с плачем скорбит Брюнхилд о том, чего добивалась со смехом. Тогда молвила она:

– Снилось мне, Гуннар, будто лежу я в холодной постели, а ты скачешь прямо в руки недругам своим. И весь ваш род должен погибнуть, потому что вы – клятвопреступники. Видно, забыл ты, когда предавал его, как смешали вы кровь, Сигурд и ты; и злом отплатил ты ему за то, что он творил тебе добро и возвеличил тебя. И тогда проявилось, как блюдет он свою клятву, когда пришел он ко мне и положил между нами остроконечный меч, пропитанный ядом. Слишком скоро решились вы на расправу с ним и со мной. Когда жила я дома у отца своего и все у меня было, чего душа желала, и не думала я, что кто-нибудь из вас станет моим мужем, тогда приехали вы к нашему дворцу – три конунга. Тогда позвал Атли меня на беседу и спросил, хочу ли я выйти за того, кто скачет на Грани; непохож он был на вас, и обещала я себя в ту пору сыну Сигмунда-конунга и никому другому. Но вам не будет блага от моей смерти.

Тогда Гуннар встал и обвил руками ее шею и стал просить ее, чтобы она не умирала и наслаждалась богатством, и все прочие старались удержать ее от смерти. Но она отстранила всех, кто к ней подходил, и сказала, что напрасно отговаривать ее от того, что она задумала. Тогда пошел Гуннар к Хогни и спросил у него совета и велел ему пойти и разведать, не может ли он смягчить ее душу, и сказал, что крайняя настала нужда усыпить ее скорбь, пока она не пройдет. Хогни отвечает:

– Пусть никто не удерживает ее от смерти, потому что не была она на радость ни нам ни другим с тех пор, как прибыла сюда.

Тогда приказала она принести много злата и велела собраться всем, кто хочет получить дар; затем взяла она меч и вонзила его в себя и опустилась на подушки и молвила:

– Пусть возьмет от золота всякий, кто хочет.

Все молчали.

Брюнхилд сказала:

– Берите золото и пользуйтесь на благо.

И еще молвила Брюнхилд Гуннару:

– Теперь скажу я тебе в недолгий час все, что сбудется впредь. Скоро помиритесь вы с Гудрун с помощью Гримхилд-волшебницы. Дочь Гудрун и Сигурда будет названа Сванхилд и будет она прекраснее всех женщин на свете. Выдана будет Гудрун за Атли против воли. Ты захочешь взять за себя Оддрун, но Атли наложит запрет. Тогда будете вы тайно сходиться, и будет она тебя любить. Атли обманет тебя и засадит в змеиный замок. А после погибнет Атли и сыновья его: Гудрун убьет их. А после высокие волны вынесут ее к замку Ионакра-конунга; там родит она славных сынов. Сванхилд пошлют в чужую землю и отдадут ее за Йормунрека-конунга; на гибель ей будут советы Бикки. И вот погибнет весь ваш род, и постигнут Гудрун великие скорби.