Онлайн чтение книги Доктор Солт покидает город Salt Is Leaving
Глава одиннадцатая. КАК ДОКТОР СОЛТ НАШЕЛ ЕЕ

1

Когда они вернулись домой, Солт снова разрешил Мэгги взглянуть на отца.

— Я думаю, он даже с боку на бок не перевернулся, с тех пор как мы уехали, — сказал он ей, когда они выходили из спальни. — Утром он проснется вполне окрепшим. А мы сейчас поедим и выпьем.

В кухне Мэгги налила себе в стакан немного джина и добавила тоника. Солт пил чистое виски.

— Я голодна, как волк, — заявила Мэгги. — Что мы можем приготовить на скорую руку?

— Конечно, спагетти. У меня еще есть банка тушенки. Сварите спагетти, а я займусь тушенкой.

— Пожалуйста, будьте добры…

— Никаких «пожалуйста»! — отрезал Солт неожиданно резким тоном. — Вы голодны. Мы вместе готовим обед. Почему один из нас должен говорить другому «пожалуйста»?

— Может быть, вы и правы. — Мэгги не сердилась, однако в ее голосе проскальзывали возмущенные нотки. — Но к чему этот властный тон? Вы же не приказы отдаете.

— Вы правы. Это все от долгого одиночества. К тому же и профессия накладывает свой отпечаток. Врачу приходится командовать, когда поджимает время. Где консервный нож?

— Я только что где-то его видела. О, вот он. Вам не надоело питаться консервами?

— Конечно, надоело, но что делать? Я живу один, много работаю. У меня нет времени бегать по магазинам, я постоянно занят больными. А когда я освобождаюсь, магазины уже закрыты. Это, кстати, одна из причин, хотя есть куча других, почему я с радостью вообще бы уехал из этой страны. Весь ее уклад направлен против по-настоящему занятого своим делом человека. Даже налоговая система потворствует взяточникам и бездельникам. Страна превращается в сонный край с дурным климатом.

— Я знаю, — Мэгги наливала воду в кастрюлю, — но разве где-нибудь лучше?

— Хотелось бы надеяться. Везде есть свои плюсы и минусы. Задача в том, как вычесть недостатки из преимуществ.

— Я бы тоже могла так рассуждать.

— А я так и рассуждаю. Где-то здесь была луковица. Без лука тушенка теряет аромат. Вот еще одна причина, почему мне не нравится здешняя жизнь. В ней нет аромата. Я, конечно, говорю о жизни людей вроде нас, а не о тех, кто живет в старинных замках в окружении старых преданных слуг.

— Не представляю, что бы я делала со старыми преданными слугами или даже с одним слугой.

— И я бы не знал. Мэгги, а вы не хотите рассказать мне о том человеке, которого любили в Лондоне?

Мэгги резко обернулась и уставилась на Солта:

— Кто посмел вам рассказать?

— Никто. Я сам догадался. Но не будем об этом, извините.

— Да, в другой раз. Где соль? А, вижу. — И они замолкли, избегая трудного для обоих разговора.

Мэгги накрыла на стол.

— Я тут обнаружил сыр и немного фруктов, — радостно сообщил Солт. — Еще одно прекрасное блюдо. Надо было бы купить вина для вас, жаль, не успел. Еще джина?

— Нет, спасибо, лучше выпью воды. Мне кажется, мы прекрасно приготовили эту пресную тушенку. Я, пожалуй, добавлю себе еще спагетти, хоть от них и толстеют.

И вдруг Солт произнес:

— Вот что еще о Норин Уилкс…

— Хватит, умоляю. Здесь так хорошо, уютно. Давайте забудем о ней хоть ненадолго, пусть она даже моя единокровная сестра.

— Я как раз хотел сказать, что сомневаюсь в этом, Мэгги.

Ее вилка повисла в воздухе.

— То есть? Вы хотите сказать, что там был еще какой-то мужчина, то есть не мой отец?

— Да. Хотя доказательств опять-таки нет. Я уже говорил, что хорошо помню миссис Уилкс. Теперь я увидел вашего отца. И мне не верится в то, что Норин его ребенок. Она не похожа на мать, и вообще дочери обычно идут в отцов. Кроме того, я не вижу в Норин наследственности Калуорфов. Я имею в виду ее болезнь. А из того, что я знаю о миссис Уилкс, можно заключить, что она вполне могла провести одну-две ночи с каким-нибудь молодым напористым летчиком. Она не умела говорить «нет», особенно в те годы, когда мужчины улетали и больше не возвращались. Нет, Мэгги, я не думаю, что Норин ваша сестра.

— Вы скажете об этом отцу?

— Не знаю. А вы как считаете?

— Доктор Солт, не надо уверять меня, что тут нужен мой совет.

— Не надо? Но я никогда не претендовал на роль всезнайки.

— Отчего же? Ведь вы знаете так много.

— Чепуха. Я совсем не такой.

— Да? — Она засмеялась.

— Просто случилось так, что вы оказались в центре событий, о которых я знаю все, а вы — почти ничего. Но могло быть и наоборот.

— Ну разве если только вы взялись бы за шитье женских платьев. Но и тогда вы все равно бы приказывали и распоряжались. Я серьезно. Думаю, отцу нужно об этом сказать, правда, может быть, не сразу. И еще меня очень беспокоит то, что мы станем говорить завтра моей маме.

— Предоставьте это мне. Вы с Аланом привезете ее сюда и заодно сами выслушаете, что я ей скажу.

— И конечно, вы постараетесь уклониться от правды.

— А вы хотите, чтобы я выложил все начистоту?

— Нет, но… — Мэгги чувствовала себя неуверенно.

— Врач должен быть очень осторожен с правдой. Не всякий пациент к ней готов.

— А вам нравится лгать?

Солт усмехнулся:

— Не очень, хотя я в этом поднаторел.

— И весьма собой довольны. — Эти слова вовсе не прозвучали как выпад с ее стороны. Тем не менее на какой-то момент Солт серьезно задумался.

— Я бы этого не сказал. Но меня тошнит от так называемого британского джентльменства, которое на деле зачастую оборачивается лицемерием и самомнением толщиной в милю. Я предпочитаю людей, которые здраво смотрят на вещи. И если они не всегда называют их своими именами, то…

— Это касается и женщин? — перебила его Мэгги.

— Мне нравятся женщины, но я не люблю английских леди. Поможете мне помыть посуду, Мэгги?

Они едва успели все убрать, как появились Алан и Джилл.

— Не возражаете, что мы пришли вместе? — спросил Алан. — Я хотел узнать, как там отец.

— Представьте себе, он все еще спит, — ответил доктор Солт. И мне не хотелось бы, чтобы его беспокоили.

— Я и не собираюсь его беспокоить, — поспешно заверил Алан.

— А что нового о Норин Уилкс? — не без издевки спросила Джилл. — Уверена, она сейчас в Лондоне пытается пристроиться в стриптиз где-нибудь в Сохо.

— Нет. Это все вранье, — резко ответила ей Мэгги. — И доктор Солт это докажет.

— Бьюсь об заклад, так и будет. Но не надо так набрасываться на меня, дорогая, я в этой истории вообще ни при чем. — Джилл оглянулась по сторонам. — У вас тут что, было землетрясение?

— Алан, помогите мне, — попросил Солт. — Давайте хотя бы расчистим центр комнаты. Вам, девушки, не нужно ничего делать, только налейте нам по стаканчику. Вот-вот появится старший инспектор Гарст, так что нам понадобится еще один стул, а то и два. — Солт казался чем-то очень довольным.

— Сейчас все сделаем, — сказала Мэгги. — Я уже знаю, где что стоит. Джилл, пойдемте со мной в кухню, это сюда.

— Заказывайте кто что желает, — объявила Джилл. — С удовольствием беру на себя роль барменши, тем более что мне вскоре предстоит вылететь из «Юнайтед Фэбрикс» и начать искать работу.

Через двадцать минут гостиная была почти прибрана, и все четверо с комфортом расположились вокруг электрокамина.

— Когда придет этот полицейский, наверное, нам с Аланом лучше уйти? — спросила Джилл.

— Если Гарст не станет возражать, я предпочел бы, чтобы вы остались, — ответил ей доктор Солт. — Так или иначе, вы вовлечены в историю с Норин Уилкс, и я хочу, чтобы вы выслушали все, что я скажу Гарсту. Ему может не понравиться то, что я собираюсь рассказать, и боюсь, если вы не будете присутствовать в качестве свидетелей при нашем разговоре, он просто отмахнется от меня. — Солт поочередно посмотрел на Алана, Джилл и Мэгги. — Я хочу, чтобы вы поняли то, чего не желает понять Гарст. Я не просто проверяю некие отвлеченные теории, так сказать, в угоду собственному самолюбию. Норин Уилкс мертва, она была убита ночью двенадцатого сентября, и я практически уверен, что знаю, куда следует идти, чтобы доказать это.

— Только без нас! — в испуге воскликнула Джилл.

— Мы пойдем вдвоем, Гарст и я, если больше не будет желающих. И идти нужно не завтра, а сегодня же ночью.

— Но откуда вы можете знать?.. — начала Мэгги.

— Подождите немного, Мэгги. Мне не хочется дважды повторять одно и то же.

Девушки переглянулись.

— Я не уверена, что хочу выслушать это даже один раз. — Джилл протянула руку Алану. — У меня уже мурашки по телу бегают. О, что это?

— Звонок в дверь. Надеюсь, это Гарст, — сказал Солт. — Извините, леди.

— Не надо нас так называть, — усмехнулась Мэгги ему в спину. — Он только что говорил, как ему нравятся женщины и как он не любит английских леди.

2

— Мы с вами играем с огнем, доктор, — сказал Гарст, расположившись в большом глубоком кресле. Он не возражал против присутствия Калуорфов и мисс Фринтон. — Да, я признаю, что эта троица из Комдон-Бридж лгала напропалую. Но чем вы можете доказать, что Норин Уилкс действительно мертва?

— Всему свое время, — сказал доктор Солт.

— Что ж, я рад выслушать вас, если вы знаете больше моего.

— Все, что я знаю, я хочу рассказать вам. Только не задавайте дурацких вопросов, начинающихся с «как», «где» и «почему», иначе мы просидим здесь всю ночь. Итак, начну с Комдон-Бридж. Корриган был нанят «Юнайтед Фэбрикс» в качестве охранника в поместье Уорсли. Будучи в подпитии, в прошлый понедельник вечером Корриган избил там человека, немолодого мужчину, которого в результате пришлось госпитализировать.

— Минуту, доктор Солт. Это для меня новость. — Гарст нахмурился.

— Слушайте дальше, иначе, как я уже сказал, мы тут просидим всю ночь. Корригану, и без того перепуганному, было предложено убираться вон из Бекдена, и он отправился к своей сестре в Комдон-Бридж. Через день или два он и его сестра с дочерью получили взятку за срочное сочинение небылиц о Норин Уилкс, которая якобы у них останавливалась.

— Но кто их подкупил и зачем? — Гарст совсем растерялся.

— Кто? Я считаю, это сделал Эйриксон из «Юнайтед Фэбрикс», возможно, от имени сэра Арнольда Доннингтона.

— Ну, ну, обождите минутку…

— Ни секунды, старший инспектор. Если вы будете перебивать меня всякий раз, как только я упомяну сэра Арнольда, мы с вами ни к чему не придем. Вас интересует, зачем подкупили Корригана и его родственников? Отвечаю. Вспомните, как вы сами вели себя, пересказывая мне эту басню. Дескать, Норин Уилкс жива, а я валяю дурака, хотя мне уже пора уезжать из Бекдена. Историйка эта как раз и сочинялась для того, чтобы я прекратил розыски Норин. Тем более эти так называемые свидетельские показания до суда все равно бы не дошли. Норин жива, стало быть, полиции не нужно проводить никакого расследования. Но эта фальшивка не сработала, потому что Норин была моей пациенткой.

— Да-да, я уже слышал, она должна была регулярно посещать врача. Однако эти ночные бабочки так легко забывают свои обещания.

— Но ведь Норин даже не явилась за своими вещами. Да, она была не слишком умна, и все же Норин не идиотка, чтобы уехать из города в вечернем платье. — Доктор взглянул на Джилл и Мэгги, и те дружно кивнули.

— Ладно, — проворчал Гарст. — Вы доказали, что с этими лжесвидетелями я сел в лужу. Дальше что?

— Вы помните, когда я во вторник утром был у вас, зашел Доннингтон, который настаивал, чтобы полиция приглядывала за поместьем Уорсли?

— Помню. Видимо, потому, как я сейчас понимаю, что Корригана им пришлось убрать. Так?

— Частично. — Доктор закурил трубку. — Слушая сэра Арнольда, я спрашивал себя, с какой стати он так радеет об этом поместье, которое должно стать филиалом клуба «Юнайтед Фэбрикс», если самим клубом он практически не интересуется? Джилл может вам это подтвердить.

— Да, — сказала Джилл, — Доннингтон с самого начала был настроен против клуба. А когда тот все же был создан, он просто не обращал на него внимания. Это правда.

— Ну, коль уж вы так говорите, мисс Фринтон, я, конечно, верю. Но ведь поместье купила его компания и…

— Потом я задал себе еще один вопрос, — не слушая Гарста, продолжал Солт. — Почему столь важная персона хлопочет о таком мелком деле, да при этом еще так волнуется?

— Разве? Я этого не заметил, — задумался Гарст. — По-моему, он выглядел вполне обычно. Немного высокомерен, как всегда, вот и все.

— В тот день у него было очень высокое давление, — продолжал говорить доктор Солт, словно не слыша реплики Гарста. — Он вообще страдает гипертонией. Сэр Арнольд волновался, но в моем присутствии старался это скрыть. Говорил он совершенно безразличным тоном, но вот глаза и руки выдавали его. Я не мог понять, почему он так возбужден. А потом решил, что причиной этого был я.

— Ну, доктор, едва ли сэр Арнольд стал бы вас стесняться.

— А он и не стеснялся. Вы забыли, что представили ему меня в качестве лечащего врача Норин Уилкс. Ему же было необходимо срочно переговорить об охране поместья Уорсли. Мог ли он быть с вами откровенным при мне? Он пошел на определенный риск, спустив пары рассуждениями о дурных работницах и несчастных фабрикантах. Вспышка гнева позволила ему несколько разрядиться, после чего он и заговорил о поместье, предупредив при этом меня, что сам он не был там много месяцев. Хотя он там был. Впрочем, в последнем я не вполне уверен, поэтому пока не будем об этом. Но вот еще один факт. Уходя от вас, он пожелал мне как можно скорее найти мою пациентку Дору Джилкс, то есть постарался убедить меня, что никогда не слышал о девушке, которую я разыскиваю. Но я знал, что он лжет.

— Конечно, он лгал! — воскликнула Джилл. — Он же знал, что его Дерек спит с ней.

— Вот именно, Джилл. — Солт улыбнулся ей. — Поэтому оставим ненадолго сэра Арнольда и поговорим о его сыне Дереке. И не надо мне повторять этот вздор о несчастном случае. Дерек застрелился, покончил с собой. Это знаете вы, это знаю я, это знают все. Он покончил с собой наутро после исчезновения Норин, тринадцатого сентября. — Солт оглянулся. — Надо бы нам всем выпить. Старший инспектор, у вас был нелегкий день, вам тоже нужна разрядка, тем более сейчас вы не при исполнении. Может быть, виски? Девушки, обслужите уставших мужчин.

— Слушай, а он хозяйственный мужик, — заметила Джилл, когда они с Мэгги вышли на кухню.

— Я ему уже это сообщила, — ответила Мэгги.

Алан, очевидно, тоже включил себя в число уставших мужчин, которым необходима разрядка, и, уже изрядно намолчавшись, обратился к Гарсту:

— Я хочу сделать заявление. Я упорно считал и не раз высказывался на этот счет, что Солт заблуждается. Но он почему-то все время оказывался прав. Мне стыдно в этом признаться, но Солт соображает лучше, чем я, это факт.

— Только в несколько иной области, Алан, — заметил Солт. — Но спасибо за поддержку.

— Однако, если вы, доктор, занимаясь этой историей дальше, влезете в мою область, то есть начнете действительно собирать факты и доказательства, мы еще посмотрим, кто прав, а кто нет, — заявил Гарст.

— Я вовсе не стремлюсь кого-то посадить на скамью подсудимых. Это ваше дело, я лишь должен для себя выяснить, что произошло с Норин Уилкс. Вот и все.

Появилась Джилл с подносом.

— Все подано, лодыри несчастные! Сами себе они уже и налить не могут.

— Только не напивайтесь, пожалуйста, — добавила Мэгги. — Я, конечно, уже и так напугана, но мне очень хочется узнать все до конца. Бедняжка Норин.

— Слушайте, Мэгги. — Солт отложил трубку и взял бокал. — Норин и Дерек Доннингтон не просто путались друг с другом. Это была настоящая любовь. Я убедился в этом, прочитав его письма к ней.

— Вы не должны были этого делать! — с упреком выпалила Джилл.

— Но ведь они оба умерли, — вмешалась Мэгги. — А если это нужно для того, чтобы установить истину?

— Я был бы вам весьма признателен, милые дамы, — сказал Гарст, — если бы вы предоставили устанавливать истину мне и доктору Солту. Видимо, я тоже должен буду взглянуть на эти письма. Продолжайте, доктор.

— Они были отчаянно влюблены друг в друга и вовсю занимались любовью.

— Могу себе представить, — усмехнулся Гарст. — Когда все кругом скачут в постелях, как кузнечики, просто воображение разыгрывается.

— Но чтобы скакать в постели, нужно ее иметь, — заметил Солт.

Гарст опять перебил его:

— У молодого Доннингтона была машина. Они могли уехать куда-нибудь подальше и трахаться на здоровье.

— Никуда они не ездили, это ясно из писем. Снять комнату Дерек не мог, у него было туго с деньгами, как сказала мне его сестра. Однако они нашли себе приют. Пустующий дом в поместье Уорсли, о котором так пекся сэр Арнольд. Следите за моими рассуждениями. Вечером двенадцатого сентября Дерек и Норин ушли с вечеринки. Норин после этого больше никто не видел. Утром тринадцатого Дерек застрелился. Почему? Да потому что ночью не стало Норин. Маловероятно, что она умерла своей смертью. Конечно, мог произойти несчастный случай. Но я не могу избавиться от ощущения, что она была убита. Именно убита.

— У вас нет доказательств! — отрезал Гарст. — Это все байки, доктор.

— Однако факты свидетельствуют об обратном. Посудите сами. Как только я занялся поисками Норин, мне тут же начали грозить, пытались заткнуть рот, лгали напропалую все кому не лень. Я был у Эйриксона. Вы знаете, это цепной пес сэра Арнольда в «Юнайтед Фэбрикс». Он признал, что пытался заставить меня прекратить поиски Норин. Не потому, однако, что ему что-либо известно о судьбе девушки, и он должен это скрывать, а потому, что Доннингтон боится скандала. И я верю Эйриксону.

— Ничего не понимаю, — пробормотал старший инспектор.

— Верно. Потому что, как и Эйриксон, а он отнюдь не дурак, вы прежде всего думаете о последствиях возможного скандала, а не о его причинах. Вы оба, по сути дела, считаете, что ничего страшного не произошло и незачем это дело предавать огласке. Если Норин скрылась в ту ночь сама, никакого скандала быть не может. Если же нет, значит, произошло нечто ужасное и придется производить полицейское расследование.

— Ну, — Гарст почесал нос, — а может быть, девица забеременела и сэр Арнольд немедленно принял меры к тому, чтобы выпроводить ее из города?

— Я ведь был ее врачом, старший инспектор, и осматривал Норин в то самое утро двенадцатого сентября. Никакой беременности я не обнаружил. Что же тогда заставляет Доннингтона всячески препятствовать мне в поисках моей пациентки? Я никого не хочу обвинять. Я врач, а не полицейский. Но я заявляю вам, что Норин Уилкс умерла в ночь с двенадцатого на тринадцатое сентября и это произошло в пустом доме в поместье Уорсли, о чем сэр Арнольд Доннингтон прекрасно знает.

— Доктор, вы слишком далеко заходите. Где труп? Покажите мне его. Иначе я не смогу вам поверить.

Солт встал.

— Я иду туда. Пойдете со мной, старший инспектор?

— Пойду, иначе наш констебль не подпустит вас к дому. И вообще, это уже дело полиции, а не ваше. Я имею в виду розыскные мероприятия. — Гарст допил свой бокал и вылез из кресла. — Всего доброго, милые дамы. Всего доброго, мистер Калуорф.

— Вы считаете, он прав? — обратился Алан к Гарсту, провожая глазами уходящего Солта.

— Трудно сказать. Однако взглянуть не мешает. А вообще это похоже на бред. Но тем не менее я должен вас предупредить, и особенно вас, милые дамы, чтобы вы обо всем этом помалкивали.

3

— Слушай, Пиклз, — сказал старший инспектор молоденькому полицейскому, — мы с доктором хотели бы осмотреть дом. Можешь пойти с нами.

— Да, сэр. Но все двери закрыты, а у меня нет ключей.

— У меня тем более. Но в любой дом можно проникнуть не только через двери. Обойди вокруг, погляди, попробуй открыть одно из окон. Если откроешь, зови нас.

Через несколько минут они влезли в дом через небольшое боковое окно. Особняк был построен, видимо, в конце прошлого века, когда в моде были цветные витражи, изразцовые голландские печи, стены, обшитые ясенем. В воздухе пахло плесенью. Электричество, конечно, не работало, но у Солта, Гарста и Пиклза были ручные фонарики, и они принялись обследовать комнату за комнатой.

Солту не терпелось подняться на второй этаж.

— Здесь мы ничего не найдем, — твердил он Гарсту, который вдруг начал проявлять неожиданное служебное рвение.

— В любой работе нужна последовательность, — заявил Гарст. — Все нужно делать добросовестно.

— Конечно. Но если Норин и Дерек приходили сюда по ночам, они, конечно же, поднимались наверх, в спальни. Нужно осматривать второй этаж.

— Ради Бога, доктор, отправляйтесь туда сами, только не мешайте мне работать.

На втором этаже Солт обнаружил несколько небольших спален и два огромных чулана, забитых старыми сундуками, сломанными чемоданами и прочим хламом. По углам сновали крысы. Солт с отвращением осмотрелся вокруг и подумал, как было бы хорошо сейчас оказаться миль эдак за восемьсот от Бекдена под южным солнцем, сидеть за столиком на двоих и потягивать оранжад. Ему давно нужен отдых, перемена места. Какого черта он надрывается здесь, когда кроме него, которого все считают надоедливым занудой, дело Норин Уилкс никому не нужно?

Дверь одной из комнат была заперта. Солт несколько раз подергал за ручку. Сомнений не оставалось. Тело Норин находится за этой дверью. Солт почувствовал, как его охватывает тоска. Он спустился вниз, где Гарст и Пиклз все еще продолжали методично осматривать пустые комнаты, не находя в них ничего, кроме отодранных обоев.

— Ну что, Солт, я думаю, мы зря тратим время.

— Нет. Наверху одна из комнат заперта. Но вдвоем мы могли бы выбить дверь.

— Гм, а кто будет возмещать материальный ущерб владельцам?

— О, ради Бога, Гарст, идемте. Если мы ничего не найдем в той комнате, я признаю, что мы зря теряем время и больше, обещаю вам, мы его терять не будем.

— Порядок. Эй, Пиклз!

— Да, сэр. Только я не понимаю, что вы ищете, господин старший инспектор.

— Скоро поймете, — мрачно пообещал ему Солт и первым пошел наверх.

Оказавшись перед запертой дверью, Гарст внимательно осмотрел ее и заключил:

— Мне уже приходилось проделывать такую работенку. Для этого ни к чему ставить себе синяки на плечах. Доктор, посветите, а ты, Пиклз, подстраховывай меня.

Старший инспектор вдруг подпрыгнул, выбросив вперед вытянутую ногу, обутую в тяжелый башмак, и ударил ею по двери раз, второй, на третий что-то хрустнуло, и дверь распахнулась.

— Теперь командую я, — сказал старший инспектор. — Посмотрим, что тут. — Три фонарика прошлись по комнате. — Кровать, пара старых одеял. Какой-то стул, зеркальце на нем. Вроде пудра рассыпана. Странно пахнет.

Ну что ж, вы попали в точку, доктор. Они приходили сюда заниматься любовью. А что это за чемоданы там у стены? Вы считаете, что тело в одном из них, доктор? Чемоданами займемся мы с Пиклзом. Снимай верхний чемодан, Пиклз, клади его на пол. Теперь открывай два других. Ничего не трогайте, доктор, отойдите и светите нам.

Все три чемодана оказались набиты старыми газетами и разным хламом.

Гарст обернулся и укоризненно взглянул на Солта:

— Вы были правы только до какого-то момента, доктор. Они занимались здесь любовью, но…

— Минутку. — Солт сделал шаг вперед. — Дайте мне посмотреть вон те два куска обоев, констебль.

— Да они точно такие же, как на стене, — сказал Пиклз, вытаскивая обрывки из чемодана.

— Я понимаю. Отойдите, пожалуйста, в сторону, констебль.

Солт наклонился, чтобы осмотреть обои на стене в том месте, где раньше стояли чемоданы.

— Теперь вы посветите мне, — обратился он к Гарсту. — Смотрите внимательно, обои те же, но сюда они наклеены недавно.

— Похоже на то, — неохотно согласился Гарст.

Солт выпрямился и направил фонарик вниз.

— И пол тут несколько иначе смотрится. Вы не находите? Прежде чем поставить сюда чемоданы, его тщательно подмели.

— Пожалуй, — кивнул старший инспектор.

Солт постучал по стене — судя по звуку, за ней была пустота.

— У кого-нибудь есть хороший нож? — спросил он.

Нож нашелся у Пиклза, он протянул его доктору.

— Прекратите, доктор! — запротестовал Гарст. — Нельзя наносить ущерб частной собственности!

— Вам нельзя, а мне можно. Смотрите в другую сторону.

Доктор с силой провел ножом по стене и выдрал из нее большой кусок картона, оклеенный обоями. Он направил свет фонарика в дыру и тут же с отвращением отшатнулся.

Гарст сохранял спокойствие.

— Точно, труп, — констатировал он. — Отойдите, доктор. Пиклз, давай. — Он забрал у Солта нож и дал ему свой фонарик.

Дыру в стене расширили, а затем извлекли наружу то, что осталось от Норин Уилкс. Пиклз, зажав рот носовым платком, выбежал вон. Его рвало.

— Кончай блевать, — крикнул ему Гарст, —  беги к ближайшему телефону, скажешь сержанту Бродбенту или кто там будет на месте, что мы нашли труп. Слышишь? — С лестницы раздался стук каблуков. — Доктор, — он повернулся к Солту, — вы можете ее опознать? Это Норин Уилкс?

— Нет, — хрипло ответил доктор, — это кусок гнилого мяса. Но прежде это была Норин Уилкс. Медицинский эксперт восстановит ее облик до деталей, но я скажу одно — более отвратительного убийства я не знаю. Бездна ненависти. Безумие. — Он отошел в сторону и закурил трубку. Старший инспектор тоже закурил. Они немного помолчали, потом Гарст прошептал:

— Это сделал Дерек Доннингтон. Привел ее сюда, они поссорились, он ее прихлопнул, спрятал тело, пошел домой и застрелился.

— Сомнительно, — отозвался Солт. — К чему тратить час или два, старательно скрывая следы преступления, если он решил покончить с собой?

— Может быть, он сначала и не собирался ничего с собой делать, но наутро, осознав, так сказать…

— У меня есть еще целый ряд вопросов, на которые нелегко будет ответить, — заметил Солт, в упор глядя на Гарста.

— Держите их лучше при себе. Вы хотели знать, что случилось с вашей пациенткой. Вы это установили. Признаю, это была блестящая работа — из одних догадок выстроить точную версию. А теперь вам лучше обо всем забыть и уехать. Уезжайте, доктор. — Гарст направился к двери.

Солт быстро нагнал его.

— Скажите, инспектор, разве я не имею права получить разъяснения после того, как нашел ее?

— Разумеется, доктор. Я дам вам разъяснения, но, конечно, строго доверительно.

Они подошли к лестнице. Гарст вел себя так, будто особняк напичкан подслушивающими устройствами.

— Дело вот в чем, — зашептал он, озираясь. — Что бы там ни писали в газетах, это дело закрыто раз и навсегда. Я сам теперь нисколько не сомневаюсь, что молодой Доннингтон убил ее, а потом покончил с собой. Но я не имею права заявлять об этом, потому что в приговоре суда по делу о его смерти написано: смерть в результате несчастного случая. А что касается этого убийства, то будет объявлено, что оно совершено неизвестным лицом. Вот и все. Мы сделаем вид, будто ведем следствие, допросим пару бродяг, потом закроем дело. А то, что я знаю, кто убийца, к делу не пришьешь. Оно будет закрыто.

— Вы дадите мне посмотреть заключение судебно-медицинского эксперта?

— Ну нет! — Старший инспектор повысил голос. — И не стоит обращаться к полковнику Рингвуду. Он знает, что вы ходите вокруг да около, и настроен против вас. Вы ведь собирались покинуть Бекден? Теперь вы можете это сделать. Послушайте, — добавил он сердечным тоном, — вы приехали на своей машине, так? Поезжайте домой, а мне предоставьте заниматься всем остальным. Спокойной ночи, доктор Солт.

Солт спустился вниз на несколько ступеней, остановился, обернулся и направил свой фонарик в лицо Гарсту:

— Спокойной ночи, старший инспектор. Но я еще не могу уехать из Бекдена.

— Почему?

— Потому что тоже веду дело, и мое дело не закрыто.

4

Войдя в квартиру, Солт услышал раздраженные голоса. Они смолкли, как только он открыл дверь в гостиную.

Все трое все еще были там. Глаза девушек сверкали от гнева, а Алан выглядел измученным и неприкаянным, как любой мужчина, помимо своей воли втянутый в женскую склоку.

— Со мной вы тоже будете скандалить? — спросил Солт с горечью. — Только сначала я должен выпить.

Он направился в кухню. В бутылке еще оставалось немного виски. Он налил себе почти половину стакана, отхлебнул солидный глоток и вернулся в гостиную.

— Кто-нибудь взглянул за это время на моего пациента?

— Да, я, — отозвалась Мэгги. — Четверть часа назад. Он все еще спит. — Она помедлила, подбирая слова. — Так что же произошло в том доме?

— За обоями в запертой комнате на втором этаже мы нашли останки Норин Уилкс, — медленно проговорил Солт.

Женщины вскрикнули от ужаса. Солт еще глотнул виски.

— Конечно, это не был несчастный случай? — спросил Алан. — Убийство?

— Да. И очень жестокое. Я не хочу вдаваться в детали. Поверьте на слово. Гарст давно отыскал бы ее, если бы хотел найти. Он вообще не верил, что труп находится в этом доме, помните? Но как только мы туда вошли, я почувствовал, что мы найдем Норин. Я не психопат…

— В самом деле? — перебила его Мэгги. — А я в этом не уверена.

— Так или иначе, я знал, что она там. Я входил в этот дом с ужасным предчувствием. Проклятье, оно все еще во мне!

— Это заметно, — опять отозвалась Мэгги.

Он бросил на нее проницательный взгляд, немного помолчал и продолжил:

— Я врач, а не детектив. Я потратил тьму времени и сил, стараясь вернуть этой девушке здоровье. И вдруг я вижу, как из дыры в стене вытаскивают то, что от нее осталось, изжеванное тело тряпичной куклы… Норин пришла туда, чтобы отдаться возлюбленному, а вместо этого…

— О нет, нет, Солт, прекратите! — Мэгги разрыдалась.

— Что же, она там так и пролежала… с той ночи двенадцатого сентября? — неуверенно спросила Джилл.

— Конечно. Я все время это подозревал.

— Значит, это сделал Дерек Доннингтон, — заявила Джилл уже без всяких колебаний. — А потом пошел домой и застрелился.

Алан прочистил горло:

— По-моему, это совершенно очевидно.

Доктор Солт взглянул на него:

— Так же считает и старший инспектор Гарст, который предупредил меня, что дело закончено, а остальное — его проблемы. Мне было велено убираться и заниматься собственными делами. Я ответил, что я свое дело не закончил. Потому что я ни на секунду не верю, что Норин убил молодой Доннингтон. Повторяю еще раз, я не уеду из Бекдена, пока до конца не разберусь, что произошло с Норин.

Джилл в панике просто подскочила на стуле:

— Не надо, доктор! Ради Бога, бросьте все это!

— Спокойно, Джилл. — Алан подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Какое тут может быть спокойствие?! Я ему говорю, чтобы он остановился немедленно, потому что… Просто он должен бросить это дело, и все.

— Мне противно соглашаться с этим. — Мэгги умоляюще посмотрела на Солта. — Как вы, наверное, догадались, потому мы и ссорились. Но теперь я знаю, что имела в виду Джилл. И я почти уверена, она права. Остановитесь, прошу вас.

— Почему? — он непонимающим взглядом уставился на нее.

— Дайте мне сказать! — крикнула Джилл. — Немедленно упаковывайтесь и уезжайте. Уезжайте куда угодно и прекратите разыгрывать из себя Господа Бога и вершителя судеб!

— Понял, — кивнул Солт и повернулся к Мэгги. — Вы это же хотели сказать?

— Примерно. Хотя Джилл вы безразличны, а вот мне… Но я знаю, как мало радости быть умнее других. — Она отвернулась.

— Да, удовольствия мало, — вставила Джилл.

— Замолчи, — оборвала ее Мэгги. — Я сама скажу. Я знаю его в десять раз лучше, чем ты.

— О, дорогая, поздравляю. Когда женщина начинает так разговаривать…

— Заткнись! Алан, уведи ее!

— С удовольствием. Я уже устал от ваших воплей.

— Несомненно. — Солт поднялся на ноги. — А теперь выслушайте меня все трое. — Он говорил очень спокойно, но в его интонации было что-то такое, что не позволяло его перебивать или противоречить ему. — Я прекрасно знаю, что Дерек Доннингтон не убивал Норин Уилкс. Это удобная версия, но она противоречит здравому смыслу. Но раз он не убивал ее, значит, ее убил кто-то другой. Я не собираюсь посвящать разгадке этой тайны всю свою жизнь. Но только истина развяжет мне руки. С другой стороны, когда кто-то начинает запугивать меня, пытаясь заставить от чего-то отказаться, я иду на все, чтобы добиться своего. Возможно, начиная с сегодняшней ночи, меня будут не только запугивать, но и стараться сломать. Вам лучше держаться от этого в стороне. Вы можете сказать себе, что не желаете иметь дела с человеком, возомнившим себя Господом Богом. А теперь, Алан, если вы не собираетесь возвращаться в Хемтон, я отвезу Мэгги домой.

Когда Джилл и Алан ушли, а Солт с Мэгги уселись в машину, он сказал:

— Молчите. Вы злы на Алана, на Джилл, на себя и, конечно, на меня, в том числе и потому, что день был весьма утомительный и уже очень поздно. То же самое можно сказать обо мне. У меня также был крайне тяжелый день. Поэтому — никаких разговоров. От них сейчас больше вреда, чем пользы.

Он молчал до тех пор, пока не притормозил перед дверью дома Калуорфов.

— Если завтра утром вы не очень заняты в магазине, я бы хотел, чтобы вы вместе с матерью приехали ко мне. Вы выслушаете все, что я ей скажу. Естественно, я буду вынужден говорить и о Норин.

— А как быть с отцом? Когда он сможет вернуться домой?

— Вероятно, завтра же. Но ему нужен покой. Я объясню вашему отцу, как он должен себя вести. Конечно, я не Господь Бог, а всего лишь врач. — Он наклонился, чтобы открыть для нее дверцу автомобиля. — Спокойной ночи, Мэгги. И пожалуйста, не вступайте сейчас в разговоры. С вас довольно, иначе вы просто сорветесь.

Возвращаясь домой, Солт почувствовал себя смертельно уставшим. Какой длинный день. Впрочем, таких в его жизни были сотни. Когда же он сможет наконец согреться под теплым солнцем? Но чьи длинные сильные пальцы сомкнулись на тонкой шейке Норин, чтобы она никогда не увидела больше солнца?