4. Сцена перед модным ночным клубом

Онлайн чтение книги Сэм стремительный Sam in the Suburbs
4. Сцена перед модным ночным клубом

Умственное и душевное состояние человека, который в половине двенадцатого ночи внезапно обнаруживает, что он оказался в сердце гигантского города без гроша в кармане и без крова над головой, не может не оставаться ошеломленным некоторый срок. Первой более или менее осмысленной мыслью Сэма было вернуться и попытаться забрать свои полкроны у бродячего менестреля. Но после краткого размышления он отбросил этот план как взыскующий идеала, но на практике неприменимый. Его знакомство с вокалистом было мимолетным, но достаточным, чтобы обнаружить, что тот не принадлежит к тем редчайшим возвышенным натурам, которые возвращают врученные им полкроны. Вокалист был стар и дряхл, но до подобного маразма он еще далеко не созрел. Нет, выход следовало искать в чем-то совсем другом, и Сэм в глубоком размышлении медленно направился в сторону Чаринг-Кросс.

Он далеко еще не впал в безнадежное отчаяние. Наоборот, его настроение в данный момент можно было бы назвать оптимистичным, ибо он сообразил следующее: если эта катастрофа была назначена Судьбой с начала времен — как, на-верное, и было, хотя гадалка о ней не упомянула, — то вряд ли для нее можно было бы выбрать более подходящее место.

Только что завершился банкет выпускников Райкина, из чего следовало, что эта часть Лондона кишит людьми, которые учились с ним в школе и, без сомнения, с восторгом выручат его кратковременным заемом. В любую секунду он мог наткнуться на доброго старого школьного товарища.

И почти сразу же наткнулся. Вернее, старый школьный товарищ наткнулся на него. Он как раз оказался перед театром «Водевиль» и остановился, взвешивая, нет ли смысла перейти улицу и посмотреть, не будет ли охота удачнее на той стороне, и тут ему в спину ударило твердое тело.

— Простите! Прошу прощения! Прошу! Прошу! Прошу! Голос этот несколько лет отсутствовал в жизни Сэма, но

он узнал его, еще не успев восстановить равновесия. И ликующе обернулся к полноватому краснолицему молодому человеку, который не без труда подбирал шляпу с мостовой.

— Извините, — сказал Сэм, — но вы удивительно похожи на моего знакомого по имени Дж. У. Брэддок.

— Я — Дж. У. Брэддок.

— А! — сказал Сэм. — Это объясняет ваше сходство с ним.

Он с теплой радостью оглядел своего былого соседа по кабинету для занятий. Он в любое время был бы рад увидеть старика Брэддера, но именно в это время он был особенно рад его увидеть. Как мог бы выразиться сам мистер Брэддок, он был обрадован, восхищен, доволен, счастлив и в полном восторге. Уиллоуби Брэддок, подтверждая приговор двух щеголей, был явно под некоторым влиянием винных паров, но Сэм не исповедовал пуританство, и его чувств это не оскорбляло. Главное, что в мистере Брэддоке произвело впечатление, заслонившее все остальное, была лежавшая на нем печать богатства. Все в мистере Брэддоке говорило о свойстве, бесподобнее которого нет, — о том, что он принадлежит к такого рода людям, которые дадут взаймы пять фунтов и глазом не моргнут.

Тем временем Уиллоуби Брэддок завладел своей шляпой и теперь небрежно водрузил ее себе на голову. Лицо у него побагровело, а глаза, всегда чуточку выпуклые, казалось, торчали, как у улитки, и притом у очень пьяной улитки.

— Язлрчь, — объявил он.

— Прошу прощения? — сказал Сэм.

— Я сказал речь.

— Да, я об этом слышал.

— Вы слышали мою речь?

— Я слышал, что вы произнесли речь.

— Как вы могли слышать мою речь? — спросил мистер Брэддок, очень заинтригованный. — Вы там не обедали.

— Да, но…

— Обедать там вы не могли, — продолжал логично рассуждать мистер Брэддок, — потому что фрак был обязательным. А вы не обязательны. Я вам одно скажу: говоря строго между нами, я понятия не имею, кто вы такой.

— Ты меня не узнаешь?

— Нет, я тебя не узнаю.

— Возьми себя в руки, Брэддер. Я Сэм Шоттер.

— Шэм Соттер?

— Если тебе больше нравится так, то безусловно. Но я привык произносить «Сэм Шоттер».

— Сэм Шоттер?

— Вот именно.

Мистер Брэддок побуравил его глазами.

— Послушайте, — сказал он. — Я вам кое-что скажу, кое-что для вас интересное, кое-что очень для вас интересное. Вы — Сэм Шоттер.

— Вот-вот.

— Мы учились вместе в школе.

— Учились.

— Милая старая школа!

— Вот именно.

Лицо мистера Брэддока выразило неописуемое восхищение. Он схватил руку Сэма и горячо ее потряс.

— Как поживаешь, дорогой мой старик, как поживаешь? Старина Шэм Соттер, черт возьми! Черт побери! Черт дери! Господи Боже ты мой! Только подумать! Ну, прощай!

И с сияющей улыбкой он внезапно ринулся через мостовую и был таков.

Самое мужественное сердце не свободно от черных минут. Уныние с гиком овладело Сэмом. Нет муки, равной агонии, которую испытывает человек, который намеревался занять деньжат и обнаруживает, что слишком долго с этим тянул. Сутулясь, он побрел на восток. Свернул на Чаринг-Кроссроуд, а затем по Грин-стрит вышел на Лейстер-сквер. Он апатично плелся по краю площади, а затем, взглянув вверх, узрел выгравированные на стене слова: «Пэнтон-стрит».

Он остановился. В названии ему почудилось что-то знакомое. Тут он вспомнил. «Гневный сыр», этот притон богатства и фешенебельности, в который направлялись эти типусы Бейтс и Тресиддер, находился на Пэнтон-стрит.

Вновь в Сэме взыграла надежда. Миг тому назад его душу снедала тоска, но теперь он расправил плечи и ускорил шаги. Чудесный старина Бейтс! Редкостный старина Тресиддер! Вот те, кто выручат его из этой переделки.

Теперь он ясно видел, какими ошибочными бывают не-зрелые приговоры, которые мы выносим в юности. Неопытный подросток, он взирал на Бейтса и Тресиддера желчным взглядом. С поспешностью юности он определил их как зануд и поганцев. Да, и даже встретившись с ними полчаса назад после многих лет, он не сумел распознать их природного благородства. И только теперь, шагая по Пэнтон-стрит пружинистой походкой леопарда, идущего по следу, он наконец осознал, какие они замечательные ребята и как они дороги его сердцу. Замечательные товарищи, на большой палец оба. А когда он вспомнил, что, в мальчишеской слепоте к идеальным качествам Бейтса, он как-то шесть раз прошелся по его спине тросточкой, то просто сгорел от стыда и раскаяния.

Найти «Гневный сыр» оказалось нетрудно. Этот новейший из лондонских ночных клубов не страдал ни застенчивостью, ни пугливостью. Его двери стояли нараспашку, и вереница такси высаживала прекрасных дам и элегантных мужчин. Кроме того, чтобы самые последние тупицы могли без труда его опознать, на тротуаре напротив дверей стоял необъятный швейцар, облаченный в великолепную полную парадную форму чехословацкого фельдмаршала. Голову его венчала фуражка, обвитая алой лентой, на которой большие золотые буквы кричали: «Гневный сыр».

— Добрый вечер, — сказал Сэм, резво приблизившись к этой живописной персоне. — Мне нужен мистер Бейтс.

Фельдмаршал поглядел на него холодно. Можно было даже подумать, что Сэм ему антипатичен. Сэм был не в силах понять почему. Сам он, в предвкушении верного заема, готов был любить всех и вся.

— Мистркто?

— Мистер Бейтс.

— Мистер Йетс?

— Мистер Бейтс. Мистер Бейтс. Вы знаете мистера Бейтса? — осведомился Сэм. И таким стимулирующим был ритм мелодии, которой в эту минуту разразился невидимый оркестр, что он чуть было не добавил: «Он медведь, медведь, медведь».

— Бейтс?

— Или Тресиддер?

— Так кто вам нужен-то? — брюзгливо сказал фельдмаршал.

В этот момент на противоположной стороне улицы возникла фигура мистера Уиллоуби Брэддока, который шел с необычайной быстротой. Глаза его были устремлены прямо вперед. Шляпу он потерял.

— Брэддер! — завопил Сэм.

Мистер Брэддок оглянулся через плечо, помахал рукой, улыбнулся улыбкой несказанной нежности и исчез в ночи.

Сэм оказался перед извечной дилеммой синицы в руке или журавля в небе. Погнаться ли ему за этим блуждающим огоньком или избрать здравую консервативную политику и подоить человека, имеющегося в наличии? Как тут поступил бы Наполеон?

Он решил остаться на месте.

— Я с ним в школе учился, — счел он нужным объяснить.

— Хо! — сказал фельдмаршал, приобретая сходство с чучелом старшего сержанта.

— А теперь могу я увидеть мистера Бейтса?

— Не можешь.

— Но он же там, внутри!

— А ты здесь, снаружи, — указал фельдмаршал. Он отошел, чтобы помочь молоденькой барышне очень легкомысленного вида выйти из такси. И тут кто-то сказал со ступенек:

— А, вот и ты!

Сэм облегченно вздохнул. В освещенных дверях стоял милый старик Бейтс.

Из четырех человек, которые образовали маленькую группу у порога «Гневного сыра», теперь трое заговорили хором.

Милый старик Бейтс сказал:

— Чудненько! Уже думал, ты не явишься. Барышня сказала:

— Извини, что задержалась, старая подошва. Сэм сказал:

— А, Бейтс!

В этот момент он стоял чуть в стороне от ядра группы, и его слова пропали втуне. Барышня вошла в двери. Бейтс приготовился следовать за ней, но тут Сэм снова заговорил. И на этот раз никто в пределах солидного радиуса не мог бы его не услышать.

— Эй, Бейтс!

— Ох! — сказал фельдмаршал, потирая ухо. В его голосе слышались упрек и неприязнь.

Бейтс обернулся, увидел Сэма, и на его лице изобразилось потрясение, какое испытывает человек, весело прогуливаясь среди роз, когда перед ним вдруг разверзается жуткая бездна, или выползает страшная змея, или из кустов выпрыгивает свирепый лев. В этот критический момент Клод Бейтс не стал колебаться. Могучим прыжком спиной вперед — запомни он его и сумей позже воспроизвести во время танцев, то снискал бы всеобщее восхищение — он скрылся из виду, оставив Сэма беспомощно глядеть ему вслед.

Большая толстая лапа, отнюдь не сердечно опустившись на плечо Сэма, заставила его очнуться от забытья. Фельдмаршал смотрел на него с отвращением, которое теперь и не пытался скрывать.

— Вали отсюда, — сказал фельдмаршал. — Нам здесь такие не требуются.

— Но я же учился с ним в школе, — пробормотал Сэм. Все произошло столь внезапно, что даже и теперь он не мог полностью осознать, что от него отреклась, так сказать, практически его собственная плоть и кровь.

— И с ним тоже в школе учился? — сказал фельдмаршал. — Да ты, кроме Борстала [4]Борстал — исправительное заведение для малолетних преступников., ни одной школы в глаза не видел. Вали, да поживей, пока я полицейского не позвал.

А в ночном клубе Клод Бейтс, подкрепив свою нервную систему виски с содовой, излагал своему другу Тресиддеру повесть о своем чудесном спасении.

— Прямо-таки рыскал у дверей! — заключил Бейтс.

— Ужас! — сказал Тресиддер.


Читать далее

Пэлем Гриннвел Вудхауз. Сэм стремительный
1. Сэм отправляется в путешествие 09.04.13
2. Кей из Вэлли-Филдз 09.04.13
3. Морякам все равно 09.04.13
4. Сцена перед модным ночным клубом 09.04.13
5. Тягостное происшествие у кофейной палатки 09.04.13
6. Друг в беде 09.04.13
7. Сэм в «Сан-Рафаэле» 09.04.13
8. Сэм в «Мон-Репо» 09.04.13
9. Завтрак на одного 09.04.13
10. Сэм находит фотографию 09.04.13
11. Сэм снимает дом 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
4 09.04.13
13. Создается синдикат 09.04.13
14. Чириканье 09.04.13
15. Посетители «Мон-Репо» 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
17. Деятельность собаки Эми 09.04.13
18. Беседа за ресторанным столиком 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
20. Нелады в синдикате 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
3 09.04.13
25. Сэм узнает что-то очень плохое 09.04.13
26. Сэм узнает что-то очень хорошее 09.04.13
27. Доблестное поведение мистера Брэддока 09.04.13
28. Пропавшие миллионы 09.04.13
1 09.04.13
2 09.04.13
4. Сцена перед модным ночным клубом

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть