Онлайн чтение книги Святое место Sanctuary
1 - 1

Агата КРИСТИ

* ОЖЕРЕЛЬЕ ТАНЦОВЩИЦЫ *

Жена приходского священника вышла из-за угла своего дома, примыкавшего к церкви, сжимая в руках охапку хризантем. Комья жирной садовой земли пристали к подошвам ее грубых башмаков; на носу были пятнышки такого же происхождения, но она этого не подозревала.

Ей пришлось немного повозиться, открывая заржавленные ворота, наполовину сорванные с петель. Налетевший порыв ветра сдвинул ее потертую фетровую шляпу, придав ей еще более лихой излом, чем раньше.

- Ах ты, пропасть! - сказала Банч.

В порыве оптимизма, вызванного рождением малютки, родители поэтично нарекли ее Дианой, но никто с самого раннего возраста не называл ее иначе, как Банч. Придерживая хризантемы, она пересекла церковный двор и подошла к дверям храма.

Ноябрьский воздух был сырым и теплым. По небу проносились облака, оставляя там и сям голубые просветы. В церкви было темно и холодно: там топили только во время службы.

- Бррррр! - выразительно произнесла Банч. - Придется поторопиться, если я не хочу здесь окоченеть до смерти.

С быстротой, приобретенной благодаря постоянной практике, она собрала все необходимое: вазы, кувшин с водой, подставки для цветов. "Хотелось бы мне, чтобы у нас были лилии, - подумала Банч. - Мне так надоели эти чахлые хризантемы".

Ее ловкие пальцы проворно размещали цветы, и в скором времени убранство церкви было завершено. В нем не было и намека на оригинальность или артистичность, но и в самой Банч Хармон не было ничего оригинального и артистичного. Однако цветы придали церкви очень уютный и приветливый вид. Осторожно неся вазы, Банч поднялась в боковой придел и направилась к алтарю. В этот момент выглянуло солнце.

Его лучи пробивались сквозь сине-красную гамму витражей, украшавших восточное окно, дар богатого прихожанина викторианских времен. Впечатление было неожиданным и удивительно ярким. "Как драгоценные камни", - подумала Банч. Вдруг она остановилась, глядя прямо перед собой. На ступенях, ведущих к алтарю, лежала какая-то темная, скорчившаяся фигура. Стараясь не помять цветы, Банч положила их на пол, подошла ближе и наклонилась. Это был мужчина, лежавший ничком. Банч опустилась рядом с ним на колени и медленно перевернула его лицом кверху. Ее пальцы нащупали пульс; он был такой слабый и неровный, что не оставлял места для сомнения, так же как и зеленоватая бледность лица: Банч поняла, что человек при смерти.

Ему можно было дать лет сорок пять; одет он был в темный потрепанный костюм. Опустив его безвольную руку, которую она подняла, чтобы пощупать пульс, Банч посмотрела на вторую руку человека: он держал ее на груди, сжав в кулак. Банч пригляделась и увидела что-то вроде тампона или платка, который пальцы человека крепко прижимали к груди. Вокруг все было покрыто бурыми пятнами: засохшая кровь, догадалась Банч. Она присела на корточки и нахмурилась.

Глаза человека, до сих пор закрытые, внезапно раскрылись и остановились на лице Банч. Взгляд его не был блуждающим, бессознательным, он казался живым и осмысленным. Губы шевельнулись; наклонившись вперед, Банч услышала только одно слово:

- Убежище.

Ей показалось, что слабая улыбка осветила лицо человека, когда он выдохнул это слово. Не было сомнения в том, что именно он произнес, потому что он повторил:

- Святое.., убежище.

Затем он тихо, протяжно вздохнул, и глаза его закрылись. Банч опять нащупала его пульс. Он все еще бился, но стал более слабым и прерывистым. Она решительно встала.

- Не двигайтесь, - сказала она, - и не пытайтесь встать. Я иду за помощью.

Человек снова открыл глаза; теперь его внимание было приковано к радужным лучам, пробивавшимся сквозь восточное окно. Он пробормотал что-то, но Банч не разобрала. Это напоминало, с удивлением подумала она, имя ее мужа.

- Джулиан? - переспросила она. - Вы пришли сюда, чтобы встретиться с Джулианом?

Ответа не последовало, мужчина лежал с закрытыми глазами; дыхание медленно, тяжело вырывалось из его груди.

Банч повернулась и быстро вышла из церкви. Бросив взгляд на свои часы, она удовлетворенно кивнула; так рано доктор Гриффитс не мог еще уйти. Его дом был в двух шагах от церкви.

Она не стала ни звонить, ни стучать; прошла через приемную и вошла прямо в кабинет.

- Вам придется сразу пойти со мной, мистер Гриффитс, - сказала Банч. В церкви умирает человек.

Несколько минут спустя, бегло осмотрев умирающего, доктор поднялся с колен.

- Можно перенести его в ваш дом? - спросил он. - Мне было бы удобнее наблюдать его там, хотя, по правде сказать, надежды все равно нет.

- Конечно, - ответила Банч. - Я пойду вперед, чтобы все подготовить, и пришлю Харпера и Джонса. Они помогут вам отнести его.

- Спасибо. Я позвоню от вас, чтобы прислали санитарную машину, но боюсь, что пока она придет... Он не закончил.

- Внутреннее кровоизлияние? - спросила Банч. Доктор кивнул.

- А как он попал сюда? - поинтересовался он.

- Скорее всего пробыл здесь всю ночь, - подумав, ответила Банч. Харпер открывает церковь по утрам, когда идет на работу, но обычно он не входит туда.

Минут пять спустя, когда доктор Гриффитс положил телефонную трубку и вернулся в комнату, где раненый лежал на поспешно приготовленной кушетке, он застал там Банч, которая принесла таз с водой и убирала после осмотра.

- Все в порядке, - сказал Гриффитс, - я вызвал санитарную машину и сообщил в полицию.

Он стоял нахмурившись и смотрел на умирающего. Тот лежал с закрытыми глазами, левая рука его конвульсивно сжималась и разжималась.

- В него стреляли, - сказал Гриффитс, - причем с очень близкого расстояния. - Он скомкал свой платок и заткнул им рану, чтобы остановить кровотечение.

- Мог он далеко уйти после этого? - спросила Банч.

- О да, это вполне возможно. Известны случаи, когда смертельно раненные люди поднимались и шли по улице, как будто ничего не случилось, а пять или десять минут спустя внезапно падали. Поэтому нельзя утверждать, что в него стреляли в церкви. О нет, это могло произойти и на некотором расстоянии от нее. Конечно, не исключено, что он сам выстрелил в себя, уронил револьвер, а потом, шатаясь, добрел до церкви. Но я не понимаю, почему он направился туда, а не к вашему дому.

- На этот вопрос, - сказала Банч, - я могу ответить. Он сам объяснил свой поступок, произнеся: "Святое убежище".

Доктор удивленно посмотрел на нее:

- Святое убежище?

- А вот и Джулиан, - сказала Банч, услышав шаги мужа в холле. Джулиан! Зайди сюда.

Его преподобие Джулиан Хармон вошел в комнату. Он казался гораздо старше своих лет из-за неуверенной манеры держать себя, свойственной многим ученым-"книжникам".

- Господи Боже мой! - воскликнул он, с изумлением глядя на хирургические инструменты и фигуру, распростертую на кушетке.

Банч объяснила, как всегда лаконично:

- Я нашла его умирающим в церкви. В него стреляли. Ты его знаешь, Джулиан? Мне показалось, что он назвал твое имя.

Священник подошел к кушетке и внимательно посмотрел на умирающего.

- Бедняга, - сказал он и покачал головой. - Нет, я не знаю его. Я почти уверен, что никогда не видел его прежде.

В это мгновение глаза умирающего снова открылись. Он посмотрел на врача, на Джулиана Хармона, потом на его жену и остановил свой взгляд на ней. Гриффитс сделал шаг вперед:

- Не могли бы вы сказать нам... - настойчиво начал он. Но человек, не отрывая глаз от Банч, произнес слабым голосом:

- Прошу вас, прошу вас... - После этого дрожь пробежала по его телу и он скончался...

Сержант Хэйс лизнул карандаш и перевернул страницу своего блокнота.

- Это все, что вы можете сказать мне, миссис Хармон?

- Да, все, - ответила Банч. - А вот вещи из карманов его пальто.

На столе, у локтя сержанта Хэйса, лежали: бумажник, старые часы с полустертыми инициалами "У.С." и обратный билет до Лондона.

- Выяснили вы, кто этот человек? - спросила Банч.

- Некие мистер и миссис Экклс позвонили в участок. Умерший, кажется, был ее братом. Его фамилия Сэндбурн. По их словам, его здоровье и нервы уже давно не в порядке. В последние дни ему стало хуже. Позавчера он ушел из дома и не вернулся. И взял с собой револьвер.

- Он приехал сюда и здесь застрелился? - спросила Банч. - Но почему?

- Видите ли, у него была депрессия...

Банч прервала его:

- Я не это имела в виду, я спросила, почему именно здесь. На этот вопрос сержант Хэйс, по-видимому, не мог ответить. Он произнес уклончиво:

- Он приехал сюда пятичасовым автобусом.

- Да, - снова сказала Банч. - Но почему?

- Не знаю, миссис Хармон, - признался сержант. - Я не нахожу этому объяснения. Когда психическое равновесие нарушено...

Банч закончила за него:

- То люди способны сделать это в первом попавшемся месте. И все же я не вижу необходимости ехать для этого в такую даль. Ведь он никого здесь не знал, не так ли?

- Во всяком случае, нам пока не удалось установить, есть ли у него здесь знакомые, - сказал сержант. Он виновато кашлянул и произнес, вставая: - Может случиться, что мистер и миссис Экклс приедут сюда и зайдут к вам, мадам, если вы не против, конечно.

- Разумеется, я не против, - ответила Банч. - Это совершенно естественно. Хотелось бы, конечно, знать побольше, ведь мне почти нечего им сообщить.

- Ну, я пошел, - сказал сержант.

- Одно меня радует, - заключила Банч. - Я благодарю Бога за то, что это не было убийством.

К воротам у дома священника подъехала машина. Поглядев на нее, сержант заметил:

- Похоже на то, что это приехали мистер и миссис Экклс, мадам, чтобы поговорить с вами.

Банч вся напряглась в ожидании тяжкого, как она предвидела, испытания.

- Но ведь, если понадобится, - успокоила она себя, - я смогу позвать на помощь Джулиана. Никто лучше священника не может утешить людей, понесших такую утрату.

Банч трудно было бы сказать какими, собственно говоря, ей рисовались мистер и миссис Экклс, но, здороваясь с ними, она не могла подавить в себе чувства удивления. Мистер Экклс отличался внушительными размерами и красным лицом. В обычных обстоятельствах он был, вероятно, шутливым и жизнерадостным человеком. Что касается миссис Экклс, то в ее облике было что-то неуловимо вульгарное. Рот у нее был маленький, недобрый, с поджатыми губами, голос тонкий и пронзительный.

- Вы можете себе представить, миссис Хармон, - сказала она, - каким это было страшным ударом.

- О да, я понимаю, - ответила Банч. - Садитесь, пожалуйста. Могу я вам предложить?.. Для чая сейчас, кажется, рановато...

Мистер Экклс сделал отрицательный жест своей пухлой рукой.

- Нет, нет, благодарим вас, ничего не нужно, - сказал он. - Вы очень добры. Мы просто хотели.., как бы это сказать.., спросить, что говорил бедный Уильям и все такое, вы понимаете:

- Он долго путешествовал, - пояснила миссис Экклс, - боюсь, что у него были какие-то тяжелые переживания. С тех пор, как он вернулся домой, он все такой тихий и подавленный; говорил, что в этом мире невозможно жить, что впереди его ничего не ждет. Бедный Билл, он всегда легко впадал в уныние.

Банч молча смотрела на обоих.

- Он унес револьвер моего мужа, - продолжала миссис Экклс, - а мы и не подозревали об этом. Потом, оказывается, он приехал сюда на автобусе. Не хотел, значит, сделать это в нашем доме. По-моему, это благородно с его стороны.

- Бедный парень, - вздохнул мистер Экклс. - Никогда нельзя никого осуждать.

После короткой паузы мистер Экклс спросил:

- Оставил он какую-нибудь записку? Последнее "прости" или что-нибудь в этом роде?

Его блестящие, свиноподобные глазки внимательно следили за Банч. Миссис Экклс тоже наклонилась вперед, с видимым нетерпением ожидая ответа.

- Нет, - тихо произнесла Банч, - умирая, он пришел в церковь, в святое убежище, как он сказал. Миссис Экклс изумленно переспросила:

- В святое убежище? Я не совсем понимаю... Мистер Экклс нетерпеливо перебил ее:

- В святилище, моя дорогая, в святилище. Вот что имеет в виду жена его преподобия. Ведь самоубийство считается грехом. Он, должно быть, хотел попросить прощение за свою вину.

- Перед самой смертью, - добавила Банч, - он попытался что-то сказать. Он только начал: "Прошу вас...", но больше ничего не успел вымолвить.

Миссис Экклс поднесла платок к глазам и шмыгнула носом.

- Боже мой! - простонала она, - как это тяжело.

- Ну, ну, возьми себя в руки, Пам, - сказал ее муж. - Не расстраивайся так. Ничего не поделаешь. Бедный Билли. Во всяком случае, теперь он успокоился. Мы вам очень благодарны, миссис Хармон. Надеюсь, мы вас не оторвали от дела. Мы ведь понимаем, что у жены священника много обязанностей.

Они пожали ей руку на прощание. Потом Экклс неожиданно обернулся и спросил:

- Ах, вот еще что: его пальто, вероятно, осталось у вас? Банч нахмурилась:

- Его пальто?

Миссис Экклс объяснила:

- Мы хотели бы забрать все его вещи, знаете ли. На память.

- У него в карманах были часы, бумажник и железнодорожный билет, сказала Банч. - Я все отдала сержанту Хэйсу.

- Тогда все в порядке, - сказал мистер Экклс. - Я полагаю, он нам передаст эти вещи. Его документы, должно быть, в бумажнике.

- В бумажнике была только банкнота в один фунт, - сказала Банч. Больше ничего.

- И писем не было? Ничего такого? Банч покачала головой.

- Ну что ж, еще раз спасибо, миссис Хармон. А пальто, которое было на нем, оно тоже, вероятно, у сержанта? Банч нахмурила брови, видимо, напрягая память.

- Нет, - сказала она. - Кажется... Дайте-ка припомнить. Я помогла доктору снять с него пальто, чтобы ему было удобнее осмотреть рану. - Она обвела комнату рассеянным взглядом. - Должно быть, я отнесла его наверх вместе с тазом и полотенцами.

- Если вы не возражаете, миссис Хармон... Мы хотели бы взять его пальто, последнюю вещь, которую он носил. Моя жена очень сентиментальна, для нее это важно.

- Ну конечно, - сказала Банч. - Если хотите, я сначала отошлю его в чистку. Оно.., оно в пятнах.

- О нет, нет, нет, это не имеет никакого значения! Банч снова задумалась.

- Куда же я его положила?.. Извините, я на минуту. Она поднялась наверх; прошла не одна, а несколько минут прежде, чем она вернулась, запыхавшись.

- Простите меня, пожалуйста, это, должно быть, моя приходящая служанка положила его с другими вещами, приготовленными для чистки, и мне пришлось долго искать. Вот оно. Я заверну его в бумагу.

Не обращая внимания на их возражения, она упаковала пальто. Супруги Экклс, рассыпаясь в благодарности, попрощались и, наконец, ушли.

Банч медленно вернулась назад и через холл прошла в кабинет мужа. Его преподобие Джулиан Хармон поднял на нее глаза, и лицо его выразило облегчение. Он сочинял очередную проповедь и опасался, что интерес к политическим отношениям между Иудеей и Персией в эпоху царствования Кира завел его слишком далеко.

- Да, дорогая? - сказал он с надеждой в голосе.

- Джулиан, - спросила Банч, - как ты думаешь, почему этот человек сказал "святое убежище"?

Джулиан Хармон, благодарный представившемуся случаю, отложил свою проповедь в сторону.

- Ну вот, - начал он, - в римских и греческих храмах было помещение cella, в котором стояло изваяние какого-нибудь божества. Туда приходили люди, хотевшие спастись от преследования. Латинское слово ага - алтарь имеет также значение защиты, покровительства. В 399 году нашей эры, продолжал он, войдя во вкус, - право на убежище было окончательно и определенно признано в христианских церквях. В Англии самое раннее упоминание права на убежище мы находим в Кодексе законов, изданном Этельбертом в 600 году...

Он объяснял еще некоторое время, но, как это уже часто случалось, был приведен в замешательство реакцией жены на свои ученые высказывания.

Нагнувшись, она поцеловала его в кончик носа. Его преподобие почувствовал себя собакой, угодившей хозяйке ловким исполнением особо сложного трюка.

- Приходили супруги Экклс, - сообщила Банч. Священник наморщил лоб:

- Экклс? Я что-то не припоминаю...

- Ты их не знаешь. Это сестра человека, которого я нашла в церкви, и ее муж.

- Надо было позвать меня, милая.

- В этом не было необходимости, - сказала Банч, - они не нуждались в утешении. Вот что я хочу у тебя спросить, Джулиан. Если завтра я оставлю тебе еду в духовке, ты сможешь без меня обойтись? Я думаю съездить в Лондон на распродажу.

- На распродажу? Что ты имеешь в виду?

- Видишь ли, милый, в магазине Берроуз и Портман организована распродажа белья, ну, знаешь, простыней, скатертей, полотенец. Ума не приложу, что мы делаем с нашими посудными полотенцами, но они страшно быстро изнашиваются. Кроме того, - добавила она задумчиво, - мне хочется повидать тетю Джейн.

x x x

Славная старая дама, мисс Джейн Марпл, о которой говорила Банч, наслаждалась в настоящее время прелестями столичной жизни, удобно расположившись для двухнедельного пребывания в лондонской квартире своего племянника.

- Как это любезно со стороны милого Реймонда, - заметила она. - Он улетел с Джоан на две недели в Америку, и они настояли, чтобы я пожила в это время у них. А теперь, дорогая Банч, расскажи мне, что тебя беспокоит.

Банч была любимой крестницей мисс Марпл. Старая дама с удовольствием оглядывала свою любимицу, а та, небрежно сдвинув на затылок свою лучшую шляпу, приступила к рассказу о вчерашних событиях.

Излагала Банч коротко и предельно четко. Когда она закончила, мисс Марпл понимающе кивнула головой.

- Ясно, - сказала она, - да, все ясно.

- Вот поэтому я и хотела повидать вас, - пояснила Банч. - Дело в том, что сама я не слишком умная...

- Уверяю тебя, моя дорогая...

- Нет, нет. Во всяком случае, не такая умная, как Джулиан.

- Джулиан, конечно, обладает сильным интеллектом, - согласилась мисс Марпл.

- Вот именно. Джулиан обладает интеллектом, но, с другой стороны, у меня есть здравый смысл.

- Да, Банч, у тебя много здравого смысла, и ты очень умная.

- Видите ли, я действительно не знаю, как я должна была поступить. Посоветоваться с Джулианом? Но у него такие твердые нравственные принципы-Мисс Марпл, казалось, прекрасно поняла смысл этих слов, потому что она подтвердила:

- Я знаю, что ты имеешь в виду, дорогая. Мы, женщины.., в общем, у нас это как-то по-другому. Ты мне рассказала, - продолжала она, - как все произошло, но я хочу сначала знать совершенно точно, что ты об этом думаешь.

- Я все время чувствовала, что меня обманывают, - сказала Банч. Мужчина, который скрылся в храме, знал, как и Джулиан, о праве убежища в церкви. Это, несомненно, начитанный, образованный человек. Если бы он сам стрелял в себя, то не пытался бы добраться до церкви и не говорил бы об убежище. Ведь в церкви вы находитесь в безопасности. Ваши преследователи там бессильны. Было время, когда даже закон ничего не мог сделать в таком случае.

Она бросила вопросительный взгляд на мисс Марпл. Та кивнула, и Банч продолжала:

- Эти Экклс показались мне совсем непохожими на него, невежественными и грубыми. И вот еще что. На задней крышке часов покойного есть инициалы "У.С.". Но внутри - я их открывала - совсем мелкими буквами выгравировано: "Уолтеру от отца" и дата. Уолтеру. А супруги Экклс все время говорили о нем, как о Уильяме или Билли.

Мисс Марпл хотела было что-то вставить, но Банч потом решилась закончить:

- Да, я прекрасно знаю, что людей не всегда зовут по имени, которое им дали при крещении. Бывает, что мальчика прозовут "Толстый", или "Рыжий", или еще как-нибудь - но это ведь прозвища. Но родная сестра не станет звать его Биллом, если его настоящее имя Уолтер.

- Ты хочешь сказать, что она ему не сестра?

- Я в этом убеждена. Они отвратительны, эти двое. Они просто пришли за его вещами и для того, чтобы выяснить, не говорил ли он чего перед смертью. Когда я сказала, что нет, они явно почувствовали облегчение. Я думаю, заключила Банч, - что это Экклс стрелял в него.

- Убийство? - спросила мисс Марпл.

- Да, убийство, - подтвердила Банч. - Поэтому я и пришла к вам, дорогая.

Неосведомленному слушателю слова Банч могли бы показаться загадочными, но в определенных кругах известность мисс Марпл в области расследования убийств была очень широка.

- Он сказал мне: "прошу вас", прежде чем умереть, - добавила Банч. - Он хотел, чтобы я что-то сделала для него. Но я не имею ни малейшего представления о том, что он хотел этим сказать, и это ужасно.

Мисс Марпл подумала несколько минут, потом задала вопрос, который волновал и Банч:

- Но зачем он вообще приехал туда?

- Вы хотите сказать, что если он нуждался в убежище, то любая церковь могла сыграть ту же роль. Незачем было приезжать в такое пустынное место, как наше.

- Значит, у него была какая-то цель, - заявила мисс Марпл. - Он должен был там встретиться с кем-то. Чиппинг Клегхорн небольшое местечко, Банч. Тебе не приходило в голову, кто ему там мог быть нужен?

Банч перебрала в памяти жителей своей деревни, потом нерешительно покачала головой.

- Собственно говоря, - сказала она, - любой.

- Он не назвал никакого имени?

- Он произнес что-то похожее на Джулиан, но, может быть, мне это только послышалось. С таким же успехом это можно было принять за Джулию. А в Чиппинг Клегхорн, насколько мне известно, нет ни одной Джулии.

Банч зажмурилась, пытаясь восстановить в памяти эту сцену. Мужчина на ступенях, ведущих к алтарю, поток света из окна, синие и красные стекла витража, сверкающие как драгоценные камни.

- Драгоценности {По-английски слово jewel - драгоценность - созвучно имени Джулиан.}! - неожиданно воскликнула Банч. - Возможно, он сказал "драгоценности". Свет, льющийся из восточного окна напоминал россыпи драгоценных камней.

- Драгоценности? - задумчиво повторила мисс Марпл.

- А сейчас, - продолжала Банч, - о самом главном, о том, что, собственно говоря, привело меня к вам сегодня. Экклсы уж очень настойчиво требовали его пальто. Мы с доктором сняли его с умирающего перед осмотром. Это было старое, потрепанное пальто, не представлявшее никакой ценности. Они что-то сказали о сентиментальных побуждениях, но это была пустая болтовня.

Я все же пошла наверх, чтобы принести пальто, и пока я поднималась по лестнице, вспомнила, что умирающий теребил его, как будто старался что-то там нашарить. Внимательно осмотрев пальто, я увидела, что подкладка в одном месте пришита другими нитками. Я ее подпорола и нашла внутри небольшую бумажку, потом снова аккуратно все зашила нитками подходящего цвета. Я была очень осторожна и не думаю, что эти люди могли что-то заподозрить. Да, я этого не думаю, но все же полной уверенности у меня нет. Итак, я снова спустилась вниз, отдала им пальто и извинилась за задержку, объяснив ее по-другому.

- А бумажка? - спросила мисс Марпл. Банч открыла свою сумочку.

- Я не показала ее Джулиану, - сказала она, - потому что он стал бы меня уговаривать отдать ее Экклсам. Я подумала, что лучше привезти ее вам.

- Квитанция из камеры хранения, - определила мисс Марпл, Паддингтонский вокзал.

- У него в кармане был обратный билет до Паддингтона, - сказала Банч.

Взгляды обеих женщин встретились.

- Необходимо действовать, - твердо произнесла мисс Марпл, - но следует соблюдать осторожность. Ты не заметила, Банч, никто за тобой не следовал, когда ты приехала сегодня в Лондон?

- Следовал?! - воскликнула Банч. - Не думаете же вы...

- Я думаю, что это возможно, - сказала мисс Марпл. - А когда существует какая-то возможность, следует принимать меры предосторожности. - Она быстро поднялась. - Ты приехала сюда, дорогая, под предлогом посещения бельевой распродажи. Так вот, чтобы быть последовательными, мы должны пойти на эту распродажу. Но прежде чем отправиться, нужно кое-что подготовить. Я думаю, загадочно добавила мисс Марпл, - что в ближайшее время мне не понадобится мое старое твидовое пальто с бобровым воротником.

Часа полтора спустя, обе леди, усталые и разгоряченные, прижимая к себе громоздкие пакеты с тяжело доставшейся добычей, входили в небольшой, мало посещаемый ресторанчик с поэтическим названием "Яблоневая ветка". Испытывая необходимость восстановить свои силы, они заказали бифштекс, пудинг с почками и яблочный пирог со взбитыми сливками.

- Эти полотенца отличаются настоящим довоенным качеством, - воскликнула слегка запыхавшаяся мисс Марпл. - Вдобавок, на них метка "Д". Так удачно, что жену Реймонда зовут Джоан. Я отложу их, а если перейду в лучший мир раньше, чем я предполагаю, то оставлю их ей.

- А мне действительно были необходимы кухонные полотенца, - сказала Банч. - Они в самом деле очень дешевые, хотя и дороже тех, которые этой рыжей удалось утащить у меня из-под носа.

В этот момент в "Яблоневую ветку" вошла аккуратно одетая молодая женщина. Лицо ее было подрумянено, губы ярко накрашены. Внимательно оглядев зал, она поторопилась к их столику и положила какой-то конверт около мисс Марпл.

- Вот, возьмите, мисс, - живо сказала она.

- О, благодарю вас, Глэдис, - ответила мисс Марпл. - Очень вам благодарна. Так любезно с вашей стороны.

- Рада вам услужить, мисс, - сказала Глэдис. - Эрни каждый день повторяет: "Всем, что ты знаешь, ты обязана этой твоей мисс Марпл", - и я всегда, всегда рада быть вам полезной, мисс.

- Такая славная девушка, - заметила мисс Марпл, когда Глэдис ушла. Удивительно милая и услужливая. Она заглянула в конверт, потом передала его Банч.

- Ты должна быть очень осторожна, дорогая моя, - заметила она. - Скажи мне, кстати, работает ли по-прежнему в Мелчестере этот симпатичный молодой инспектор?

- Не знаю, - ответила Банч. - Вероятно.

- Если он там уже не работает, - подумав, сказала мисс Марпл, - я могу позвонить начальнику полиции. Надеюсь, он меня помнит.

- Ну, конечно, он вас помнит, - сказала Банч. - Нет человека, который мог бы вас забыть. Ведь вы уникум. - И она встала.

Приехав на Паддингтонский вокзал, Банч зашла в багажное отделение и предъявила квитанцию из камеры хранения. Через минуту ей выдали довольно потрепанный старый чемодан, и она направилась с ним на платформу.

На обратном пути никаких происшествий не было. Когда поезд приблизился к Чиппинг Клегхорн, Банч встала и взяла чемодан. Едва она вышла из вагона, как какой-то мужчина подскочил к ней, выхватил чемодан у нее из рук и бросился бежать.

- Остановите, остановите его! - закричала Банч. - Он взял мой чемодан.

Пожилой, медлительный контролер только начал было: "Э-э, послушайте, что вы делаете?" - как меткий удар в грудь отбросил его в сторону. Похититель выбежал на улицу и кинулся к поджидавшей его машине. Он швырнул в нее чемодан и собирался уже забраться туда сам, но в это время тяжелая рука опустилась на его плечо, и голос начальника полиции Эбела произнес:

- Что это здесь происходит? Банч подбежала, задыхаясь.

- Он стащил мой чемодан, - сказала она.

- Чушь! - возразил мужчина. - Понятия не имею, о чем эта дама говорит. Это мой чемодан. Я только что вынес его из поезда.

- Что ж, нужно разобраться, - решил начальник полиции.

Он посмотрел на Банч неподвижным бычьим взглядом. Никто бы не заподозрил, что в свое свободное время он неоднократно и подолгу обсуждал с миссис Хармон сравнительные достоинства навоза и костной муки для подкормки розовых кустов. - Вы утверждаете, мадам, что это ваш чемодан? - спросил он.

- Да, - подтвердила Банч. - Без всякого сомнения.

- А вы, сэр?

- А я говорю, что он мой.

Мужчина был высокого роста, смуглый, хорошо одетый. Oh говорил, растягивая слова, держался высокомерно. В этот момент из машины донесся женский голос:

- Ну, конечно, это твой чемодан, Эдвин. Не понимаю" что нужно этой женщине.

- Надо в этом деле разобраться, - повторил начальник полиции. - Если, как вы утверждаете, мадам, это ваш чемодан, скажите, что там лежит.

- Одежда, - ответила Банч. - Длинное твидовое пальто с бобровым воротником, два шерстяных джемпера и туфли.

- Ну что ж, достаточно ясно, - сказал мистер Эбел и повернулся к смуглому мужчине.

- Я театральный костюмер, - важно заявил тот. - В чемодане содержатся вещи, принадлежащие театру. Я привез их сюда для любительского спектакля.

- Понятно, сэр. В таком случае, мы просто заглянем внутрь и все выясним. Мы можем пойти в полицейский участок или, если вы спешите, вернуться на станцию и открыть чемодан там.

- Этот вариант меня устраивает, - согласился смуглый мужчина. - Между прочим, меня зовут Мосс, Эдвин Мосс. С чемоданом в руке мистер Эбел направился к станции.

- Мы только пройдем в отделение посылок, Джордж, - сказал он контролеру.

Там, положив чемодан на стол, он нажал на защелки - чемодан не был закрыт на ключ. Банч и мистер Эдвин Мосс стояли с двух сторон, с ненавистью глядя друг на друга.

- Ну вот! - сказал начальник полиции, откидывая крышку чемодана.

Внутри лежало довольно потертое длинное твидовое пальто с бобровым воротником. Оно было аккуратно сложено. Там были еще два шерстяных джемпера и пара простых башмаков, какие носят в деревне.

- В точности, как вы сказали, мадам, - подтвердил начальник полиции, повернувшись к Банч.

Никто не мог бы сказать, что мистер Эдвин Мосс делает что-нибудь наполовину. Его смятение, его раскаяние не знали границ.

- Простите меня, - воскликнул он, - пожалуйста, простите меня! Поверьте, я ужасно, ужасно огорчен. Мое поведение было непростительно, совершенно непростительно. - Он посмотрел на часы. - А сейчас я должен торопиться. Может быть, мой чемодан остался в поезде. - Приподняв в последний раз шляпу, он умильным тоном произнес, обращаясь к Банч:

- Простите меня, прошу вас, - и поспешно выбежал из отдела посылок.

- Неужели вы дадите ему уйти? - спросила Банч заговорщическим шепотом.

Мистер Эбел подмигнул ей, прикрыв один из своих бычьих глаз.

- Он далеко не уйдет, мадам. Я хочу сказать, что он далеко не уйдет незаметно, если вы догадываетесь, о чем я говорю.

- О! - с облегчением выдохнула Банч.

- Старая леди звонила мне, - пояснил мистер Эбел, - она ведь приезжала сюда несколько лет назад. Ясная у нее голова, что и говорить! Но сегодня здесь затевалось нечто серьезное. Не удивлюсь, если наш инспектор или сержант навестят вас завтра утром.

x x x

Пришел инспектор, тот самый инспектор Крэддок, который запомнился мисс Марпл. Улыбаясь, как старый знакомый, он приветствовал Банч.

- Новое преступление в Чиппинг Клегхорн, - бодро сказал он. - Без сенсаций не обходитесь, а, миссис Хармон?

- С удовольствием обошлась бы, - ответила Банч. - Вы пришли, чтобы задавать мне вопросы, или сами хотите мне что-то рассказать для разнообразия?

- Сперва кое-что расскажу. Начну с того, что за мистером и миссис Экклс уже некоторое время установлено наблюдение. Есть основания думать, что они принимали участие в нескольких грабежах, совершенных в этих краях. Второе, хотя у миссис Экклс действительно есть брат по фамилии Сэндбурн, и он недавно вернулся домой, - умирающий, которого вы нашли в церкви, был не он.

- Я знала это, - сказала Банч. - Прежде всего потому, что его имя было Уолтер, а не Уильям. Инспектор кивнул:

- Его полное имя было Уолтер Сент-Джон, и три дня назад он бежал из Чаррингтонской тюрьмы.

- Ну, конечно, - тихо сказала себе Банч, - полиция охотилась за ним, и он нашел убежище в церкви. - Потом она спросила: - А какое преступление он совершил?

- Чтобы ответить вам, мне придется начать издалека. Это сложная история. Несколько лет назад выступала в мюзик-холле довольно известная танцовщица, но вы о ней вряд ли слышали. Ее лучший номер был взят из "Тысяча и одной ночи" и назывался "Аладдин в волшебной пещере". Ее более чем откровенный костюм был усеян фальшивыми камнями.

Насколько мне известно, она не отличалась большим талантом, но была скажем так - очень привлекательна. Во всяком случае, один азиатский принц сильно увлекся ею. Он преподнес ей множество подарков и, в частности, великолепное изумрудное ожерелье.

- Фамильные драгоценности раджи? - восторженно прошептала Банч.

Инспектор Крэддок кашлянул.

- Нет, нечто более современное, пожалуй, миссис Хармон. Их роман длился не очень долго, так как вскоре внимание его высочества привлекла одна кинозвезда. Кстати сказать, ее запросы обошлись ему значительно дороже.

Зюбейда - таким было ее сценическое имя - не расставалась со своим ожерельем, и кончилось тем, что его украли. Оно исчезло из ее театральной уборной, и полиция долго считала, что она сама инсценировала это похищение. Такое случается, знаете ли. Иногда побудительным мотивом бывает самореклама, а иногда и кое-что похуже.

Ожерелье так и не нашлось, но во время расследования внимание полиции привлек этот самый Уолтер Сент-Джон. Это был образованный и воспитанный, но опустившийся человек, работавший ювелиром в одной сомнительной фирме, которую подозревали в скупке краденых драгоценностей.

Существовали доказательства, что исчезнувшее ожерелье побывало у него в руках; но судили его и приговорили к тюремному заключению в связи с другим делом его фирмы. Он уже почти отбыл свой срок, поэтому его побег казался необъяснимым.

- Но почему он приехал именно сюда? - спросила Банч.

- Нам очень бы хотелось это понять, миссис Хармон. Установленная за ним слежка показала, что он поехал сначала в Лондон, где не заходил ни к одному из своих прежних приятелей, но посетил одну пожилую женщину, некую миссис Джекобс, которая раньше служила театральной костюмершей. Она отказалась что-либо рассказать о причине его прихода, но другие жильцы этого дома сообщили, что, уходя, он держал в руках чемодан.

- Понимаю, - заметила Банч. - Он оставил его в камере хранения на Паддингтонском вокзале, а затем приехал сюда.

- К этому моменту, - продолжал инспектор Крэддок, - Экклс и человек, который называет себя Эдвином Моссом, шли уже по его следам. Несомненно, они охотились за чемоданом. Они видели, как Сент-Джон сел в автобус, а потом, вероятно обогнав его на машине, поджидали свою жертву здесь, при выходе из автобуса.

- Его убили? - спросила Банч.

- Да, - ответил Крэддок. - В него стреляли. Револьвер принадлежал Экклсу, но стрелял, по-моему, Мосс. А вот, что мы хотим узнать, миссис Хармон: где настоящий чемодан, который Уолтер Сент-Джон оставил на вокзале Паддингтон?

Банч усмехнулась:

- Думаю, что в настоящее время тетя Джейн уже получила его. Это был ее план. Она попросила свою бывшую горничную сдать в камеру хранения на Паддингтоне чемодан с некоторыми своими вещами. Мы обменялись квитанциями. Я получила ее чемодан и привезла его сюда поездом. Она предвидела, что будет сделана попытка отнять его у меня.

На этот раз ухмыльнулся инспектор Крэддок.

- Так она и сказала, когда позвонила нам. Я сейчас еду в Лондон, чтобы с ней встретиться. Хотите поехать со мной, миссис Хармон?

- Что ж, - сказала Банч, поразмыслив. - Что ж, это очень удачно. Прошлой ночью у меня разболелся зуб, и мне в самом деле следовало бы съездить в Лондон к зубному врачу, как по-вашему?

- Безусловно, - одобрил инспектор...

x x x

Мисс Марпл перевела взгляд с инспектора Крэддока на полное ожидания лицо Банч Хармои. Чемодан лежал на столе.

- Конечно, я его не открывала до прихода официальных лиц, - сказала старая дама. - Мне бы и в голову это не пришло. Кроме того, - добавила она с лукавой, чисто викторианской, полуулыбкой, - он заперт.

- Можете угадать, что там внутри, мисс Марпл? - спросил инспектор.

- Я бы сказала, - ответила мисс Марпл, - что там находятся театральные костюмы Зюбейды. Вам понадобится стамеска, инспектор?

Стамеска быстро сделала свое дело. Крышка чемодана была откинута, и обе женщины не смогли удержаться от восторженного восклицания. Солнечный свет из окна заставил вспыхнуть тысячью огней красные, синие, зеленые и оранжевые драгоценные камни.

- Пещера Аладдина, - напомнила мисс Марпл. - Сверкающие разноцветные камни, украшавшие костюм танцовщицы.

- Да, - сказал инспектор, - но что в них было, по-вашему, такого, из-за чего стоило убить человека?

- Я думаю, что это была умная женщина, - задумчиво произнесла мисс Марпл. - Она умерла, не так ли, инспектор?

- Да, три года назад.

- Ей принадлежало дорогое изумрудное ожерелье, - продолжала мисс Марпл. - Она вынула из него камни и прикрепила их в разных местах на свой театральный костюм. Зрители, безусловно, принимали их за кусочки цветного хрусталя. Кроме того, она заказала дубликат настоящего ожерелья, и его-то и украли. Ничего удивительного, что оно уже никогда не выплыло. Вор быстро убедился, что камни фальшивые.

- Здесь какой-то конверт, - сказала Банч, раздвигая блестящие камни.

Инспектор Крэддок вынул из конверта два листка бумаги, выглядевшие, как официальные документы. Он прочел вслух:

- "Свидетельство о браке между Уолтером Эдмундом Сент-Джон и Мэри Мосс". Это было настоящее имя Зюбейды.

- Значит, они были женаты, - сказала мисс Марпл. - Понятно.

- А вторая бумага? - спросила Банч.

- Это свидетельство о рождении дочери, Джэул.

- Джул? - воскликнула Банч. - Боже мой, ну конечно Джэул! Джилл! Теперь я понимаю, почему он приехал в Чиппинг Клегхорн. Вот что он пытался мне сказать: Джэул. В нашей деревне живут супруги Мэнди; на их попечении находится маленькая девочка. Они к ней очень привязаны, смотрят за ней, как за собственной внучкой. Да, теперь я вспоминаю, ее имя Джэул, только они, само собой зовут ее Джилл.

Около недели назад у миссис Мэнди случился удар, а ее муж лежит с тяжелой формой пневмонии. Их обоих собираются отвезти в больницу. Я как раз стараюсь подыскать для Джилл хорошую семью, куда ее можно было бы поместить. Я не допущу, чтобы ее забрали в приют.

Вероятно, это каким-то образом дошло до ее отца в тюрьме, и он бежал. Ему удалось забрать этот чемодан у старой костюмерши, у которой он хранился. Если драгоценности действительно принадлежали Зюбейде, то их можно будет, по-видимому, потратить на содержание ребенка.

- По всей вероятности, миссис Хармон. Если только они здесь.

- О, в этом можете не сомневаться, - уверенно сказала мисс Марпл.

x x x

- Слава Богу, ты вернулась, дорогая, - сказал его преподобие Джулиан Хармон, приветствуя жену с радостным вздохом. - Когда тебя нет дома, миссис Бэрт всегда особенно старается, но сегодня она подала мне на завтрак очень странные рыбные котлеты. Я не хотел ее обидеть и отдал их коту, но даже он не стал их есть, и мне пришлось выбросить их в окно.

- Наш кот, - заметила Банч, поглаживая своего любимца, - очень разборчив в отношении рыбы. Я часто говорю ему, что нельзя быть таким требовательным. - Кот согласно мурлыкал, прижавшись головой к ее колену.

- А как твой зуб, дорогая? Ты показала его врачу?

- Да, - ответила Банч, - было не очень больно. Я снова навестила тетю Джейн...

- Дорогая наша старушка, - сказал Джулиан. - Надеюсь, она не дряхлеет?

- Вот уж нисколько, - с усмешкой ответила Банч.

x x x

На следующее утро Банч пошла в церковь, захватив с собой свежие хризантемы. Солнечные лучи снова вливались через восточное окно, и Банч, освещенная радужными потоками света, остановилась на ступенях алтаря. Она тихо сказала:

- С вашей девочкой все будет хорошо. Я сама за этим прослежу, обещаю вам.

Она привела церковь в порядок, потом опустилась на колени и помолилась, перед тем, как вернуться в дом и приняться за скопившиеся за два дня дела.


Читать далее

1 - 1 22.06.20

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть