Образы семи красавиц сердцем возлюби,
Шах Бахрам в неволю страсти отдал сам себя.
В башню черную, как мускус, в день субботний он
Устремил стопы к индийской пери на поклон.
И в покое благовонном до ночной поры
Предавался он утехам сладостной игры.
А когда на лучезарный белый шелк дневной
Ночь разбрызгала по-царски мускус черный свой,
Шах у той весны Кашмира сказки попросил —
Ароматной, словно ветер/, что им приносил
Пыль росы и сладкий запах от ночных садов, —
Попросил связать преданье из цветущих слов,
Из чудесных приключений, что уста слюной
Наполняют, приклоняют к ложу головой.
Вот на мускусном мешочке узел распустила
Та газель с глазами серны и заговорила:
«Пусть литавры шаха будут в небесах слышны
Выше четырех подпорок золотой луны!
И пока сияет небо, пусть мой шах живет.
Пусть к его ногам покорно каждый припадет.
Пусть не будет праздно счастье шахское сидеть,
Пусть он все возьмет, чем хочет в мире овладеть!»
Восхваленье кончив, пери — роз кашмирских куст –
Начала бальзам алоэ источать из уст.
Рассказала, взор потупя в землю от стыда,
То, о чем никто не слышал в мире никогда.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления