Онлайн чтение книги Сердце искателя приключений. Фигуры и каприччо
В оранжереях

Далем

В послеобеденное время я совершал привычный обход оранжерей, желая расширить свою «Критику орхидей» и руководствуясь правилом говорить об этих цветах как об актрисах. Смысл упражнения в том, чтобы долго созерцать их неподвижным бездумным взглядом, пока во мне само не зародится слово, которое отвечало бы их существу.

Например, я обнаружил, что катлея похожа на креолку, тогда как ванда отдалённо напоминает малайку. Дендробии — это волшебные лампы радости, а цимбидии — мастерицы тайнописи, повторяющейся в узорах древесины. Прекраснейшие из них я видел в Сантусе, в Индигена-парке, но не смог рассмотреть их поближе. Стангопея приглашает остановиться — в ней, как и в тигровой лилии, прекрасное неотделимо от опасного.

Пока я предавался своим наблюдениям, через оранжерею провели группу слепых детей, они шли по двое-трое, держа друг друга за руки. Присоединившись к ним, я заметил, что в руки им давали горшки с цветами, которые они нюхали и пробовали на ощупь. Те растения, что их особенно привлекали, показались бы зрячему человеку, наверное, чем-то малоинтересным. Так, они окружили новозеландский псевдопанакс с жесткими и острыми, как наконечник копья, листьями. Вообще же я заметил, что дольше всего они задержались в отделе австралийской флоры — вероятно, потому, что благодаря сухости лучше вырисовывается пластика растений.

Внезапно мне стало ясно, что у слепых особое отношение к сухости. Солнце они воспринимают не как свет, а как тепло — оттого-то скульптура для них ближе, чем живопись, оттого-то известная картина Брейгеля, где слепые падают в воду как в чужеродную стихию, поражает своей глубиной, и оттого есть свой, независимый от внешних причин смысл в том, что Египет — страна, где господствуют глазные болезни.

Но удивительнее всего поведение детей было в отделе кактусов, здесь они разразились громким смехом, как обычно смеются их зрячие сверстники у вольеров с обезьянами. И тут я испытал какое-то радостное и светлое чувство, как если бы, находясь в некоем труднодоступном месте, скажем, на зубцах высокой стены, я заметил далеко внизу траву и цветы.